Волчьи сны

      — Как все прошло? — Хоуленд ждал у выделенных ему покоев. Эддард нахмурился.       — Плохо.       — К сожалению. — Хоуленд вздохнул. — Хочешь поговорить?       — Нет, — Эддард открыл дверь и вошел внутрь. — Но миру плевать на мои желания, так что заходи.       Оказавшись в покоях, Эддард грубо бросил перчатки в стену, и звук, с которым они ударились о камень, показывал, какой гнев он держал в себе.       — Она родила двойню, — прошипел Эддард, садясь на кровать и смотря, как Рид закрывает дверь.       — О, — зеленые глаза Хоуленда понимающе блеснули. — И что ты хочешь сделать, Нед?       — Перестань говорить «хочешь», Хоуленд, — слова вышли жестче, чем планировал Эддард. — Прости, мне не стоило…       — Не извиняйся, — Рид покачал головой. — Ты будешь хорошим лордом, если продолжишь внимать снам.       Эддард посмотрел на него.       — Твои сны ведь обернулись правдой? — осторожно спросил Хоуленд.       — Это просто сны, — спокойно ответил Эддард.       — Я тебя не обвиняю, Нед, — Рид пожал плечами. — Зеленые сны — такая же часть нас, как и Старые Боги.       Слова отдаленно задели его, как старое, полузабытое воспоминание. Эддард сухо посмотрел на него.       — Я не говорю с животными, и мы оба знаем, что я высоковат для Детей Леса.       Хоуленд криво улыбнулся.       — Как пожелаешь, — он поклонился. — Но записи Сероводья древнее многих, а наши рассказы — лучше. Древовидцы существуют, Нед, и ими могут были и люди.       Эддард задумался над его словами. Они прельщали его и объясняли видения.       — Некоторые могут неправильно это понять, — предупредительно сказал Эддард.       — Конечно, — сказал Хоуленд. — Но ты — не из них, потому что знаешь, что это правда.       — А как ты можешь это понять? — нахмурился Эддард. — Некоторые кошмары не требуют объяснения.       — Я же не слепой, Нед, — Рид пожал плечами, будто они обсуждали сущие пустяки. — Ты отлично знаешь, что ищешь, спешишь вперед по тропам, которые тебе должны быть неведомы.       Эддард посмотрел на друга, пытаясь себе придумать какое-либо оправдание, но слишком устал для лжи.       — А что, если и так? — глухо спросил он. Он начал привыкать ощущать себя побежденным.       — Ничего, — улыбнулся ему Хоуленд. — Я не провидец и знаю лишь немного о колдовстве. Я могу лишь предложить свой совет.       Это его не удивило — Хоуленд всегда был готов предложить помощь, а не мчаться мстить или хитрить. Но Эддард разучился доверять кому-либо.       — Я справлюсь со всем сам, — уверенно сказал он, не убеждая даже себя. — Но…       Хоуленд взял стул и сел перед Эддардом.       — Расскажи, что ты видел. Я знаю достаточно, чтобы понять, что сны могут свести с ума. Может, если ты выговоришься, тебе полегчает?       Эддард посмотрел на него и кивнул.       — Не знаю, с чего начать, — неуверенно признался он. — Я вижу тысячу путей или еще больше — предположений, но все они размыты и зашифрованы, так что я даже не знаю, какое решение к чему ведет и существует ли оно вообще.       Слова полились быстрее, чем он ожидал — будто плотина прорвалась, и вода хлынула на долгожданную свободу. Болотный житель серьезно кивнул.       — И они как-то переплетены с Звездопадом? — спросил он.       — Да, — вздохнул Эддард. — Я видел падающие звезды и судьбу моих дочерей.       — Твоих? — Рид прищурился, вспоминая события на турнире в Харренхолле. — Нед…       — Они мои, Хоуленд, — устало прошипел Эддард. — Их шкуры всегда моего цвета, они ходят, как я, и… — это были слабые описания, жалкие попытки выразить точность снов, но Хоуленд уверенно кивнул.       — Если ты уверен, значит, это так. Все равно разницы немного. А что ты видишь дальше?       — Падающие звезды? — вздохнул Эддард. — Иногда падает одна, иногда она воюет с форелью на севере, а иногда она лишь согревает меня в темноте.       — Я так понимаю, ты считаешь, что форель олицетворяет леди Талли? — спросил Хоуленд.       — Да, — ответил Эддард. — Мне нужны были воины, и потому я согласился занять место Брандона. Она моя жена, но…       — Она не Эшара? — подсказал Хоуленд.       — Да, — сухо сказал Эддард. — Она была всем, чего я хотел, с тех пор, как я впервые увидел ее в Ланниспорте.       Воспоминание было сладким и далеким; ей было десять, а ему — одиннадцать, и они танцевали под пристальными взглядами охранников и веселили лордов и леди, пока Джон разговаривал с дорнийским принцем.       — Была? — мягко надавил Хоуленд.       — И остается, — отдаленно добавил он. Ему надоело молчать — молчание и ложь вогнали его в несчастье.       — Тогда тебе не стоило соглашаться на свадьбу, — заметил Хоуленд.       — И тогда бы мы все погибли, — ответил Эддард. — Я был обязан сдержать обещание, данное нашим домом, и нам нужны были солдаты Талли.       — Эддард, — тепло сказал Рид. — Сны будут терзать тебя, а не помогать, пока ты не согласишься взглянуть правде в глаза. Ты нарушил обещание, данное Эшаре, когда выбрал долг. Ты выбрал его, Нед.       — Долг, — когда-то он гордился, что может называть себя человеком чести. Сейчас это больше походило на фарс — сны разорвали эти слова на части, показав, куда долг заведет его и его семью.       Я устал от «долга», горько подумал он и продолжил всю ночь рассказывать другу о своих снах. Он все еще злился на богов за проклятье, которое они наслали на него. Но сейчас он хотя бы мог с кем-то им поделиться.