***
— Я же говорил, что здесь никого не будет. — Вот только насчет припасов ты ошибся. Добравшись до лагеря, единственное ценное, что им удалось найти - это клочок бумаги, лежавший на его старой кровати. «Иди на север» На обратной стороне: «Надеюсь ты вернешься» — Что это? — Да...так. «Кун...да, это точно он написал». — Что значит «да так»? — Юта уже было начинает злиться из-за такого ответа от китайца. — Просто теперь я знаю куда нужно двигаться после того, как отведу тебя в лагерь. — Что...в смысле? Здесь мы ничего не нашли дельного, а мой лагерь находится слишком далеко отсюда. Нам нужна еда, если мы не хотим мертвыми до туда добраться, — японец говорит слишком быстро и эмоционально жестикулирует руками. — Эй, мы так не... — Здесь я задаю правила, понятно? — Сычен замечает, что парень тянется к пистолету и становится ясно одно — лучше не перечить ему. — Ладно, ладно. Я понял. Пошли, нам в ту сторону.***
Смотря на китайца Юта понимает, что он немного злится. «Ладно, может и не немного». — Почему притих? — Ой, тебя серьезно волнует почему я молчу? — Нет, — на его лице явное безразличие, — мне плевать. — Знаешь...мне тоже плевать. Я всего лишь хотел поскорее добраться до твоего лагеря, чтобы затем отправиться уже к своим людям. А что в итоге? Парень очень злится на себя из-за необдуманных поступков. Зачем он вообще помог японцу? Думал, что тот его отпустит? Да, наверное. В такое время, нужно в первую очередь заботиться о себе и о соратниках и уж точно не о врагах. Сычен помнит это, но вот уже второй раз помогает не тому, кому надо и в этот раз уже, оказывается в проигрышном положении. — Если будешь закатывать мне истерику, застрелю, даже не думая. — Да что с тобой? Неужели ты не хочешь попасть к своим? — Сычен сам не замечает, как его голос становится все громче и громче, да и сам он уже начинает выходить из себя, — почему ты такой... — Замолчи! — Юта приближается к парню за считанные секунды и с силой давит на рот. «Так близко...» В тишине они прислушиваются к звукам и понимают, что не одни здесь. Японец отпускает руку и жестом указывает на ближайшее укрытие. У обоих проскакивает мысль о том, что если их заметят? Даже не важно какой национальности будет солдат, он убьет их? «Естественно, это же предательство», — рассуждает Сычен. «О чем думать? Застрелю всех китайцев, которые встанут на пути. И даже этого»,— мысли Юты. Парни тихо добираются до кустов, но из-за недавних дождей, дорога сырая и грязная. Вот почему японец поскальзывается и, благодаря неудачным попыткам удержать равновесие, падает именно на больную ногу. Сычен быстро оттаскивает командира к себе и решает проверить источник шума. — Ну что? — шепотом спрашивает Юта. — Все в порядке. Это...белка? — Шутишь? — Не уверен, но здесь никого нет. Вероятно, какое-то животное, — Сычен возвращается к укрытию и помогает японцу подняться. Тот мычит от боли и сразу же облокачивается на врача. — Ходить-то можешь? Парень делает пару шагов и тут же хватается за плечи другого. — Черт! — Я помогу, давай. Японец цокает, но все же понимает, что без помощи будет тяжело передвигаться.***
Спустя еще около часа ходьбы они решают остановится и сделать небольшой перевал. — Может передохнем? Тебе нельзя долго на больной ноге ходить. Да и к тому же...ты тяжелый. Юта усмехается, но все же ничего не говорит и разворачивается в нужную сторону. Оба устали от долгой дороги и понимают, что идти наверно еще долго. — Нужно сменить повязку. Парень молча вытягивает ногу и все еще с недовольным лицом смотрит куда-то вдаль. — Почему ты все время молчишь? — Нам не о чем с тобой разговаривать. — Неужели? Мы даже не знаем ничего друг о друге... — Вот именно, — перебивает Юта, — так что делай, что хотел и пойдем дальше. — Но мы даже не отдохнули. Парень снова цокает и отворачивается. «За что мне все это? Я не понимаю», — думает Сычен. На самом деле, он даже не подозревает, что эта мысль не только у него одного. Китаец делает все необходимое и садится обратно. — Нужно найти бинты, мои закончились. Японец молча кивает и встает. Боль уже не такая сильная, так что он понимает, что помощь ему больше не нужна. Обоих удивляет тот факт, что они уже так долго в пути (хотя из-за японца, понятное дело, идут медленнее), но до сих пор не напоролись ни на кого. — Пошли. Я чувствую, что лагерь уже близко. — Твой или мой? — отчаянно спрашивает Сычен. «Ладно, я и так понял, что ты не ответишь».***
Во время войны начинаешь ценить даже самые незначительные вещи. Не особо блещущие красотой закаты и пейзажи становятся причиной из-за долгой остановки, а звуки птиц и других животных часто заставляют вспомнить, что ты все еще живой. Вот только не сейчас. Все время, пока они шли, часто замечали свежие трупы от недавнего сражения. Нередко парни останавливались и просто смотрели на тело около минуты, потому что знали этого солдата. Знали его имя, друзей. Помнили его голос. В голове все еще проявляются воспоминания, крики и выстрелы. Это незамысловатое действие одних бойцов привело к полному краху обоих сторон фронта. И что в итоге? — Ты странный, — ни с того ни с сего высказывается Сычен. Юта лишь фыркает на это и ничего не отвечает. — И это говорит тот, кто лечит противников, — спустя некоторое время все же изрекает японец. — Кто из нас еще странный. «Мне не в первой, знаешь ли», — проносится в голове у врача. Это он уж точно озвучивать не собирается. Статус странного из них двоих тогда точно будет ему принадлежать. — Я просто не могу понять, почему ты все время молчишь. Мы же на одном языке говорим, что...тоже само по себе необычно. К тому же, ты сам интересовался ранее, почему я замолчал, а теперь и слова не можешь проронить. — Не моя проблема, что ты не запоминаешь все с первого раза. Я уже говорил, что нам не о чем разговаривать, да и нет у меня настроения. — Ладно, тогда это должно поднять его, — парень останавливается и пальцем указывает на местность дальше от них. — Похоже на лагерь. Сычен кивает и ускоряет шаг в нужное направление. — Стой, подожди, — Юта хватает парня за плечо и разворачивает к себе, — мы же не знаем чей он. Забыл про нашу ситуацию? — Мой, — врач продолжает смотреть на небольшое поселение из палаток. — Ты уверен? — Да. Мы не так уж и далеко находимся, чтобы не различить национальность людей. — Что ж... — японец медленно отходит назад, — тогда я останусь здесь. Иди. И не задерживайся. Врач в ответ говорит лишь тихое «хорошо» и уходит. «Несправедливо». «Я могу просто остаться в этом лагере». «Почему я должен возвращаться?»