Волчьи сны

      Лианна кричала, как и ожидалось — Эддарду не доводилось слышать, чтобы женщины рожали без боли — но повитуха все равно была не уверена, что его сестра переживет этот день.       Что страннее всего — во время схваток Лианна была больше похожа на себя, чем пару дней назад, когда она захлебывалась в горьких слезах и умоляла о смерти. Вместо просьб она сжимала зубы, рычала и рычала, а ее лицо краснело и пунцовело. Старая дорнийка подбадривала ее — но не тихо и нежно, как предполагал Эддард, а громко, подобно начальнику гребцов, выкрикивающему приказы.       Если подобная жесткость могла спасти жизнь его сестре, его все устраивало. Эддард даже отплатил бы ей за подмогу.       Но пока что он мог лишь держать руку сестры, пока дорнийка командовала его людьми и заставляла их носиться с этажа на этаж, чтобы приносить бадьи с кипящей водой. Было до странного смешно наблюдать, каким серьезным и собранным стал младший Ланнистер — будто он не с котелком и полотенцем бегал, а несся верхом на противника.       Лианна вновь зарычала и чуть не привстала на кровати.       — Тяни ее вниз! — приказала повитуха Большому Джону, пока тот с озадаченным видом держал девушку за плечи. — Я приняла немало родов и пока еще ни одной матери не потеряла, милорды!       Она вспомнила о вежливости спешно, запоздало, и тут же принялась рявкать на его сестру, заставляя ее считать вдохи и выдохи, чтобы было легче.       — Все будет хорошо, Лиа, — ободряюще улыбнулся Эддард. Его радовала ярость в ее глазах, радовало слышать, как она с рыком подчиняется приказам дорнийки и все больше и больше напоминает прежнюю себя.       — Нед! — злобно крикнула она.       — Считайте, миледи, — резко сказала повитуха, будто хлестнула бичом. — Раз, и два, и три!       Лианна вновь принялась считать, а Эддард всё ждал и сжимал ее руку. Он был готов мириться с чем угодно, лишь бы все кончилось хорошо. Жизнь, хаос и суета были куда лучше жестокости его бытия и безумного бреда богов. Хоуленд, похоже, заметил, как он себя чувствует, и положил руку ему на плечо.       — Она все больше походит на себя.       Эддард кивнул, а Лианна сплюнула.       — Я тебя слышу! — прорычала она болотному жителю.       — Это и хорошо, миледи, — сказал он, ничуть не обидевшись.       Эддард молил богов, чтобы она осталась такой же и после родов, но был рад и тому, что видит и слышит сейчас.       Младший Ланнистер подбежал к дорнийке с ведром, с края которого свисали мокрые полотенца.       — Ты прямо-таки вылитая повитуха, — донесся до него сквозь крики тихий голос Хоуленда.       — А ты болтаешь, как пьяный трактирщик, — рассеянно парировал белый лев.       Эддард слегка усмехнулся и тут же сосредоточился на сестре — она с силой зажмурилась, а старая дорнийка объявила, что ребенок вот-вот покажется. Тонкая ручка Лианны вмиг стала чудовищно мощной — боль придала сил — но она сама была слишком мала и слаба, чтобы вырваться из рук нескольких мужчин.       — Подумать только, а я смеялся над сестрой, когда она кричала во время родов, — заметил великан. — Она будет чересчур рада моим извинениям.       Хоуленд фыркнул, а Эддард промолчал — сейчас он просто не мог говорить. Он должен знать, изменились ли сны или же его все так же ждет жалкая судьба, в которой он вечно обречен терять родных и близких — живых и еще не появившихся.       Он мог лишь ждать, напряженно ждать многие долгие часы, каждая секунда которых растягивалась до размеров вечности. Его люди приходили, помогали и тоже ждали, но Эддард понимал, что важность происходящего не ускользнула ни от кого в башне, какими бы ни были у них планы.       Когда солнце начало клониться к закату, к крикам добавился новый голос. Жадный вой новорожденного мальчика.       Следуя приказам повитухи, Ланнистер без единой жалобы и с тем же серьезным видом вымыл ребенка и завернул его в покрывала, а Лианна с облегчением взглянула на брата.       — Я хочу увидеть его, Нед, — устало сказала она, тихо и бесцветно, без печали или гнева.       — Сир Джейме, — Эддард махнул рыцарю, который с любопытством и неловкой улыбкой смотрел на ребенка в своих руках. Мальчишка кивнул и поднес младенца к Лианне; та взглянула на плачущего сына и вымученно улыбнулась.       — Он прекрасен, — слова прозвучали лишь отдаленно удивленными. Эддард видел, что у младенца были серые глаза, как и у всех в его роду, а редкие волосы на макушке — темными.       — Он — Старк, — заметил Эддард. Младенец был Старком во всех смыслах; да, он не сможет носить эту фамилию, но это такая мелочь!.. Зато в нем нет ничего от дракона.       — Верно, — она повернулась к нему. — Спасибо, что дал мне увидеть его, — она прикрыла глаза. — Прости, но… Выполнишь еще один мой каприз?       Страх охватил Эддарда. Волчица умирает в песках.       — Конечно, Лиа, — быстро сказал он, пытаясь не дать ей уснуть.       — Назовешь его Эддардом? — попросила она, и ее улыбка померкла. — Я бы так его назвала.       — Конечно, — без колебаний ответил он. Племянник-тезка в обмен на сестру — щедрая сделка.       — Спасибо… — и ее глаза закрылись.       У Эддарда остановилось сердце.       Лианна лежала, не двигаясь и не дыша.       Его мир был готов разрушиться, как вдруг…       Она вздохнула во сне.       И Эддард улыбнулся.       На следующий день он очнулся от кошмара. К нему пришли новые сны.