Там, где берег, много хлама

Если вы начинаете с самопожертвования ради тех, кого любите, то закончите ненавистью к тем, кому принесли себя в жертву

— Принеси мне сегодня хотя бы одного человечешку, — в темноте комнаты практически невозможно рассмотреть лицо мужчины, сидящего за большим округлым столом. — Это твоя чертова работа, но вместо пяти человек я получаю три, а то и меньше. — тень от рогов падает на белую стену за спиной мужчины. — Простите господин, но вы же знаете …инугами везде, — несмело начинает тот. Он боится даже взгляд поднять на него, страшные холодные глаза прожигают его насквозь, а легкий запах разлагающегося трупа впивается в ноздри. — Аххх, — хриплый вздох рассекает молчаливую темноту, и парень чувствует, как капельки пота стекают по лбу. — Как мне поступить…может убить всю твою семью? — Нет, простите, — Чонджи падает на пол, потирая ладони, просит извинения за свою оплошность. — Я постараюсь доставить вам как можно больше завтра.

— О, ты пришел, очень вовремя, — Чонин ослепительно улыбается, когда Ким замирает на пороге. В прошлый раз не было так страшно, как сейчас, потому что теперь он принимал непосредственное участие во всем этом и облажаться не очень хотелось. — Я просто побыстрее отмучаюсь и уйду домой, — вздыхает Доен, закатывая глаза. Хотя что здесь мучатся, он ведь сам согласился. В этот момент, Кай, будто прочитав чужие мысли, улыбнулся и отодвинул стул недалеко от себя. — Присаживайся пока тут, Джик сейчас даст тебе одежду, а я в это время камеру настрою, — Доен смотрит на одиноко стоящий черный лакированный стул перед белым фоном. Затем переводит взгляд на бродящего вперед-назад кота, что возится со шнурами.       Кай выглядит очень уютно в джемпере с широкими коричневыми полосками, что чередуются с белыми. Ощущение, будто он только проснулся и выбежал в магазин за утренним кофе. Черные брюки не слишком обтягивают ноги, а полосы, изображенные на них, упрямо начинаются с талии и идут до самого низа. — Привет, ммм… Доен, кажется? — несмелый голос выдергивает его из раздумий, и Доен поднимает на парня глаза. — Да, Доен, приятно познакомится, — Ким вскакивает, протягивая тому руку, и ассистент дружелюбно её пожимает. — Вот, переоденьте рубашку, — Джик несмело вытягивает руку, и Доен рассматривает прозрачную черную ткань. — Это по-твоему одежда? — выкрикивает Доен, болтая в руках легкую вещь. — А что не так? — Кай откладывает фотоаппарат и возвращается к парню. — Зачем такая откровенная? — вздергивает бровями тот. — Ты же говорил, что тебе нравится мое лицо, тогда что это? — Ну знаешь, человека надо любить полностью, — хихикает Чонин.       А ведь и правда, лучик света. И сама студия выглядит такой светлой, что кажется будто на этом месте заканчивается настоящее существование мира, ведь когда выходишь на улицу, видишь эти стеклянные безжизненные высотки, серые лица прохожих, все снова перестает иметь смысл. — У меня что-то на лице? — переспрашивает Ким, когда Доен долго не отвечает. — Наглая мина, — вздыхает младший. Он отходит к стене, стягивая серый свитер. Кай рассматривает острые лопатки и тонкие изгибы позвонка, когда холодная ткань снова скрывает красоту. — В общем, наш сегодняшний концепт — мальчик моря, — начинает Чонин, когда Ким усаживается на высокий стул. — Тебе же нравится море? — Да… — Доен непонимающего его рассматривает. — Ты что, читаешь мои мысли? — Нет, — выдыхает Кай, ослепляя его яркой дружелюбной улыбкой. — Просто ты ассоциируешься у меня с морем. Поэтому, тебе нужно просто быть естественным, и тогда все точно выйдет. — Ладно, какую мне позу занять? — вздыхает тот, вмиг становясь серьезным. Кай тоже, кажется, включается в работу, внимательно рассматривает общую картину. — Левую ногу на перегородку и обопрись на неё локтем левой руки, — Доен повторяет за ним. — Да, вот так. И приподними голову, чтобы глаза смотрели на меня немного снизу-вверх. Слегка приоткрой губы.       Доен смущается, но делает так, как ему было сказано. — Джик, расстегни ему пуговицу и открой вид на ключицу.       Помощник подбегает к парню, расправляя ткань на молочной коже, и также быстро скрывается из виду. — Хорошо, — несколько щелчков разрезают тишину, и Кай отрывается, чтобы быстро взглянуть на результаты. — А теперь поверни голову в сторону и будь серьезен, мне нужен острый профиль. — Я всегда серьезен, — буркает Доен, прежде чем повернуться. Чонин делает ещё несколько фотографий, бесшумно скользя по полу, снимает с разных ракурсов. — Джик, ты погляди, — ассистент пялится в экран фотоаппарата, когда кот медленно листает. Парень местами тыкает, указывая на понравившиеся. — Еще одна поза, прежде чем мы перейдем к коронке, — хихикает Чонин, рассматривая слегка перепуганного парня. — Выпрямся в спине и запусти руки в волосы, но так, чтобы лицо не закрывать, — Доен старается повторить его указания, но все равно до конца не может понять куда деть руки. — Просто направь локти на стену…да…да…именно так. — Спина болит, давай быстрее, — возмущается Ким и свободно выдыхает, когда Кай опускает объектив камеры. — Джик, неси нашу адскую смесь, — Доен разминает спину, сидя на стуле, и ассистент заходит из другой комнаты с прозрачной пиалой.       Сначала Ким думает, что это вода, но консистенция не такая жидкая. Парень оставляет её на тумбе, а сам ставит табурет недалеко от Доена. — Ну и что это все? — человек странно косится на такое сооружение, а затем переводит взгляд на Кая. — Там что, блестки? — Смотри, сейчас Джик встанет над тобой и будет лить на тебя мед, — Доен хотело был перебить его, но кот сразу же продолжил. — Твоя задача, держать лицо. Это все будет быстро, я сделаю две-три фотографии. — Я воткну тебе нож в ногу, — зло шипит тот. — Только давай в левую, та все ещё немного побаливает, — Чонин улыбается, кивая Джику, и тот стает на табурет.       Доен тяжко вздыхает, но быстро приняв свое бремя включается в работу. Наклоняет голову в бок, показывая бледную шею и торчащие ключицы, томно прикрывает глаза и прикасается тонкими пальцами к груди, словно мягко гладит её.       Кай замирает, уставившись на парня и понимает, что снимал бы его ещё миллион раз. Но на самом деле единственное, что он хочет снять, это его одежду.       Доен выглядит настолько соблазняющим, что у Чонина дух перехватывает, сердце переходит на учащенный стук, а внизу живота образовывается тугой узел.       Кот вдруг вспоминает, что он здесь из-за работы и приходит в себя, кивая напарнику. Джик медленно сливает вязкую струю, и она, попадая на подставленную щеку, стекает вниз, сладко обвязывая пухлые губы, затем острый кадык и на секунду застряет в яремной впадине, стекая вниз по костлявой груди.       Кай быстро просматривает фотографии и так зная, что они выглядят бесподобно, снова переключается на сверкающего парня. — Джик, найди салфетки, — парень кивает и выходит из комнаты, а Доен замирает, не решаясь снять рубашку.       Не заметить пожирающего взгляда на себе мог только слепой. В какой-то момент всё происходящее превратилось в игру, и Доену это нравилось. — Отлично поработал, повешу эти работы у себя на кухне, — хмыкает Чонин, отлаживая фотоаппарат, и что-то быстро переключает на ноутбуке. — Почему мед? — Ким расстегивает следующую пуговичку, а Кай стреляет в него глазами. — Эта идея пришла мне в голову спонтанно, поэтому нужно было что-то быстро придумать, — кот захлопывает крышку ноутбука, когда младший расстегивает ещё одну пуговичку. — И я ни разу не пожалел об этом. — Ах черт, как же липнет, — Ким зло шикает, расправляет рубашку и оборачивается по сторонам в поисках того, что можно использовать как тряпку.

— Прошло шесть часов, все ещё не хочешь говорить? — Сехун вздергивает бровь, посматривая на циферблат часов.       Пес отрицательно качает головой, закатывая глаза. Его мучает жажда, и если голод еще можно стерпеть, то отказаться от воды он просто не мог. Во рту пересохло, неприятно стягивая, а слюна перестала выделяться. — Воды! — хрипло стонет тот. — Нет, так не пойдет, — хмыкает О. — Пока не скажешь мне ответ, ничего не получишь. — Я не скажу, — резко заключает тот. В голове неожиданно звенит и тот стряхивает головой, когда перед глазами все плывет. — Я выпутаюсь и убью тебя, сволочь!       Кот хихикает, отходя к подносу, хватает нож, вертя его в руках, почесывает подбородок и подходит к пленнику. Зажимает его между зубами, распахивая чужую рубашку, открывает вид на накаченные мускулы. — Не хотелось бы мне такое портить, — Сехун кратко проводит пальцами по чужой груди, слегка щекоча кожу. — Но раз ты молчишь, я буду ставить пометки с истечением каждого часа.       Кот нетерпеливо вертит нож в руках, наклоняясь над псом. Ведет лезвием по щеке и спускается вниз, пока не замирает чуть ниже левой ключицы. — Вот здесь, — О вгоняет метал в кожу, прорезая мышцу, и резко дергает влево. Кровь быстро выступает и течет вниз по оголенному торсу, он вскрикивает, стискивая зубы, а Сехуна это все до невозможности забавляет. Он посмеивается, ведя лезвием вниз, выцарапывая кровавую цифру 6. — Может мне отрезать тебе пальцы? — хмыкает кот, обходя стул и рассматривая тонкие конечности. — Нет, нет, нет, лучше переломать. Сехун резко хватает средний палец, неестественно выгибая, и по комнате расходится легкий хруст, а дальше и душераздирающий крик. — Кто убил? — сладко шепчет тот на ухо. — Вот тварь, — зло шипит тот, стискивая челюсть.       Сехун решает подождать несколько минут, прежде чем сломать второй.

— Доен? — Кай останавливается недалеко от парня, мягко проводя пальцами по черным волосам. — Ты чего? — Ким хмурится, слегка вжимая голову в плечи. — Прости, сладкий, — Кай ослепительно улыбается, прежде чем накрыть чужие губы своими. Он опускает ладони на лицо младшего и сжимает нижнюю губу, когда мед сладко тянется по всей поверхности чужого рта. Доен не сопротивляется, так что это служит ещё одним толчком продолжить действовать.       Чонин приоткрывает его губы, мягко укусив за нижнюю, проталкивает вперед язык, не давая младшему и шанса отдалится. Чужой язык несмело толкается в ответ, и кот подхватывает его, сплетая со своим. Цепляет верхнюю, проводя шершавой поверхностью языка по нижней, прежде чем отстраниться.       Доен выглядит слегка напуганным и шокированным. — Не улыбайся так, словно победитель, я еще не раздвигал перед тобой ноги, — фыркает Ким, посматривая на часы в ожидании Джика, который должен принести мокрые салфетки. — Ну, первый шаг к победе сделан, — Чонин проводит пальцами по чужой бледной ладони. — Слушай, ну я же извинился. — Нужно было спрашивать разрешение, а не извинятся, — Доен еле заметно краснеет, все ещё ощущая сладко-кислый вкус шоколадных губ. — В следующий раз так и сделаю, — хмыкает Чонин. — В следующий раз так и сделаю, — передразнивает Ким. — А вот и я, — Джик несмело замирает в проходе, неловко протягивая салфетки. — Спасибо, — парень выхватывает пачку и, набросив на себя кожанку, пулей вылетает из студии. — Ты забыл свой свитер! — выкрикивает ассистент в след парню, но тот слишком быстро уходит. — Оставь его здесь, я потом отнесу, — Кай похлопывает того по плечу, возвращаясь к ноутбуку. — Не переживай, просто у нашей модели появились срочные дела.

— Все ещё ничего не хочешь мне сказать? — Сехун медленно и мучительно выводит цифру 7 на ребрах, лезвие вгрызается в кожу, выпуская кровь. — Я не скажу! — сквозь зубы цедит тот. — Не пойми меня не правильно, я обычно терпелив, но сейчас времени нет, — Сехун достает пистолет, вертя тяжелое оружие в руках. Вытягивает руку вперед и легко, не раздумывая нажимает на курок.       Пуля попадает прямо в коленную чашечку правой ноги, и пес громко кричит, до крови кусая истерзанные губы. — Сука! — Кого ты пытаешься защитить? — закатывает глаза О. — Хакуши не придет за тобой, смерть какого-то там пса останется незамеченной для него. — Я хотя бы не предам свою семью, — зло шипит тот. — Вы такие нудные со своими волчьими законами, боже, — Сехун пинает ногой стул, присаживаясь перед ним. — Отпусти меня, у меня дома младший брат, — Пес подымает окровавленное лицо, с жалостью смотря на холодного парня. — У меня, знаешь ли, тоже был брат, но кто-то отнял его у меня, — сморщившись шипит Се. — Что? О Шин твой младший брат? — непонимающе смотрит на него инугами, а коту вдруг становится интересно в чем же дело. — Вы что, даже не проверяли информацию о семье того, кого убили? — хихикает Сехун. Он всеми силами старался не думать о Шине и том, что он сделал. — Выходит, ты и был наследником? — у мужчины широко раскрываются глаза. — Шин изначально не должен был стать хозяином клана, я был единственным… Какие идиоты. — Никто не знает кто ты такой, — задумчиво начинает пес. — на тебя не было никакой инфы, — возмущенно выкрикивает тот. — Ну конечно, я же не Хакуши, чтобы на весь мир заявлять какой я крутой и властный, — Хун прокручивает пистолет на пальце, а затем хватается за рукоятку. — Слушай, я тебя что так, что так убью, так что-либо я продолжу вырезать на тебе цифры и отобью тебе все конечности, либо ты скажешь мне кто убил брата, и я пущу тебе пулю в лоб, — Инугами тяжело дышит, уставившись на ухмыляющегося кота. — Это не больно, как комарик. — Быстрее! — Сехун стреляет в другое колено, и кровь разбрызгивается в разные стороны. Пес громко рявкает, борясь с собой и сдерживаясь из последних сил. — Хакуши! — свободно выкрикивает тот, прежде чем пуля моментально пробивает чужой череп. — Спасибо за информацию, — Сехун улыбается мужчине, что неестественно откинул голову назад и оглаживает пистолет.

      О стискивает челюсть, выбегая из подвала, гупая по металлической лестнице. Сердце бешено колотится, выскакивая из груди, пропуская стуки через раз.       Ярость, бешенная ярость управляет им в тот момент, сталкивая в бездну тревоги и легкого покалывания от боли.       Сехун дергает дверь в свою комнату, на ходу скидывая с себя спортивные шлепанцы, и стремительно бежит на террасу.       Быстрый, гибкий прыжок продвигает его на метр от суши прямиком в холодную осеннюю реку. Коты ненавидят воду       Волны кольцами расходятся на поверхности, а брызги разлетаются в разные стороны, когда бакэнэко медленно идет на дно. Сехун держит глаза закрытыми, потому что его всегда пугало дно реки, пусть даже чудищ не существует. Хотя, в этом мире они точно есть.       Холод пронзает его маленькими иголочками, проникая в вены, чтобы остудить кровь. Тело расслабляется, когда пузырьки воздуха нежно окутывают его, прыгая по оголенным кусочкам тела. Вода забирается под свитер, охлаждая закипающее сердце.       О медленно начинает давится водой, доводя себя до состояния легкого удушения. Раскрывает глаза, что отблескивают в темноте глубины, и выплывает наружу, глотая спасительный морозящий воздух.       Оказавшись на поверхности, вода больше не вызывала того покоя и расслабленности, а лишь мерзко прилипала к телу.       Кот подплывает к пахучему дереву террасы, подтягиваясь на руках, усаживается на плоскую поверхность.       С самого детства Сехуну не было особого дела до младшего. Верхушка обучали его, как управлять всеми дикими котами, учили находить общий язык и уметь манипулировать. Чтобы клан всегда был готов начать войну или защищаться.       Но те временна изменились, прошло несколько столетий, а Сехун оставался все таким же умным, кожа не старела, а лишь сеяла белизной, глаза не выцветали, оставаясь все такими же яркими.       Менялся лишь мир. Менялись страны, города, менталитет, люди, человеческие отношения. Развивались технологии, медицина, наука. И в таком быстротечном каламбуре он не замечал свою семью.       У котов обычно нет семьи, они слишком быстро вырастают и с такой же скоростью отдаляются друг от друга, начинают самостоятельную жизнь.       Толи потому что они боятся боли потери, толи потому что они действительно настолько эгоисты.       Сехуну стоило бы хоть раз в жизни повести себя как нормальный брат и спасти Шина, но в то время он не слишком беспокоился о семейном долге.       Шин всегда был слишком расслабленным, беспечным и невнимательным, наивным. Он не знал и не пытался узнать, как выживать в таком мире, что в итоге привело его к смерти.       Сехун лишь думал, что парень достаточно взрослый, дабы позаботится о себе, и когда почувствовал чужой запах на нем, тоже предпочел закрыть на это глаза. Но стоило ли? Поначалу О был до невозможности зол, узнав, что Шин был с инугами. Это противоречило всем установленным правилам. А когда оказалось, что это был не простой пес, а Хакуши, все стало на свои места.       Но было много вещей, которые Сехун не понимал. Почему он рисковал собой и встречался с котом? Ради информации? Исключено. Все дела вел Сехун.       Возможно, он с самого начала планировал убрать Шина, думая, что он единственный наследник. И все что он мог сделать, обмануть наивного парнишку.       Сехун снова убеждается в превосходстве над инугами, мысленно теша свое эго. О вздыхает, поднимаясь, смотрит, как туман оседает на воду.       Теперь, когда он узнал всю правду, можно начинать мстить, потому что Хакуши слишком долго прожил на этой Земле.

— Господин, у нас проблема! — Сухо серьезно смотрит на Хакуши, скрестив руки за спиной. — Что такое? — удивленно смотрит на него Чан. — Думаю вам нужно на это взглянуть, — Ким выходит из комнаты, и Чанёль следует за ним.       Они выходят во двор перед дворцом, но помощник ведет его к главным воротам. Остальные инугами перепугано смотрят на господина, а некоторые толпятся у въезда.       Чанель бросает на них гневные взгляды, чтобы они разошлись по домам, когда Сухо громко кричит, приказывая толпе расступится.       Хакуши подходи ближе и видит обезображенный труп инугами, а рядом ребенка, что громко плачет, захлебываясь слезами: — Братик, не уходи, ты не можешь меня оставить, — дергая того за руку, мальчик низко клонится над лицом брата. — Прости меня за все, братик. — Эй, отойди, — кричит кто-то из толпы, отпихивая мальчика в сторону. Тот поднимает заплаканные глаза на возвышающуюся огромную фигуру над ним. — Господин Хакуши, пожалуйста помогите, я сделаю все, что прикажете, — он кидается Чану в ноги, цепляясь за брюки трясущимися пальцами. — Ащщ, уберите его, — отворачиваясь, кидает Пак и Сухо подхватывает ребенка под руки, пихая в толпу.       Хакуши присаживается возле трупа, осматривает залитые кровью штаны с пробитыми коленями, несколько сломанных пальцев на руках. Он сдергивает рубашку, так же пропитанную кровью, рассматривая вырезанные на крепком торсе, груди и плечах, цифры.       Чанель смотрит на лицо, откидывая прилипшие волосы ко лбу и замирает, когда над бровями видит вырезанные два глаза. Глаза трупа тоже широко раскрыты, остекленело замершие в таком же положении, как перед смертью. — Видимо это коты, господин, — начинает Сухо. — Их метка. — Я не слепой, сам вижу! — раздраженно рявкает тот. Чанель поднимается, обдумывая возникшие мысли.       С чего бы вдруг бакэнэко такое вытворять? Не могут же они мстить за смерть своего Хозяина? Прошло слишком много времени, да и сами они не совсем семейные типы. К тому же, был отдан приказ не нападать на котов, без видимой причины, тогда в чем же дело? — Сухо? — выкрикивает Чан, направляясь обратно в дом. — Да? — звучит возле его правого уха. — Проверь все маршруты убитого и достань мне инфу на него, — начинает Чан. — Так же переведи деньги его брату и продолжай переводить половину в месяц до его совершеннолетия. — Да, господин.