Волчьи сны

      Нед очнулся, услышав крики сестры.       — Лианна! — крикнул он, подбегая к соседней кровати. Девушка повернулась и распахнула глаза.       — Нед? — удивлённо спросила она и неуверенно улыбнулась. — Когда ты… Как ты…       — Я приехал спасти тебя, — сказал он, опускаясь рядом с ней на колени и обхватывая руками ее ладонь. — Помнишь?       Казалось, она на миг растерялась, а потом нахмурилась и часто-часто задышала.       — Ты убил их.       — Да, — ободряюще улыбнулся Эддард. — Не нужно бояться. Они все мертвы.       Ее глаза распахнулись от… Страха?       — Нет, нет…       — Лианна? — осторожно спросил Эддард. — Что такое?       — Он меня убьет, — в ее глазах вновь заблестели слезы. — Он убьет меня и моего ребенка.       — Кто? — спросил Эддард. — Лианна, я не дам никому и пальцем тебя тронуть.       — Ему позволишь, — сухо сказала она, хотя руки у нее дрожали. — Они говорили, что о нем ты печешься больше, чем обо мне или Брандоне.       Эддард едва сдержал гнев. Гореть этим троим вечно в пекле.       — Роберт ни за что не навредит тебе.       Ложь, ложь — он видел во снах, на что способен его друг, но Эддард надеялся, что до такого не дойдет.       — Он приказал убить принца, — ее голос сломался, а из глаз потекли слезы. — Они говорили… Говорили, что только им под силу защитить меня и ребенка. Он же ребенок, Нед, он не должен расплачиваться за все это.       Гореть им — и гореть правде: пусть Роберт и не приказывал убивать Элию и ее детей, но от смерти Эйгона он только выиграл, а сны показывали, что он ещё и доволен этим.       — И он не будет, — уверил сестру Эддард, гладя ее по щеке и стирая слезы. — Обещаю, я этого не допущу.       — Мне так жаль, Нед, — заплакала она. — Мне так жаль…       Она начала хныкать — тихо и горестно, отчего Эддард почувствовал себя совсем несчастным.       — Я такая дура, — прохрипела она. — Я не знала своего места. Я позволила ему.       Ему пришлось держать ее за руки, чтобы сестра не впилась чересчур отросшими ногтями в бледную кожу.       — Я опорочила себя, потому что была дурой, — ее дыхание участилось. — Он говорил… Говорил, что никто не возьмет в жены опороченную девушку. Что отец будет опозорен. что ты никогда не простишь меня за то, что я рассорила тебя с лучшим другом. Он обещал, — прохныкала она. — Что если я уеду с ним, то не будет ничего плохого в том, что я потеряла невинность. Что я смогу стать королевой и не опозорить отца.       Он хотел попросить ее замолчать, но не мог — он должен был узнать.       — Он велел ждать здесь, — сказала она между всхлипами. — Сказал, что я должна родить ему ребенка, ребенка, который убедит короля. Если будет ребенок, я смогу стать королевой, как Рейнис, с ребенком не будет позора.       Эддард помнил, какой его сестра была раньше — сильной и упрямой. Пожалуй, даже слишком сильной и упрямой, но никак не жалкой девушкой, раздираемой горем.       — Потом отец, потом Брандон, — казалось, она еле выговаривает слова. — Он сказал, что дочка будет лучше, если дочка, то тебя пощадят. Он говорил, что любит меня и отомстит за их смерти.       Хуже всего были ее глаза — они не мигая смотрели на Эддарда и заставляли не отводить от них взгляда, несмотря на то, что Лианна слегка дергала головой и шеей.       — Если он умер, то и я должна, — пробормотала она. — Если он умер, то свой позор я смою лишь кровью. Почему ты убил его, Нед?       Вопрос был задан так предельно ясно и спокойно, что Эддард ощутил бурлящую ненависть в груди. Все еще текущие слезы только добавляли боли.       — Потому что он похитил тебя, — и неважно, что Роберт его убил. — Потому что он был фальшивым.       — Да, — кивнула она. — Но с ним я была принцессой, и никто не смел нас ранить. Теперь я опорочена, мой ребенок — бастард, а наши жизни разрушены. Твоя тоже, Нед.       Эддард покачал головой, не отрывая от нее взгляда.       — Нет, Лианна. Ты в безопасности, и твоему ребенку ничего не грозит.       — Они тоже так говорили, — Лианна попыталась растянуть дрожащие губы в улыбке. — Но они лгали, Нед. Они лгали, и лгали, и лгали. Не лги мне, Нед. Прошу, не надо.       Эддард не был создан для этого.       — Все будет хорошо, — он пытался говорить спокойно, но не смог.       — Это ложь, Нед, — слезы капали на ее потное платье и грязные волосы. — Роберта обрадует лишь мой труп. И ребенка тоже. И тебя. Они так говорили.       — Они лгали, — сказал Эддард, злобно дыша. — Все будет хорошо, поверь мне.       Но предательская часть разума не могла забыть мстительного оленя, с ненавистью смотрящего на дракона, убежавшего за море. Можно ли доверять Роберту?       — Нет, Нед, — она медленно улыбнулась. — Тогда он убьет и тебя. Раз он приказал убить детей Элии, то не пощадит и моего ребенка. Без отца он лишь бастард, и его убьют.       Спокойствие в ее словах и неистовое подергивание, дыхание и плач. Это было ужасно.       — Прошу, Нед, — сказала она, тускло улыбаясь ему. — Помоги мне.       — Конечно, — поспешил он успокоить ее.       — Прошу, помоги защитить моего ребенка, защитить тебя, — продолжила она, будто не слыша его.       — Я помогу, Лианна, — ободряюще сказал Эддард. — Я не дам в обиду ни тебя, ни ребенка.       — Хорошо, — живо кивнула она. — Убей нас.       И его сердце остановилось.       — Лианна?       — Самой у меня не получится, — ее глаза были слишком широко распахнуты, голос — слишком спокоен. — А сира Дейна уже нет с нами. Прошу, помоги нам, Нед.