Loneliness behind your back

      Лес тянется широкой полосой вдоль главной дороги, которой пользуются для нелегальных перевозок, ибо за счёт плотно стоящих сосен, эта дорога труднопросматриваемая камерами. Намджун бывал тут часто на заданиях, немного ориентировался и знал, что где-то за поворотом его ждёт неприметная машина старика.       В руках неподвижно лежал Юнги с непривычно тихим дыханием и приоткрытыми губами. Всё, о чём сейчас мог подумать Ким, это только успеть, пока омеге не стало хуже. Внутри плескалась дикая тревога, пока Мин на периферии сознания хватался за него, как утопающий за последнюю надежду. Его веки дрожали, сердце под пальцами стучало слишком громко, разбиваясь об тихое, совсем неслышное дыхание.       Самая ответственная миссия закончилась дикими переживаниями. Намджун не может поверить, что ничего не заподозрил тогда. Ви сотню раз говорил, что нельзя ослаблять бдительность, даже когда думаешь, что находишься в безопасности, но он оказался слишком опрометчив, когда подумал, будто в обычном кафе им ничего не грозит.       Он слышит шаги за своей спиной. Быстрые и бесшумные, как будто они действительно думают, что снова проведут его, но не сегодня. Намджун сворачивает в кусты, оттягивая тонкое деревцо и резко отпускает. Ухмыляется, когда слышит сдавленные стоны. Это маленькое напоминание глупцам, что следить за ним себе дороже. Опытный агент сразу находит машину, как только выбирается из зарослей. Юнги в его руках скрючивается в клубок, хватаясь за живот.       — Юнги, ты слышишь меня? — осторожно и ласково, будто Намджун обращается к котёнку, и зачесывает прилипшую ко лбу челку назад. Ответом ему служит миново неразборчивое мычание и стон боли. — Потерпи немного. Совсем скоро всё будет хорошо. — Ким чувствует, как к нему льнут и хватаются за рубашку. Юнги верит, это главное. Намджун обнимает его руками и ободряюще целует в макушку, не получая никакого сопротивления от еле сознательного омеги.       Запах, окутывающий Юнги, легкий, смешанный с еле уловимым запахом хвои, что разом успокаивает трясущееся тело. Теплые руки, надежно удерживающие его, дарят окончательное спокойствие. Только в этих руках он может чувствовать себя в безопасности, эти руки не отпустят, не оставят, только эти руки могут касаться и не ранить. Он может поспать только в этих объятиях, он может верить только этому голосу, ощущать только это тепло, уходящее вглубь и ласкающее внутренности. Дело даже не в истинности, о которой Намджун не догадывается, а в нём самом, когда сердце бьется чаще при одном взгляде, дыхание сбивается при касании, кожа горит от редких поцелуев то в лоб, то в макушку. Когда тело наливается теплом от объятий, а зрачки расширяются, стоит взглянуть глаза в глаза.       Юнги не смеет говорить о любви, ведь их профессия не позволяет, но объяснить не может, почему всё никак не отпускает Намджуна, даже на больничной кушетке, когда его пытаются осмотреть. Не понимает, почему альфа сам не отпускает, сам избавляет от верхней одежды и, еле отцепив, кладёт на кровать, всё ещё держа в плену своих его маленькую, в сравнении, руку.       Он еле может разобрать, о чём говорит врач, вцепившись в чужие руки, будто его вот-вот заберут. Мычит от боли, когда врач надавливает на живот и в тонкую кожу вонзают иглу капельницы. Юнги не задумывается ни о чём, а просто терпит и успокаивается от тепла большой ладони, сжимающую его. Он слышит противный писк, ворошение врачей и как всё потихоньку стихает. Распахивает глаза, видит паникующее лицо Намджуна и пытается улыбнуться. «Я же только хочу поспать. Почему вы носитесь вокруг, будто я умираю?..»

***

      Полное опустошение. Вот, что он чувствует как только открывает глаза и вдыхает полной грудью. Тело расслаблено, дыхание глубокое и медленное, рука в тепле. Точнее в плену рук Намджуна. Тот, согнувшись в неудобной позу, преспокойно себе спит, положив голову на край кровати. Темные волосы находятся в беспорядке, создавая контраст на белоснежной постели.       Юнги всегда было интересно, почему же Намджун так заботится о нём? Он не отрицает того, что его чувства могут быть взаимны, он просто никогда не задумывался об этом. Ни когда на заданиях он скорее отдаст свою жизнь, чем даст пострадать Юнги, ни когда каждое утро приносит ему чашку его любимого горького кофе и какую-то булочку, ибо знает, что тот никогда не завтракает. Когда шутит невпопад, вызывая улыбку, когда неловко подставляет ему шоколадку за разбитую чашку, потерянные бумаги или испачканную одежду. Когда в редкие моменты обнимал и целовал в макушку… Почему же Мин не замечал его взгляды, улыбки? Почему ограждался и старался не смотреть?       В раздумьях он и не замечает, как запускает руку в шоколадную копну растрёпанных волос. На удивление они мягкие и приятные настолько, что Юнги слегка увлекается их поглаживанием. Он в жизни бы себе такое не позволил, будь Намджун не спящим. Мин мог бы соврать о поддержание имиджа холодного убийцы, но на самом деле ему очень неловко. Слишком неловко принимать и отдавать ласку, даже обычные объятия, не говоря об поцелуях.       Знал бы он, каких усилий стоит Намджуну не улыбаться, когда поглаживания по волосах неумелые, робкие, но такие нежные и осторожные.       — Ты же не спишь, — привычно фыркает Юнги, убирая руку, которую Намджун тут же ловит в свою и возвращает на место.       — Ладно, не сплю. Мне слишком нравится, — улыбка вырывается из его губ, когда он приоткрывает один глаз и видит смущенное, привычно бледное, лицо. Юнги отворачивает от него голову, уставившись в потолок, только лишь бы не краснеть так явно. — Я так испугался за тебя. Не привез бы я тебя вовремя… — альфа затихает и молчит несколько минут. — Но я понял одну вещь, когда вчера ночью действие твоих таблеток закончилось. Почему ты не сказал?..       — Я не знаю, — честно ответил Мин. — Наша профессия не позволяет, да и я не был уверен, нужно ли это тебе…       — Ты такой трус, Юни, — по-доброму фыркает Ким, поднимаясь, чтобы повернуть возмущенное и в то же время смущенное лицо Юнги к себе. — А ещё ты дурак. Я думал, ты ждешь истинного, поэтому не позволяешь касаться себя. Думал, что не сдались тебе чувства какого-то там Ким Намджуна, твоего напарника, вечно неудачливого и неловкого. Да, я люблю тебя, не смотри на меня так. Не потому что мы истинные, мне нравится твоя внешность, характер, голос… Я имел право знать, чтобы не мучиться в догадках и…       — Айщ, заткнись уже и поцелуй меня, — смущенно отводит взгляд, лишь бы не смотреть на альфу. Лицо горит, когда Намджун медленно приближается, сердце бешено стучит, стоит ему коснуться губами его подбородка и наконец прижаться к губам. Юнги неумело пытается отвечать, пока альфа мягко направляет и показывает как. Они целуются медленно, нежно, пока Юнги запускает руку в волосы и притягивает за шею, когда Намджун обнимает за талию и поглаживает по спине. Обоих окутывает это чувство безмолвной взаимности, когда дыхание на двоих и ресницы щекочут кожу щеки. Всё становится так просто и легко, так правильно, как должно быть. Маленький Мин в сильных руках Джуна.       Солнце медленно поднимается из-за горизонта…