Маскарад

Убежал Аой достаточно быстро, но стоило ему скрыться, как в голове, кроме мата, ничего не осталось. Если бы он мог - стёр бы всю свою память подчистую, не оставив и следа Куреная. Да, он готов был пожертвовать всеми воспоминаниями, даже с другими друзьями. Возможно, тогда его жизнь не казалось бы ему такой пугающе холодной и грязной. Запихнув в себя булочку, которую уже совершенно не хотелось, Аой скрылся в коридорах и не приходил до самого начала урока, только чтобы не пересекаться более с Шу. Оставалось только умело игнорировать взгляды как альбиноса, так и большей части класса. Ему не интересно, что о нём думают, не интересно разговаривать с теми, кто так пялится на него, не сводя взгляда с его стройного тела, которое умело пряталось всё время под мешковатыми одеждами. И его абсолютное равнодушие к окружающим почему-то только больше привлекало всеобщее внимание. Только после уроков Вальт может расслабленно выдохнуть, стоя у школьных ворот. Хотя можно ли было назвать это освобождением? Ведь мимо него прошёл не один парень, нагло смотрящий на него так, как будто Вальт был каким-то прекрасным цветком с незабываемым запахом, хотя ранее на него смотрели всегда, как на какую-то глупую букашку. И Аой даже не знает, что из этого хуже: быть глупой козявкой на чужой дороге или же так называемым цветочком, который хотят все и каждый в отдельности. — Долго ждёшь? — Дайго нерешительно подходит к мальчику, ощущая, что аура вокруг Аоя явно не самая лучшая. И это можно было понять лишь по тому, как птица просто-напросто начала облетать то самое место, где находился Вальт. Пожалуй, бедолагу достаточно сильно вымотало чужое внимание к своей персоне. Поэтому он ухватывает друга за запястье и старается как можно быстрее скрыться из злосчастного места. Не говоря ни слова, подростки проскакивают через пару улочек и останавливаются у одного кафе. Ещё пара минут, и вот, они уже сидят друг напротив друга с чаем в руках. И первым диалог начинает Аой, просто достав из портфеля конверт и передавая его в руки Курогами. В его планах это уже было, поэтому Вальт знал, что именно сегодня ему они пригодятся. Правда то, что для Аоя «по плану», для Дайго самая настоящая сумасбродица, не имеющая начала и финала. Стараясь не задумываться насчёт того, что происходит, Курогами вскрывает конверт, что очень легко поддаётся, хотя паренёк готов был поспорить, что всё выглядело, как на каком-то заказном убийстве, и он был тем самым киллером, чей выстрел должен оборвать тонкую нить судьбы тех, кто на снимке. Но вся наигранность и смышленость ситуации теряется, стоит только брюнету разглядеть то, что ему передал Аой. — Вальт, неужели ты… нанял детектива? — вопрос сам слетел с языка, и Дайго даже не успел подумать, откуда у его друга такая сумма на какого-то человека, который проследит за Шу. Да и зачем оно нужно мальчику, если он и сам благополучно мог всё заснять на телефон, видя, как Шу целуется с Дайго? — Нет, этим поделился один из «бывших» Шу, — спокойно ответил кареглазый, словно ничего особенного в происходящем и не было. — Кстати, меня не сбивала машина. В этот момент Дайго подавился воздухом, в полном шоке уставившись на Аоя, уже желая услышать, что же ещё интересного ему сегодня расскажут. И, как ни странно, синеволосик обратил на поведение друга внимание, едва заметно смутившись, и непонятно почему одернул свитер, прикрывая им ладонь до кончиков пальцем, а после пряча носик в более широком горлышке свитера. Нависло недолгое молчание, которое брюнет поспешил остановить, прекращая разглядывать фото. — Если тебя не сбила машина, то что случилось на самом деле? Ты расскажешь мне? — паренёк старался говорить сдержанно, но у него плохо получалось скрыть волнение. И оно было вовсе не за себя или же за Шу, а именно за Вальта. За хрупкого и ломкого Аоя, которого так просто взять и сломить. Возможно, Дайго ошибался, но, смотря на своего друга сейчас, он мог почувствовать, словно бы уже упустил тот момент, когда Вальт раскололся на несколько частей, разбился вдребезги, и теперь, даже собрав все осколки снова, не может вернуть себе прежнюю форму. — Ну… я пробыл в подвале у «бывшего» Шу почти все выходные, — рассмеялся мальчик, хоть и понимал, что это вовсе не смешно. С другой стороны, Луи так по-глупому ошибся, и Вальт даже обвинить его в содеянном не мог, как бы ни старался. Поступок был ужасным, отвратительным, и, возможно, не заслуживал прощения. Так почему же он не ощущает к Ширасаги ничего плохого? Это было действительно странно, до смешного странно. — Ты сейчас серьёзно?.. — поразился Курогами, уставившись на синеволосого, как на восьмое чудо света. Ему не было понятно, почему Аой так спокойно говорит об этом. Паренёк ни за что не поверит в то, что кареглазый и тот самый «бывший» просто сидели и разговаривали в тёмном и сыром подвале, а в том, что он был именно таким, Дайго почему-то совершенно не сомневался. — Абсолютно, — как-то отстранённо произнёс Вальт, вспомнив пару не самых лучших моментов. Пожалуй, больше он не сможет жить как раньше. По крайней мере, ванную, как минимум, принимать нормально он не может. Вода в какой-то степени его пугает, как и перспектива снова оказаться в чьих-то руках, что могут причинить ему только больше вреда. Царапины почти зажили, не оставив и следа после себя, синяки постепенно сходят, оставляя лишь чистую, нетронутую кожу. Но Вальту всё ещё кажется, что его тело покрыто этими отметинами, укусами, засосами, своеобразными метками того, что его чистое и невинное детство никогда не сможет вернуться вспять. На секунду мальчик теряет концентрацию, зарываясь рукой в синих прядях, почти сразу одёргивая руку. Потому что Луи нравились его волосы, нравилось дёргать за них, доставляя боль. Это был его фетиш. И правда, у Ширасаги губа не дура, сразу же нашёл самое лучшее в своей жертве. Ещё мама в детстве говорила Аою, что у него прекрасные волосы, как у его отца, - мягкие, пусть и немного непослушные… — Вальт, всё точно нормально?.. — Дайго поджимает губы, подмечая странное поведение подростка, что словно на мгновение стал выглядеть совсем потерянно и напугано. Однако мальчик встряхнул головой, быстро приходя в норму. Луи больше так не сделает. Не сможет. Вальт видел это по его аметистовым глазам. Да, Ширасаги порою жесток, но только с теми, кого считает своими врагами. Сейчас они на одной стороне и останутся на ней, пока не закончат эти разборки. Нет, даже не так, пока Аой не попросит его исчезнуть раз и навсегда. — Да-да, со мной всё хорошо. Ничего страшного, я отделался лишь испугом, — хотелось бы ещё добавить: покалеченной психикой, да и телом, не беря в расчёт убитого желания сосуществовать в этом бренном мире с такими людьми, как Шу или Вакия. — Но… бинты и больница, — словно напомнил Курогами, ещё внимательней разглядывая друга, словно пытаясь прожечь в нём дыру, но нужно было признать должное - Аой не растерялся, улыбнувшись спокойно и ласково, от чего брюнет немного растерялся и умолк. Вальт заставлял его думать, что всё действительно нормально, даже если это было не так. — Скажем так, он пытался у меня «выпытать» информацию о Шу, считая, что я был к нему гораздо ближе и знаю больше. Но это было не так. Он показал мне эти снимки, и мы решили помочь друг другу отомстить. Тебе совершенно не обязательно участвовать в этом. Просто подумал, что тебе лучше знать, чтобы они больше не играли с твоими чувствами, — нерешительно кивнув, Дайго постарался не терять самообладания, пусть ему и хотелось спросить, зачем мальчик согласился сотрудничать с тем, кто мог причинить ему серьёзную боль. К тому же, чтобы он не сделал, бинты на руках и шее мальчика не внушили доверия. — Если ты о бинтах, то на руках остались следы от плохо выбранной верёвки, она натирала кожу. А шею я сам себе расцарапал, потому что у меня правда была паническая атака. Думаю, ты и сам понимаешь, что человеку, очнувшемуся в совершенно незнакомом месте наедине со странным парнем, который пытается давить на тебя психологически, это сложно вынести, если он к подобному совершенно не готов. — Думаю, тебе стоит обратиться к психологу… — всё же высказал своё мнение паренёк, начиная рассматривать фотографии, чтобы отвлечься. А посмотреть действительно было на что. Как оказывается, и Шу, и Вакия были совсем неверными своим парам, если вообще Вальт и Рантаро для них что-то значили… — Я в норме, — отмахнулся Аой, отпивая из кружки свой чай, не заморачиваясь по этому поводу. Сейчас ему точно не до промывания мозгов. Нужно было подумать о дальнейшем шаге, и многое сейчас зависело от того, что ему скажет Дайго. — Не могу поверить… что они на такое способны… — как-то совсем тихо вырвалось у паренька, что готов был сжать фотографии в руках, изничтожив их, как и самих Шу с Вакией. Они поступали так отвратительно, что было больно от одного осознания. Вальт всё это терпит, Вальт смотрит Шу в глаза и не раскалывается, не падает навзничь, не рыдает, не истерит. Аой был сильным. Таким сильным, что это даже пугало. Столько времени Курогами думал, что мальчика нужно оберегать, а оберегать тут собираются только его. — Придётся поверить, — скрипнув зубами, синеволосый снова на мгновение ушёл в себя, но быстро вернулся, не заставив его даже одёрнуть. — Не волнуйся, я могу во всём разобраться самостоятельно. Наступило молчание, Вальт продолжал пить свой чай. Ему не было страшно, что бы ни сказал Дайго. Самая страшная часть уже была позади. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Он уже ничего не теряет. Если придётся, он развесит эти фотографии по всей школе, чтобы больше они не смогли тронуть самых близких для него друзей. Если придётся, то Вальт заставит Луи замарать свои ручки и избавиться от этих двоих раз и навсегда. Ширасаги мог пойти на такое, раз опустился до насилия над невиновным человеком. Даже если у него были какие-то причины, самого факта это уже не изменит. — И что ты собираешься делать?.. — тихо спросил брюнет. Ему было совсем не по себе от того, как спокоен друг. Аой всегда был открыт для мира, самый настоящий лучик света среди серых будней. Что же стало с ним теперь? Самое страшное то, что во всём можно было обвинить лишь двух людей, которые натворили, как уже стало понятно, далеко немало неприятных дел. Но что же станет с Вальтом после? — Если всё получится, то Шу и Вакия расстанутся из-за меня. И хотя бы один из них поймёт, какую боль причинил другим людям, — такой ответ мог бы устроить Курогами, но было одно «но». Он действительно волновался о психологическом благополучии мальчика. Могло случиться всё что угодно, и ему совершенно не нравилась такая перспектива, как смотреть на опустевшие карие омуты, что больше не будут выражать совершенно ничего, кроме обречённости. — А если нет? Если ничего не получится? Что ты будешь делать, если они догадаются или решат от тебя избавиться? — взволнованный взгляд паренька заставляет Вальта едва заметно вздрогнуть. У него всегда будет шанс на спасение, а даже если и нет, то ему уже как-то всё равно. Нет жизни, нет страданий. Нет боли и воспоминаний. Не будет ничего. И в этом… счастье? Синеволосый ставит кружку с уже почти допитым чаем на стол, но рук от неё отрывать не спешит. Ещё с секунду он оглядывается в окно. Облака медленно расходятся, и совсем скоро из-за них появится солнце. Мальчик поворачивается к Дайго и по-детски улыбается, его совершенно не пугает провал. Не пугает ничто, даже конец жизни. Только светлая улыбка, что, казалось, озаряет всё вокруг, и, как в каком-то дурацкой эпичной трагедии, свет солнца озаряет бледноватое лицо и яркие синие волосы… — Всё будет хорошо. Даже если со мной что-то случится, это не страшно, — как-то плавно и легко Вальт покидает стол, заставляя друга застрять на том самом месте с едва ли не раскрытым ртом. С каких пор Аой стал таким?.. Привлекательный, пугающе холодный, сдержанный, и в то же время, стоило увидеть его улыбку, как весь мир перестал существовать. Курогами пару раз моргнул, всё ещё не веря в то, что его так просто отвлекли от самого важного. У него под носом так и остались фотографии, две почти пустые чашки с уже остывшим чаем и одно единственное воспоминание, которое заставляло рухнуть мир вокруг. Пожалуй, сейчас Дайго без споров сказал, что Вальт умеет быть прекраснее любого в их школе, он бы с лёгкостью обошёл и Вакию, и Шу. Просто раньше никто не видел в нём той самой личности. Неповторимой и неизведанной. Возможно, его внешность может показаться простоватой. Шоколадные глаза - частое явление, как и немного детские черты лица. Но вот этой искренности и загадочности у него точно не отнимешь. И Дайго сам не заметил, как умудрился растаять под напором этой внутренней притягательности Аоя. Кажется, это и называется харизмой…

***

После того, как Вальт убежал, Шу всерьёз задумался над тем, стоит ли оно того. Их дружба длилась явно больше десяти лет, и за всё это время альбинос изучил синеволосого до самого основания. Он знал всё, начиная от того, во сколько мальчик встаёт с утра, до того, как долго он купается в ванной или за сколько укусов съест очередную булочку любимой мамы. Но неожиданно все его познания рухнули к нулю, и теперь Куренай не может предсказать это кареглазое нечто, которое явно начинает овладевать его рассудком, заставляя сердце вести себя неестественно. И это вовсе не нравится беловолосому. Самое простое, казалось бы, создание на земле водило его за нос, словно последнего дурака. В то же время, а знал ли Вальт вообще о том, что, как оказывается, имеет определённую власть над Шу? Если бы узнал, долго бы издевался? Поняв это, Аой бы так не морочил себе голову, а сразу же взял быка за рога, пока была такая возможность. Но как Шу не догадывается о великом плане мести, так и Вальт не мог узреть такой простой истины - он уже явно добился внимания у альбиноса, теперь оставалось лишь заставить его ещё глубже верить в это странное, пока ещё не глубокое чувство. Аой уже у двери в сердце парня, нужно было лишь открыть её, когда все замки уже взломаны, и не надо больше искать ключей. Пожалуй, достаточно сложно иметь отношения с человеком, который учится не только в твоей школе, но и в твоём классе. Ты каждый день видишься со своей второй половинкой, хочешь ты того или нет. Проводишь долгие часы учёбы буквально напротив парты с объектом твоего воздыхания. Не каждая пара может выдержать друг друга такое количество времени, даже если их отношения идеальны, между ними нет ссор, споров и раздора. Но в случае Куреная и Вальта всё резко усложнялось раз в сто. Никогда класс ещё не видывал такой накаленной обстановки. В то же время, накалена она была вовсе не из-за Аоя, виновник лишь беловолосый, что буквально прожигал его взглядом, не в силах сосредоточиться на учёбе. И хорошо, если на мальчика никто ещё не вздумает посмотреть, потому что алые глаза сжигали любого, кто посмел хотя бы нечаянно проскользнуть взором по хрупкому, привлекательному телу синеволосика. Что уж говорить о том, какая реакция у альбиноса была на тех, кто по своей глупости или же неуклюжести, оказался рядом с Вальтом ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Казалось, что Шу совсем сошёл с ума: сам того не понимая, он не подпускал к бедолаге абсолютно никого. И это уже выходило за все рамки терпения Аоя. Не выдержав уже на следующий день такого странного поведения, Вальт вывел парня из класса под общие взоры других учеников. В попытке найти уединённое место, Аой затащил Куреная в мужской туалет. Старшеклассники нагло курили, но, заметив «сладкую» парочку, с горящими от гнева глазами решили ретироваться, дабы не нарваться на неприятности. Даже если они наглые гопники, инстинкт самосохранения ещё никто не отменял. — Ну, какого хрена, Шу?! — едва ли не с порога начал Аой, шикнув на тройку, что очень умело обходила его стороной, прижавшись спинами к стенке. Парни моментально испарились из помещения, словно их и не было. Вальт страшен в гневе. — Что ты, блять, творишь?! — И что же я, по-твоему, творю? — старался сохранять спокойствие альбинос, пусть это и было очень сложно. Подобные ссоры были частым явлением у Рантаро и Вакии, но для их «парочки» это было самым настоящим апокалипсисом. Табу. Просто концом света, и земля разверзлась, и небеса грозно заволокло тучами, и море низвергло в пучину все корабли, утопив вместе с ними людей… — Хуйню? — легко и просто предположил Аой, без приукрашиваний и долгих объяснений. Куреная даже передёрнуло от такого слова, сорванного со сладеньких губ Вальта. Мальчику никогда не шло материться, в особенности сейчас. Так и хотелось прикрыть ему чем-нибудь ротик и отбить всякое желание произносить подобные словечки ещё когда-либо. — Не матерись, — передёрнул синеволосого Шу, заметив, как в карие глазах гнев загорелся только большей силой. Что-то подсказывало ему, что зря он это произнёс вслух, и стоило найти что-то более стоящее для личной самообороны, а не поправлять взбешённого подростка, подливая масла в огонь. — Может, мне вообще заткнуться?! Раз и навсегда?! Ах, да, извини, забыл, что у меня не ангельский голос! Ты же сам мне это говорил! — Шу всегда думал, что его старый добрый друг Вальт Аой вовсе не такой, как многие девчонки, и не припоминает прошлых обид, которые уже успели несколько раз забыться. Но, как ни странно, он снова ошибся, и, видимо, именно это серьёзно задело гордость мальчика. А ведь каких-то два года назад Куренай и знать не знал, что его нечаянная шутка про слишком шумного Вальта обернётся ему когда-нибудь боком. И вот, момент настал. — Это была шутка! К тому же, прошло целых два года! Неужели ты всё ещё не можешь забыть это?! — не верил альбинос, ощущая, что в данной ситуации скандала просто не избежать. Вальт серьёзно настроен поорать, а Шу права голоса не давали, поэтому ему придётся вступить в этот неравный бой, как бы ни хотелось его отложить или вообще убрать. Однако, только так он может узнать, что за тараканы сейчас бегают в голове его «второй половинки». — Забыть?! Да как такое забудешь?! Надо мной после этого ещё месяц пол школы прикалывалось! — вот тут Шу серьёзно прокололся. Он не знал, что Аой действительно часто терпел издёвки как девочек, так и мальчиков, считающих, что дружба Вальта и Куреная что-то из разряда сверхъестественного или и вовсе нереального. И все они, будучи уверенными в своих идеалах, не давали проходу бедному мальчику. Пожалуй, именно поэтому он и посчитал, что справится с давлением лучше других, если начнёт «встречаться» с альбиносом. Но что-то пошло не так. — А мне ты почему про это не рассказывал?! — не понимал парень. Если они дружили, то откуда у них такое секреты? Откуда столько скелетов в шкафу? Словно бы Вальт неожиданно оказался каким-то маньяком, а Куренай до этого даже и не подозревал о наклонностях синеволосика, не замечая, как за обычной одеждой в их шкафу прятались самые настоящие человеческие кости. Теперь они умело встали поперёк горла Шу. И что с этим делать, он себе даже не представлял. — Да потому что ты был моим лучшим другом! И я не хотел с тобой ссориться! — всё было так же очевидно, как и запутанно. Ведь Аой ранее заботился о Шу гораздо больше, чем сейчас. Он не хотел доставлять проблем, пусть ему и было сложно. Он не любил заставлять других за него волноваться, не мог допустить и мысли, что рано или поздно правда всплывёт наружу. И сейчас она показала себя во всей красе. — А сейчас со мной ссориться можно?! Я больше тебе не дорог?! — и этот вопрос заводит в тупик. Что они друг для друга значат? Они игрушки? Реально чувствуют что-то? Для Вальта всё было кончено уже давно, ещё даже не начинаясь. Он играл свою роль и играл хорошо. Так хорошо, что Шу искренне верил в его несуществующие чувства. Сам же Куренай не понимал, что с ним. Кем он хочет стать для Вальта? А то, что он хотел бы кем-то стать, Куренай не сомневался. Если его секрет раскроется, этот чистый мальчишка возненавидит его всем сердцем. И Аой никогда не поймёт его и не примет таким. Вот только что-то тает от его шоколадных глаз, что-то тлеет в душе, заставляя теряться в чувствах. Молчание затягивается, что серьезно настораживает альбиноса. Они вновь вернулись к тому, с чего всё начиналось. Что для Вальта значит Шу? Что сейчас за чувство в его грудной клетке? На этот вопрос мог дать ответ лишь Аой, и мешать ему в данном деле не стоило. — Дорог… — голос предательски дрогнул. В каком-то плане Вальт не врал. Ему всё ещё был дорог его старый друг Шу, которого он знал с детского садика. Они были знакомы столько времени, что Аой пошёл бы за ним и в огонь, и в воду. Жаль, что всё так обернулось, и теперь мальчик уже не сможет забыть такого предательства, такой жуткой измены со стороны Шу. Больше не говоря ни слова, Куренай страстно впивается в сладкие губы, не в силах сдержаться. Пока Вальт слаб, пока не сопротивляется, Шу не может остановиться, продолжая жадно целовать, прикусывать нежные уста, проникая языком в ротик, углубляя поцелуй на столько, насколько это возможно. С некой звериной агрессией альбинос толкает мальчика к холодной кафельной стенке. Ударившись головой, синеволосый громко ойкнул в губы, но не сопротивлялся порыву Куреная, что словно с цепи сорвался. И ему было этого мало. Катастрофически мало. Хотелось съесть этого мальчишку целиком, не оставив никому и кусочка, ведь это его малыш, это его крохотное чудо с шоколадными большими глазами, с яркими синими волосами, в которых парень без зазрения совести зарылся пальцами, одёргивая их немного назад, вынуждая Вальта приподнять голову ещё немного. И Шу действительно так удобней терзать эти нежные губы со вкусом булочек, которые Аой так обожает. Сколько бы альбинос не целовал мальчика ранее, не подмечал ни их вкуса, ни тепла. Только сейчас ему действительно нравится зажимать несчастного подростка между ледяным кафелем и своим телом. Это заставляет Аоя дрожать от холода и желания уйти куда подальше. Но он терпеливо ожидает того, что предпримет его «парень» ещё. И когда холодная рука опускается на его бедро, Вальт понимает, как влип. Прохладные пальцы залезают под кофту, но вместо приятной шёлковой кожи - всё ещё бинты и пластыри. Разочарованный стон прямо в губы заставляет Вальта мысленно усмехнуться, кажется, его сегодня не облапают, и это хорошо. Определённо хорошо. Потому что можно было отсрочить неизбежное. И это не даст Куренаю изнасиловать его в школьном туалете. Да, это определённо было очень большим плюсом. Куренай легко проскальзывает через воротник свитера, касаясь точно таких же бинтов на шее Аоя, и усмехается. Он хотел бы покрыть эту шейку засосами, хотел бы прижать к себе его хрупкое тело и вдохнуть его аромат полной грудью. Последнее время от мальчика пахло различными кремами, которые смешивались и дурманили разум своим запахом. Видимо, что-то от синяков, полученных при этой аварии. Стало даже интересно посмотреть на эти следы катастрофы, посмотреть на это юное тело, что стало словно кусочком мяса для многих в их школе. — И как ты умудрился поранить шею?.. — в алых глазах было такое желание прикоснуться к нежной коже, ощутить, как Вальт вздрагивает или же не может сдержать тихого стона от его действий. Желание, чтобы все увидели эту маленькую пометочку, нет, Шу бы не смог остановиться, усыпал бы засосами всю шею и плечи, ключицы и даже грудную клетку. И Вальт легко смог увидеть столь очевидное «хочу». — Хочешь меня пометить? — игриво спросил мальчик, прекрасно всё понимая. На его тон альбинос даже удивился, хотя, скорее всего, его поразило то, что Аой не включил дурачка, а легко догадался о его мыслях лишь по одному взгляду. — Хочу, — честно признался Куренай. Ему казалось, что сейчас не стоит убегать от правды, и нужно показать своей «второй половинке», что они должны быть честными друг с другом. Оставалось только надеяться, что Вальт поймёт его посыл и тоже ответит ему такой же честностью. Всего секунда молчания, когда они смотрели друг другу прямо в глаза, а после Шу понял, что его рубашку умело начали расстегивать ловкие чужие пальчики. Аой без зазрения совести заставляет парня немного склониться, ведь сам он явно пониже росточком. Не успевает альбинос оглянуться, как тёплые губы касаются его бледной шейки, оставляя свой след. Тихо хихикнув, мальчишка легко выскакивает из ослабевшей хватки. Ему не составляет труда быстро покинуть помещение, оставив своего «парня» в полном негодовании. Но ещё пару раз моргнув, Шу касается рукой своей шеи, осознавая, что только что произошло, и почти сразу к лицу приливает кровь. Покрасневший, словно помидор, Куренай так и стоял на месте, не понимая, что вообще испытывает к своему другу детства. Ему оставалось только провести в смятении очередной день в школе. Больше пугающей ауры в классе не было. Альбинос начинал краснеть, когда сталкивался с карими глазами, что так и искрили хитрыми огоньками, от чего Куренай начинал чувствовать себя какой-то глупой девчонкой, с которой словно игрался главный мачо школы. Вот только одно не давало Шу покоя - когда он успел поменяться с Вальтом местами и стать его маленькой жертвой? В какой момент упустил ситуацию и всё так сильно перевернулось? Когда закончились уроки и все уже покинули класс, Куренай всё ещё сидел за партой в надежде на то, что Аой просто уйдёт домой один, но кто-то наклонился к нему, легонько оттягивая рубашку и почти невесомо касаясь едва приоткрывшейся шеи. — До завтра… — раздалось шёпотом над самым ухом, от чего Шу даже вздрогнул. Приятный тихий голосок, который альбинос помнит столько же, сколько и себя самого. Однако, когда он оборачивается, за его спиной уже никого нет. Вальт словно испарился, оставив после себя лишь смятение и приятный аромат каких-то кремов и корицы…