Стокгольмский синдром

2006 Самолёт приземлился в аэропорту Санторини ровно в двенадцать пополудни. Холмс и раньше летал на частных самолётах, однако в отличие от сложившегося стереотипа, что политик обладает личным кортежем, водителем, вертолётами и собственным самолётом, абсолютно весь используемый им парк представительского транспорта принадлежал Великобритании. Об этом он неоднократно говорил Шерлоку, иногда в ультимативной форме требующему предоставить ему то вертолёт, то лимузин, то катер. Сейчас же он летел вместе с Дэниелом на личном самолёте Ричардса, являющемся его частной собственностью. Кроме них на борту находились пять человек обслуживающего персонала, считая двух пилотов. За время перелёта, длившегося почти четыре часа, они успели позавтракать в отдельной столовой, после чего перешли в комнату, заменяющую гостиную, обустроенную небольшим мягким диваном и плазмой. И, разумеется, на протяжении всего перелёта Холмс вновь был окружён вниманием своего молодого спутника. На самом деле, Майкрофт понимал, что оказался окружён вниманием с самого начала их знакомства, когда размагнитился ключ от номера, и с тех пор ни разу не покидал границ этого внимания. Что бы ни делал Дэниел, он всегда старался отследить реакцию своего спутника, понять, понравилось ли ему то или иное блюдо, слово, действие. И к своему удивлению, Холмс начинал понемногу свыкаться с мыслью, что в его жизни появился другой человек, на которого надо ориентироваться и с чьим мнением считаться. После полученных результатов анализа Майкрофт ненадолго замкнулся в себе и на какое-то время перестал выходить на связь с Ричардсом, игнорируя его звонки и письма. Он попросту позорно избегал встреч с мужчиной, находясь в противоречивых чувствах, абсолютно не представляя, как действовать дальше и пытаясь в одиночку разобраться в подводных камнях, которые таят в себе накатывающие волны мутного поначалу понятия «отношения». В конце концов он понял, что дальше бегать попросту глупо, и ответил на его очередной звонок. — Майкрофт, прошу тебя, поговори со мной, — резко и без приветствия начал Дэниел. — Дэниел… — проговорил Майкрофт, делая глубокий вдох. — Здравствуй… — Прости меня, — перебил Дэниел, — я понимаю, что перегнул палку, я лишь хотел помочь тебе раскрепоститься… — О чём ты? — уточнил Майкрофт. В трубке повисла пауза, однако уже через пару секунд Дэниел вновь заговорил. — Я не планировал развивать всё так быстро, прости. Это прозвучит как в дешёвых мелодрамах, но мне не хватает тебя. На каком-то физическом уровне. Будто стало пусто где-то в груди. Мы можем увидеться? Сегодня? — Дэниел, я… — снова глубокий вдох. — Не думал, что когда-нибудь скажу, что-то подобное… Однако… — вдох. — Я не знаю, как правильно действовать и не думаю, что из этого что-то получится… — отказываться от возможного развития тоже, скорее всего, было глупо, но Холмс искренне полагал, что лучше сделать это вначале, пока ещё не о чем жалеть. И тут же пожалел. — Майкрофт, — уверенный тон, с каким начал Ричардс, оставлял небольшой простор для отказа, — я тоже не знаю, что может из этого получиться. Но, поверь, приложу все усилия, чтобы это в итоге получилось. Но один я не смогу ничего достичь. Ты поможешь мне? Я научу. Возникшая пауза затянулась. Холмс полагал, что от его ответа сейчас зависит что-то очень важное и масштабное, будто он принимает решение, которое повлияет на всю его дальнейшую жизнь, а такие решения принимать интуитивно довольно опрометчиво. Но именно сейчас ему показалось, что итогом должны стать не диаграммы и цифры, на которые он опирался ранее, а нечто другое, ему пока недоступное. Потому, сделав глубокий вдох и прикрыв глаза, он кивнул, не осознавая изначально, что собеседник его не видит, после чего озвучил: — Хорошо, — и зачем-то добавил, — спасибо. — Где ты? — Клуб «Диоген», — Холмс назвал адрес. — Я освобожусь примерно через час, и если ты хочешь… — Я приеду. Ричардс прибыл ровно через час. Они проговорили весь вечер, хотя говорил в основном Ричардс, робко улыбаясь, аккуратно касаясь и демонстрируя свою открытость замкнутому Холмсу. Тот лишь слушал, периодически доливая в бокалы виски и изредка растягивая губы в чём-то отдалённо напоминающем улыбку. Однако его присутствие оказало удивительно успокаивающее действие, будто принятое решение было верным, и Майкрофт начал понемногу расслабляться, словно медленно убирал кирпичи из выстроенной им же оборонительно стены. Ричардс был мил, уверен в себе и спокоен, и это спокойствие каким-то образом передавалось напряжённому Майкрофту. Как тот и обещал, не было предпринято никаких попыток смутить или дискредитировать Холмса; Дэниел, лишь рассказывал о своих делах и планах, делился переживаниями и надеждами. Майкрофт, по понятным причинам, не мог многого рассказать, да этого и не требовалось. Они встречались несколько раз после. На всё Рождество вплоть до середины января Холмсу пришлось уехать по делам из страны, и они лишь изредка созванивались и обменивались смс. Перед отъездом Холмс сообщил Ричардсу свой прямой номер, чтобы всегда быть на связи. А в апреле, видимо, устав оттого, что его партнёр часто был недоступен из-за работы, а его плотный график иногда мог вместить лишь мимолётные встречи, Дэниел предложил им обоим уехать на неделю в отпуск. Благо дела Ричардса допускали его отсутствие на протяжении указанного периода, а Холмс мог вести свои дела удалённо. Идея с поездкой на Санторини тоже принадлежала Дэниелу. Потому, после почётного круга над кальдерой, образованной осевшими горными породами и окружённой островами, самолёт успешно приземлился на взлётно-посадочной полосе и был отогнан в ангар. Вместо него мужчины пересели в арендованный внедорожник, на котором Ричардс повёз Холмса в самое красивое место острова — небольшую деревню Ия, расположившуюся в южной части острова Тира, откуда открывается неземной по красоте вид на закаты. Спустя примерно час горная дорога сменилась на каменистую кладку, и они остановились у белоснежной виллы, снятой на весь период их отпуска. — Добро пожаловать в Villa La Grande, — озвучил Ричардс, выбираясь из автомобиля и облегчённо потягиваясь. Яркое солнце, находящееся в зените, вынудило Холмса прищуриться, однако он не мог оторвать взгляда от фигуры мужчины, облачённого в белоснежный льняной костюм, ещё сильнее подчёркивающий бронзовый загар. — Я езжу сюда уже пятый год, — добавил Ричардс, пока встретивший их сотрудник доставал вещи из багажника и уносил в здание. — Это вилла с отдельным подъездом к дому, в ней есть два бассейна, один из них открытый, с прекрасным видом на море. Две гостиных, кухня, джакузи и три спальни. Подойдя к Майкрофту, он невесомо опустил ладони на плечи спутника и, приблизившись к уху, пошептал: — И я надеюсь заняться с тобой любовью в каждой из них, по меньшей мере, дюжину раз… — Коснувшись губами ушной раковины, он подхватил сумку и, бросив на растерянного Майкрофта немного лукавый взгляд, направился к дому. — Пойдём, покажу тебе всё, а потом в бассейн. И предлагаю обойтись без плавок. Холмс двинулся следом, гадая, чем обернётся для него этот отпуск.

***

Как казалось, подобного отпуска у Холмса никогда и не было. По утрам они не спешили покидать постель, наслаждаясь щедро отведёнными им минутами уединения, предаваясь неторопливым изучающим ласкам. Дэниел оказался достаточно непредсказуемым, что вначале немного напрягало не столь открытого Майкрофта. Однако достаточно быстро Ричардс дал понять неопытному Холмсу, что в постели не может быть правил и ограничений, если это нравится обоим. А Холмсу всё больше начинала нравиться их интимная жизнь. Первый раз он в учёт не брал, справедливо полагая, что в постели с неопытным партнёром вряд ли всё могло пройти первоклассно. Однако Дэниел каждый раз прилагал достаточно много усилий для того, чтобы Холмс научился понимать своё тело и отпускать себя. Давая любовнику возможность проявить себя, Ричардс всё же оставлял за собой право на внесение разнообразия в их складывающуюся интимную жизнь. По утрам он неторопливо ласкал Холмса, позволяя прочувствовать глубину ощущений и скрытые желания, словно медленно разворачивал обёртку с шоколадом, растягивая удовольствие; вечерами же становился настойчивее, распалял своего мужчину, на протяжении длительного времени не давая достичь желанного пика, заставляя демонстрировать нетерпение, предвкушение и неприкрытое возбуждение. Когда всё же Дэниел брал его, Холмс, чаще всего, уже терял полное самообладание, моля о продолжении. Днём они чаще всего гуляли по острову, осматривая такие достопримечательности как скала Скарос или отправлялись на остров Неа-Камени, чтобы посмотреть на оставшиеся доступными свидетельства бурлящего вулкана. — Представляешь, этот вулкан всё ещё действующий. Живущие тут люди настоящие фаталисты, — проговорил Ричардс, обмахиваясь платком, которым до этого обтирал шею. — Ужасная катастрофа может произойти в любую минуту, и мы все можем оказаться под многометровыми слоями лавы и пепла. Эта мысль заставляет меня ещё больше ценить отпущенное нам время. — Во время древних раскопок не было найдено непогребённых останков, — ответил ему Холмс, — что свидетельствует о том, что всё население успело покинуть остров до момента самой катастрофы. По крайней мере, так указано в дошедших до наших дней отчётах археологических групп. А последнее извержение, насколько мне известно, здесь было не так давно, в 1950 году, — Майкрофт поднимался следом за ним по узкой тропинке. До плато можно было подняться, арендовав мула, но Дэниел как-то обратил внимание Холмса на то, что тому будут полезны физические нагрузки, и эта мысль с тех пор не давала Майкрофту покоя. «Тебе надо немного убрать лишний вес, тебе самому станет легче», — сказал он тогда. Холмс промолчал, не желая развивать эту болезненную для него тему. Ричардс в любом случае был прав, а Холмс был полностью солидарен с мужчиной, который сам представлял собой эталон мужской красоты. «Я надеюсь, что не оскорбил тебя своим замечанием, — добавил Дэниел позже, приобнимая его за плечи. — Надеюсь, ты понимаешь, моя обязанность заботиться о тебе и твоём здоровье. А я во всём поддержу тебя». Потому сейчас Холмс поднимался следом по достаточно крутому склону, периодически обдирая ладони о крупные валуны, за которые приходилось держаться при подъёме. — Иногда меня поражает объём твоих знаний, — ответил ему Дэниел. — Вначале я думал, что ты специально готовишься к нашим встречам и изучаешь различную литературу, однако пару раз я специально уводил разговор в абсолютно иную область, а ты также спокойно продолжал излагать факты. Как вам это удаётся, мистер Холмс? — лукаво улыбнулся он. — Ну, можно сказать, что я был любознательным ребёнком, — в тон ему ответил Майкрофт, за что был награждён очередным поцелуем. Определив, что бледная кожа Майкрофта не особо подвержена загару, Дэниел не настаивал на продолжительных прогулках на солнце, следя за тем, чтобы Холмс не сгорел с непривычки под жаркими лучами. По вечерам, когда солнце становилось менее агрессивным, они всё же выбирались к морю, где Дэниел резвился в воде, будто мальчишка. Вначале Холмс пытался читать, но его внимание быстро переключалось на загорелый силуэт гибкого и бесконечно прекрасного мужчины, отчего он вскоре бросал эту бесполезную затею с книгой, переключаясь на Дэниела, который, скорее всего, этого и добивался, старательно демонстрируя свою идеальную фигуру в свете садящегося солнца. Иногда они бродили по узким улочкам, рассматривая невысокие белые домики, понастроенные по какому-то невообразимому замыслу архитектора, спускались по мощёным ступеням, чтобы спустя пару поворотов вновь начать подниматься по извилистым тропам, чаще всего уводящим их в сторону от основного города. Холмс, разумеется, не стал рассказывать Дэниелу о том, как проводил анализ, пытаясь осознать причину своих внезапно вспыхнувших чувств. Но именно это дало ему некую уверенность в том, что он сделал верные выводы. Являясь новичком в данном деле, он, тем не менее, был рад тому, что ему посчастливилось встретить Ричардса, и бесконечно благодарен ему за то спокойствие, с которым тот разъяснял ему некоторые нюансы отношений. Например, Дэниел объяснил ему, что многие решения им отныне нужно принимать вместе, как и то, что их совместные решения должны учитывать интересы обеих сторон. А Холмс, принимая тот факт, что отсутствие опыта необходимо компенсировать в ближайшие сроки, учитывал все моменты, на которые обращал его внимание Дэниел.

***

Помимо живописной красоты закатов, достойных полотен именитых мастеров, остров предоставлял возможность своим гостям и жителям насладиться мягкими солнечными лучами на побережьях, покрытых невообразимыми по красоте песчаными пляжами, покрытыми красным, чёрным и даже белым вулканическим песком. После мощнейшего извержения практически весь остров оказался накрыт многометровым слоем песка и вулканических пород. Природа приняла посильное участие в адаптации острова к своему новому рельефу, а потому у него появилось несколько потрясающих по красоте пляжей, где омытые волнами многовековые валуны лишились своих острых граней, принимая спокойные и плавные формы. А песок, бесчисленное множество раз перекатанный мягкими волнами, цвет которых сменялся с бирюзового до иссиня-чёрного, был отшлифован до идеально мягкого состояния. Галечный пляж Камари был отвергнут Дэниелом сразу же, как наиболее популярный, а потому многолюдный. Вместо этого он арендовал катер и увёз Майкрофта в уединённую бухту на северном побережье. Уединённость там обеспечивали отвесные скалы по всему периметру пляжа, ограждая побережье от ветра, а также оставляя возможность добраться до него лишь по морю. Добравшись вплавь от поставленного на якорь катера, мужчины растянулись на белоснежном побережье, наслаждаясь шумом накатывающих волн и отдыхая после небольшого заплыва. — Ты загорел, — перекатившись ближе, Дэниел провёл пальцами по руке Холмса от предплечья до кисти, пачкая влажную кожу песком. Майкрофт передёрнулся от щекотки и, конечно, Ричардс заметил это. Переместив ладони с плеч на бока, он начал невесомо оглаживать подрагивающую от осторожных касаний кожу, пока мужчина под ним не стал всхлипывать, извиваясь и стараясь уйти от кратких поглаживаний. — Дэниел, перестань! — воскликнул он наконец, выпутываясь из мокрых объятий. Ричардс не дал ему такой возможности и, перехватив руки, потянул на себя, отчего они покатились по песку, облепившему потемневшую кожу. Смех эхом отражался от отвесных скал, распугивая редких птиц, ставших единственными свидетелями их шутливой потасовки. В очередной раз придавив Майкрофта к песку, Дэниел пристально вгляделся в голубые глаза, после чего прошептал в приоткрытые губы: — Мне очень хорошо с тобой, Майкрофт Холмс, — и, не дав тому ответить, впился в мягкие губы, гостеприимно раскрывшиеся и встречавшие его настойчивый язык. Спускаясь горячими ладонями вниз по подрагивающему животу, Дэниел запустил руку под резинку шёлковых плавок, что были единственным предметом одежды Майкрофта. — Дэниел, постой… — разорвав влажный поцелуй, прошептал Холмс, но горячие губы вновь накрыли его рот, приглушая потонувшие в поцелуе возражения. Рука тут же накрыла полувозбуждённый член партнёра, принимаясь настойчиво поглаживать разгорячённую кожу. — Пусти меня, — проговорил Ричардс в перерывах между укусами, с которым он спускался вниз по шее мужчины. — Дэниел… Прошу… Не здесь… — Майкрофт разрывался между горячими ласками и страстью, с которой его молодой любовник накинулся на него, однако в виски острыми иголками впивался стыд, не давая мыслить адекватно. Они находились на открытом пляже, у самой кромки воды, и пусть людей видно не было, сама ситуация казалась крайне постыдной. Подобного тому, что вытворял сейчас Ричардс, он не мог представить себе даже в воображении. — Дэниел… Пожалуйста… — всхлипнул он в ответ на особо сильное движение руки, приводившей его против воли в состояние готовности. Ослабевшими руками он попробовал оттолкнуть Ричардса, однако тот в очередной раз продемонстрировал недюжинную силу, не только не позволив оттолкнуть себя, но и сильнее вдавливая руки Майкрофта в песок. — Не бойся, Майкрофт, — суматошно шептал уже потерявший голову Дэниел, — тут никого нет. Тебе нечего бояться. Нас никто не увидит. Я с тобой. — Его дыхание сбивалось, немного приспустив свои плавки, он освободил свой полностью возбуждённый член и, обхватив оба члена рукой, принялся неторопливо оглаживать их по всей длине. — Пожалуйста… Майкрофт… Позволь мне… Я так хочу этого… Всегда мечтал… На пляже… Под шум волн… Привёз тебя сюда… Пожалуйста, позволь мне… Параллельно со сбивчивым бормотанием, он стянул всё же со слабо сопротивляющегося Холмса плавки, намеренно откидывая их в сторону. Холмс нехотя всё же подчинился. Дэниел был прав, он организовал для них двоих прекрасный отдых и всё своё время тратит только на него одного, а он, в свою очередь, ведёт себя непозволительно по отношению к столь внимательному партнёру. Потому он позволил перевернуть себя на живот, отчего его пах оказался тут же облеплен былым песком. Дэниел же, не теряя времени, тут же вошёл в него пальцами, начиная растягивать мышцы. Скулы Майкрофта загорелись от стыда, отчего он прикрыл глаза, стараясь совладать с эмоциями. — В этот раз без резинки, — констатировал Ричардс. — Но не переживай, я абсолютно чист. Наспех подготовив Холмса, он потянул его назад, заставляя встать на колени и прислониться спиной к загорелому животу. — Смотри на море и ни о чём не думай, — проговорил Ричардс, начиная медленно погружаться. Ощущения проникновения без презерватива были, безусловно, в несколько раз острее. За счёт отсутствия смазки проникновение было затруднено, Ричардсу пришлось двигаться мелкими рывками, создавая немного саднящие ощущения для Холмса. Правда, излишнюю остроту добавляли песчинки, которыми были облеплены мужчины. Острые, как уколы, они, безусловно, раздражали слизистую, заставляя Майкрофта вздрагивать от неожиданности и неприятных ощущений. Ричардс же, казалось либо игнорировал досадные мелочи, либо получал от них определённого рода удовольствие, так как никоим образом не реагировал, продолжая входить глубже. Затем, спустя, казалось бы, целую вечность, он начал двигаться, посылая волны смазанного удовольствия вверх, по позвоночнику. Нарастив скорость, Дэниел потянулся к опавшему органу Холмса, но, стоило сделать лишь одно движение ладонью, как Холмс, вздрогнув и прижавшись плотнее к Ричардсу, отстранил его руку. Ладонь в песке, вместо удовольствия, словно резала нежную кожу, оставляя незаметные царапины. Ощущения были чересчур неоднозначными, чтобы Холмс мог позволить эту ласку. Спустя несколько минут Дэниел перешёл на рваные движения и вскоре излился, утыкаясь губами в основание шеи Холмса. Внутри стало чересчур влажно и дискомфортно, потому Холмс отстранился, упираясь дрожавшими руками в песок. Дэниел опустился рядом, откидывая голову и устало прикрывая глаза. — Ты не успел? — спросил Дэниел, поворачиваясь к нему. — Не смог, прости, — выдохнул Майкрофт. — В следующий раз, — тут же добавил он. — Этот песок… Немного обострил ощущения… — добавил он зачем-то. — Хорошо, — согласился тот, снова натягивая на себя плавки и наклоняясь, чтобы поднять те, что стянул с Майкрофта. — Надевай и догоняй, — бросил он, с разбегу прыгая в изумрудную освежающую волну, направляясь к катеру. Майкрофту ничего не оставалось, как последовать за ним.