***
На крыше было удивительно тепло, особенно для зимы. Безветренно. Странно. И до страшного тихо. Гермиона знала, что должна была слышать как минимум свист ветра, возможно, перекрикивания птиц с Запретного Леса, но ничего подобного. Лишь тишина вокруг да безлунное небо над головой. А, и тень возле самого края крыши. Гермиона сначала не хотела мешать, но потом все же любопытство пересилило. Человек обернулся на звук её шагов. — Здравствуйте, профессор Мракс, — пробормотала она, присаживаясь рядом. — Простите, не хотела вам мешать. — Ничего, Гермиона, — спокойно улыбнулся он. — И мы ведь договаривались. Просто Том. — Да, простите, — снова извинилась девушка. Называть взрослого мужчину — своего учителя — просто Томом у неё язык не поворачивался, да даже банально воспитание мешало, но не будет ведь она ему об этом говорить. — Как-то мы с тобой часто стали видеться, — Мракс неожиданно продолжил разговор. — Тебе так не кажется? — Я просто преследую Вас, — Гермиона кинула на него быстрый взгляд и поправилась. — Тебя. Что это? Что она только что, Мордред их всех задери, сказала? Она пыталась флиртовать? Ужас, как она до этого дошла? — Вот как, — он даже не улыбнулся. — Значит все отлично. Гермиона вспыхнула. Что значит все отлично? Что он имел в виду? Девушка открыла рот, чтобы задать свои вопросы и сразу же закрыла его. А если ей просто показалось? Она же будет очень глупо выглядеть. Нет-нет-нет, если она и рискнет когда-нибудь задать свои вопросы, то это будет явно не сейчас. — Здесь похолодало. Идем, я провожу тебя до гостиной, — Грейнджер, признаться честно, не заметила особой смены температуры, но спорить не стала. В гостиную так в гостиную, все равно у неё уже пропало всякое желание сидеть здесь. В Хогвартсе никогда не было абсолютно тихо, все равно где-то что-то да происходило. То Пивз где-то что-то уронит, то зашепчутся портреты, то прокрадется мимо Филча припозднившийся студент. В общем, полная тишина не наступал никогда и Гермионе это в какой-то мере даже нравилось, хоть иногда и раздражало. Девушка настолько глубоко ушла в свои мысли, что даже не заметила как Томас её позвал. Очнулась лишь когда ощутила прикосновение к собственному локтю. Вздрогнула, испытывая яркое чувство дежавю, но постаралась скрыть страх улыбкой. Вышло, судя по слегка удивлённому взгляду мужчины, не очень. — Всё в порядке? — он заглянул ей в глаза и Гермиона едва удержалась от облегчённого вздоха. Нет, тот её сон не повторится. Это был просто глупый выверт мозга, игры подсознания, не более. — Гермиона? — девушка поняла что, оказывается, молчит уже достаточно долго. И что Томас Мракс наклонился слишком близко, все также с тревогой смотря ей в глаза. Девушка покраснела, но отстраниться не могла, словно бы один его взгляд лишал её воли к сопротивлению. Да и желания сопротивляться, что уж греха таить. Кажется, он что-то спрашивал. Мысли путались и ухватить хоть одну из них уже казалось счастьем. — Да, — наконец, у неё это получилось. — Всё хорошо. — Отлично, идём, — он улыбнулся и у Гермионы на миг снова выветрились из головы все мысли. Кажется, она испытала даже смутное расстройство от того, что он так быстро отстранился.***
В эту ночь Гермионе снова приснился тот же кошмар. В нем она бежала по коридорам Хогвартса, боясь обернуться, чувствуя за спиной чужое дыхание и не способная даже закричать от ужаса, сковавшего её горло. Она забегает в какой-то кабинет и запирает заклинанием дверь, прислоняется к ней спиной и медленно сползает вниз. Ноги дрожат и уже не держат даже её вес, руки до боли сжимают последний шанс на спасение — палочку. Гермиона чувствует как её сердце гулко бьётся, как отбивает рваный ритм, отдающийся набатом в ушах. Или это шаги за дверью? Нет, это все-таки шаги. Мысли путанно заметались в поисках путей спасения, но их не было. Разве что в окно выпрыгнуть, но на подобной высоте это сродни самоубийству. Спрятаться тут тоже совершенно негде — полностью пустое помещение, даже без занавесок на окнах. Она сама загнала себя в ловушку. Шаги все ближе. Почему она вообще бежит, скрывается? Неужели тот, кто остался за дверью, столь опасен? Она ведь его ещё не видела. Гермиона знает ответ на свой же вопрос. Да, опасен. Он опаснее всех, с кем ей приходилось встречаться ранее. Девушка чувствует это каждой клеточкой своего тела, как и то, что сейчас он уже открыл дверь соседнего кабинета. Следующая — её. Мгновения растянулись, сдались и перекрутились, равно как и желудок Гермионы. Она рвано выдохнула — слишком громко — и перекатилась влево. Теперь девушка опиралась спиной о стену, держа дверь на прицел собственной палочки. Щелчок замка. Сердце Грейнджер на секунду остановилось, но потом вернулась в тот же рваный ритм. — Нашёл, — тихий смешок из-за двери. Судорожный всхлип от девушки — слез нет, но сдержать эмоции ей не под силу. «Неужели ты думала скрыться от меня?» — тихий шёпот прямо в ухо. Шипящий, холодный, нечеловеческий. Гермиона оборачивается, как и сотню раз до этого, но за спиной никого нет. Как и всегда. Тихий скрип плохо смазанных дверных петель ознаменует начало конца. Девушка с ужасом смотрит как дверь медленно открывается, не сдерживаемая более её заклинанием. Она снова проиграла… В Гриффиндорской спальне девушка проснулась от собственного крика. Ощущение было такое, словно она только что пробежала стометровку без подготовки. Сердце стучит как бешеное, на лбу испарина, а ногти до крови впились в ладони. Староста пролежала немного, приходя в себя. Мимолетно порадовалась пологу тишины на кроватях — ей совсем не хотелось объяснять соседкам почему она среди ночи периодически кричит так, словно её пытают круциатусом. Скользящий безумный взгляд девушки остановился на прикроватной тумбочке. Точнее на флакончике зелья, стоящем на ней. Не помогает. Гермиона знала, что Зелье Сна без Сновидений считается одним из самых действенных в магическом мире, но ей оно уже не помогало. Поначалу она действительно не видела снов, но время шло, она все также принимала зелье, даже не думая уменьшать дозировку и в один далеко не прекрасный день оно перестало работать. Теперь вместо того, чтобы спасать от сновидений оно не давало вырваться из кошмара, держа её там до последнего момента, пока её не убивали. Гермиона прищурилась и рывком села. Последний раз она видела этот сон ещё до Рождества и тогда силуэт в дверном проёме убил её. Возможно ли, что под впечатлением от этого она и написала записку, что от него не скрыться? Кажется, только что в её сне было что-то такое. Но как проверить? Гермиона раздражённо упала на подушку. Нашла о чем думать в два часа ночи. Спать, завтра надо на занятия и ей совершенно не хочется случайно уснуть на них. Вдруг не услышит важной информации.***
Гермиона, уселась на подоконнике, с интересом наблюдала за Панси Паркинсон, которая, казалось, из кожи вон лезла, лишь бы уколоть гриффиндорскую старосту. -… да на тебя как на девушку даже не посмотрит никто, — уловила она окончание монолога. Улыбнулась. Знала, что это только разозлит Паркинсон. Так и случилось. — Грязнокровка. «Не обращай на неё внимания. Она не сможет вывести меня не из себя», — мысленно уговаривала себя Гермиона, чувствуя, что начинает понемногу звереть. — Чего тебе надо, Паркинсон? — миролюбиво спросила Гермиона. Ладно, постаралась миролюбиво, пусть вышло и не очень. — Мне? От тебя? — слизеринка даже опешила. — Ничего, конечно. — Вот и иди куда шла, — усмехнулась Грейнджер. Панси фыркнула, но отошла, провожаемая тяжёлым взглядом Гермионы. Поежилась, испытывая смутное беспокойство, но даже не обернулась, считая это ниже своего достоинства. И зря, иначе бы успела заметить в глазах Грейнджер что-то тёмное, опасное, разбуженное её неосторожными словами. Впрочем, почти сразу все пропало и Гермиона улыбнулась Невиллу, продолжая прерванный слизеринкой разговор. Они ждали профессора Мракса, который все никак не приходил, хотя с начала урока прошло уже минут десять. Гермиона, как могла, пыталась успокоить своих сокурсников, стихийное начинающих говорить слишком громко, но получалось это у неё из рук вон плохо. Вероятно, причина была в том, что сама она нервничала не меньше, а может быть даже и больше остальных. Она боялась. И не совсем понятно чего больше: того, что он сейчас придёт и ей надо будет как-то смотреть на него и постараться не покраснеть из-за ситуации на крыше или того, что он не придёт вообще. Хотя как он может не придти на свой собственный урок? — Простите, я опоздал, — он пошёл через толпу учеников, стремительный, ловкий. Гермиона все же слегка покраснела, встретившись с его насмешливым взглядом, но успела скрыть лицо за волосами. Со стороны Когтевранок (их звали Лайза Турпин и Лили Мун, если Гермиона не ошибалась) раздался созвучный вздох восхищения и раздражение Гермионы приняло определённую форму. Опасно-определённую, по отношению к отдельным людям. Моё! Томас Мракс запустил их в класс — как вовремя — и сразу объяснил чем они займутся. — Сегодня у нас зачёт по всему пройденному ранее, — Гермиона мельком оглядела класс. Парты до упора приставлены к стенам, чтобы освободить максимум пространства в центре, стулья вообще пропали. И это здесь им предлагается писать зачёт? — Зачёт будет проходить в дуэльной форме, — Мракс явно заметил скепсис на лицах своих учеников. — И чтобы вам было интереснее факультеты мы смешаем. Выбирайте себе в пару любого, единственное условие это чтобы он был с другого факультета. Победа засчитывается когда оппонент уже не может сражаться или же сам признает себя проигравшим. Начинайте. Студенты загомонили, все стремились как можно скорее обзавестись партнёром и сдать. Гермиона легко улыбнулась. Все складывалось как нельзя лучше, особенно вовремя оказалась эта зачётная дуэль, именно она и поможет Гермионе убить двух зайцев одним выстрелом. Буквально. — Грейнджер, — окликнула её Паркинсон. — У тебя поджилки ещё не затряслись от страха? — Было бы кого бояться, — насмешливо фыркнула гриффиндорка. Да, все определённо складывается как нельзя лучше. Они встали друг напротив друга, как и другие студенты. Гермиона оглянулась. Слева от них стоят Гарри и Драко, причём рядом с Гермионой оказался именно Малфой. Он тоже её заметил и они даже обменялись парой язвительных комментариев, но без особого задора, скорее по инерции. Гермиона с улыбкой пожелала Гарри удачи. Получила в ответ точно такое же пожелание и перевела свое внимание на пару справа. Лайза Турпин и Милисента Булстроуд. Что ж, учитывая все, что, Гермиона знает о них обеих, победить по логике должна Лайза. Вернее, должна была, если бы не встала так близко к Гермионе. — Начали, — скомандовал Мракс, скользя внимательным взглядом по студентам. Гермиона начала с простых заклинаний, прощупывая уровень подготовки противника. Панси занималась тем же, но вечно так продолжаться не могло. Уже скоро Паркинсон сделала ошибку и попала под связывающее от Гермионы, которое гриффиндорка сразу же отменила, не дав профессору заметить законченный бой. Рано, ещё не время. Вместо этого она решила немного поддразнить Паркинсон. И показала слизеринке язык, вот так вот совсем по-маггловки, что будет для чистокровной Панси ещё обиднее. Расчёт оказался верным. Паркинсон побледнела от ярости и, кажется, совсем забыла про осторожность. Она кидала в Гермиону заклинания одно опаснее другого, совершенно забыв, что здесь есть ещё кто-то, кроме них. Масло в огонь подливало ещё и то, что Гермиона с успехом отбила все направленные на неё атаки, избежав лишь некоторых, в которых не была уверена. Ярость красной пеленой застилала глаза слизеринке. Чудо, что никто ещё не заметил этот уже совсем не зачётный бой в центре кабинета. «Сейчас», — поняла Гермиона, когда из палочки Паркинсон вылетел яркий оранжевый луч, стремительно полетевший в сторону гриффиндорки. Грейнджер даже не оглядываясь знала, что Турпин сейчас за её спиной, шепчет заклинание чтобы вывести Милисенту из дуэли. Тем лучше. Гермиона наколдовала самый простой щит, дожидаясь, пока заклинание подойдёт ближе. Ещё ближе. Ещё. Опасно близко. Она прыгнула влево, уворачиваясь. В процессе сбила с ног Малфоя. Падать стало мягче. С тихим хлопком щит исчез, словно его и не было, а луч, лишь немного потеряв в скорости, попал прямо в Лайзу. Гермиона видела все как в замедленной съёмке. Вот Лайза удивлённо оглядывается, словно бы спрашивая, а кто её так? И за что? А потом в неё попадает заклинание Булстроуд. Две удивлённых слизеринки, шокировано наблюдающих за делом своей магии: по всему телу Турпин появляется ужасные даже на вид струпы — подарок Панси — которые беспрерывно чешутся, потому как вступили в реакцию с заклинанием щекотки от Милисенты. Лайза визжит, дёргается и от этого все начинают обращать на них внимание. — Может слезешь с меня? — разъяренно шипит Малфой. Гермиона перевела на него удивлённый взгляд и поняв, в насколько двусмысленной ситуации они оказались, спешно вскакивает на ноги и отходит от него подальше. Сразу находит глазами профессора Мракса. Впрочем, он на неё не смотрит, полностью занятый проверкой жизненных показателей Лайзы и Гермиона чувствует, собирающиеся слезы в уголках глаз. Нет, нельзя. Только не здесь, ни при всех. Она опускает взгляд в пол, не желая смотреть как профессор Мракс (ЕЁ профессор!) лечит чьи-то другие раны. Но не слышать она не может. — Мисс Турпин, вы можете сами идти? — спросил её профессор, сняв с девушки заклинание щекотки. Теперь она хотя бы не визжала как резанная. Гермиона всеми силами пытается не слышать эту чёртову заботу в его голосе. Он не должен переживать за кого-то постороннего, тем более когда Гермиона так старалась чтобы все было НЕ хорошо. — Да, профессор, — слышит Гермиона слабый ответ и уже не удивляется своему желанию взять палочку и сделать этот ответ ещё тише, так, чтобы никто и никогда не слышал больше этого голоса. — Вам надо в больничное крыло. Мисс Булстроуд вас проводит, — Мракс отходит от неё и теперь обращается к Панси. — Мисс Паркинсон, вас ждёт очень неприятный разговор с вашим деканом. Надеюсь, у вас есть причина, по которой вы использовали подобное заклинание. Идите. Я уже предупредил его, профессор Слизнорт ждёт вас. Все остальные продолжаем.