***
— Я совершенно не понимаю, что делаю, Рэймонд, — Фрэнк запустил пальцы в волосы, к огромному неудовольствию своей служанки. Она потратила уйму времени, готовя его к свадьбе, и явно была раздосадована вмешательством в процесс. — Во что я ввязался?.. — В брак, — Рэй усмехнулся, заметив жалкую попытку увернуться от служанки, которая снова взялась за длинные волосы принца. — В брак с человеком, которого едва знаю, с человеком, который не так давно был готов меня убить, — фыркнул он, всё же позволив вернуть причёску в первозданный вид. Рэй нахмурился. — Я знаю Джерарда большую часть своей жизни и могу с уверенностью заявить, что он бы ни за что не убил тебя, Фрэнк, — принц бросил на него выразительный взгляд исподлобья. — Вы же вроде как нашли общий язык? — О да, ещё как нашли, — вздохнул Фрэнк. — В этом-то и вся проблема. Рэй рассмеялся, увидев внушительный багровый синяк на шее принца. — Оно и видно, — Фрэнк залился румянцем и поспешил поправить тунику, надеясь скрыть говорящую саму за себя отметину. — Это ведь прекрасно, Фрэнк. Любая связь с супругом хороша, даже если речь идёт лишь о физическом контакте. Опять это слово: супруг. Он использовал его накануне вечером, когда пожелал Джерарду спокойной ночи, и тот чуть не потерял сознание. Они не могли испытывать друг к другу никаких чувств, пока нет. Вне всяких сомнений, внезапный прилив нежности не что иное, как посторгазмическое помутнение рассудка. Фрэнк молча кивнул в знак согласия. — Однако, — продолжил Рэй, — тебе следует кое о чём знать. Принц возвёл глаза к потолку. — Что на этот раз? Рэй неловко заёрзал на стуле, стараясь не смотреть Фрэнку в глаза. — Мы должны сделать этот брак правдоподобным. Между вами определённо существует физическое влечение… но должно быть что-то ещё. Принц уставился на самопровозглашённого советника; на лице его застыло на редкость глупое выражение. — Что ты имеешь в виду? — Притворись влюблённым, — Фрэнк издевательски хохотнул. — Фрэнк, я же не предлагаю тебе заняться с ним любовью прямо в Большом зале. Просто… не выгляди совсем уж равнодушным. Эти слова отозвались густой краской на щеках служанки, и она поспешила покинуть комнату. Хмурая маска, казалось, навсегда застыла на лице Фрэнка. — Зачем нам притворяться, Рэймонд? Все знают, что этот брак — фикция, и единственная цель, которую мы преследуем, — заключение мира. Так зачем мне притворяться, будто я люблю его? Рэй вздохнул так, будто на его плечи легла вся тяжесть мира. — Потому что, если брак будет насквозь пропитан фальшью, подданные обоих королевств могут взбунтоваться, — он встал и подошёл к принцу. — Мы ведь хотим, чтобы мир продлился как можно дольше? Значит, надо обставить всё так, чтобы люди нам поверили. В противном случае наша идея не сработает. — Судя по тому, что я только что услышал, мы выходим замуж ещё и за Рэя, — улыбнулся им с порога Джерард. — Рэй, не мог бы ты оставить нас на минутку? Я бы хотел переговорить со своим супругом. Рэймонд перевёл взгляд с одного принца на другого и, кивнув, поспешно ретировался из покоев Фрэнка. Джерард приблизился к Фрэнку и вцепился пальцами в его мантию: она была кроваво-красной и сильно контрастировала с его белоснежными одеяниями. Он молча застегнул мантию на шее Фрэнка и ухмыльнулся, выцепив взглядом синяк, оставленный вчера вечером. Да, этот след определённо вызовет на церемонии небольшой переполох… — Какие же идеи мой лучший друг вложил в твою хорошенькую головку? — Джерард провёл руками по груди принца, ощущая мягкость бархата под ладонями и на самых кончиках пальцев. — Он ведь не убедил тебя сбежать, нет? Фрэнк отрицательно покачал головой. — Нет, я не сбегу, хотя, признаюсь, я несколько напуган, — Джерард вопросительно вскинул бровь, тем самым побудив Фрэнка объясниться: — Я просто и подумать не мог, что когда-нибудь выйду замуж. Не говоря уже о… — Не говоря уже обо мне, — улыбка Джерарда преисполнилась грусти, но он быстро взял себя в руки. — Знаешь, он прав. Мы должны притвориться до безумия влюблёнными друг в друга. — Да, но каким образом? — Фрэнк начинал изрядно нервничать. — Как я могу притвориться влюблённым? Сердце принца болезненно сжалось от слов будущего супруга. — Очень просто, на самом деле. Вот так, — он приблизился к Фрэнку вплотную; его рука скользнула под мантию и обвилась вокруг стройной талии. Джерард притянул его к себе, — грудь к груди — и Фрэнк, чуть приподняв голову, заглянул ему прямо в глаза. — Не бойся прикасаться ко мне. — Свободной рукой принц осторожно переплёл их пальцы. — Так? — Фрэнк замолк; его рука замерла чуть выше Джерардова сердца. Оно билось спокойно, неторопливо, но ритм ускорился, стоило Фрэнку потянуться за нежным поцелуем. Именно в этот момент Джерард осознал, что был бы рад не отрываться от губ своего наречённого ни на секунду. Он крепче обхватил принца за талию, не ослабляя хватки, пока они исследовали друг друга языками. Почувствовав, что Фрэнк совсем расслабился в его объятиях, он неохотно отстранился. — Да, так, — Джерард улыбнулся юноше, после закрыл глаза и поцеловал его в лоб. Он мягко потёрся носом о нос Фрэнка, сорвав с его губ звонкий смешок. — Не бойся немного привязаться ко мне, дорогуша. Фрэнк вздохнул и, смежив веки, прижался лбом ко лбу принца. — Я не боюсь привязываться. Я просто не привык к этому. Джерард быстро клюнул его в щёку, а затем, скрепя сердце, выпустил из объятий. — Вместе мы исправим ситуацию, — он отступил в сторону, дабы освободить путь Фрэнку. — Выглядишь потрясающе, — ответом послужила обворожительная улыбка. — Что же, Ваше Высочество, давайте поженимся.***
Джерард и Фрэнк молча стояли в комнате, ожидая, пока из Большого зала донесётся голос Рэя, которому было поручено объявить об их прибытии. Фрэнк заметно дрожал, кулаки его то и дело сжимались и разжимались. Вскоре, однако, терпение Джерарда иссякло. Он сжал запястье принца — не слишком крепко, но вместе с тем не настолько нежно, чтобы тот мог отстраниться. — Что случилось, милый? — прошептал Джерард, скользнув рукой ниже, чтобы переплести их пальцы. Фрэнку нужно научиться спокойнее относится к близости, прежде чем они поженятся. — Я просто… я очень переживаю. Я понимаю, что наши королевства выиграют от этого союза, но… не знаю, — Фрэнк запнулся и оглядел лицо Джерарда сквозь длинные спутанные пряди волос. Тот не сводил с него глаз, ласковых и сочувствующих. — Понимаю твои сомнения: никто из нас не ожидал, что жизнь повернётся таким образом, и, возможно, мы не влюблены друг в друга, — «пока» так и не заняло законное место в предложении, — но мы определённо можем мирно сосуществовать, несмотря на былую вражду между нашими семьями. То, что правители прошлого вытворяли друг с другом, не имеет к нам никакого отношения. Когда началась Великая война, нас не было и в планах. Мы не должны испытывать чувство вины за унесённые жизни… — Джерард прервался, чтобы откашляться. Его глаза наполнились слезами, когда в мыслях вспыхнул образ младшего брата. — Угрызения совести могут обратиться в гордость, если мы избавим наши народы от нескончаемой боли. Разумеется, ни моего брата, ни других усопших близких нам уже не вернуть, но я смею надеяться, что конец войны принесёт им долгожданный покой. — Слеза стекла по щеке Джерарда, едва он договорил. Фрэнк протянул дрожащую руку к лицу принца и вытер выступившую влагу. — Я знаю и верю в нас: мы сделаем друг друга счастливыми, и наши семьи вкусят мирную жизнь. Просто… прости, я не могу перестать думать о Майкле. Мне так жаль, что я не могу повернуть время вспять и согласиться на союз, прежде чем он погибнет, — голос Фрэнка сорвался на шёпот. — О, Фрэнк, умоляю! Никакого чувства вины. Майкл был великим воином, защитником, преданным нашему королевству и народу. Он лучился любовью и за недолгих двадцать три года подарил мне столько счастья, сколько другие не получают за целую жизнь. — Не мог бы ты поделиться счастливыми воспоминаниями, связанными с Майклом? Если ты не против, конечно, — попросил Фрэнк. Джерард усмехнулся, усаживая принца на узкий диванчик. — Какую историю хочешь услышать больше: ту, в которой я поцарапал коленку и плакал, или ту, в которой мы пробрались на кухню, стащили пирожные и уминали их до тех пор, пока они не стали проситься обратно? — Хочу обе! — воскликнул Фрэнк. Джерард в удивлении приподнял бровь: обычно принц вёл себя куда более сдержанно. — Выбирай одну, дорогой, — ухмыльнулся он, — а потом, когда мы окажемся в наших покоях, я расскажу другую. — Он завершил речь многозначительным прикусыванием губы. То, как настроение Джерарда за мгновение перетекало из меланхоличного в кокетливое, приводило Фрэнка в благоговейный трепет, но он нисколько не сомневался, что под влиянием супруга и сам со временем научится вести себя более непринуждённо. — Э-э-э… тогда давай о поцарапанном колене. Если подумать, я сейчас не очень хочу слушать историю о рвоте. — Ладно. Нас с Майклом очень сильно… опекали. Мы могли свободно бродить по дворцу, когда нам заблагорассудится, но на улицу нас не выпускали. Даже в сад. К десяти годам я стал неусидчивым; Майкл был таким же, — Джерард слегка нахмурился, пытаясь вспомнить подробности. — Мы ждали, пока сменится охрана: в это время выход оставляют на двадцать секунд без присмотра. Отличная возможность для побега. Фрэнк слышал гул по другую сторону двери — то были толпы людей, пришедших на их свадьбу. Видимо, они пробирались в зал, чтобы занять свои места. У них с Джерардом оставалось совсем немного времени. — Итак, первый страж ушёл, и до нас донеслись шаги второго, эхом разносившиеся по коридору, поэтому я быстро схватил Майкла за руку и рванул к двери, — продолжил Джерард, запрокинув голову и уставившись в потолок. — Мы не учли, что снаружи может быть холодно — туника и брюки едва ли подходят для подобных погодных условий. У нас даже не было сапог — только туфли с очень тонкой подошвой, подходящей исключительно для пребывания в помещении. — Так как же ты поцарапал колено? — нетерпеливо переспросил Фрэнк. — Ах да, точно. Мы провели на улице секунд десять, прежде чем я услышал крик стража: «Господин Джерард! Господин Майкл!». Голос доносился со стороны двери. Мы не успели убежать слишком далеко: я упал и утянул за собой на землю Майкла. Я поцарапал коленку, разрыдался, совсем как ребёнок, и плакал до тех пор, пока мама не подошла и не взяла меня на руки. Скорее всего, мы избежали наказания только потому, что сами напугали себя до смерти. — Джерард рассмеялся и провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони жениха. — Неужели вам всё спустили с рук? — изумлённо уточнил Фрэнк. Когда он был маленьким, его отчитывали за малейшие провинности — за излишне громкие разговоры, слишком быстрый темп ходьбы. Его не мучили, отнюдь нет. Король и королева любили Фрэнка всем сердцем, и со временем он стал ценить всё то, что делают для него родители, и вырос порядочным, терпеливым молодым человеком. — О, вовсе нет. На протяжении месяца нам разрешали играть только три раза в неделю и значительно увеличили количество уроков. С тех пор мы никогда не пытались сбежать без разрешения родителей, — улыбнулся Джерард. — Может, прогуляемся позже? При свете луны, — предложил Фрэнк. — Свежий воздух успокаивает. Сегодня всё происходит настолько стремительно… Мне необходимо убедиться в том, что в наших силах замедлить ход событий. — Разумеется, я не против и на самом деле хотел выступить с таким же предложением. А пока нам обоим следует оторваться от дивана и поправить одежду. Наши матери будут крайне недовольны столь небрежным видом — всё-таки у нас сегодня свадьба. Джерард встал и помог подняться Фрэнку. Тот, в свою очередь, подумал, что происходящее сейчас — полная противоположность истории о поцарапанной коленке. Вместо того, чтобы попытаться сбежать и утянуть Майкла за собой, Джерард, судя по всему, хотел остаться именно там, где находился на данный момент, и не позволял улизнуть принцу. Он притянул Фрэнка к себе, поцеловал в виски, кончик носа и почти невесомо — в губы. Фрэнк улыбнулся, не разрывая поцелуй. Близость, вихрь чувств, кружащийся в животе каждый раз, когда принц прикасался к нему, — всё это начинало казаться естественным. Джерард отстранился первым и провёл руками по передней части мантии Фрэнка, расправляя складки и приглаживая до тех пор, пока результат не стал напоминать работу служанки. — Думаю, они готовы, муж, — мягко улыбнулся Джерард. Едва Фрэнк открыл рот, чтобы ответить, из Большого зала донеслось объявление Рэймонда: — Добрый день! Пожалуйста, встаньте, чтобы поприветствовать принца Уэя и принца Айеро! — прогремел его голос. Фрэнк сглотнул и вцепился в руку Джерарда, пытаясь найти на его лице хотя бы тень переживаний. Но тот выглядел просто… счастливым. Фрэнк не находил себе места от беспокойства, однако поймал себя на том, что тоже улыбается, причём не фальшиво. — Пора идти, — прошептал Джерард. Самому себе или Фрэнку — он так и не смог понять.***
Фрэнк громко сглотнул, когда перед ними распахнулись двери, открывая обзор на под завязку забитый людьми Большой зал. Он чувствовал, как колотится сердце и слабеют колени, а разум ставит под сомнение каждое принятое прежде решение. Тело стало остро реагировать на окружающее пространство, одежда внезапно начала душить, сдавливать своей тяжестью; он мог поклясться, что слышит, как учащается сердцебиение Джерарда, но разве такое возможно? Джерард всегда был таким спокойным, таким уверенным в себе… К его великому удивлению, принц сжал его руку настолько крепко, что на их ладонях выступил пот. Он бросил молниеносный взгляд на Джерарда: тот смотрел прямо перед собой, грудь резко вздымалась и опускалась. — Мне кажется, мы не должны прикасаться друг к другу, — прошептал Фрэнк, когда они медленно двинулись к проходу. Джерард метнул на него быстрый взгляд. — Да, так гласит традиция, но, боюсь, мне это нужно, Фрэнк, — тихо сказал он, неотрывно глядя вперёд. Принц последовал его примеру. — Мне нужен ты. Фрэнк не стал заострять внимание на этих словах — у него просто не было времени на размышления. Они медленно пробирались по проходу; гости впивались в них ястребиными взглядами. Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихой музыкой, доносящейся из задней части зала. Все вокруг, казалось, затаили дыхание. Из всех присутствующих улыбался только Рэймонд. Излучающий счастье, он стоял в конце прохода и наблюдал за тем, как его друзья неминуемо приближаются к архиепископу, застывшему в центре комнаты. Несмотря на волнение, Фрэнк не мог не одарить Рэя ответной улыбкой. Одобрительный кивок Рэймонда помог ему успокоиться: они поступают правильно. Его мать, как всегда, держалась стоически, но он видел, как её глаза блестят от слёз: грусти ли, радости ли — непонятно. Переведя взгляд налево, Фрэнк заметил, что королева Донна, ободряюще улыбнувшись сыну, схватила того за свободную руку и сжала её. В этот момент Фрэнк искренне позавидовал их отношениям. Джерард повернулся к нему. Хватка стала ещё сильнее. — Почему рядом с моей матушкой никто не сидит? Они опустились на генуфлектории*. Фрэнк отвернулся и отпустил руку принца. — Я попросил оставить место свободным в память о Майкле. Он перевёл взгляд на прислужника Божьего, не ставшего медлить с началом церемонии, но Джерарда больше заботили другие мысли. — Ты… — принц снова опустил ладонь на руку принца, — ты сделал это… ради меня? Фрэнк кивнул, не имея возможности посмотреть Джерарду в глаза. — Твой брат свёл нас. Я хочу, чтобы о нём помнили в этот знаменательный день. Джерард снова обратил взор на архиепископа. У него перехватило дыхание, глаза заволокло слезами. Сердце болезненно сжалось. Он понимал, что не должен отвлекаться от церемонии, и старался вести себя подобающе изо всех сил, действительно старался, но он не мог думать ни о чём, кроме любезного жеста. Джерард подражал движениям будущего супруга: поднялся, когда встал тот, склонил голову, когда священник благословлял их союз. Вскоре они повернулись друг к другу, и он не смог сдержать улыбки, когда снова посмотрел на Фрэнка. Рэй был безоговорочно прав: принц — поистине добрый человек. Слёзы, которые Джерард так старательно сдерживал, хлынули из глаз, но он быстро остановил поток. Фрэнк встревоженно схватил его за руку. — А теперь приступим к обмену кольцами. — Архиепископ нахмурился, заметив, что женихи держатся за руки. Несомненно, сама идея брака между двумя мужчинами не приводила его в восторг, однако, поскольку один из них должен был стать королём, его личные убеждения теряли всякий вес. Обе королевы направились к своим сыновьям. Линда внимательно осмотрела Фрэнка, уделив особое внимание багровому синяку на его шее. Её глаза пылали гневом: она щипала его за руку, испепеляла взглядом. Джерард еле сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху, пока королева не повернулась к нему. Он быстро отвёл глаза; румянец схлынул с его щёк. Королева Донна, всё это время наблюдавшая за немым спектаклем, лишь усмехнулась и протянула сыну кольцо, которое тот должен был надеть на безымянный палец Фрэнка. Его потряхивало от волнения, когда, заполучив маленькую золотую вещицу, он осторожно взял руку Фрэнка. Джерард безукоризненно знал слова клятвы — ему не требовалась помощь архиепископа. Не дожидаясь подсказки, он начал: — Я, наследный принц Джерард Артур Уэй, беру тебя, наследный принц Фрэнк Энтони Айеро II, в законные мужья, — Джерард с улыбкой взглянул на Фрэнка. — Обещаю стать тебе верным наперсником, преданным партнёром, — продолжил он, держа дрожащую руку принца с непередаваемой нежностью, — и лучшим другом. С этого момента и до последнего вздоха я обещаю любить и защищать тебя. — Джерард водрузил кольцо на палец Фрэнка, чувствуя, как внутри всё подпрыгивает от радостного предчувствия. Любить. Сможет ли Джерард по-настоящему полюбить его? Фрэнк забрал кольцо у матери и нежно взял принца за руку. — Я, наследный принц Фрэнк Энтони Айеро II, беру тебя, наследный принц Джерард Артур Уэй, в законные мужья, — он ненадолго замолк, чтобы собраться с духом. Из груди вырвался шаткий вздох. — Обещаю уважать, почитать и ободрять тебя, обещаю заботиться о тебе до конца своих дней, — сможет ли он сдержать столь помпезное обещание? — Клянусь любить и защищать тебя и в горе, и в радости. — Кольцо скользнуло вниз по пальцу Джерарда. В самый раз. Джерард перехватил свободную руку принца и нежно удерживал её в своей, пока священник благословлял их союз. Фрэнк выцепил взглядом золотую полоску на безымянном пальце его левой руки и с трудом подавил улыбку. Многие короли и королевы выбирали вычурные кольца, часто украшенные бриллиантами, рубинами, сапфирами и замысловатой гравировкой. И всё же Фрэнк считал, что им двоим больше подходит именно такой простой вариант. — Поскольку Фрэнк и Джерард согласились связать себя узами брака и засвидетельствовали своё желание перед лицом Господа и всеми присутствующими, поскольку они поклялись друг другу в вечной любви и подтвердили клятву, обменявшись кольцами и соединив руки, я объявляю их мужьями, связанными священным браком. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. — Архиепископ осенил их крестным знамением. Не дожидаясь разрешения, Джерард крепко прижал Фрэнка к себе и оглядел его сверху вниз с озорной улыбкой на устах. — Готов к первому поцелую в качестве замужнего мужчины? — его руки скользнули под мантию Фрэнка и обвились вокруг талии. — Поцелую? — прошептал принц, опустив руки на грудь мужа. — Джерард, мы не можем… Но правила приличия остались в прошлом. Джерарду было всё равно, что о них подумают другие: в тот же миг он припал к губам Фрэнка. Хотя поцелуй и продлился недолго, по спине юного принца пробежала стая мурашек, и он не сумел воспротивиться желанию обнять супруга за шею. Едва они разорвали объятия, Джерард улыбнулся ему. — Мы справились, — донёсся до Фрэнка шёпот сквозь шквал аплодисментов. Джерард окинул торжествующую толпу мимолётным взглядом: всё его внимание было приковано к улыбке мужа. — Почему они нам аплодируют? — Фрэнк не мог не заметить, что самые шумные из присутствующих — гости Джерарда. Они лучезарно улыбались паре, и принц притянул супруга поближе в попытке скрыть румянец, который так и норовил заиграть на прелестных щеках. — Они всего лишь радуются за нас, — тихо отозвался Джерард, отольнув затем от Фрэнка и схватив его за руку. — Пойдём же, дорогой мой супруг. Пришло время провозгласить тебя королём.***
В сравнении с Большим залом тронный выглядел практически пустым: Айеро сошлись на том, что на коронации должны присутствовать только близкие. Мать Фрэнка, казалось, и вовсе не желала приглашать ни Джерарда, ни членов его семьи, но он настоял на их присутствии. Узнай кто-то о проведённой втайне церемонии, поднялась бы неслыханная шумиха; к тому же присутствие Джерарда успокаивало его. Принц не отпускал его руку до самого тронного зала. Архиепископ жестом велел Фрэнку опуститься на генуфлекторий, стоявший по главе комнаты, прямо напротив трона. Вся эта помпезность и пышность несколько смущали Фрэнка, — ему не то чтобы нравилось, когда люди суетились вокруг него — но он понимал, что это необходимо пережить. Его мать не молодела, её одолевала усталость, и она больше не желала править королевством. Фрэнк же пока молод, он только-только вступил в брак, и именно ему предстояло обеспечить своим подданным и будущим поколениям мир. Итак, Фрэнк встал на колени перед архиепископом и склонил голову. В зал внесли драгоценности короны. — Ты торжественно клянёшься править своими землями и народом, населяющим их, в соответствии с действующими законами и общепринятыми обычаями? — архиепископ посмотрел на Фрэнка свысока. То был неприятный человек с испещрённым морщинами лицом и застывшими в нахмуренном состоянии бровями. Фрэнка не покидало ощущение, будто архиепископ его не очень-то жалует. — Торжественно клянусь поступать именно так и никак иначе. На короткий миг его мыслями завладел вопрос: где же сейчас Джерард? Рано или поздно ему тоже придётся пройти через коронацию, но только после того, как его отец отойдёт в мир иной или отречётся от престола. Тогда оба королевства перейдут в их владение и они будут править ими как единым целым. — Будешь ли ты использовать власть во имя торжества закона и справедливости? Будут ли пронизаны милосердием все твои суждения? Фрэнк слегка пошатнулся на этих словах — а готов ли он к такой ответственности? — Да. Архиепископ жестом велел Фрэнку встать. Ему поднесли драгоценности короны: в левую руку вложили королевский скипетр, в правую — королевскую державу**. Довольно глупое зрелище. Он не мог выбросить из головы мысли о Джерарде, который наверняка с трудом сдерживал смех, наблюдая за тем, как его супруг с важным видом держит священную золотую палку и шар. Фрэнк почти чувствовал ухмылку мужа. Архиепископу принесли увесистую Библию, и он раскрыл её. — Услышь, о Господи, молитвы наши и прошение наше: направь и поддержи покорного слугу Твоего, короля Фрэнка Энтони Айеро II; пусть он носит меч не напрасно, но орудует им, как подобает служителю Божьему, чтобы устрашать и наказывать злодеев, — брови Фрэнка взметнулись к потолку от подобного заявления, — а также чтобы защищать и поощрять тех, кто творит добро. Аминь. — Архиепископ погрузил два пальца в елей и без промедления перекрестил принца, которому пришла пора стать королём. Священнослужителю передали корону; Фрэнк услышал, как сидевшие за его спиной гости поднялись в унисон. Он знал, что ему положено снова преклонить колени, а потому незамедлительно сделал это, изо всех стараясь не уронить скипетр и державу. Глаза его ни на мгновение не отрывались от пола; как же трудно было сдержать дрожь, когда на его голову возложили главный символ власти. В детстве он часто пробирался тайком в комнату драгоценностей, чтобы полюбоваться излучающими неземное сияние металлами и переливающимися каменьями. Всё это, по ощущениям, происходило не меньше вечности назад, а теперь он здесь и корона, которой прежде ему было дозволено лишь восхищаться издалека, украшала его голову. Представляя этот момент, Фрэнк всегда думал, что будет гораздо, гораздо счастливее. — Боже, благослови короля! Он поднял глаза, только когда весь зал повторил слова архиепископа, а после встал и перехватил взгляд Джерарда, в котором теплилась… гордость. Хотя в его глазах и читалась ничем не прикрытая насмешка, чарующая улыбка говорила сама за себя. По дороге к трону Фрэнк не мог не улыбнуться в ответ; небывалая благодарность охватила всё его существо, когда прислужники забрали скипетр и державу. Он медленно сел, чувствуя невероятную усталость из-за так и норовившей свалиться короны. Трон был холодным и твёрдым; плоская бархатная подушка почти не оказывала поддержки. Фрэнк подумал, что это в некотором смысле уместно и даже символично. Возможно, согнувшись под тяжестью нового титула, он больше никогда не ощутит себя в своей тарелке. Первой к нему подошла мать. Со всей грациозностью, которую ещё не украл возраст, она опустилась на колени и прижалась губами к его руке. — Я так горжусь тобой, сын мой. — Она не смогла сдержать слёз, когда присягнула ему на верность. Гости подходили к нему один за другим, целовали руку, клялись верно служить. Внимание его рассеялось, мысли блуждали где-то далеко, а сердце начинало бешено колотиться каждый раз, когда очередной подданный исполнял долг перед короной, но он пришёл в себя, как только колено преклонил его муж. Джерард, как никто другой, умел вернуть Фрэнка в настоящее. — Я присягаю тебе на верность, мой король, — тихо сказал он, приникая губами к руке супруга. Их глаза встретились. И, да простит Бог новоиспечённого короля, но от одного взгляда ему стало жарко. Так не вовремя. Фрэнк судорожно сглотнул и кивнул удаляющемуся супругу. К счастью, Джерард был последним гостем в зале. Затем к нему подошли двое слуг: первый держал плюшевую подушку, второй жестом предложил избавить короля от короны. К огромному счастью Фрэнка, они забрали эту штуку и он выдохнул — впервые за долгое время. В тот же момент Джерард снова приблизился к нему и подал руку, помогая встать. Притянув Фрэнка к себе, он наспех поцеловал его в щёку. — Начнём празднество, мой король? — спросил принц, выгнув бровь дугой. Кривая улыбка выдавала его веселье. — Да-да, прошу… — Фрэнк вцепился в ворот мантии и туники. Слишком, слишком душно. Нельзя погружаться в свои мысли с головой, нельзя позволить эмоциям одержать верх над разумом. Ему нужно было освободиться от оков, сбежать, однако он не мог сдвинуться с места, — просто вытащи меня из этой комнаты. Джерард поспешно вывел его из зала; остальные последовали за ними. Он поцеловал Фрэнка в висок. — Со мной ты в безопасности, Фрэнк. Я рядом. В безопасности. Да, более подходящего слова не найти. В объятиях Джерарда он чувствовал себя именно так — в безопасности.***
Сидя за столом, уставленным богатыми яствами и винами, Фрэнк чувствовал себя крошечной песчинкой. Расположившийся рядом Джерард оживлённо беседовал с маленьким кругленьким человечком в пурпурной тунике, каждое слово сопровождалось красноречивыми взмахами рук. Фрэнк посмотрел в другую сторону и упёрся взглядом в грудь какого-то незнакомца. Он слабо улыбнулся этому рослому мужчине. Тот кивнул в ответ и поднёс ко рту внушительный кусок мяса. Фрэнк пробежался глазами по собственной тарелке, на которой были аккуратно разложены всевозможные жареные овощи; по маленькой тарелочке сбоку с ломтями разных хлебов; по двум кубкам, наполненным вином, — красным и белым. Он подавил накатившую волну тошноты и наколол на вилку небольшой жирный кусочек моркови. Пока он жевал и пытался расслабить горло, чтобы проглотить кашицу, рука Джерарда — Господи, рука его супруга! — опустилась на его бедро и успокаивающе сжала. Фрэнк посмотрел на его большую ладонь, потом — на самого Джерарда, который лишь улыбнулся и в тот же момент убрал руку. — Ты в порядке, мой король? — ухмыльнулся он. Фрэнк сглотнул и принялся гонять по тарелке пастернак. — Да-да, разумеется. Просто суета… утомляет. Возможно, мне придётся на некоторое время удалиться в комнату потише, — предположил Фрэнк. Пожалуйста, пожалуйста, позволь уйти. — О, конечно, мы вполне можем покинуть праздник. Но сначала нужно произнести небольшую речь, а потом уже прогуляемся по саду! — Джерард возбуждённо вскочил из-за стола и хлопнул в ладоши. — Внимание! Приветствую всех, всех приветствую. Отложите ложку в сторону, лорд Шехтер! Я знаю, что это Ваш третий кусок пирога, — он подмигнул тощему мужчине на другом конце стола. Лорд улыбнулся, бросил ложку и поднял руки, признавая собственное поражение. — Боюсь, мы с моим новоиспечённым супругом изрядно утомились. Нам бы хотелось провести несколько минут наедине, насладиться этим днём сполна, прежде чем удалиться в наши покои, — взмахнув руками, Джерард призвал к тишине, чтобы унять шквал смешков. Слишком уж взбудоражили публику фантазии о том, что произойдёт за закрытыми дверями. — Итак, Фрэнк, мой супруг, мой король, я хотел бы поблагодарить тебя. За проявленную любовь и доброту, за время, посвящённое сохранению памяти о моём брате. Фрэнк поднял взгляд на Джерарда: в уголках его глаз блестели слёзы. Ни секунды не колеблясь, он сжал подрагивающую руку Джерарда в своей и успокаивающе провёл большим пальцем по его костяшкам. Джерард посмотрел на их переплетённые пальцы и ослепительно улыбнулся. Он глубоко вздохнул, а после продолжил: — С нетерпением жду возможности узнать тебя получше и мечтаю провести оставшиеся дни, распространяя мир и счастье в наших королевствах. Люди запомнят нас как королей, положивших конец жестокой войне, и это целиком и полностью твоя заслуга, милый Фрэнк. К этому моменту слёзы уже вовсю текли по щекам короля, падая на алую мантию. Он поднял ослабшую руку, смахнул их лёгким движением и снова посмотрел на Джерарда — с безграничной любовью и надеждой. — За Фрэнка! Нашего короля и моего супруга! — принц поднял кубок над головой. — За Фрэнка! — Короля Фрэнка! — Нашего короля! Джерард сел обратно и прижался губами к пунцовой щеке Фрэнка в трепетном поцелуе. — Джерард, я… — начал Фрэнк. Джерард приложил палец к его искусанным губам. — Пойдём отсюда. Ты уже наелся? — На несколько недель вперёд, — не без улыбки ответил Фрэнк после того, как они оба отодвинули стулья и застыли, всё ещё держась за руки. Никто и слова не сказал, когда супружеская чета покинула обеденный зал, — слишком уж хороши были вина и яства, чтобы отвлекаться на подобные мелочи.***
Пальцы Джерарда сомкнулись вокруг запястья Фрэнка. Весело хохоча, он протаскивал его через узкие коридоры, проводил через тяжёлые двери до тех пор, пока они не добрели до сада. Фрэнк с благоговейным трепетом огляделся по сторонам. До сегодняшнего дня ему не хватало времени, чтобы осмотреть собственные владения. — Я по-прежнему выбираюсь наружу довольно редко. Всё чаще сижу дома и рисую. Или пишу. А если всё же решаю прогуляться, то только ночью, при свете луны. Как же здесь спокойно… Джерард обогнул с ним розовый куст. Он значительно ослабил хватку, но Фрэнк находился так близко, будто его всё ещё держали на привязи. А может, так оно и было. — В детстве мне не нравился запах роз, — вымолвил король, проведя пальцем по бархатистому лепестку, — но я привык к его сладости, и теперь этот аромат успокаивает, как духи матери. — Что же, как твой муж, я позабочусь о том, чтобы в каждой комнате стояли свежие розы. — О, не стоит, Джерард, это уже слишком. Но розам в наших покоях я буду несказанно рад. — Твоё желание для меня закон, — радостно пропел Джерард. Он снова перехватил руку супруга и потащил его куда-то по узким тропкам меж высокими кустами. Фрэнк собирался уже было спросить, не заблудятся ли они в этом лабиринте, но слова стали лишними, когда они оказались напротив внушительного щедрого фонтана. — Ух ты, — выдохнул Джерард. Его спутник шагнул вперёд и провёл ладонью по резному мрамору. — Мне открывается вид на фонтан из комнаты для письма. Увы, днём он не так прекрасен, как ночью. Чудовищная несправедливость, — добавил принц, а затем приблизился к Фрэнку сзади и накрыл его руку собственной, чтобы исследовать причудливые очертания вместе. — Он… он прекрасен, да. До сегодняшнего дня у меня не было возможности оценить его по достоинству. Откровенно говоря, я даже не подозревал о его существовании. — Как же так вышло, дорогой? — Я не знал, что у нас есть что-то настолько… экстравагантное. Мы ведь такие сдержанные, сам знаешь. Большая часть денег, которые мы получаем, идёт на благо королевства, на помощь беднякам, поддержку торговли — на всё то, что способно обеспечить процветание нашего народа, — объяснил Фрэнк. — Все мои мысли заняты моим народом. Видимо, к своему величайшему сожалению, я забыл остановиться, чтобы насладиться окружающей меня красотой. — Это так великодушно. Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю. — Благодарю, — король развернулся, вжавшись грудью в грудь Джерарда. Джерарда. Его мужа. На него обрушилась волна нежности, и, не сдержав порыва чувств, он наклонился вперёд и прижался губами к губам супруга, а после отступил. — Ты тоже добрый, Джерард. Добрый и сильный, и ты уже дал мне так много… Джерард резко вдохнул и снова поцеловал Фрэнка, крепко и откровенно. Тот снова отстранился, когда ситуация начала выходить из-под контроля. Джерард понимающе кивнул и сделал шаг назад. — Я никогда не стану принуждать тебя к чему-либо. Просто скажи, если тебе неприятно. — Я просто чувствую себя здесь небезопасно. Неужели ты думаешь, что я буду сдерживаться в нашу первую брачную ночь? — Фрэнк многозначительно выгнул бровь. — Ты, э-э-э, что… — Я хочу увидеть больше, — Джерард подавился воздухом. Фрэнк засмеялся и схватил его за руку. — Я говорю о саде, чаровник. Принц выдохнул и крепче сжал ладонь супруга. — Во-первых, позволь мне исполнить для тебя серенаду. Фрэнк закашлялся от смеха. — Что? — Серенаду. Мой прекрасный супруг… В лунном свете как сияют его глаза-а-а-а-а-а, — прокричал Джерард, широко раскинув руки. — Оратор из тебя никакой, — выплюнул Фрэнк сквозь истерический смех. — Его кожа мягка, словно хлопок! Его волосы столь же каштановы, как… как… — Джерард огляделся по сторонам в поисках вдохновения, — как стволы деревьев! — Он поднял одну ногу и осторожно поставил её на край фонтана. — Джерард, что ты делаешь? — проворчал Фрэнк, в то время как Джерард опустил большую ладонь на его плечо, чтобы ступить наверх. — Его губы бархатные, будто роза! Его губы тёплые, словно Солнце! Его… Ох! — речь оборвалась, когда нерадивый поэт поскользнулся на мокром мраморе. — О боже! — воскликнул Фрэнк, хватая супруга за рассекающую воздух руку в попытке удержать его на суше. Только позднее он осознает, что его выбор — чистой воды ошибка. Джерард с плеском приземлился в ледяную воду. Фрэнк не сильно отстал. Он рухнул на супруга, и пронизывающий холод заставил его издать громкий вопль. Они вынырнули одновременно. Джерард хохотал как безумец; Фрэнк отплёвывался и дрожал. — Иди ко мне, — без лишних слов принц зарылся одной рукой в мокрые волосы Фрэнка, другой — обнял его за талию поверх пропитанной влагой мантии. Они целовались яростно, хватая друг друга за всё, до чего только могли дотянуться, неистово лизались, кусая друг друга за губы. Джерард почувствовал тихий стон, прежде чем услышал его. — Дже… — попытался заговорить Фрэнк, но Джерард снова вовлёк его в поцелуй, принялся посасывать нижнюю губу. С уст короля сорвался ещё один идеальный стон. — Джерард, я весь продрог. Нам нужно обсушиться и согреться, пока я не заболел, — сказал он между двумя поцелуями. Джерард крепко поцеловал его ещё раз, сквозь одежду сжимая мягкую плоть ниже спины, а после отступил и перелез через край фонтана. — Пойдём, милый. Давай избавимся от этой мокрой одежды. Он подхватил Фрэнка на руки, как невесту, не обращая ни малейшего внимания на возмущённые крики, и, обдуваемый со всех сторон холодным ветром, двинулся к тёплому дворцу.***
Дрожащими руками Фрэнк расстегнул застёжку на мантии Джерарда. Вода словно пробралась в самые кости, но, вопреки холоду, он чувствовал, как внутри поднимается жар. Мантия упала на пол с влажным шлепком, и Джерард не остался в долгу. Длинные пальцы быстро расправились с одеждой Фрэнка, и вскоре король остался в одних лишь брюках, чувствуя, как ледяную кожу обдувает блаженно тёплый воздух. — Как ты так быстро справился? — нервно усмехнулся он, забираясь руками под подол туники супруга. — Хотя нет… лучше не отвечай. Джерард не сдержал ухмылки. — Ревнуем, да? — он поднял руки, чтобы помочь мужу стянуть тунику. — Нет! — фыркнул Фрэнк, путаясь пальцами в завязках чужих брюк. — Просто не хочу ничего слышать о твоих бесчисленных победах, — он замолк и замер, поражённый внезапным осознанием того, что сейчас произойдёт. С любопытством он очертил пальцем дорожку жёстких волос внизу живота, остановившись на поясе. — Я что, ещё один трофей в твоей коллекции? Крепко схватив Фрэнка за запястье, Джерард поднёс его руку к губам, оставил поцелуй на ладони, соскользнул ниже. — Ни в коем случае, — он прижал раскрасневшегося супруга к себе, изо всех сил вцепившись в его спину. — Ты никогда не станешь очередным трофеем, Фрэнк… Можешь бросить меня в темницу, если я когда-нибудь заставлю тебя усомниться в этом! Фрэнк возвёл глаза к потолку. — Я вышел замуж за самого драматичного человека на всём европейском континенте. — Вполне возможно, — улыбнулся Джерард, наклоняясь и настойчиво целуя того в губы. Руки Фрэнка исследовали обнажённую грудь супруга, их ощутимо потряхивало, когда они спускались по торсу и обвились вокруг поясницы. Удивлённый стон разбился о губы короля, едва Джерард ощутил, как железная хватка сомкнулась на его мягком месте. — Прочь, — выдохнул Фрэнк, вынырнув из поцелуя. — Эти брюки оскорбляют меня своим присутствием. Их необходимо снять. Немедленно. — Слушаю и повинуюсь, Ваше Величество, — подмигнул Джерард, выпутываясь из крепких объятий, чтобы исполнить волю короля и открыться перед ним полностью. Как ни странно, Фрэнк не испытывал никаких угрызений совести, глядя на затвердевающую плоть супруга. — Я усладил своего короля? Что-то подсказывало Фрэнку, что он бы оценил обнажённую фигуру принца, как бы та ни выглядела, но это… он просто не мог не поклоняться стоявшему перед ним мужчине. В немом обожании он пал на колени и, не задумавшись ни на мгновение, сделал то, о чём прежде и думать стыдился, — обхватил рукой член Джерарда и несколько неуверенно сжал, как бы прощупывая почву для дальнейших действий. Возвышавшийся над ним принц громко ахнул — то ли от удивления, то ли от возбуждения, Фрэнк так и не понял до конца, но явственно ощутил, как чья-то рука мягко потянула его за волосы. — Фрэнк, — простонал Джерард, в то время как король осторожно поглаживал его. — Ты… — его бёдра дёрнулись, когда Фрэнк сжал головку члена. — Используй слова, муж, — поддразнил он супруга с ухмылкой на губах. Джерард протяжно застонал. — Твой… твой рот, — выдохнул он, толкаясь в руку Фрэнка. — Используй рот, прошу. Фрэнк старался ничем не выдать своего волнения. Он ведь никогда прежде не занимался подобным!.. Его изо всех сил выталкивали в мир, пропитанный похотью, и он вовсе не был уверен, что ему удастся удержать голову над водой. Но желание доставить супругу удовольствие — и удовлетворить собственное любопытство — перебороло страх, а потому он, отбросив сомнения в сторону, лизнул головку, настойчиво проводя языком по мягкой коже. Держа твёрдую плоть в руке, он обхватил её губами и сделал несколько пробных движений. — Именно так, — подбодрил его Джерард, запустив пальцы в тёмные волосы. — Прервись на секунду, — Фрэнк послушно исполнил приказ, в тот же момент отлепившись от супруга с характерным влажным причмокиванием. — А теперь плюнь себе на ладонь, — он снова сделал всё так, как ему велели. — Попробуй работать ртом и рукой одновременно. — Джерард, я никогда раньше не делал этого, — выдохнул он, размазывая слюну по вздымающемуся члену, и невольно застонал от поглаживаний мужа. — Пожалуйста, скажи мне, если я делаю что-то не так. — Просто расслабься, дорогой, и дыши носом, — Фрэнк снова взял головку в рот, на этот раз вкладывая в движения больше силы. — Вот так, вот так… идеально, — Джерард испустил шаткий вздох. — А теперь начни двигать рукой. Поглаживай меня сверху. Так, чтобы соприкасаться с губами. Фрэнк наклонил голову в попытке добраться до кулака, но обнаружил, что не может продвинуться так далеко из-за нарастающей с каждым дюймом тошноты. Он повторил это движение несколько раз, расслабляя горло и пытаясь прижать язык к нижней части члена. Его супруг неожиданно подался бёдрами вперёд, из-за чего Фрэнк едва не задохнулся. — Боги, мне так жаль, Фрэнк, — простонал Джерард, задыхаясь и выскальзывая из его рта. — Мне ужасно жаль, не знаю, что на меня нашло… — Брось, Джерард, я же не сломаюсь, — отмахнулся Фрэнк, снова принимаясь за дело. — Я совсем неопытный, знаю, но, прошу, позволь мне научиться. Я хочу этого. И хочу тебя. Фрэнк заметил, как дрогнуло адамово яблоко Джерарда. Он судорожно сглотнул и кивнул. Губы снова заскользили вверх-вниз. Немного попрактиковавшись, Фрэнк осознал, что может брать Джерарда глубже, без сбивающих пауз. Во рту постепенно начал разливаться вкус — солёный, с лёгким мускусным оттенком. То был подлинный Джерард, пьянящий сильнее наикрепчайших вин. Сам акт был таким интимным, таким первобытным: его стоны, приглушённые членом во рту, грязные слова ободрения от мужа, срывавшиеся с губ каждый раз, когда тот притягивал его к себе за волосы; ощущение собственного возбуждения, которое он пытался ослабить, раз за разом сжимая себя через одежду. Так много ощущений и вместе с тем совсем недостаточно… — Дорогой… дорогой… пожалуйста, — Джерард тяжело дышал, его бледная кожа покраснела и покрылась испариной; свободной рукой он теребил свои белые локоны. — Фрэнк, я не продержусь долго, прошу, Фрэнк, — он молил об освобождении, чуть ли не слёзно просил юношу снизу позволить ему кончить. К его облегчению, Фрэнк издал протяжный стон и принялся двигать рукой быстрее, не забывая, как и подобает прилежному ученику, прятать зубы и насаживаясь на член ртом с захватывающей дух скоростью. Слюна и смазка стекали из уголков рта на подбородок. Джерард не мог отвести от него глаз: Фрэнк был развратен, совершенно грязен, и это так ему шло. Их взгляды встретились. Джерард мягко толкнулся в его рот; Фрэнк с экстатическим стоном закрыл глаза, и… принц оказался повержен. Эйфория захлестнула его, сбив все ориентиры, когда он излился в прекрасный тёплый рот Фрэнка. Джерард пытался предупредить Фрэнка, действительно пытался, но юноша явно не понял его намёков; он силился проглотить столько, сколько мог, но капли всё равно выскальзывали наружу и стекали вниз по подбородку. Это было самое грязное зрелище из всех тех, которые Джерарду когда-либо приходилось наблюдать. Отстранившись, Фрэнк отчаянно пытался отдышаться, его губы были покрыты спермой… Принц не смог сдержать чувств и, рухнув на колени, с силой поцеловал своего короля. — Ты восхитительное создание, — прошептал он, клюя Фрэнка в щёки и губы, пробуя на вкус собственное семя, но не придавая этому ровно никакого значения. — Как ты это сделал? Это был твой первый раз, и ты справился блестяще, — подивился он природному таланту ученика, после жадно припав к его губам и начав исследовать рот языком. Фрэнк обвил руками шею супруга, наслаждаясь ощущениями от потирающихся друг о друга языков. Как бы ни ныла челюсть, он никогда не устанет целовать своего мужа. — Я просто хотел доставить тебе удовольствие, — только и выпалил король. Теперь, когда они оба стояли на коленях на холодном полу, он поспешил спрятать красное от смущение лицо на груди супруга. — Не пора ли нам отойти ко сну, муж мой? — Отойти ко сну? О, мой милый король, — заговорщически усмехнулся принц, — мы только начали.***
Тёплые руки сжали заднюю поверхность бёдер, мягко подталкивая вверх. Фрэнк лежал на спине на постели, которую ему отныне предстояло делить с Джерардом, неотрывно глядя в потолок и прерывисто дыша. Напор не ослабевал, ноги раздвигались всё шире и шире, колени приближались к груди… Он был обнажён и беззащитен, все силы уходили на то, чтобы не зацикливаться на непозволительной близости Джерарда к его самым интимным местам и бешено колотящемся в груди сердце. — Сделай глубокий вдох, милый, — услышал он под собой хриплый голос супруга, его тёплое дыхание касалось кожи меж распростёртых ног. — Обещаю обращаться с тобой надлежащим образом. Фрэнк кивнул, хотя и знал, что муж не видит его лица. Рука его, поблуждав некоторое время, накрыла ладонь Джерарда, как бы говоря: «Можешь продолжить». Он слегка подскочил, когда муж слегка ущипнул его за внутреннюю сторону бедра. — Ты так прекрасен, дорогой, — прошептал принц, осыпая нежными поцелуями бёдра Фрэнка; его руки скользнули вниз, чтобы погладить ягодицы супруга и раздвинуть их ещё сильнее. — Я умираю от желания попробовать тебя, Фрэнк. Если я зайду слишком далеко, не забудь сказать об этом. Поклянись, что дашь мне знать. — Клянусь, — пискнул он, чувствуя, что голос вот-вот покинет его. — Прошу, Джерард, просто… просто начни. Я больше не могу выносить эти бесконечные поддразнивания. Джерард рассмеялся, ощутив, как Фрэнк извивается под его руками. — Такой требовательный. Мне это нравится. Одним плавным движением он провёл языком по раскрытой дырочке, вызволив на свободу сладкий стон. Он не торопился, медленно обводя языком напряжённые мышцы. Тело Фрэнка отзывалось на ласки потрясающе красиво: он извивался и выгибался под напором Джерарда и чуть ли не задохнулся, когда почувствовал, как скользкий язык тычется в его вход. Пальцы вцепились в простыни, и король приподнял бёдра ещё выше, чтобы обеспечить супругу лучший доступ. Фрэнк ощутил, как язык Джерарда — проворный и гладкий — скользнул внутрь. Медленно и нежно. Странное ощущение. Фрэнк не смог подавить стон — всё это опьяняло и вместе с тем казалось таким чужеродным… Джерард то проникал вглубь, то выбирался наружу, чтобы облизать отверстие. Словно уловив потребность Фрэнка в большем, принц схватил его полувставший член и сжал. — Как жаль, что ты не можешь взглянуть на себя со стороны, дорогой, — выдохнул Джерард, отодвигаясь, но не прекращая поглаживать член супруга. — Ты такой красивый сейчас, — он прошёлся по нему языком, заставив Фрэнка вздрогнуть. — Ты всегда красивый, — Джерард взял плоть супруга в рот и вобрал в себя практически до самого основания. Фрэнк изо всех сил сжал веки, громко застонав. Джерард с ухмылкой отстранился. — Но сейчас особенно. — Джерард, прошу, — король тяжело дышал, его тело потряхивало от медленных поглаживаний, от кружащего вокруг отверстия языка… Джерард усмехнулся, в его глазах заплясали озорные огоньки, и он ткнул пальцем — прямо туда… — Чем могу служить, Ваше Высочество? — без намёка на спешку он подхватил губами головку члена. Начав обрисовывать языком дырочку, он замедлился ещё сильнее. Ему хотелось, чтобы Фрэнк умолял. Фрэнк извивался на кровати змеёй, его пальцы безостановочно теребили белые пряди. — Возьми меня в рот, — прошептал он. — Отсоси мне так, чтобы я увидел, как тебе нравится услаждать своего короля. — Он резко толкнулся в рот супруга, и сдавленный стон окутал его плоть. Ни ехидных замечаний, ни остроумных возражений — наконец-то Фрэнку удалось заткнуть своего многословного мужа. В очередной раз заглотнув член, Джерард проник в короля пальцем, и тот отозвался недостойным королевской особы визгом. Ловкие пальцы и губы двигались поразительно быстро, заставляя его биться в блаженной агонии на краю обрыва. К пальцу внутри присоединился второй, они схлёстывались и расходились, раскрывая его и сводя с ума. — Джерард, о боже, Джерард, я больше не могу, я не сдержусь, — закричал он, крепко вцепившись в волосы принца. — Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить, умоляю! Пальцы чуть сместились и, согнувшись, коснулись далёкой точки, таящейся глубоко внутри его тела. Перед глазами рассыпались звёзды. Фрэнк громко ахнул, сжимаясь вокруг пальцев Джерарда и с силой дёргая его за волосы. Неужели он вот-вот переступит иллюзорную границу, которую так долго искал?.. Помимо его воли, тело охватила дрожь и он внезапно излился в рот супруга. До последней капли. Джерард продолжал массировать комок нервов, вбирая в себя солоноватый нектар и издавая невнятные звуки, отдалённо напоминавшие стоны. Фрэнку пришлось оттолкнуть его: опустошённое тело достигло пика чувствительности. Член был истощён, а вход горел от растягивавших его изнутри пальцев, хотя толчки и всё ещё отзывались лёгкой, проходящей через всё его существо дрожью. Грудь лихорадочно вздымалась и опускалась. Когда он в изнеможении рухнул на постель, Джерард припал губами к его шее. — Ты решительно великолепен, — прошептал он, дыханием прочертив дорожку на разгорячённой коже. Он обнял Фрэнка за талию и притянул к себе; их обнажённый тела слились в идеальное целое. — Тебе понравилось? Фрэнка пробил смех. Ну что за вопрос? Его удовольствие очевидно не только для Джерарда, но и для половины дворца. Он никогда не думал, что будет таким громким в постели, но, очевидно, Джерарду удалось пробудить в нём нечто, поэтому король без тени сомнения прильнул к нему вплотную. — «Понравилось» — это ещё слабо сказано, — улыбнулся он, вскидывая голову для поцелуя. Их губы мягко соприкоснулись. — Прошу прощения за то, что я был… ну… не готов, если можно так выразиться. — Мы перейдём мост, как только доберёмся до него, — успокаивал его Джерард, перебирая длинные, пропитанные потом волосы. — Мне не нужно ничего, кроме твоего комфорта. И, возможно, ванны. Мы оба нуждаемся в скорейшем наступлении утра: мы одно большое потное недоразумение. Фрэнк расхохотался, натягивая на них простыни. — Возможно, мы смоем с себя скверну вместе, прежде чем отправиться в твой дворец, — ухмыльнулся он. Джерард призадумался: грязный ум работал вовсю. — А теперь задуй свечи. Ты меня утомил.***
Прежде Фрэнк и подумать не мог, что спать рядом с кем-то может быть так удобно, — все прошлые ночи он проводил в гордом одиночестве. И всё же то, как Джерард держал его — не слишком крепко, но при этом достаточно близко, чтобы между ними не разлилось одиночество, — успокаивало; размеренный стук Джерардова сердца убаюкивал его… …и снились ему белые волосы, болотные глаза и кривая улыбка.