Волчьи сны

      Он смотрел на маленьких девочек. Они тихо спали в колыбели и были похожи, как две капли воды. Кудряшки на их маленьких затылках были светло-коричневыми — как и у всех детей Старков.       Они были прекрасны. Они были его дочерьми. В этом Эддард был уверен, как в собственном имени.       — Как их назвали? — он не посмел коснуться их, чтобы не разбудить.       — Дианна и Алисанна, — с тщательным равнодушием ответила Эшара. Эддард едва сдержал вздох — в ней не осталось ни следа тех чувств, которые она показала в богороще.       — Хорошие имена, — кивнул он.       — Благодарю вас, лорд Старк, — напряженно кивнула леди Звездопада. — На этом всё?       Она пыталась как можно скорее увести Эддарда от них, и он понимал, что она имеет на это право. Они — его дочери, не его брата. Его дети, рожденные женщиной, которую он любил. Во снах он бросил их.       С блеском вдалеке упала еще одна звезда.       Неужели долг так много значит для него? Да, конечно, и этот долг намеревался убить его и все, что он знал.       — Они очень милые, — медленно сказала Лианна. Улыбка Эшары потеплела, когда она посмотрела на девушку.       — Благодарю, леди Лианна.       — Можно мне… — она поколебалась. — Можно мне их подержать?       Эшара глянула на Эддарда и задумалась, не выходит ли это за рамки приличий. Он незаметно кивнул.       — Конечно, леди Лианна, — леди Звездопада осторожно подняла одну из девочек и положила ее на руки его сестре.       — Она легче моего сына, — тихо заметила Лианна, нежно гладя девочку по щеке. Малышка медленно открыла глаза и посмотрела на свою тетю большими, как у матери, фиолетовыми глазами.       — Роды были сложными, — призналась Эшара, отведя взгляд от Эддарда. — Они меньше обычных младенцев.       Эддард хотел как-то поддержать ее или хотя бы утешить, но сомневался, что Эшаре нужны его слова. Его ломало то, что он не мог ничего ни сказать, ни сделать. Ничего не могло изменить правду — он продал себя Талли в обмен на их солдат и лег в одну постель с леди Кейтлин.       Он сжал зубы, а его сестра улыбнулась племяннице-бастарду. Они не стали бы бастардами, не должны были ими стать. Но они являлись бастардами, а Эддарда на Севере ждал законный сын.       — Благодарю, леди Эшара, — кивнул Эддард. — Можно мне…       — Вновь их увидеть? — Эшара вздохнула; ее фиолетовые глаза грустно блеснули. — У меня нет причин запрещать этого — они все равно вас не запомнят — но я хотела бы вас попросить, как давнего друга, не обременять себя этим.       — А можно мне остаться? — нервно спросила Лианна. — Нед все еще спит, с ним Нима и сир Селми. Я вам не очень помешаю, леди Дейн?       Эшара поколебалась, но улыбнулась.       — Конечно, леди Лианна.       Эддард извинился и покинул детскую. За дверьми его ждали угрюмые Хоуленд и Джейме.       — Эддард, — сказал Рид.       — Хоуленд, — он кивнул и повернулся к Ланнистеру, пристально наблюдающему за ним. — Сир Джейме.       — Я взял на себя смелость объяснить Ланнистеру все обстоятельства, — осторожно сказал Рид. Эддард кивнул — он едва ли мог винить друга в чем-либо. Это его вина, что он поддался чувствам в их присутствии.       — Ясно, — сказал он и встретился со взглядом зеленых глаз Ланнистера. — Прошу прощения, что вы стали свидетелем этого происшествия, сир Джейме.       — Сир? — фыркнул Ланнистер. — Да брось, Эддард, мы несколько лун становились друзьями, к чему теперь эти формальности? — Эддард моргнул, и белый лев покачал головой. — Что я об этом думаю? Что боги любят ссать на тебя не меньше, чем на меня.       — Понятно, почему у тебя голова желтая, — сухо заметил Хоуленд.       — Золотая, — беззлобно уточнил Джейме. — Тебе, Рид, конечно, не часто приходится видеть золото, но, поверь, оно совсем не желтое, — он вновь повернулся к Эддарду. — Я никому ни о чем не проговорюсь, Эддард. Я дважды твой должник и совершенно не собираюсь пренебрегать твоим доверием.       Эддард не знал, как именно на такое ответить.       — Спасибо, Джейме, — наконец, сказал он и поклонился.       — Ой, прекрати, — отмахнулся от него белый лев. — Если уж это позорно, то, боюсь, само слово теряет всякий смысл. Ты так не думаешь?       Эддард не знал, как ответить и на этот раз.       — Так что будем делать, Эддард? — спросил Хоуленд. Он посмотрел на Рида. — В отношении леди Эшары, — терпеливо добавил болотный житель.       — Уже ничего не поделать, — вздохнул Эддард.       — Если мне можно высказаться, — встрял Ланнистер, — и вы оба знаете, что я так и так это сделаю, ты, Эддард, не похож на человека, который по своей воле будет бездействовать.       — Впервые я согласен со львом, — сказал Рид. — И мне от этого тошно.       — Прополощи болотной водицей, полегчает, — ответил Ланнистер. — Ее ведь вы пьете в своих топях?       — Уверен, в позолоченных кубках вся вода становится одинаковой, — Рид изогнул бровь. — Так что ты будешь делать, Нед?       Он не хотел признавать, что они правы.       Он хотел что-то сделать. И он сделает.       Ради своих дочерей.       Ради Эшары.       И, да будут прокляты боги, ради себя тоже.       И, когда они отплывут в Солнечное Копье, он так и сделает. И в седьмое пекло андалов все последствия.