***
Как заметил уже и сам Вальт, последние дни Луи становился не столько навязчивей, сколько как-то… нежней? Казалось, этот странный парень прямо-таки тает на глазах, становясь раз от раза всё мягче по отношению к Аою. И это настораживало. Если до этого их отношения можно было бы назвать приятельскими, то сейчас это был прямо-таки конфетно-букетный период. Причём, исключительно у Ширасаги. Хотя нет… уже не точно. Сам мальчик особой инициативы не проявлял, но и не вырывал рук, когда Луи трепетно перебирал его пальчики, расцеловывал каждый сантиметрик, особенно часто он смотрел на перебинтованные запястья, видимо, всё ещё пытаясь осознать, как мог подобное совершить. Он обвязал эти самые нежные ручки верёвкой из ужаснейшего материала, и вот во что это вылилось… Синие волосы так и остались фетишем парня, который уже и не скрывал, как они ему нравятся. Ванная Аоев оказалась просто переполнена подарочками Луи, и это было всё, начиная от шампуней и заканчивая масками для волос, которыми мальчик удачно не пользовался, потому что они и так у него были достаточно мягкими. Можно было сказать, даже слишком. Природа не обделила его хотя бы в этом, и Вальт говорил ей спасибо. Вечера превращались в целую церемонию, когда Ширасаги мог не выпускать из своих ладоней гладеньких ручек мальчика, когда причёсывал его, иногда приобнимал со спины, стараясь не вызвать у Аоя неприязнь к его ненавязчивым попыткам уладить то, что он успел натворить. Как ни странно, ему это удавалось. Вальт не чувствовал, что ненавидит касания Луи. Они были не такими, как у Шу или кого-то другого. И эти странности немного выбивали из колеи мальчишку. Особенно аметистовые газа. Они всегда были необычными, но именно сейчас от взгляда Луи что-то внутри переворачивалось. Хотя сказать, что именно, Аой не мог, лишь продолжая молчаливо принимать всю странную ласку от Ширасаги. В конце концов, он, как ни странно, один из немногих людей, что не вызывал у Вальта своими касаниями желания сбежать или же проехаться по наглой мордашке того, кто посмел его тронуть. В то же время Токо и Ника уже не на шутку беспокоились, ведь у их брата был какой-то левый парень на стороне, который задаривал его подарками и каждый божий день ухаживал за ним, как какой-то очень дорогой и хрупкой куколкой из самого непрочного фарфора… Но самое страшное то, что Вальт не сопротивлялся, когда его касался этот «чужак», не вырывался, не смущался, когда руки парня ложились на его талию, когда губы расцеловывали его ладони и запястья. Словно бы ничего не происходило. Совершенно. Всё это говорило о том, что Аой не против происходящего, но и не отвечает Ширасаги. Тогда у близнецов и появилось это предположение. Луи, на самом деле, либо запугал их брата, либо у них очень странные отношения, в которых и чёрт голову сломит. Единственная более-менее здравая мысль, что Ширасаги очень богат, и Вальт не может сказать ему чёткого «нет», однако и любви мальчик к нему не испытывает. К сожалению, Аой не мог объяснить всего младшим брату и сестре хотя бы потому, что и сам не до конца понимал, что между ним и этим странноватым парнем. С каждым днём происходящее становится чем-то непременным и обязательным. И если этого вдруг не произойдёт, то Вальт не сможет спокойно лечь спать. — Думаешь, пора заканчивать с этой игрой?.. — тихо задаёт вопрос мальчик, и сам понимая, что рано или поздно ему придётся сделать шаг навстречу Шу, или это перейдёт рамки. И либо Куренай обезумеет и сделает Аою больно, либо потеряет к нему интерес. — Думаю, что это тебе решать… — как-то отстранённо произносит Луи, и в этот момент Вальт прикусывает губу, начиная осознавать, что голубоволосый испытывает к нему ревность. Возможно, Ширасаги уже не хотел никакой мести, почти отпустив всё. Лишь бы Вальт не мучил себя, и, в конце концов, ответил на его ласку. Как ни странно, Вальт в какой-то степени был и не против. Но раз уж они всё это начали, то стоит и закончить. — Значит, следующий ход… Вакия? — карие глаза недобро сверкнули в темноте. Он почему-то был уверен, что и златовласка скоро сделает свой ход, если он, конечно, достаточно хорошо наладит контакт с Шу. Более того, вызовет невыносимую ревность у Вакии. Пожалуй, это было самым главным, ведь, если Вальт вынудит его действовать, игру можно будет считать почти законченной. — Будь аккуратнее, — вырывается из грудной клетки Луи, что выглядел явно обеспокоенным в последние дни. После того случая с подвалом, парень так и не смог себя простить. Ему плохо спалось, мысли достаточно часто занимал синеволосый мальчишка, сны казались кошмарами, но когда он оказывался рядом с Аоем, все сходило на нет словно по волшебству. — К чёрту аккуратность. В конце концов, у меня есть ты, — Аой смело улыбнулся. Ему определённо нечего бояться. По крайней мере, ему не стоит сейчас думать о последствиях. Он не один на этой шахматной доске, но ему нужно рваться в бой. Потому что больше некому. К тому же, за его спиной самая сильная фигура из всех. Возможно, она не сможет уберечь от всего абсолютно, но ему однозначно не грозит снова попасть в какой-нибудь подвал. И это единственное, что волновало мальчишку, потому что дважды через что-то подобное проходить не хотелось. И эти слова поразили Луи. Их значение и такая искренняя уверенность кареглазого. Словно бы он считал Ширасаги невообразимо сильным, отчего под его защитой было совершенно не страшно. Голубоволосый и не думал о том, что в него может кто-то так верить. С самого детства у него не было даже друзей, что говорить о ком-то более близком. С появлением Гоу многое изменилось, но всё равно… никто и никогда не говорил ему подобного и не смотрел в аметистовые глаза, будучи более чем на сто процентов уверенным, что с ним ничего не случится, пока на его стороне Луи. Нонсенс, такого и быть не могло. И всё-таки происходило. Вальт отвёл взгляд, ощущая, что, вполне реально, сказал нечто достаточно смущающее. Если бы между ними не случилось той околесицы, что бы тогда он сейчас чувствовал? Смог бы влюбиться в такого человека, как Ширасаги? Скорее всего, мальчик никогда бы не узнал о той стороне голубоволосого, в какой-то степени извращенной, даже садисткой. И в то же время иногда проскальзывала та самая мягкость, которая была совсем не свойственна парню, и если быть честным, то она ему и не шла. Но её легко можно было заставить выйти наружу. Вот как в эти вечера, когда Луи относился к нему так трепетно и ласково, как никогда и ни к кому. Может, всё действительно совсем не просто? И судьба должна была показать Аою все стороны Ширасаги ещё до того, как он что-то к нему почувствует?.. Тогда Вальт влюбится уже не в незнакомца, а в конкретного человека, о котором уже успел сложить полноценное мнение. Или же всё это лишь глупая ирония, которая казалось почему-то как смешной, так и горькой? В любом случае, того, что случилось, уже не вернуть. Остаётся только двигаться вперёд. И пока Аой может хоть что-то делать, он продолжит свою игру…***
Догонялки были благополучно окончены, и теперь Вальту оставалось только набраться терпения, потому что Шу не давал ему проходу. Каждая перемена, каждая свободная минутка превращалась в море страстных поцелуев, и не важно, в каком они месте, — за школой, в туалете, в одном из коридоров или же пустом кабинете. Куренай как с цепи сорвался и был готов даже публично облапать мальчишку, который умудрился заставить его несколько дней к ряду так старательно за ним бегать. И, наконец, долгожданный приз. На шее всё ещё были бинты, но плечи и грудная клетка уже освободились. Поэтому беловолосый бездумно оставлял засосы на плечиках, прикусывал ключицу, приподнимал верхнюю одежду, чтобы оставить пометки и на грудной клетке. И Вальту приходилось сдерживать себя, потому что ему было уже не просто неприятно, на него нахлынули воспоминания, как это делал Луи, как было страшно и больно в том ледяном, промёрзшем подвале… Хорошо, что Шу не шибко обращает внимание на то, что в карих глазах. А в них впервые за долгое время была самая настоящая буря. Это и ненависть, и отвращение, и желание скорее вернуться домой, чтобы под душем с остервенением расцарапать кожу в местах с пометками. Но он знает, что даже при всём желании не должен будет так делать. Куренай может заметить, что что-то не так. И все старания пойдут прахом. Самое страшное, что даже после школы альбинос не отпустил мальчика домой. А вынудил сидеть с ним в парке в обнимочку. Единственное, на что Вальт однозначно ответил бы «нет», это предложение отправиться в квартиру к Шу. Потому что там никого никогда не бывает, кроме, конечно же, самого хозяина жилища. А это означает лишь одно — остаться наедине с диким зверем, который жаждет тебя сожрать. Конечно же, Аой не настолько глуп, чтобы так легко отдаться. Тем более, когда уже испытал на себе все «прелести» подобных «развлечений». Гулять до позднего вечера, пока есть такая возможность, хотя в Японии климат более благоприятный, сильных морозов, как таковых, и нет. Гуляй — не хочу. Шу пытается проводить мальчика до самого дома, но ещё за пару проулков получает детский поцелуйчик в носик и поздно осознаёт, что Вальт вновь его обдурил, исчезнув из поля зрения. Но беловолосый от чего-то усмехается и лишь качает головой. Его парень и правда больше походит на какую-то головоломку. И ему почему-то нравится путаться в этой паутинке. Лишь по возвращению домой кареглазый закрывает дверь и просто сползает по ней на пол, ощущая, что этот день был самым худшим за всю неделю, если не за две или три. Отвратительно. Всё так плохо, что хуже быть может только то, что Шу припрётся к нему ещё и домой. Но не сегодня. Сегодня вряд ли. И ему стоит подготовиться к тому, что в скором времени такое времяпровождение для него станет нормой. Надо просто набраться терпения. Просто взять себя в руки. К счастью, никто из семьи не замечает его странного поведения, к тому же, в его комнате оказывается уже хорошо знакомый ему человек. Если верить Чихару, он несколько часов просидел в ожидании Вальта и никуда не собирался, пока не увидит те самые синие пряди, что ему так полюбились, и карие глаза, что не часто выражали хоть какой-то интерес к его персоне. — Луи, — констатировал факт мальчик, заходя в свою комнату и сразу же сталкиваясь с аметистовыми глазами. И так было понятно, с кем Аой провёл сегодняшний день, а по побледневшей коже и едва заметному раздражению в карих очах, Ширасаги сразу же осознал насколько всё плачевно. Но он ничего не скажет, потому что сам попросил Вальта идти по плану. Правда, он тогда и не подозревал, что его так накроет чувствами. И с каждой минутой они лишь усиливались. Спрашивать о том, как всё прошло, парень не стал, да и желания не было. Он и так всё знает. Аой справился. Он сильный и может то, что неподвластно даже голубоволосому. Его больше интересовало то, как себя чувствует после этого Вальт. Как справляется со всеми эмоциями внутри. А он готов был поспорить, что эмоций у мальчика было явно немало. Вместо тысячи слов и миллионов истерик Вальт просто падает в объятья Луи. Не плачет, не жалуется, а просто прижимается к старшему, ощущая, что из него словно всю душу вытрясли. Он устал. Очень устал. А впереди лишь больше… и нет конца и края этому кошмару. Ширасаги несмело отвечает на такую резкую смену настроения. Ведь буквально минуту тому назад был готов поспорить, что Аой порвёт его, как Тузик — грелку, и выкинет за порог, чтобы только не видеть его лица. Однако сейчас они стоят посередине комнаты, и Луи остаётся только приобнимать мальчика, что положил руки ему на спину и вовсе не стремился поскорее отстраниться. Их всё устраивало в этот мимолётный момент…