***
— Скажите, мисс Грейнджер, чего вы так боитесь? — хмуро спросил профессор Мракс, подойдя к ней сзади и тем самым заставив ее вздрогнуть. Коридор был темным и пустынным, так что совсем не удивительно, что Гермиона испугалась. — Профессор? — удивленно проговорила девушка, не ожидая его здесь встретить. Нервы ее были на пределе, особенно в свете последних событий. — Идемте, мисс, выпьем чаю и поговорим в более приятной обстановке, — он указал в сторону и пошел следом за Гермионой, решившей согласиться. Горячий чай ей, пожалуй, не повредит. Чай был вкусным, обстановка приятной, а собеседник умным. В общем, чувство уюта накрыло девушку с головой и она улыбнулась. Расслабленно. Тепло. Так, как не стоит улыбаться, находясь один на один со своим учителем. — Так чего вы боитесь? — повторил свой вопрос Мракс, сверля ее задумчивый взглядом. «Я не могу доверять себе», — ясно подумала вдруг девушка. — «И другим не могу, пока не узнаю правду. Мерлин, так и до паранойи недалеко». — Я… — начала Гермиона, но запнулась. И что она может ему сказать? Глупость. — Я боюсь, потому что за пределами Хогвартса война и безопасного места сейчас просто не найти. Идея пришла к ней неожиданно и оказалась буквально спасительной. Да, почему бы и нет? Она маглорожденная и это знают, кажется, все в Хогвартсе, и даже за его пределами. А ещё она подруга Гарри Поттера, что тоже не добавляет ей очков в компании Пожирателей. Она и так не в своей тарелке. Последние полчаса её преследует чувство дежавю. Она абсолютно точно никогда не была здесь. Она этого не помнила. Не помнила. Додумывать мысль было слишком страшно. Но, если это правда… Усилием воли девушка отогнала от себя подобную мысль. Если это лишь её домыслы, то потом ей будет стыдно, и только. Но если под ее подозрениями есть зерно истины, думать об этом сейчас, при нем, будет равносильно самоубийству. Гермиона улыбнулась. Немного нервно, чуть виновато и при этом располагающе. Мысль, откуда она так научилась, даже не приходила. Не время. Профессор Мракс улыбнулся в ответ и в этой улыбке Грейнджер явно почудилось торжество. Мрачное, тёмное и искусительно-притягательное. Тоже не та мысль, которой следовало бы появляться в голове у такой хорошей ведьмы, коей, несомненно, считала себя Гермиона. Мракс улыбнулся ещё шире, словно давая Гермионе возможность увериться в своих подозрениях. Неужели он действительно воздействует на её сознание? В законности таких методов она даже не сомневалась. Точнее, в их незаконности. — Мисс Грейнджер, вас беспокоит что-то ещё? — мягко уточняет Мракс, не отрывая от неё пристального взгляда. Девушка чувствует себя под ним очень неуютно, но сбежать сейчас означает навлечь на себя лишние подозрения. Да и от чего сбегать? От собственных мыслей, лишённых сколько-нибудь существенных оснований? Глупо. И недальновидно. Гермиона Грейнджер, какой её знают окружающие, да что там окружающие, какой она знает себя сама, просто не имеет права прятаться перед лицом опасности, это не она. А потому… — Профессор, я не уверена, что смогу противостоять врагу, когда в этом появится необходимость, — Грейнджер нервно перевела взгляд на почти пустую кружку, грустно усмехнулась и вновь посмотрела в глаза Томаса. – Гермиона, я ведь могу вас так называть? — девушка кивнула и он продолжил. — То, что вы понимаете опасность уже хорошо, как и то, что вы можете признать свою слабость. Но вам надо побороть её, иначе вы никогда не выберетесь из скорлупы, в которую сами себя загнали. Я могу помочь. Гермиона вздрогнула. Расправленные до этого момента плечи поникли, взгляд заметался. Он говорил так, словно сам когда-то проходил через подобное, словно они были похожи больше, чем казалось. Словно ему было важно научить именно её. Глупость, конечно, но Гермиона являлась девушкой и иногда ей очень хотелось думать и поступать нелогично. — Я, — Грейнджер запнулась. Появилось ощущение, словно она принимает, едва ли, не самое главное решение в жизни. Она засомневалась. Впрочем, ненадолго. Что-то на уровне интуиции настойчиво шептало ей принять предложение и Гермиона, вдохнув, словно перед погружением в воду, ответила. — Согласна. Когда начнём? Мракс кивнул, ни капли не сомневаясь в её ответе. Всё шло по плану и девчонка, не смотря на свой ум, хорошо поддавалась манипуляциям. Сейчас это было ему на руку, но потом ее надо отучать от этого. Не стоит Темной Леди иметь такие слабости. — Завтра, все завтра. Сегодня тебе стоит отдохнуть. Да, сегодня ей лучше отдохнуть. Тёмная магия на начальных этапах отбирает слишком много сил, а потому первое время он позаботится о её режиме дня. Во избежание, так сказать. Слишком уж много проблем будет, если она вдруг сляжет с магическим истощением.***
Три месяца. Гермиона занималась с профессором ЗОТИ уже чёртовых три месяца, но так и не продвинулись в защите. Ни на йоту. Она словно раз за разом повторяла азы, которые знала уже с первого курса. На все вопросы Томас Мракс отвечал только, что она еще не готова к чему-то действительно важному. Грейнджер была не согласна. Она бесилась, выла, посылала профессора на все лады, но только мысленно, но замечая, насколько это на нее не похоже. И вот, наконец, этот день настал. Сегодня профессор Мракс обещал показать ей какое-то новое и очень сильное заклинание, вроде как даже собственную разработку. Мандраж не отпускал ее ни на секунду и только чудом она смогла не запороть зелье. Руки тряслись. Попытка успокоиться за домашним заданием ни к чему не привела. Мысли постоянно ускользали, сосредоточиться никак не получалось. Гермиона тяжело вздохнула и, положив голову на скрещенные руки, задумалась. Ей все никак не давали покоя те записки. После тех трех она еще несколько раз перерывала свои вещи, но ничего. Ни одного клочка пергамента, хотя карандаш она все также носит в кармане. И, пожалуй, это пугало даже больше. То, что это был ее почерк, сомнений нет. Но она этого не помнила. А еще это чувство дежавю, посетившее ее в самое первое появление в личных покоях Мракса… Она прекрасно помнила, что до этого видела его лишь в кабинете и Большом Зале. Он даже по коридорам ходил неуловимым призраком, передвигаясь, вероятнее, по тайным ходам. Гермионе казалось именно так. Грейнджер помотала головой, не отрывая лба от рук. Не о том она думает, не о том. Итак, дежавю и записки, записки и дежавю. Как они могут быть связаны. Что-то упорно вертелось на периферии ее сознания, но ухватить эту мысль никак не получалось. — Спишь? — девушка вздрогнула и подняла голову, встречаясь с заботливым взглядом друга. — Тебе надо больше отдыхать, совсем себя не бережешь. — Нет, Гарри, все в порядке. Я просто задумалась, — мотнула она головой, слегка улыбаясь. — Ты что-то хотел? Тот слегка покраснел и Гермиона поняла, каким-то внутренним чутьем, что дело касается Джинни. — Да. Нет. То есть, — замялся парень, не зная, как лучше начать разговор с подругой. Они не разговаривали нормально уже больше двух месяцев и сейчас это осознание больно давило на плечи. Еще и то, с какой темой он к ней пришел, это тоже заставляло его смущаться. — Я не знаю что делать. Гермиона нахмурилась. Разговор с самого начала пошел как-то кособоко. — Что случилось? Ты ведь знаешь, если я смогу чем-то помочь, то… — начала Гермиона, но замолчала, наткнувшись на полный надежды взгляд Поттера. Снова тихо вздохнула и, установив барьер посильнее от всяких лишних ушей, строго сказала: — Выкладывай. Пожалуй, получилось излишне строго, но Гарри даже не подумал возмутиться, лишь со вселенской тоской в голосе выпалил: — Джинни беременна. Гермиона пару секунд переваривала информацию. Молча. Слишком уж сложно было в это поверить. Да, конечно, ей уже было шестнадцать, а первый опыт у нее был и того раньше, судя по тому, что она рассказывала Гермионе, но чтобы вот так вот, не закончив учебу, не встав на ноги. -От кого? — не смогла противостоять своему любопытству Грейнджер. — От меня, видимо, — Гарри вздохнул. Тяжело так, понимая всю неприятность ситуации. Грейнджер пожевала губу, нахмурилась. — Гарри, Джинни, конечно, моя подруга, но ты уверен? Что ребёнок будет от тебя? — почему-то Гермиона не могла в это поверить. Словно на каком-то подсознательном уровне она знала, что это не так. — Да, наверное, — не очень уверенно отозвался Поттер. Девушка выдохнула. Тяжело так, и очень раздражённо. — Гарри, а ты вообще хочешь этого всего? — уточнила Грейнджер. — Нет. Не знаю. Уже не важно, — он запустил пальцы в волосы и почти до боли оттянул их назад. — Да я бы лучше снова вернулся на кладбище и выступил один против всех пожирателей, чем… это. Гермиона смотрела в глаза своего друга и понимала, что пойдет на все, чтобы он был счастлив. Ведь именно он, а не Уизли, стал ее семьей в магическом мире. А за семью она будет стоять до последнего. — Идем, — встала, потянула за собой друга. Решительно так, чтобы даже не думал спорить. Он и не думал. — Чем он сможет помочь, Гермиона? — разочарованно спросил Поттер. — Расписать нас побыстрее, чтобы ребенок родился в законном браке и избежать лишних слухов? — Не ерничай, — покосилась на него девушка, продолжая уверенно идти вперед. — Я уверена, что есть такие зелья, способные как минимум помочь установить отцовство. — А как максимум? — не мог не спросить он. — А как максимум сделать тебя счастливым и холостым, — бросила Гермиона, зная, что он поймет. И он понял. Замолчал, но пошел уже увереннее, время от времени радостно на нее поглядывая.***
Профессор задавал не слишком много вопросов, в отличие от той же Макгонагалл в подобной ситуации. И он не смотрел на Гарри укоряюще, как наверняка посмотрела бы мадам Помфри. Он вообще ограничился короткой историей, что рассказала ему Гермиона. И вот, уже через пару минут он стал счастливым обладателем зелья болотного цвета и рекомендации, как лучше всего принять это самое зелье. Теперь оставалось только уговорить Джинни, что казалось ему не самым сложным во всем этом деле. Впрочем, он решил не спешить, а сначала посоветоваться с Гермионой, что осталась сейчас на дополнительных у профессора Мракса. Тем временем в кабинете Гермиона с возмущением смотрела на Томаса Мракса, который мог предположить подобное. Он мрачно взирал на нее в ответ. — А что такого? Обычное предположение, Гермиона. Не лучше и не хуже других. Ты лучше ответь на вопрос, это зелье нужно тебе или нет? Если да, я могу дать его тебе прямо сейчас, не теряя времени даром. «Что его так взбесило?» — не могла не заинтересоваться Грейнджер, несмотря на свое состояние тихой ярости от подобного идиотского предположения. — Нет, это зелье нужно не мне, — смогла она ответить спокойно, не позволяя чувствам вырваться на свободу. Мракс внимательно смотрел в лицо девушке, не произнося ни слова. Долго. Очень долго. У Гермионы от неудобного положения уже затекла нога, но пошевелиться она боялась. Это был иррациональный страх, сковывающий не хуже любого другого, а иногда и лучше, потому как вызван он был чем-то бессознательным. — Хорошо, — наконец произнес он, отпуская плечи Грейнджер. И когда только успел схватить? С лица у него пропали те безумные черты, что прослеживались еще пару секунд назад. — Хорошо. Я тебе верю. Гермиона снова замерла. Верит. Почему-то для нее это было очень важно.***
— Гарри Джеймс Поттер, я не собираюсь избавляться от этого ребенка! — возмутилась Джинни. Они находились в Выручай-комнате, сидя друг напротив друга и, как надеялся Поттер, пытались спокойно поговорить и, возможно, придти к консенсусу, как сказала бы Гермиона. Мисс Уизли ни к какому непонятному ей консенсусу приходить не собиралась. Она просто сразу обозначила свою позицию и теперь ждала слов от Мальчика-который-выжил. Поттер ничего говорить не спешил. Он думал. Если она сейчас женит его на себе, то все планы псу под хвост, а этого никак нельзя допустить, даже из-за ребенка, который только лишь возможно был его. Парень не был слепым и прекрасно видел взаимодействие девушки с другими парнями школы. Гарри уже не был тем хорошим мальчиком, которого все знали, он много думал летом после пятого курса. После смерти… Сириуса (даже мысленно произнести это далось ему не так просто) он поклялся себе: что бы ни случилось, как бы сильно не изменился мир, но за его смерть он отомстит. И, по возможности, сотрет с лица земли эту крысу Петтигрю. И тут Уизли хочет нарушить ему все планы. Не пойдет. — Ты хорошо подумала? — устало спрашивает он, еще не до конца уверенный в том, что собирается сделать. — Да, — Джинни вскинула голову, стараясь выглядеть решительнее, чем есть на самом деле. — Хорошо, — Гарри потер переносицу. — Хорошо, это твой выбор. Другая его рука тем временем уже нащупала палочку. Связывающее, разоружающее — заклинания вылетели легко, словно только и ждали своего часа. Напоить шокированную Уизли зельем оказалось не сложнее. А вот дальше уже начались трудности. Ему было необходимо, чтобы она забыла о том, что тут только что происходило, а в идеале вообще о своей беременности. И простым конфундусом явно не обойтись. Серебристый олень выскочил из комнаты.***
Гермиона только-только пришла с дополнительных занятий у профессора Мракса и сейчас очень надеялась почитать в тишине, ни на что не отвлекаясь. Все домашние задания у нее уже были сделаны, Джинни с Гарри сейчас, вероятнее всего, обсуждали свою проблему, а Рон вновь тискался с Лавандой в одном из пустых коридоров. Странно, но сейчас это знание не вызывало у нее никаких особых чувств. Она словно переболела. Хочет он быть с Лавандой, так пусть. Она мешать не станет. Гермиона улыбнулась, предвкушая очень приятный вечер, который не сможет испортить ничто. Впрочем, с этим утверждением она поторопилась. В гостиной Гриффиндора было шумно, а в комнате шестикурсниц темно. Тогда Гермиона захватила книгу и вернулась в гостиную. В принципе, легкие чары могут помочь ей отгородиться от окружающих. Не успела Грейнджер прочитать и страницу, как перед ней появился патронус Гарри, срочно просящий ее придти. Одну. Гермиона слегка забеспокоилась, но панике поддаваться не спешила. Все может быть и не столь печально, как она себе надумала. Тем не менее по коридорам она пронеслась быстро, очень стараясь никому не попасться на глаза. Уже у самого входа в комнату остановилась, пригладила растрепавшиеся волосы, поправила съехавший немного галстук. В саму комнату заходила с палочкой наготове. — Что случилось? — спросила у Гарри, убедившись, что врагов поблизости нет. В комнате вообще никого кроме них не было. — Гермиона, — Гарри замялся. — А ты, случайно, не знаешь стирающего память заклинания? Девушка на него удивленно посмотрела. Уж что-что, а этого вопроса она точно никак не ожидала. — Гарри, — подозрительно посмотрела она на него. — А создай телесного патронуса. — Что? — недоверчиво. — Создай телесного патронуса, — палочка ведьмы нацелилась ему в грудь. Гермиона вся подобралась, решительно смотря вперед. Глаза в глаза. — Гермиона, — начал парень, но осекся под взглядом подруги. — Ладно-ладно, уже создаю. Серебристый олень благородно прогарцевал по комнате и, коснувшись противоположной стены, растаял. Следом за ним весело пробежала не менее серебристая выдра. Гермиона выдохнула и опустила палочку. — Прости, просто со всей этой войной… — она не договорила. — Я понимаю, — кивнул Поттер. — Можем при встрече всегда проверять друг друга патронусами. — Оставим на крайний случай. Я еще подумаю над этим, — кивнула девушка. — Что случилось, что я тебе так срочно понадобилась? Гарри снова замялся, подумал, мрачно кивнул своим мыслям. — Сначала ответь на вопрос, Гермиона. Ты знаешь стирающее память заклинание? — Да, — Гермиона даже не колебалась. Она достаточно читала об этом заклинании, да и профессор Мракс кое-что рассказывал на дополнительных. Не очень много, но все же. — Хорошо, — Поттер кивнул. — А ты сможешь его использовать? — Думаю, да. — уже не так уверенно отозвалась девушка. Одно дело знать обо всем об этом в теории и совсем другое применять на практике. Уверенности в том, что она справится идеально не было, но и совсем не справится она тоже не могла. — Отлично, — радостно кивнул Гарри и, отошел к дальнему углу комнаты, немного пошарил рукой в воздухе и вдруг резко дернул. Мантия-невидимка полетела следом за рукой, являя миру расслабленной тело Джинни Уизли. Гермиона судорожно выдохнула и подошла ближе, все еще не до конца веря в происходящее. — Она?.. — не смогла не спросить Гермиона. Впрочем, договорить тоже не смогла. Снова. — Под заклинанием, — поморщившись, ответил парень. — Потом объясню. Сейчас ей надо стереть последние полчаса жизни и вообще то, что она была беременна. Гермиона тяжело вдохнула и медленно выдохнула. На словах это звучало не столь сложно, оставалось лишь воплотить это в жизнь, что и являлось основной проблемой. «Магия лучше всего воздействует на разум расслабленного человека», — вспомнила Гермиона фразу из какой-то книги. Понадеялась, что и такой аналог расслабленности подойдет. «Если хочешь лишить кого-то воспоминаний — целься ему прямо в голову», — Эти воспоминания говорили голосом Томаса Мракса. — «Например, сюда, — его пальцы коснулись центра лба, обдав приятной прохладой. — Или сюда, — висок. — Можешь даже сюда, — легкое касание затылка. — На войне все средства хороши, всем плевать на благородство. Главное — выжить.» Гермиона кивнула сама себе. Она вспомнила достаточно, все должно получится, а если нет, то… Но об этом лучше сейчас не думать. Девушка произнесла заклинание, указав палочкой прямо в лоб Джинни. Насколько это было неправильно с этической точки зрения она в этот момент старалась не думать. Главное — выжить. И помочь выжить своему самому лучшему другу, почти брату, даже ценой памяти подруги. «Молодец», — шелестящий шепот на краю сознания. Гермиона постаралась не обращать на него внимания, понимая, что должна бояться его, ведь это были не ее мысли, но вместо этого испытывала лишь радость от похвалы. — Все? — спросил Гарри, внимательно разглядывая Джинни. — Не уверена, — задумчиво ответила Гермиона, тоже разглядывая их подругу. Никаких изменений заметно не было. — Надо проверять. Благодаря произнесенному Гермионой заклинанию Джинни пришла в чувство. Застонала, медленно открывая глаза. Друзья насторожились. Что делать, если ничего не получилось, никто не знал. — Гарри? Гермиона? А что случилось? — удивленно. «Правда не понимает или прикидывается?» — пронесся вопрос в голове у Гермионы. — Это скорее надо у тебя спросить, — вмешался Гарри. — Ты была без сознания, когда мы тебя нашли. Так что случилось? — Я не знаю, — растерянно сказала Уизли. — Я даже не помню как оказалась здесь. Ох, как же болит голова, — она схватилась за голову, легко массируя виски. — Держи, — Гермиона протянула ей зелье от головной боли, что с недавних пор начала носить с собой. — Спасибо, — девушка благодарно посмотрела на подругу. — Я, пожалуй, пойду. И до того, как кто-нибудь успел хоть что-то сказать, выскользнула за дверь. Гермиона смотрела ей вслед, испытывая лишь смутные угрызения совести и раздумывая над тем, что у нее в одно время тоже часто болела голова. Не может же это быть простым совпадением?