***
На улице уже смеркается, когда Сычен возвращается в лагерь. Ему также удается легко проскочить в нужную палатку и перед сном все еще раз обсудить с другом. — Видимо идея и вправду была значимой, раз ты вернулся целый и невредимый, — подмечает Кун. — Не совсем. Его рана оказалась хуже, чем я предполагал, так что лечение было бы бессмысленным. Я просто дал ему обезболивающее. — Чтобы смерть наступила не так болезненно? — солдат ухмыляется. — Да что с вами? Только ты пожалуйста не шути о смерти. — Ладно, ладно, не буду...слушай, тебя долго не было. Я и вправду стал очень сильно волноваться. Ты с ним находился все это время? — Да, мы просто общались. — Ого, Сычен, ты меня с каждым разом удивляешь все больше. Разговаривать с врагом по душам — такое не часто слышишь, — он немного посмеивается, — тогда я рад, что он не убил тебя и ты вернулся, правда рад. — Я знаю, Кун. На самом деле, он мне понравился, ну в смысле как человек, он неплохой парень. Если бы не война... — Если бы не война, у нас у всех все было бы хорошо, по крайней мере родители и друзья были бы рядом. — Да, ты прав. Ну, у тебя есть я, — врач улыбается и хлопает парня по плечу, — я рядом. — И ведь не поспоришь. Ладно, Сычен, уже многие спят, а завтра вы рано отправляетесь. Иди, постарайся выспаться. Знаю, сегодня был день не из легких и у тебя наверняка много мыслей, но попробуй уснуть, хорошо? Врач кивает, но все равно понимает, что вряд ли он заснет так быстро. Нужно время, чтобы переосмыслить сегодняшний день. — Я пойду Кун, спокойной ночи. — Спокойной ночи, Сычен. Перед тем как зайти к себе в палатку врач замечает вдалеке Ренджуна. «Почему он не идет спать?» — Эй, все в порядке? — О, привет. Да, то есть... блин, я не знаю. — Все думаешь о сегодняшней ситуации? — Да, боюсь засыпать, мало ли что случится. — Послушай, здесь 4 караульных стоит и помимо них есть еще те, кто не собирается ложиться. Мы в безопасности, поверь мне. — Ты правда так думаешь? Тот парень, он может... — Выследить? Направить на нас своих? Не волнуйся, правда, он не сделает этого. — Так вот куда ты уходил? — Сычен смотрит на бойца с немым вопросом, — я хотел зайти к тебе поболтать, но нигде не нашел. Ты и вправду возвращался к нему? Врач опускает голову. «И что мне ему сказать? Что мой поступок был правильный? Нет, мне просто повезло». — Ты ненормальный...прости, я пока не могу понять твой поступок, — взглянув еще раз на лекаря Ренджун разворачивается и уходит обратно в палатку. Сычен все стоит и не двигается с места, а мысли снова заполоняют его. «Не думаю, что если будет еще такой случай, то мне удастся выбраться живым. Не все такие как ты, Джонни».7 глава.
21 мая 2019 г. в 08:41
«Возьми себя в руки, Сычен».
Врач даже не знает как объяснить то, что собирается сделать. Он резко отскакивает от парня, так как боится его реакции на происходящее. К слову, противник явно удивлен действиям китайца и потому сразу начинает искать взглядом рядом лежащее оружие.
Которого не оказывается.
Он пытается встать, но рана дает о себе знать.
— Только попробуй подойти ко мне и я клянусь...ах да, ты же не понимаешь, что я говорю, черт, — парень делает вид, что вспоминает хоть что-то на китайском.
— Вообще-то я говорю на японском, — перейдя на этот язык поясняет врач.
Солдат выглядит очень шокированным и даже не может сказать ни слова.
«Ну конечно, Сычен, сначала ты хотел помочь противнику, а теперь еще и говоришь с ним на одном языке».
— Послушай, знаю, это выглядит странно...но твоя рана, я знаю как...
— Хочешь помочь мне? — перебивает раненый, — обойдусь, спасибо. Убирайся, сейчас же!
— Ты даже встать не можешь.
— И что теперь? Тебя это волновать не должно.
— Да, но...
— Почему ты не убил меня?
«Сам не знаю».
— Я, я не убиваю тех, кто нуждается в помощи.
Из-за сказанного солдат срывается на смех, хоть это и дается ему тяжело из-за сильной боли в ране.
— Парень, ты когда очнешься уже? У нас война. Люди гибнут, мои друзья все мертвы...я умираю.
— Ты не умрешь, только дай мне помочь тебе.
— Ничего не выйдет.
— Почему ты не можешь просто поверить мне?
— Потому что ты китаец? — он усмехается.
— Не смейся, из-за этого твоя рана сильно кровоточит.
— Слушай, я знаю, что ты не сможешь спасти мою жизнь. Я и сам не смог...слишком много прошло времени с тех пор, как меня ранили, — он оборачивается на Сычена с серьезным лицом, — ранил один из ваших.
Врач понятия не имеет, как ответить на это. По сути это правда — с чего бы ему доверять китайцу? Его человек и подстрелил бойца, а теперь другой хочет помочь ему? Бред.
— Я могу вколоть тебе обезболивающее.
— Чтобы смерть наступила не так уж и болезненно? — фыркнув подмечает раненый, — ладно, давай.
Врач начинает искать нужное лекарство и приближается к парню.
— Стой! — жестом он останавливает китайца, — выложи все оружие, чтобы я видел и дай сначала посмотреть на препарат.
Сычен слушается и делает все о чем просит солдат. Плавно вытаскивает нож и пистолет, оттолкнув их к винтовке противника. Передает тюбик с жидкостью и показывает пустой шприц.
— Ладно, давай уже.
Врач дезинфицирует участок кожи на животе и вкалывает содержимое.
— Должно полегчать.
— Так полегчает, что я не замечу как умру?
— Ты явно любишь шутить про смерть, — подмечает лекарь.
— Да, друзья всегда удивлялись моим шуткам. Но их больше бы потряс твой поступок. Серьезно, я до сих пор не понимаю, зачем ты это делаешь.
«Я и сам не понимаю».
Сычен тяжело вздыхает и садится спиной к дереву.
— Тебе разве никуда не нужно?
— Никто не знает, что я здесь.
— Искать же будут.
— Мне все равно.
— А мне нет. Они же застрелят меня, не дав спокойно умереть. Да и тебя за...за то, что сидишь тут и болтаешь со мной, скорее всего.
— Все нормально, вряд ли кто-то соберется меня искать. Мы уходим только завтра утром, а сегодня все отдыхают. Так что я просто побуду с тобой.
— Твое дело, — парень поднимает взгляд на небо, а затем резко поворачивается и протягивает руку врачу:
— Можешь звать меня Джонни.
— Сычен, — лекарь пожимает руку.
— Ты странный, Сычен.
— Не умеешь ты делать комплименты.
И вот неловкая тишина.
«Хочется задать ему много вопросов, но стоит ли?»
— Знаешь, — противник (или уже нет?) первый прерывает тишину, — говорят, что незнакомцу легче рассказать свои проблемы и переживания. Так что я просто хочу высказаться, ведь столько времени держал это все в себе, да и тем более вряд ли мне удастся с кем-то еще поговорить, но потом ты поделишься со мной своей историей.
Парень улыбается и говорит:
— Я слушаю тебя, Джонни.
— Ты должен представлять какого это — терять близких. Я...я вообще даже не знаю где мои друзья. Родители в Корее, но недавно мне стало известно, что военные действия проходят через наш город. Я даже не могу с ними никак связаться.
— Тебе не удалось уехать к родителям до войны?
— Как видишь, нет. Мы переехали в Японию, когда мне было 8. К моему совершеннолетию мама с отцом решили вернуться обратно и хотели взять меня с собой, но, сам понимаешь, за все это время я обзавёлся друзьями...лучшими друзьями, — на его лице появляется улыбка от приятных воспоминаний, — кстати, двое из них тоже корейцы и еще двое японцы — они братья. И оба мертвы. Сатору — так звали младшего. Я видел как в него попала пуля. Он так и не смог подняться.
Солдат замолкает и запрокидывает голову. На его глазах Сычен замечает слезы.
— А что со вторым братом?
— Не знаю. Если честно, я не уверен погиб ли он. Одна девушка убедила меня, что его отправили сразу же в Китай, в тот день когда ваши били вражеские самолеты. Ты считаешь это нормальным, что она так подумала?
— Я...нет, это, это очень странно. Они были близки? — Сычен не хочет говорить о сочувствии. Сейчас Джонни нужно лишь, чтобы тот выслушал и поддержал разговор, что он собственно и делает.
— Да, они встречались уже около полугода, но если честно, мне кажется она втюрилась в его брата — Сатору. Я давно заметил что-то между ними, но подумал мне показалось. А впрочем это уже не важно, он мертв...два других моих друга — их сразу же отправили в Китай и я также не имею понятия что с ними, — солдат явно испытывает злость, — черт, как же я ненавижу это чувство неизвестности. Я...я просто надеюсь что они в порядке и смогут вернуться домой.
— Они вернутся, Джонни.
— Ты не знаешь наверняка, так же как и я. Небось они сейчас тоже так сидят и думают «надеюсь, с Джонни все хорошо и он вернется к своей семье», но а в итоге что? Я здесь, сижу со смертельной раной и даже не знаю сколько мне еще осталось, — парень вскидывает руки и тяжело выдыхает. Наступает двухминутная тишина, из-за которой врач немного нервничает, но затем раненый продолжает, — ладно, я выговорился, теперь ты.
Что мне ему рассказать? О своей жизни до войны? Или же о своих переживаниях?»
— Что ж, я вообще не знаю где моя семья. Точно так же как и ты, надеюсь, что они живы. Лучших друзей у меня никогда не было. Да и те, что походили на них, в конце концов оказывались предателями. Есть один парень, я с ним в одном отряде. Раньше мы особо не ладили, но вот, прошло 3 месяца с самой первой совместной операции и мы очень сдружились. Эм...война сближает? Не могу прям так сказать, но я стал действительно дорожить этим человеком.
— Ты про того, с которым ты был здесь?
— Что? Так ты видел нас?
— Да ну, ты серьезно думал, что я вас не заметил? Здесь же совсем тихо. Только слышно как ручей журчит.
— В любом случае, нет, это не он. Хотя знаешь, этот рядовой тоже хороший напарник. Парень еще совсем молод и пуглив, но зато очень добр и дружелюбен. По крайней мере таким выглядит.
— Совсем как Сатору, — ухмыльнувшись подмечает Джонни, — пугливость может стать причиной его гибели. Ты должен научить парня постоять за себя.
— Да, да, — врач несколько раз кивает, — это и вправду важно.
Снова наступает неловкая тишина. Джонни снова запрокидывает голову и закрывает глаза. Лекарь, сам не зная зачем, начинает осматривать солдата.
Даже в сидячем положении видно, что он очень высок. Черные мокрые волосы, стройное тело и красивые черты лица. И, даже несмотря на то, что его лицо еще сильнее побледнело из-за раны, врач не мог не подметить, что парень очень даже симпатичный.
— «Наверно все девушки от него были без ума». —
— Что?
«Я что, это только что вслух сказал?»
— Ээ...я ничего не говорил, тебе показалось.
«Ты идиот».
— Неет, это ты сказал, — Джонни немного посмеивается, — считаешь меня красивым?
— У тебя есть любимая девушка? — Сычен не решается ответить на вопрос, поэтому неумело переводит тему.
— Нет...ну, то есть уже нет. В смысле...я имею в виду, мы расстались давно. Хотя она и вправду была мне очень дорога и в то время я думал даже сделать ей предложение.
— Почему передумал?
— Я испугался. Просто подумал какая жизнь будет после свадьбы. Но в итоге как видишь, этой бытовухе так и не суждено быть. Если честно, я бы сейчас все вернул, чтобы не совершать эту ошибку. Ну теперь то что...А у тебя, Сычен? Есть человек, которого ты любишь?
— Я и в серьезных отношений толком не был, что уж о любви то говорить. Максимум месяц и после понимали, что слишком разные.
— Грустно это, но все еще впереди! Если ты не погибнешь конечно, — подмечает солдат, — я надеюсь ты сможешь когда-нибудь полюбить и эти отношения не принесут тебе боль и разочарования.
— Как-то сентиментально, не находишь? Но, — врач оборачивается на раненого, — спасибо.
Они встречаются взглядом и снова повисает долгое молчание.
— Тебе пора, — Джонни отворачивается, — ты и так засиделся со мной. Тем более я чувствую как меня клонит в сон, думаю, что настало время прощаться.
— Ты уверен? — ему совсем не хочется сейчас уходить. Солдат и вправду интересный собеседник.
— Да, иди.
Сычен встает и несильно сжимает бледную руку парня.
— Ты хороший человек, Джонни. Я не сожалею, что провел с тобой время.
— А я рад, что мне удалось хоть с кем-то еще поговорить.
— Прощай, — китаец разворачивается и начинает уходить, но солдат его окликает:
— Сычен! Ты так и не ответил!
— На что?
— Ты считаешь меня красивым?
— Боже мой, серьезно? — раненый выгибает бровь и врач с вздохом продолжает:
— Да, Джонни, ты красивый.