Маскарад

Был очередной жаркий день, когда синеволосому пришлось стоять около школы в ожидании его друга, который обещал подвести, но вот уже пятнадцать минут как этот «милый» человек успешно опаздывал. Вальт надеялся, что ему не придётся тащиться до остановки с сумкой, тем более не придётся ещё платить потом за билет на электричку, где, наверняка, не так много народу, как просто до невозможности жарко. День обещал быть длинным, ведь сегодня ему придётся заселиться в особняк Вакии больше, чем на неделю. Его мать успешно отправила его, предварительно чмокнув в лоб и завернув немного любимых булочек. Она всегда на его стороне, особенно, когда кареглазик собирается свалить из дома. С чем это связано он не знает, но догадывается, что его матушке немного осточертело возиться с тремя деточками. Кстати об этом. Аой не очень хорошо общался со своими младшенькими. В детстве он с ними не сидел, лишь помогал маме по работе, вот и всё. Со временем близняшки начали тащиться за ним хвостиком, считая это забавным времяпровождением. А вот сейчас начался подростковый период, вот только радоваться ему или нет, мальчик не знает. И проблем стало ещё больше, когда они узнали о том, что их братец встречается с самим Шу Куренаем. В их школе, да и во всем городе это первый красавчик. Вот только Вальту от этого почему-то совсем не радостно. После того, как эти двое начали серьёзно мешаться под ногами, они и разругались. Токо и Ника не знают, что эти отношения подделка, и пытались подстроить братишке как можно больше встреч с Шу. Более того, они буквально пропихивали старшенького к его «любовнику», чтобы альбинос поскорее предложил ему более серьёзные отношения. И это совсем не нравилось самому Вальту, что попал в самую настоящую западню. Конечно же, у него не оставалось другого выбора, кроме как перестать посвящать их в свои планы и дела с Шу, акцентируя внимание на том, что они ещё слишком маленькие для этого. А что ещё ему было делать? Это уже было выше его сил. В школе они сидели очень близко в одном классе, проводили по шесть часов вместе, а после ещё и иногда гуляли. Всё это давило на него тогда, да и сейчас не очень-то радует. Зато теперь он решает, что и когда будет делать, и ему не нужно бояться, что его брат и сестра будут в ближайших кустах со свечкой… Около Аоя останавливается машина, и сложно не понять, чья она. Но Аой не особо разбирается в иномарках, поэтому скажет простенько: чёрная, выглядит круто, буквально сверкает на солнышке, окна затонированы. И вот окно опускается и на него смотрит уже знакомый ему человек. Блондин в солнцезащитных очках улыбается своей надменной улыбкой, словно бы мог сравнить мальчика с грязью в этот самый момент, и Вальт готов поспорить, что голубые глаза уже успели, и не раз, пробежаться по нему. — Извини, пришлось немного задержаться, — хмыкает Муросаки, гордо приподняв носик. Он выходит из машины, как ни странно, вовсе не в своём обычном прикиде. У него белая футболка и светлые джинсы с белоснежными кроссовками. На это Аой только едва различимо фыркает. Но либо Вакия не услышал, либо не подал виду. — Ничего страшного, меня радует уже то, что не надо ехать в душной маршрутке и умирать от жары в электричке, — на эту «шуточку» Вакия приподнимает свои очки, оглядывая синеволосого мальчика. С его шеи уже почти сошли следы, и осталось лишь немного бинтов на месте, где ранее была его самодельная удавка и пара особо глубоких царапин. На запястьях тоже имелись бинты, но всё это меркло на фоне стройных ножек, которые хорошо были видны из-за тёмных шорт. Обычные кроссы, обычная майка, всё так обычно. И в то же время… Вальту, казалось, больше и не надо. Он сам по себе красив, его бледную кожу словно и не тронул загар, а сам он стоял всё это время в тенёчке, пока Мурасаки не соизволил пригласить его в машину.

***

Разговор не клеился, а парень продолжал иногда поглядывать на своего пассажира, что совершенно на это не реагировал, словно и не замечал. С другой стороны, Вальт и не знал, как на это обычно реагируют. Злятся? Вредничают? Вакия бы точно устроил скандал только из-за такой мелочи. Но не Аой. Ему такое несвойственно. Мальчик прикусил губу, когда понял, что взгляд «друга» уже конкретно напрягает. Это было выше его сил, и прикидываться дурачком уже невозможно. Тут даже самый глупый неандерталец поймёт — что-то не чисто. Было бы странно, если бы он наоборот продолжал «не замечать». — Ты собираешься проделать во мне дыру? — предполагает Аой, прекрасно зная, что дело вовсе не в этом, хотя мало ли, что творится у этого странного парня в голове. Вальт уже не мог гарантировать того, что его не закопают где-нибудь в лесочке, пока другие друзья даже и не подозревают о подобной вероятности. — Нет, просто вот думаю. У тебя всё ещё остались бинты, и в очень странных местах. Может, тебя и не сбивала машина? — Мурасаки ухмыльнулся, даже притом, что лицо Вальта ничего не выражало, и тот был уверен в том, что в его глазах не отразилось страха. Нет, Вакия не мог узнать, что произошло на самом деле. Ведь если бы знал, всё давным-давно бы закончилось. — Скажи, может, ты всё придумал? — Ммм… не думаю. Моя мама лично видела человека, который сбил меня. И деньги у нас из ниоткуда взяться не могли, тем более такие большие суммы, — карие глаза снова переключаются на окно машины. Ему всё так же не по себе, но это не мешает ему думать логически. У него и правда странно расположены бинты, стоило поскорее избавиться от этого. И чем быстрее, тем лучше. — Хах, ну, мало ли… — златовласый внимательно пробежался вновь по мальчику. Запястья и шея. Была какая-то связь, и Вакия непременно найдёт её. Как и Аой, он был в себе достаточно уверен. Вот только мальчонка верил не только в себя. Сейчас рядом с ним находится Луи. И он сделает всё возможное, чтобы отомстить. — Скажи, а сколько ты репетировал свою ложь? Легко врать людям в глаза? — Ну… не знаю. Думаю, ты врёшь больше меня. Тебе лучше знать, легко ли врать и не краснеть, — пожал плечами Вальт, совершенно пофигистично реагируя на всё происходящее. Это не казалось насмешкой, но и серьёзно воспринимать подобные фразочки у Мурасаки просто-напросто не получалось. — Да что с тобой не так? Ты изменился в мгновение ока. Разговариваешь со мной так, словно тебе наплевать! И ты даже не удивляешься подобным вопросам! — начал бунтовать блондин, хотя… он всю поездку бунтует, явно не в себе от гнева и ревности. Интересно, почему же он такой нервный? Ведь сколько они друг другу изменяли, сколько что-то пытались доказать своими поступками, и такое у них впервые? — А ты думаешь, что единственный, кто задаёт мне такие вопросы? — мальчик поднял одну бровь вверх, смотря на Мурасаки так, как будто это было чем-то очевиднейшим. Карие глаза окинули Вакию взглядом, словно говоря: «Неужели ты сам не догадался до такой простой истины?». И всё это мигом заставило блондина буквально покраснеть на глазах от ярости. Это было даже забавно. Такой спокойный Вальт с едва заметной улыбкой, и Вакия, что скрипел зубами с горящими неистовым пламенем глазами и красной рожицей. Такое не часто можно было узреть, и если бы эту картину увидел кто-то из знакомых, не смог бы поверить в происходящее. Резко отвернувшись к окну, златовласка начал сверлить гневным взглядом стекло, которое, кстати говоря, совершенно не заслужило такой ненависти. Но подростку, кажется, было совершенно всё равно, поэтому гляделка продолжалась. Вальт же просто повернулся к окошку со своей стороны, сделав вид, что всё так и должно было быть. Пусть бесится, ненавидит всей душой, пытается уничтожить. Аоя уже не собьёт подобное с пути. Дальнейшая дорого прошла в полном молчании. Мурасаки в скором времени более-менее успокоился, начиная уже думать о чём-то своём и иногда поглядывая в отражение Вальта из окна. Мальчик же решил просто прикрыть глаза и представить, что вот сейчас он проснется и окажется дома. И не будет жары. Только ночь, его комната… и Луи. Карие глаза резко распахиваются, а сам Аой вздрагивает. И его странное поведение привлекло внимание Мурасаки, что уже чуть ли не засыпал. Его удивила такая реакция мальчика. Никогда ранее он такого не подмечал за другом. Никогда не видел Вальта спящим, хотя Рантаро говорил, что уже успел узреть сию замечательную картину. По его рассказам Шу не очень повезло, ведь Вальт достаточно много ворочается по ночам, иногда даже сваливается с кровати. Но могло ли быть так, что ему просто снились кошмары? Пару раз похлопав ресницами, кареглазый окончательно проснулся ото сна. За окном сменился ландшафт, но не сильно, поэтому снова захотелось провалиться в сон или же хотя бы подремать. Однако что-то ему подсказывало, что после такого он не сможет спокойно сомкнуть глаз. Перед ними будет стоять образ человека, который мог быть как спасителем, так и мучителем. Вальт не может сказать, что сейчас чувствует к нему, да и думать пока что совершенно не хочет. — Ты уснул? — Вакия моментально взбодрился, обращая внимание на друга. Его глаза так и засветились любопытством. Но Аой только сонно кивает, не в силах собраться с трезвыми мыслями. — Что тебе приснилось? — Скажу, если никому не расскажешь, — в каком-то ещё однозначном беспамятстве произнёс мальчик, легко оказываясь ещё ближе к Вакие и прикладывая указательный пальчик к его губам. — Это очень-очень большой секрет… Дыхание Мурасаки почему-то немного сбилось от такой неожиданной близости. Вот, только что они ругались, Аой выводил его, как никто и никогда ранее, заставляя вести себя, как идиот, а сейчас Вальт так просто готов рассказать ему какой-то «секрет», но это опасное расстояние, что между ними, просто вынуждает задохнуться в смешанных чувствах. — Так ты… никому не расскажешь? — мальчик заводит пару синих прядей за ухо, и это заставляет Мурасаки ещё больше напрячься, облизав губы. Поразительно, но он ведётся на поводу, согласно кивая Аою. — После того, как меня сбила машина, мне часто снятся кошмары… знаешь, я… не хочу, чтобы Шу за меня волновался, поэтому чщщ: это наш с тобой секрет. Вакие приходится проглотить вязкую слюну, что не хочет ему поддаваться и едва ли не комом застревает посреди глотки. Перед ним всё тот же (тот же ли?) Вальт, что и раньше, но почему-то его розовые губы так и манят к себе, а в карих глазах хочется утонуть, как в горячем шоколаде… Когда расстояние между ними вновь оказывается приемлемым, его немного отпускает, но оторвать голубых глаз от своего друга уже не получается. Только сейчас он начинает вглядываться в это лицо, в синие пряди. И, казалось бы, да нет в нём ничего, но… почему же тогда наблюдать за ним так завораживающе интересно? Почему, когда у Вакии есть такой красивый парень, как Шу, он умудряется думать о каком-то мальчишке, что уже несколько недель его просто вымораживал каждый божий день? Это было неописуемым бредом. Куренай начал гораздо чаще упоминать имя Аоя, словно бы тот был уже чем-то большим, чем обычная игрушка, чем пешка на шахматной доске. И Вакия не понимал этого. Не понимал и себя, потому что в открытую пялился на синеволосого из-за такого, казалось бы, детского отношения, когда ещё было можно так сокращать расстояние и касаться чужой кожи своей. Но сейчас это казалось чем-то неописуемым, неизведанным и желаемым. Словно в один момент всё, что было в голове до этого, исчезло. Самое странное, что Мурасаки впервые не мог сказать точно, что он испытывает к человеку. То ли это была лютая ненависть и желание уничтожить возможного соперника, то ли самому к нему приклеиться и показать, что он лучше Шу. Но в тот момент в сердце Мурасаки было что-то ещё помимо холодного расчёта, и ему это вовсе не нравилось… Особняк у Мурасаки оказался просто огромным, но уже не удивлял Вальта, что бывал тут и не раз. Конечно, сложно сказать, что они здесь отдыхают очень часто, но буквально через пару-тройку раз ему стало куда проще воспринимать Вакию, как богатенького избалованного подростка. Было даже интересно, как такой человек, как он, умудрился сойтись с альбиносом, которому совершенно всё равно на доходы. Даже если его родители и были весьма известными учёными, и бедными их точно не назовёшь. Аой, как самый первый, кто приехал, смог выбрать себе совершенно любую комнату. Рантаро, скорее всего, будет в одной комнате с Вакией, хотя… это не точно. В прошлый раз Кияма остался в противоположной. Пожалуй, странно, что до Маэстро ещё ничего не дошло. А может, и дошло, просто не хочет признавать, что его так нагло используют. Комната была светлой и уютной, и он постарался, когда выбирал её, поэтому здесь всего одна кровать, и не двуспальная. Он не собирается жить с Шу, даже если это будет всего каких-то пара дней. Потому как любое его действие может оказаться чреватым. И Вальту совершенно не хочется ни ложиться под Куреная, ни ссориться с ним, а после долго мириться поцелуями. Нет, лучше отдельно: чем дальше, тем лучше. Обед оказался весьма кстати, поскольку поездка была долгой и оба подростка успели проголодаться. Но, честно сказать, Аою было не по себе в таких хоромах, тем более, когда блюда были весьма изысканными и явно выбивали его из колеи. Для него привычно печенье на завтрак, булочки — на обед. В общем-то, чем легко перекусить. А вечером была либо рыбка, либо мясо с рисом и овощами. Мама всегда старалась заботиться о питании Вальта и близняшек. Всё же, съев что-то более-менее знакомое, мальчик достаточно быстро ретировался из-за стола, решив, что лучше не переедать. К тому же у них впереди ещё остаток дня и вечер. И они с Вакией наедине ещё, как минимум, один-два дня. Почему Аой так уверен, что совсем скоро его спасут? Всё просто: если Шу узнает, что Вальт и Мурасаки наедине в особняке, сразу же ломанётся сюда. По крайней мере, на это рассчитывал синеволосик. А пока что его ожидает совершенно другое испытание… Около дома есть целый лес, поэтому Вальт не заморачивается, где будет проводить свободное время. Он, конечно, мог бы остаться в доме, где есть интернет, и не думать ни о чём. Но находиться в таком месте почему-то не хотелось. Здесь было столько воспоминаний, но все они становились отчего-то горькими, когда Аой осознавал, кем на самом деле оказались его друзья. Он всегда был в них уверен, всегда радовался немногочисленным встречам, мини-пати у Вакии дома или в квартире Шу. Но сейчас для него любое нахождение рядом с Мурасаки и Куренаем становилось самой настоящей мукой. С альбиносом они дружили очень и очень давно. Познакомились ещё в детском садике, и всё казалось таким радужным и весёлым… а после Ксандр уехал, а они с Шу продолжили расти вместе. В младшей школе всё ещё неплохо ладили, много раз ходили друг к другу в гости, вместе покупали сухарики и колу после школы, игнорируя ругань Чихару, что всегда была против такого отвратительного питания, которое портило желудок обоих мальчишек. Они познакомились с Рантаро, Дайго, Вакией и Кеном, и это было действительно весело. А потом они перешли в среднюю школу. Вальт не знает почему, но в то время все словно отдалились друг от друга. Шу не обращал на Аоя внимания, иногда даже умудрялся не замечать его, игнорируя приветствия и радостную улыбку. Только, пожалуй, на последнем году средней школы они снова начали общаться между собой. И наступил момент, когда Вальт узнал об отношениях Мурасаки и Куреная. Но ему тогда было всё равно. Лишь через несколько месяцев он решился подыграть Шу, однако не учёл одну маленькую деталь… Никто не знает о том, что Аой в курсе дел. И он до сих пор корит себя в такой глупости, такой наивности, ведь его же просто хотели использовать, а в конце — выбросить. И как такое могло прийти кому-то из друзей в голову? Мальчик мог поспорить, что знал о своих друзьях абсолютно всё. Как оказалось — нет. Совершенно нет, он не знал ничего, и пожалуйста — вот во что это вылилось. Расположившись под деревом, кареглазый постарался спрятаться в траве и свернуться клубочком, чтобы его никто не нашёл. Земля была сухой, а трава мягкой и щекочущей. Свет солнца приглушён листвой, что иногда колыхалась от дуновений ветра. Где-то вдалеке щебетали птицы… Пожалуй, ему впервые стало так спокойно на душе после всех тех ужасов, что ему пришлось пережить. Даже дома ему не было так хорошо. Всё казалось таким незначительным, как пылинки. И ему хотелось остаться в этом спокойствии до конца своих дней, чтобы никто его не трогал, никто не делал больно и не измывался над его телом и душой. Вальту просто хотелось наконец освободиться и стать как птицы, что могли легко перескакивать с ветки на ветку, умудряясь при этом переговариваться между собой. Но его мечте не суждено было сбыться, по крайней мере не сейчас. Кто-то подошёл к нему и присел рядом, вот только ему не нужно поднимать век, чтобы увидеть, кто на него смотрит своими голубыми глазами. И не нужно много ума, чтобы догадаться, чья рука так легко скользнула по его щеке, а после большой палец прошёл по его нижней губе. Главное было оставлять спокойствие. Он не боится, это совсем не страшно. Просто очередное неприятное касание, что снова опорочит его и без того грязное тело. Просто по всему его естеству пробежит разряд очередной неприязни к самому себе и другому человеку. Так хочется взять и убрать чужие руки подальше от себя, но ему нельзя было «проснуться», поэтому он просто притворялся, что дремлет, и ему совершенно всё равно. Жаль, что это очередная ложь. Мурасаки долго и пристально вглядывается в лицо мальчика, словно бы ища в нём хоть что-то особенное. Однако он не мог понять, увидеть, что конкретно так цепляет в этом новом образе Вальта. Всё могло быть так легко и в то же время сложно. Что же творилось на самом деле в синеволосой голове? От одного понимания, что он этого никогда не узнает, Вакия только больше желал прикоснуться к этой загадке. Как и все люди, подросток стал ведомым своим любопытством. Некоторое время они так и провели у дерева. И Аою эти полчаса казались вечностью. Он не мог шевельнуться, а очень хотелось, не мог просто открыть глаз, не мог и уснуть, зная, что на него смотрят эти отвратительные голубые глаза. Для Вакии же эти минуты пролетели незаметно. У него было очень много мыслей, более того, его вполне устраивало сидеть в тенёчке и смотреть на спящего Вальта. Было в этом что-то… своеобразное? Раньше Аой был шумным, и это не нравилось Мурасаки. Частенько златовласый называл мальчика дурачком, хотя, скорее, завидовал тому, что Вальт мог так легко общаться с Куренаем. Когда же ему удалось начать встречаться с Шу, ему было уже не завидно, а, скорее, противно. Кареглазый был из обычной семьи: ни денег, ни какого-то великого достояния в прошлом. Родители — обычные работники, а сам Вальт тот ещё простачок. И ничего бы не изменилось, но… вот уже более месяца Аой ведёт себя более чем интригующе. Кто он? Тот человек, что сейчас находился в теле мальчика? Кто эта неизвестная личность, с которой Мурасаки пришлось столкнуться впервые? Его шарм одурманивал за каких-то пару минут, каждое слово оказывалось великим оружием, а мысли — непостижимой загадкой. Всё это манило магнитом, как никогда ранее. Как он мог просто пройти мимо и не заметить всего этого? Почему столько лет перед ним был совершенно другой Вальт Аой? Незнание приводило в тупик. И когда карие глаза вновь открылись, Вакия даже не знал, радоваться ли ему. С одной стороны, он снова увидит нечто завораживающее, с другой… в отличие от Шу, он прекрасно понимал, что что-то явно не то и совершенно не так. — Хах, ты раньше гораздо дольше спал, — хмыкнул Мурасаки, и его сложно было назвать в тот момент лгуном, ведь Вальт и правда любил поспать. Вот только сейчас у него с этим небольшие проблемы… бессонница и кошмары серьёзно мешали ему продолжать жить дальше, как все нормальные люди. Может, когда он отомстит, что-то изменится и ему станет легче? Мальчик не торопился вставать, зажимаясь в комок ещё больше. У него уже назрел план, как заставить Вакию проявить эмоции. Оставалось лишь верно отыграть свою роль в этом сгнившем театре. — Вальт? Что-то не так?.. — беспокойство таки взяло верх над желанием просто поглумиться над другом. У Вакии такой характер, он привык издеваться над теми, кто его ниже по классу, и были лишь редкие исключения, такие как Ходжи или же Рантаро. Такой уж он, Мурасаки. — Мне снова приснился кошмар… — тихо ответил Аой, делая затравленный вид. Если у него всё получится, то голубоглазый не окончательно потерян. И Вальт очень надеялся, что у него не возникнет проблем. — Ты его ещё помнишь? Можешь мне рассказать? — блондин не хотел вспугнуть Аоя, поэтому воздержался от прикосновений или же резкий действий. После недолгого молчания Вальт принял сидячее положение, запуская руку в свои синие волосы, что и так были растрёпаны. И Вакие почему-то показалось, что так мальчик выглядит достаточно мило. Как воробушек — взъерошенный и маленький. — Мне снится, что я иду в темноте… и мне страшно. А потом вдалеке я вижу два фонарика. Они пугают меня лишь больше. Я убегаю от них, но они быстро нагоняют… я слышу скрип колёс, и яркий свет ослепляет меня. Думаю, я всё ещё не могу отойти от аварии, — карие глаза вновь закрываются, чтобы прокрутить в голове то, что произошло на самом деле. Интересно, что было бы, узнай Мурасаки о произошедшем? Что бы сказал он? Или, может, сделал? — Но всё ведь уже давно закончилось, не так ли? И ты прошёл медицинское обследование. Может, ты просто перепугался? — предположил Вакия, аккуратно приблизившись к мальчику и приобняв его за плечи. И, несмотря на то, что блондин был тёплым, по коже Аоя пробежали ледяные мурашки. — Наверное… это странно? То, что я всё ещё не могу отойти? — такой наивный вопрос заставляет Мурасаки неосознанно улыбнуться и потрепать синие пряди. Он чувствовал, словно на несколько лет старше мальчика и знает гораздо больше. И в то же время Вальт был тем, кто мог знать не меньше его. — Вовсе нет. Ты просто впечатлительный, — на этот раз парень ухмыльнулся, начиная щекотать Аоя. От такой неожиданности кареглазый чуть не вскрикнул в полный голос, но вовремя остановил себя, прикусив губу и шустро попытавшись убежать, что у него, конечно же, не вышло, и Вакия буквально свалил его на спину в мягкую траву. Вальту пришлось поднять визг, хотя и не особенно хотелось. Ему бы домой, сидеть на заднем дворе с кружкой чая. Ему бы подальше ото всех и вся. Но сейчас у него другая задача, которая не потерпит ошибки. И если Аою нужно поверещать и поулыбаться ради её достижения, он это сделает.