Маскарад

Весь день, на каждом уроке или перемене, каждую ёбанную минуту Вальт чувствовал на себе чужой взгляд, и ладно, он бы понял, если бы его рассматривал только один Куренай. Но почему на него пялились почти все в классе? Не так оделся? Не с той ноги встал? Успел во что-то вляпаться по дороге в школу? Одним словом: «пиздец». Ничего непонятно, ещё и с Шу нужно было поговорить и всё «уладить»… В чём же было дело? Оставалось только одно - спросить у кого-то из друзей, может, они что-то знают или видят, что ускользает от Аоя? Уже на предпоследней перемене мальчишка ускользнул к классу Дайго и постарался выловить его. Как оказалось, это не так уж и сложно. Однако Курогами как-то затупил, увидев своего друга и вытаращившись на него совершенно так же, как и все в классе. — Дайго, скажи, что со мной не так?.. — в карих глазах прочитался испуг. На него все с самого утра пялились, как на какое-то восьмое чудо света, и чем всё это объяснить, совершенно непонятно. Даже сейчас брюнет в наглую сверлил Аоя, совершенно не боясь разглядывать друга в новом прикиде. Ну, как в новом? Относительно новом. Светлые джинсы, но не как его прошлые, они вовсе не делали из него ребёнка, а облегали и выделяли его ровненькие ножки, что оказались не такими уж и коротенькими, как казалось на первый взгляд. Темный свитер был одновременно очень-очень простым, но в то же время именно в таком формате было вовсе неплохо, ведь он тоже оказался своего рода особенным. Рукава прикрывали руки, где всё ещё оставались «травмы», а шею закрывала горловина, но сам свитер был без особых излишеств. Почти до локтя был немного необычный узор в виде полосочек, тянущихся в длину до конца рукава, из-за которого виднелись пальчики Вальта. Тот же покров был на горловине и внизу. Как ни странно, свитер был длинноват и прикрывал пятую точку мальчика. Раньше Курогами никогда не задумывался о том, красив ли Аой. Пожалуй, ему одному было всё равно на то, как выглядят Шу и Вальт. Сейчас же он явно ощутил, что всего лишь парой вещиц можно было изменить очень многое во внешности человека. — В-Вальт… а ты… в новой одежде, да? — догадался паренёк, продолжая разглядывать мальчика с ног до головы. Кстати о ногах, на них были новые кроссовочки, а не обычные говнодавчики на все случаи жизни. Белые кроссовки немного большеваты, как раз в стиле Вальта. И всё же… именно сейчас Курогами осознаёт, что кареглазик ничем не уступает Шу. И почему он раньше не замечал такой простой, но в то же время необычной красоты? — Ну… да. У нашей семьи не особо много денег, поэтому я старался не просить у мамы новой одежды, — пожал плечами Аой, припоминая, что действительно ему было сложно одеваться так, как хотелось. Мало того, что денег мало, ещё и мама постоянно ходила с ним. К счастью или нет, но Луи решительно был настроен поменять стиль Вальта, поэтому и таскал к нему шмотки. Но выбор всё равно оставался за мальчиком, его никто не заставлял носить то, что ему не нравится. — Значит, ты решил потратить деньги, которые вам дали за молчание?.. — такая перспектива не очень понравилась Курогами. Как не крути, а ситуация его смущала. Сколько бы им не дали, это не возместит психологического состояния. Даже хороший психолог иногда может просто-напросто не справиться и не залечить всех отклонений. Но, кажется, Вальт не против воспользоваться случаем и немного изменить свою жизнь. — Думаешь, это правильно? — А почему нет? Я не собираюсь подавать в суд, к тому же… зная эту семью… при всём желании мы бы только зря потратили время. К тому же, я ничего не сломал и чувствую себя неплохо. Так зачем сдерживаться и пытаться кого-то из себя строить? — достаточно верный вопрос. И правда, зачем? Мальчик не видел причин для такой глупости, как гордо упереться и делать вид, что деньги совершенно не нужны. К тому же, в новой одежде Вальт смотрелся так, как никогда ранее. Дайго не мог поверить в такие изменения, а казалось бы, что отсутствие какого-то глупого ободка и более облегающая одежда на Аое многого не изменят. Многие в классе Курогами зашептались, смотря на разговор Вальта и Дайго. И от этого излишнего внимания щёки паренька начинают предательски краснеть, вызывая у кареглазого ещё большее непонимание. Заглянув за плечо Курогами, мальчик смекнул, что все на них пялятся и, не задумываясь более, ухватил друга за руку, уводя в сторону крыши. Лучше остаться наедине и поговорить в нормальной обстановке, где им никто не помешает. Однако… на крыше оказались Рантаро и Вакия, что очень громко ссорились. Причём, непонятно, по какой конкретно причине. С другой стороны… зная этих двоих, Вальт мог с лёгкостью сказать, что особо больших проблем этим двоим и не надо, они будут ругаться при любых обстоятельствах, и не важно, какая тема и где они находятся. Но стоило признать должное - теперь они устраивали срачи хотя бы не в коридорах школы. — И вам с добрым утром, — произнес Аой. Как ни странно, он всё ещё не отпустил руки Курогами, пусть и вовсе не придавал подобному такого серьёзного значения. Они с Дайго друзья, да и ранее у паренька, как видимо, были большие проблемы в личной жизни… Вальту не стоило волноваться о том, что его и брюнета может связать что-то большее, и мальчик прекрасно понимал это. — В-Вальт?! — почти в унисон произнесли Вакия и Рантаро, уставившись на тех, кто посмел нарушить их великую и вечную войну. С Мурасаки Аой ещё не говорил, да и говорить как-то особо не хотелось, хватило и того, что он натворил. С другой стороны, Шу же тоже в этом далеко не последний участник?.. к тому же… Вальту, вполне реально, придётся воздействовать не только на Куреная. Друзья в шоке уставились на Аоя, даже от смены стиля его ещё можно было узнать по знаку на щеке и ярко-синим волосам. Но Маэстро был готов поспорить, что даже взгляд карих глаз стал каким-то другим, совсем не как ранее. Что бы ни произошло, это уже совершенно не тот человек, которого они знали ранее. Что-то новое, необузданное, как сама мать природа. Она могла быть терпеливой, однако приручить её было совершенно невозможно, ведь это не животное, нельзя надрессировать, словно маленькую собачку. Рантаро не знал, почему у него такие странные ассоциации, не понимал, и в то же время пугался таких изменений. Карие глаза ранее всегда были тёплыми и добрыми, а ещё в них было море терпеливости, если, конечно, дело касалось друзей, в том числе и Шу. Несмотря на весь задор мальчика, он порой мог стать лучшим слушателем из всех возможных. Однако сейчас искорки, что казались добрым светом надежды, были погашены, остался только странноватый и холодный блеск, расчёт без чувств, без эмоций. Только сильные выживают, только те, кто умеет скрыть от посторонних глаз страх и боль, смогут хотя бы попытаться приземлить сильных мира сего. Ведь кто-то должен рано или поздно это сделать, или жертв их беспечных игр станет только больше. — Может, хватит так на меня зырить? — недовольно пробурчал мальчик, всё же отпустив руку Дайго. Весь день он чувствовал себя не в своей тарелке из-за этих взглядов, что красноречивей любых слов из-за шептаний за спиной. Ему не привычно быть у всех на виду, быть не тенью Куреная, а вторым светом на этом пьедестале. А мог ли он называть себя светом? Скорее уж тенью, которая пытается поглотить ослепляющие лучи. С другой стороны, свет солнца как даёт жизнь, так и убивает её. Если день не будет переходить в ночь, то солнце спалит всё живое, превратив мир в жалкую пустыню, где даже земля бесплодна и пуста. — А что вы здесь, вообще, забыли? Скоро же урок начнётся, — Мурасаки, как обычно, отошёл от шока и сразу же перешёл в нападение. Эта златовласка с голубыми глазами никогда не умела уступать. До смешного гордый и до боли щедрый в унижениях и подколах. Жаль, что Вальт ранее не разобрал его гнилой душонки, считая, что он всё равно хороший человек. Хотя о чём это он? Аой не ожидал даже от Шу подобной выходки. Самое настоящее безумие. Крыса и змея в его друзьях, а он как глупый птенец, что не может увидеть в этих двоих тех, кто подрезает ему каждый раз крылья. Пришло время положить этому конец. — У меня тот же вопрос, — совершенно спокойно ответил мальчик, чего Вакия, конечно же, не ожидал. Чаще всего Вальт терялся и начинал мямлить, тараторить, а после и вовсе уходил, стараясь не мешаться. Как видимо, не в этот раз. — Ты что, слепой? Мы разговариваем, — нахмурился Мурасаки, уже выбешиваясь от одного взгляда на новый образ Аоя. Но что конкретно его так сильно выводило из себя? Пожалуй, он был напуган. Блондину всегда казалось, что он очень привлекательный, как бы ни было трудно с этим смириться, но с Шу они были более чем на равных, и в то же время Куренай был необычнее. Альбиносы, как таковое, редкое явление, из-за чего Вакия начинал меркнуть со своими природными данными. И кто бы мог подумать, что Вальт окажется ничуть не хуже. И раньше блондин отчего-то не доверял мальчишке. Ему всегда казалось, что с ним что-то не то. Одежда прикрывала юное тело, словно какой-то мешок, поэтому толком и не разберёшь, есть ли у Вальта уже фигурка или же он всё ещё совершенно ребёнок. Волосы у Аоя не совсем обычные - синие, яркие, привлекающие внимание, карие глаза пусть и казались обычными, имели пышные и длинные ресницы, а губы были того самого идеального размера: не узкие, но и не сильно пухлые. И, конечно же, Вакия знал, что ободок, открывающий большеватый лоб, Аоя совершенно не красит, как и его одежда, однако он и не подозревал, что у мальчишки окажутся такие данные. — Ээ… да вы же тупо ругаетесь. Думаю, мы вам даже не помешаем, правда, Дайго? — спросил синеволосый у Курогами, заводя того в некий ступор. Вальт и правда изменился не только внешне, его психика тоже стала иной. Он начал отстаивать свои права. Ранее Вальт с друзьями не спорил, теперь же явно нарывался, а ведь Аой казался единственным, кто тёрок с Мурасаки вообще не имел. — Тупо ругаемся?! — разъярённо выкрикнул Вакия, готовый кинуться на мальца и придушить его сиюминутно. Однако его остановил более сильный Рантаро, что смог перехватить Мурасаки за талию, буквально подняв над землёй, чтобы тот поменьше рыпался. Однако это не сильно спасло ситуацию. И в этот момент произошло то, чего никто не ожидал, Вальт прыснул и закрыл рукой рот, чтобы не рассмеяться во весь голос. В карих глазах так и прыгали весёлые искорки, от чего Мурасаки только больше начинал орать благим матом и вырываться в попытке набить миловидную рожицу своего «друга». — А разве я не прав? — сделал невинное личико Аой, вызывая у златовласки самую неподдельную ярость. Смотря на происходящее, Дайго отчего-то подумал, что Вальт тоже в каком-то плане обижен на Мурасаки, поэтому и изводит его в отместку за это нечто ему неизвестное. И всё же ему захотелось задать парочку вопросов синеволосому и узнать, за что же он так наказывал бедолагу Вакию. — Вальт, пойдём… — на этот раз Курогами взял мальчика за руку, желая поскорее увести с поля боя. Им лучше было не нарываться на неприятности. Сейчас Вальт и так явно не в том расположении духа, чтобы устраивать дружеские посиделки с чаем, печеньками и разговорами о добрых единорогах. — Эй, а какого хрена вы под ручку ходите? Шу об этом знает?! — на столь резкую смену темы Аой, как ни странно, среагировал не сразу, словно бы до него не совсем дошло, что имел в виду его друг. На самом же деле ему просто нужно было придумать что-то колкое и едкое на такое подмечание. То, что заставит Вакию полететь к Куренаю пулей и начать рассказывать всю эту историю в деталях и с приукрашиванием. Ведь эти двое же встречаются. И синеволосый прекрасно знает, что они по сих пор продолжают свою гаденькую игру на публику. — Если бы у меня было что-то с Дайго, наверное, я был бы самым счастливым человеком. Но, увы, у меня только один парень, и он знает ровно столько, сколько ему нужно знать. К тому же, это он попросил Дайго побыть со мной, потому что сам не может отважиться и попросить прощения, — громко фыркнув, Вальт уже самостоятельно уводит всё ещё шокированного сказанным Курогами. Мурасаки и Кияма остаются на крыше, неверяще смотря вслед друзьям. Аой, как видимо, был действительно серьёзно обижен на Куреная, более того, его разозлил тот факт, что за место себя он послал разбираться ни в чём не повинного Дайго. И мальчик оценил то, что брюнет оказался куда более смелый, чем его парень. Переглянувшись, парочка до сих пор не могла поверить в сказанное синеволосым. Значило ли это, что Вальт разочаровался в Шу? Что ему больше нравится проводить время с Дайго? И стоило ли эту ситуацию рассказывать Куренаю? Вакия может всё легко рассказать, открыв Шу глаза, заставив действовать, а может не делать ничего, но исход будет одним и тем же. Альбинос извинится перед мальчиком, это дело времени. Ведь ему нужен Аой, так же, как нужен Кияма Мурасаки. Это их самые важные пешки на доске. Потеряв их, они проигрывают всё…

***

На обеденном перерыве Аой сидел с Дайго на заднем дворе школы. Точнее сказать, они дружно выбрали именно это более-менее тихое и укромное местечко, где Курогами уже не так волновался задавать некоторые вопросы. К примеру, что за странности говорил Вальт Вакие и почему так с ним обращался. Мальчик хотел уже откусить от приятно пахнущей булочки, которую мама заботливо утром запихнула в его рюкзак, дабы сыночек не помер с голоду на занятиях, как услышал эти вопросы и решил пораскинуть мозгами. Какие у него могут быть объективные причины обидеться на Вакию? — Ты ведь пытался его разозлить? — задал очередной вопрос брюнет, прекрасно отдавая отчёт в том, что ранее таких сцепок у Вальта и Мурасаки не было. Значит, что-то случилось, поскольку Аой не мог просто так возненавидеть кого-то, тем более из собственных друзей. — Ну… я недавно видел, что Шу разговаривает с Вакией наедине, и он ничего мне об этом не рассказал после. Думаю, это и называют ревностью?.. — соврал кареглазый, прекрасно понимая, что сейчас не то время и место, чтобы рассказать о том, что на самом деле за чехарда творится вокруг Куреная и Мурасаки. — Эй, Вакия же встречается с Рантаро! У Вакии и Шу ничего не было и быть не может. Ты же и сам это прекрасно понимаешь, не так ли? — на эту попытку образумить Аоя Вальт только сверкнул карими глазами, явно давая понять, что Курогами свернул не в ту сторону, пытаясь переубедить его в неправильном мнении. — Что-то Рантаро не помешал Вакие заигрывать с тобой. Как и Шу не помешал я, когда вы целовались на лестничной клетке, — выбитый из колеи паренёк с ужасом посмотрел на друга. В его глазах отражалось всё: и смятение, и страх, и не желание верить, что всё это время Вальт знал правду, но ничего не говорил. А ведь Курогами был уверен, что Аой единственный человек, не умеющий хранить секретов от близких. Но, возможно, Дайго просто ему уже не близок?.. — Откуда ты?.. — невяряще спросил брюнет и застопорился. В очередной раз за этот день ему приходится усомниться в том, что Вальт так прост и понятен. Хотя он осознал, что что-то не то уже в тот момент, когда синеволосый ничего и никому не рассказал о том, что его сбила машина. — Я видел, — коротко ответил Вальт, но заметив, что Дайго продолжает сидеть в немом шоке и смотреть на него полным афига взглядом, продолжил: — Не нужно думать, что я слепоглухонемой. Я не инвалид, уж тем более не дурак. Хотя… знаешь, наверное, прощать такое своему парню, глупо. Но я знал, что ты не станешь уводить у меня Шу. Ты не такой человек. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такую любовь… — Почему… не говорил об этом раньше?.. — не понимал Курогами. Ведь Вальт даже вида не подал, когда это происходило. Почему же? От чего так? Он и раньше был таким скрытным? Тогда что же произошло теперь? Его сбила машина, и что-то изменилось? Но что конкретно?.. — Мне не хотелось поднимать этой темы. Я и так знал, что Шу человек из другого мира. Сколько мы, по-твоему, дружили до этого? И я… не верил, что достоин его? — задумался Аой и склонил голову в бок, начиная просто пристально смотреть на небо. Облака в этот день не портили прекрасной погоды, не было ни прохладного ветра, ни дождя, только приятная погода в промежутке между ещё весной и летом. — Мне наши отношения казались ошибкой. Да и сейчас если честно, такой мысли я и придерживаюсь, но… знаешь, в чём отличие? — Отличие?.. — переспросил Курогами, удивляясь, что только сейчас ему раскрывается столь великая и страшная истина. Всё это время он и не замечал того, что Вальту не комфортно, возможно, ему изначально не совсем хотелось быть рядом с Шу, видеть его каждый день, терпеть взгляды других, потому что раз за разом его самооценка падала. Однако Аой стоически выносил подобное на своих хрупких плечиках, улыбчиво встречая друзей, позволяя Куренаю даже изменять ему. Да, это сложно было назвать полноценной изменой, и всё же… как у него только хватило сил пережить и не сказать никому лишнего слова? — В тот день, когда я попал под машину, неожиданно понял. Дайго, а чем это я хуже? Я не изменял ему, не устраивал истерик, хотя поводы были. Может, я и не модель с обложек, но есть же ещё что-то помимо красоты внешней? И я просто посмотрел на всё происходящее со стороны. В мире столько интересных и прекрасных людей, таких, как ты, Маэстро или Кен… Так почему я выбрал именно Шу, если мне с ним нехорошо? Возможно, я спятил, но Дайго, чёрт возьми, когда я с Шу, это походит на глупую и дешманскую дораму! Если уж мы встречаемся, то почему напрягаюсь только я? — чёртики так и плясали в карих глазах, и Дайго больше не нужно было слов, чтобы понять Вальта. Мальчик хочет хлеба и зрелищ. Он натерпелся за эти несколько месяцев, отдавая, как в банк, свои эмоции и чувства. Пришло время платить по счетам. И Куренаю придется доказать свою любовь Аою. Больше трюк с простым признанием не прокатит. Пора начать сражение за принцессу. Станет ли Шу смелым героем, который выиграет бой, или же их история закончится на этом? — Я могу как-нибудь помочь? — догадался спросить Дайго, ощущая, что он тоже попал в странную игру с головой. Возможно, сражение было не только у Шу, участники - все друзья без исключений. И если это действительно так, то паренёк не хочет стать проигравшим. Ведь Вальту надоело нести на себе абсолютно всё, пришло время отвечать на его доброту и терпение. — Да, хочу, чтобы ты открыл глаза. Ты не единственный, кто так влип с Шу и Вакией, — ужас на лице брюнета выдал его непонимание. Что это значило? Был ещё кто-то? Но Курогами считал неправильным только себя. Только он виноват в том, что всё так получилось… или же нет? — Не смотри на меня так. Ты не первая и не последняя жертва этих двоих. — Жертва?.. — после такой фразы он и вовсе выпал в осадок: как ему понимать подобное? Может, Аой просто сошёл с ума? Или же он чего-то совершенно не может понять? Тогда в чём же закрыта загадка? У Вальта же нет причин лгать, значило ли это, что Дайго просто наивный глупец, не видящий ничего дальше своего носа? Куча вопросов осталась без ответа, когда мальчик учтиво прислонил свой указательный пальчик к губам друга, не дав сказать больше и слова лишнего. — Если хочешь узнать об этом, встретимся сегодня после школы, — лучезарная улыбка осветила лицо Аоя, что сразу же отстранился и сделал самый непринуждённый вид из всех, что были возможны в такой момент. И только спустя пару секунд Курогами смог понять, почему Вальт так сделал. К ним подошёл Шу, присев около Вальта, стараясь не быть резким и не сказать лишнего. Он, несомненно, должен был заметить эту минутную близость между Аоем и Дайго. Но сейчас было не самое подходящее время для выяснений отношений. К тому же, Куренай не хотел ссориться с брюнетом, предполагая, что даже такой добрый душой человек, как Курогами, всё равно может проболтаться насчёт их «маленького» секрета. Правда, альбинос не в курсе, что Вальт рассекретил их с потрохами. Пусть ему и раскрыл глаза Луи, но мальчик действительно не был дураком, и ему не нужно особых умений, чтобы через некоторое время самому прийти к такому выводу, как самый настоящий обман. — Вальт… могу ли я с тобой поговорить? — аккуратность Шу заслуживала похвалы, любое неосторожное движение или слово означало провал. Сейчас тяжесть была и в воздухе, и в ауре, даже физически альбинос мог почувствовать, что-то не так и не то. И дело не в том, что случилось вчера, Аой словно совсем другой человек. Привлекательный, чарующий, загадочный, всё такой же солнечный, просто ослепляющий своим светом, однако холодный, словно лёд. И эту стену замёрзшей воды не пробить и не расколоть. По крайней мере, не Куренаю точно. — Я, наверное, пойду, — Дайго не нужно было повторять дважды, поэтому он быстро ретировался, не доставляя никому лишних проблем. Уже вечером ему всё расскажет Вальт, а в том, что ему есть, что рассказать, паренёк не сомневался от слова "совсем". Оставшись наедине, подростки погрузились в полное молчание. Однако Аой не уходил, явно дав понять, что он готов выслушать Шу здесь и сейчас, несмотря на то, что обеденный перерыв не вечен и ему хотелось кушать. Сейчас можно было отложить и обед, и другие менее важные дела. «Личная» жизнь важнее… по крайней мере, Вальту кажется, что так и должно было бы быть, если отношения не липовые. В их случае, на кону стоит… в прочем, ничего не стоит, только раскроют ли замысел мальчика или нет. Всё, что нужно, притвориться максимально добродушным и глупым человеком, коим его всегда считали с самого детства. Так почему он должен развеивать чьи-то вымыслы, если ему так даже выгодней? — Я… не хотел, чтобы всё так получилось. Просто, знаешь, раньше такого не было и… я немного растерялся, — признание Куреная было достаточно эмоциональным, не знай Вальт, что его просто используют, непременно бы поверил каждому слову беловолосого. Но вот не задачка. Он знает достаточно, чтобы выйти из этой игры победителем, главное не упустить своего шанса на победу. — Ты никогда не носил такой одежды, никогда не смотрел на других парней и не заигрывал с ними… я испугался, что ты охладел ко мне. Ты даже не рассказал мне о том, что тебя сбила машина. Вальт, скажи честно, ты мне не доверяешь? Ты всё ещё чувствуешь ко мне хоть что-то?.. — Что за бред ты несёшь? — шикнул мальчик, насупившись. Он ходил по тонкому льду, но кто не рискует, тот не пьёт шампанского. — У меня просто появились деньги на новую одежду, а с другими парнями я не общался потому, что они со мной и не разговаривали. И с машиной, я, кажется, уже всё объяснил. Мама тоже ничего не знала. Я просто не хотел никого беспокоить, к тому же, я здоров и хорошо себя чувствую. — Вальт, я твой парень. Мне нужно знать, где ты и с кем. Я буду беспокоиться гораздо больше, зная, что ты ничего мне не рассказываешь, — словно упрекнул Куренай, пытаясь достучаться до мальчика, однако в карих глазах не промелькнуло ничего, кроме уверенности в своём поступке. Вальт не думал, что он виноват, не признавал этого, да и единственный виновник здесь был Шу. Тот самый Шу, что до сих пор умалчивает далеко не одну тайну, и тот самый Шу, который начинает медленно путаться в своей же паутине, когда в неё неожиданно вмешивается другой восьмилапый паукообразный. В воздухе так и веет прохладой, которой ранее между ними не было. Аой словно не подпускал к себе альбиноса, держа некое расстояние, если не физическое, то ментальное точно. И у Куреная впервые появилось ощущение, что Вальт может просто развернуться и уйти. Ранее он был уверен в том, что синеволосое чудо пойдет за ним хоть на край света, но теперь… теперь ему нужно было признать — Вальт такая же личность, которой не хочется тупо следовать за кем-то, закрыв карие глаза и отдавшись чужому порыву. Мальчик сам выбирал, куда пойдёт и зачем. — Ты так и не ответил… Вальт, ты меня ещё любишь?.. — в такой странной ситуации, которой ранее у них никогда не было, Шу решил вернуться к своему прошлому вопросу, чтобы хоть немного успокоить себя, что не всё потерянно и ему лишь кажется, что что-то пошло совсем не так, как было в его планах. Но Аой не отвечает несколько минут, пряча глаза под чёлкой, и это молчание пугает Куреная. Возможно, это самый настоящий провал, и Аой действительно к нему больше ничего не чувствует, и что ему тогда делать? Вакия часто ссориться с Рантаро, но до расставаний у них ни разу не доходило, а Вальт словно всё к такому исходу и ведёт. Когда карие глаза, наконец, поднимаются, сердце парня уходит в пятки, ведь в них больше нет детских искр, лишь незнакомый и холодный синий огонёк. — Не знаю, — одна фраза заставляет мир рухнуть под ногами Шу. Неожиданный исход, который нужно было как-то поправить, но как? Вальт больше не похож на ребёнка, его не подкупишь сладостями или сопливыми признаниями. Куренай и сам не понимает почему, но чувствует, что синеволосому нужно что-то большее, намного большее, чем ранее. — Последнее время мне кажется, что мои чувства были к тебе лишь дружескими. Шу, а что чувствуешь ко мне ты?.. Вопрос застаёт врасплох. Шу готов был поспорить, что ранее он бы выпалил, как сильно «любит» Аоя и как не хочет терять его. Однако что-то внутри подсказывало - не это хочет сейчас услышать Вальт. Его слова прозвучат глупо и лживо после такого ясного признания кареглазого. Всё кажется каким-то неестественно странным. Почему всё пришло к этому? Почему Аой ранее ничего не говорил о своих чувствах? Почему он всё больше и больше становится для Шу огромной загадкой, которую нельзя разобрать и понять? Куренай поджимает губы, не решаясь на выбор. Ему нужно было сказать. Ложь или правда. Честность или очередная игра в прятки. И сколько ещё он сможет продолжать удерживать Вальта? Всё было бы проще, знай Аой хотя бы часть от того, что происходит. Но он не знает и вряд ли станет в таком участвовать. Поэтому Шу не понимает, что ему делать и что говорить. И как-то совсем неожиданно тело начинает двигаться само. Внутри всё странно клокочет, однако это совершенно отличается от того чувства, что он ощущал с Вакией или кем-либо другим. Бесспорно, Вальт словно расцвёл прямо на глазах, и было бы глупо сказать, что альбиносу он не нравится. В то же время это уже переходило рамки просто симпатии. Они давно знакомы, очень давно. И Шу может рассказать о мальчике абсолютно всё, но именно сейчас к нему приходит понимание, что все его знания об Аое подходят ровно к нулю, потому что сейчас перед его глазами совершенно другой человек. И, что самое страшное, Куреная этот знакомый незнакомец тянет к себе, словно магнит. Поцелуй выходит совсем не таким, как были до сегодняшнего дня. С неким испугом, от соприкосновения с чем-то неизведанным, тайным, с нежностью, ведь синеволосый её заслуживал, как и огромного количества поклонников его манящей красоты, с робостью, а вовсе не той настойчивостью, что была. Ему хочется ответа на свои действия. Хоть маленького знака от Вальта, что все эти чувства не какая-то глупая ошибка и Аой тоже испытывает к нему самую малость влечения. Но Вальт не отвечает, лишь приоткрывая губки, позволяя углубить поцелуй, однако и это кажется Шу уже хотя бы чем-то. Если бы мальчик не хотел, не стал бы позволять ему продолжить, не так ли? По крайней мере, Куренай очень на это надеялся, пусть и боялся открыть глаза. Боялся столкнуться с карими очами, что не будут выражать ни единой эмоции. Боялся, что всё окажется игрой, и в этот раз игрушкой станет он сам. Руки легли почему-то вовсе не на талию мальчика, возможно из-за волнения, или же инстинктивного нежелания делать эту минутную слабость хоть чем-то опошлённой и похожей на их прошлое. Шу хотел бы посмотреть на будущее, где Аой больше никогда бы не сомневался в своих чувствах к нему, где всё было бы гораздо проще и правильней. И в том мире не было бы каких-то игр и тайн, по крайней мере, у них друг от друга. Столь незнакомое чувство пугало и вынуждало задуматься, от чего так и почему. Наверное, если бы он не встретил Вакию, если бы они не смогли сойтись или у них было совершенно разное прошлое, пожалуй, в том измерении альбинос смог бы сделать Вальта счастливым. А что он может сделать сейчас? Почему снова обманывает его, если так не хочет? Для чего калечит свою душу, если можно просто сказать: «Давай останемся друзьями?», и всё, наконец, подойдёт к концу. И всё же… Куренай слишком многое вложил в то, чтобы добиться своей цели, и отступать назад было уже нельзя. Он всего лишь прогнивший человечишка, который хочет заполучить свой приз за старания. Самое отвратительное, что, даже понимая, как неправильно он поступает, беловолосый продолжает идти намеченным путём. Вальт однозначно не простит ему всего, что Шу сделал, не простит и не поймёт, да и пытаться не будет. Однако главное сейчас было совсем не это, а то, как выкрутиться из подобной ситуации. Скоро всё закончится, и Аой непременно пожалеет о том, что когда-то встретил Куреная, как и Вакию. Но так надо. И они хорошо осознавали, на что идут. Отстранившись, альбинос заглянул в карие очи. В этот же момент мальчонка умело отворачивается, быстро хватает свои вещи и смывается с поля боя, оставив Шу куковать в гордом одиночестве. Было даже смешно. Беловолосый посчитал это смущением, а значит, победой. Но личико Вальта отразило вовсе не то, что представлял себе альбинос, наблюдая за удаляющийся фигуркой. На нем отразилось не что иное, как отвращение.