2011
Кто мог покрасить дом в бордовый цвет? Вероятно, лишь тот, кто назвал своих сыновей Шерлок и Майкрофт. Так думал Лестрейд, остановившийся на подъезде к дому, чтобы выкурить сигарету и ещё раз обдумать предстоящий разговор.
Идею встречи с родителями ему подсказала Эмма Вуд, штатный психолог Скотланд-Ярда, на счету которой было более сотни дел, связанных с домашним насилием. Именно к ней отправился Грег на следующее утро, после столь неоднозначной сцены в ресторане. Майкрофт, сославшись на неотложные дела, попросту сбежал в тот вечер, а Грег сделал вид, что поверил в его занятость, позволив тому побыть одному. Как сообщила позже Антея, мистер Холмс весь вечер провёл в своём клубе и остался там же на ночь.
Дом четы Холмс поначалу показался слегка несуразным и безвкусным, насколько он мог судить после нескольких лет своего неудачного брака. Бывшая жена ни за что не согласилась бы покрасить дом в подобные цвета. Сложно представить, что в этом доме росли два абсолютных гения. Ещё сложнее было поверить в то, что открывшая дверь женщина с седым пучком на голове — и есть мать двух таких разных и в то же время одинаковых мужчин. Лишь тот факт, что адрес ему дала Антея, помог ему принять всё, как данность.
— Здравствуйте, мистер, — поприветствовала его женщина с порога. На первый взгляд ей было не больше сорока пяти. Однако, приглядевшись, можно было заметить и возрастные морщины, и небольшие пигментные пятна, и сухость кожи, которые, вкупе с абсолютной сединой, всё же выдавали настоящий возраст, который был близок к шестидесяти пяти.
— Миссис Холмс? — уточнил Грег на всякий случай, чтобы избежать неприятного конфуза, если всё же он ошибся с адресом.
— Да, — кивнула та. — А вы?..
— Инспектор Лестрейд, мэм, — Грег вытащил из кармана удостоверение, раскрыв, чтобы миссис Холмс могла прочитать. — Я здесь по поводу вашего сына.
— Что-то случилось с Шерлоком?! — воскликнула дама, отходя на шаг и давая возможность Лестрейду пройти внутрь.
— А с ним может что-то случиться? — уточнил Грег, мельком осматривая холл, куда его любезно пригласили. Из соседней комнаты, больше напоминающей что-то среднее между кухней и столовой, вышел высокий седой мужчина, чем-то отдалённо похожий на Майкрофта.
— С Шерлоком всё в порядке, — успокоил женщину Лестрейд. — Мы можем где-то поговорить?
— Да, конечно, инспектор, проходите, пожалуйста, присаживайтесь, — миссис Холмс провела его в гостиную, окрашенную в столь же неподходящий светло-зелёный цвет, однако Грег уже начал понемногу привыкать к этим неуместным, но весьма гармонирующим друг с другом цветам. Седой мужчина опустился на диван рядом с женой, Грег занял кресло, стоящее под небольшим углом к дивану.
— Мистер и миссис Холмс, — начал Грег, вспоминая всё, что говорила ему Эмма, — я хотел бы поговорить с вами о вашем сыне.
— Шерлок опять что-то натворил? — теперь уже уточнил мужчина. Также полностью седой, он обладал какой-то неуловимой аурой спокойствия и равновесия, неожиданной от человека с фамилией Холмс.
— Я пришёл поговорить о Майкрофте.
— О Майке?.. — удивлённо переспросила миссис Холмс. Её растерянность можно было буквально пощупать кончиками пальцев.
— Он же… — Грег на миг запнулся, — он же также ваш сын?..
— Да… — неуверенно протянула та. — Просто… Майк всегда сам по себе… Если у него и возникают какие-либо проблемы, он никогда про них не рассказывает… Вы знаете, он очень занят на работе… Такая ответственность в его возрасте… Если честно, мы даже не всегда знаем, в какой стране он находится. Последний раз мы видели его… Кажется это было на прошлое Рождество… Верно, Сайгер?
Мистер Холмс нахмурился, словно вспоминая, после чего уверенно кивнул, накрывая подрагивающие пальцы жены широкой сухой ладонью.
— Да, верно, дорогая. Он приезжал к нам на Рождество. У него что-то случилось? — мужчина обратился к Грегу.
— Нет, вернее, да, — Грег мотнул головой. — У него были проблемы, но сейчас уже всё хорошо. Однако прежде чем мы перейдём к деталям, я хотел бы у вас кое-что спросить. Вы не против?
— Конечно, нет, инспектор, спрашивайте, если так надо, — миссис Холмс кивнула, а Сайгер Холмс чуть сильнее сжал ладонь жены.
— Вы не в курсе, Майкрофт состоит в каких-либо отношениях? — задал Грег первый и, пожалуй, главный из неудобных вопросов. По совету Эммы Лестрейд не спешил делиться подробностями личной жизни взрослого сына с родителями. Важно было понять, что известно родителям, и как те к этому относятся. Вероятность того, что после их ответа Грегу придётся покинуть этот, несомненно, уютный дом, была сейчас очень велика. Однако их ответ более чем удовлетворил инспектора, и тот даже немного расслабился, надеясь на благоприятный исход его плана.
— Да, он встречается… Точнее, нет, — миссис Холмс запнулась, — он живёт с этим милым юношей. Сайгер, как его зовут? Деннис?.. Или нет, погодите, сейчас вспомню…
— Дэниел, — подсказал Грег.
Миссис Холмс радостно закивала:
— Да-да, верно! Дэниел! Такой красивый и галантный молодой человек! Мы как-то ходили вместе в ресторан, правда, это было давно. Дэниел тогда произвёл такое приятное впечатление… Он был таким милым, обворожительным… И так бережно относился к нашему мальчику…
«Да уж, бережно», — хмыкнул в сердцах Грег. Его ухмылка не осталась незамеченной, и миссис Холмс мгновенно собралась, вновь пристально всматриваясь в Грега. На миг Лестрейду почудился фирменный холмсовский взгляд, пронизывающий насквозь.
— Что-то случилось с Дэниелом? — испуганно произнесла женщина.
— Очень бы хотелось, — вздохнул Лестрейд, — но, к сожалению, нет. Мистер и миссис Холмс, мне очень неприятно говорить это вам, но выяснилось, что Дэниел был не таким образцовым, каким все его считали. Полагаю, в это трудно будет поверить, но он оказался настоящим домашним тираном и диктатором. За последнее время, — Грег не рискнул озвучить родителям точное количество лет, — Дэниел Ричардс неоднократно опускался до рукоприкладства по отношению к Майкрофту.
Миссис Холмс испуганно ахнула, прикрывая рот рукой. Другой она крепче вцепилась в руку мужа, который мгновенно приобнял супругу.
— Мой мальчик… — прошептала миссис Холмс. Её глаза понемногу наполнялись слезами.
— Всё закончилось, миссис Холмс, — поспешил заверить её Грег. — Сейчас они не вместе, и ваш сын вне опасности. Однако… — на миг Лестрейд задумался, как лучше попросить об этом родителей Майкрофта, но, глянув на их испуганно-взволнованные лица, решил, что лучше всего будет действовать прямо, а потому продолжил:
— Однако Майкрофт достаточно болезненно переносит данный разрыв. Они были вместе шесть лет, и эти года не перечеркнуть одним днём.
— Как он, инспектор? — тихо спросил мистер Холмс.
— Он… — Грег глубоко вздохнул. — Он подавлен, разбит и вымотан. Майкрофт вряд ли признает это, но ему нужна поддержка тех, кто… Тех, кто безоговорочно любит его… Как сказал психолог, сейчас ему крайне важно чувствовать, что он не одинок.
Миссис Холмс понемногу успокаивалась, утирая платком навернувшиеся слёзы, в то время как мистер Холмс аккуратно поглаживал её вздрагивающие от всхлипываний плечи.
— Дорогая, — обратился к жене мистер Холмс, — сделаешь нам чай?
— Да, — она вновь промокнула глаза. — Простите нас за неуважение к гостю. Вам чёрный, мистер…
— Лестрейд, — напомнил ей Грег. — Да, пожалуйста, если это вас не затруднит.
Тихо всхлипывая, миссис Холмс удалилась на кухню, притворив за собой дверь.
— Вы хотели что-то спросить? — уточнил Грег, стоило только двери закрыться.
— Да, — Сайгер сцепил пальцы в замок. — Возможно, я не прав, но вряд ли такими делами занимается Скотланд-Ярд…
— Наоборот, мистер Холмс, домашнее насилие — это как раз по нашей части.
— Нет, — отмахнулся тот, — я не об этом. Мне почему-то кажется, что вы, инспектор, не ездите по домам родственников, призывая тех помочь пострадавшим.
— Ну… Я не… — к такому вопросу Грег был явно не готов, а потому даже немного растерялся от прямоты. Опустив глаза, словно нашкодивший мальчишка, пойманный с поличным, он собрался с духом и посмотрел в глаза мистеру Холмсу.
— Вы правы, сэр, не езжу. Дело в том, что ваш сын очень дорог мне. И я сделаю всё, чтобы помочь ему.
— Поправьте меня, если я не прав, — лукаво подмигнул ему мистер Холмс, — но мне кажется, что вы не прочь занять место Дэниела.
— Не совсем, сэр, — Грег прочистил горло и продолжил:
— Я не хочу стать любовником Майкрофта, если вы об этом. Вчера… Вчера я сделал вашему сыну предложение.
— О! Он согласился?
— Не совсем, сэр. Но я готов ждать. Столько, сколько потребуется.
Минуту они просто смотрели друг другу в глаза, пока мистер Холмс вдруг не улыбнулся.
— Вы нравитесь мне, инспектор. В отличие от Дэниела вы не используете красивых и пустых фраз. Ваша решительность достойна похвалы. Но, вы же понимаете, что Майкрофт не обычный мужчина. Ему доступно то, о чём многие даже не догадываются.
— Я знаю, сэр. Я знаком с ним и с Шерлоком уже более восьми лет, хоть наше общение и не выходило за рамки делового. Но, поверьте мне, я готов сделать для Майкрофта всё, чтобы он был счастлив.
Мистер Холмс удовлетворённо кивнул. В комнату вошла миссис Холмс, неся перед собой небольшой поднос с чайником, и мистер Холмс мгновенно поднялся, забирая поднос из её рук. Чай они пили в молчании, изредка прерывая его на какие-то несущественные фразы, вроде обсуждения погоды и интерьера.
После того как чай закончился, мистер Холмс собрал посуду и отправился на кухню, чтобы её помыть, в то время как миссис Холмс принесла небольшой фотоальбом с семейными фотографиями.
— У нас мало детских фотографий, — огорчённо произнесла миссис Холмс, когда Грег пересел со своего кресла ближе. Сейчас миссис Холмс казалась простой домохозяйкой, занятой домом и немного скучающей по выросшим и разъехавшимся детям.
— Вот тут Шерлоку два, — указала она на фото, — он всегда отличался нестандартным подходом к миру, например, выбирал себе весьма странные игрушки. — На фото кучерявый мальчик сидел на полу, обнимая большой кожаный портфель, а рядом с ним, опустившись на одно колено, склонился мальчик постарше. В чертах его лица Грег безошибочно узнал Майкрофта. В детстве тот был существенно полнее, и, что удивительно, обладал не менее пышной шевелюрой, чем и у брата.
— Это Майкрофт? — указал Грег на фото.
— Да, — миссис Холмс улыбнулась, оглаживая кончиком пальца лицо сына. — Он очень не похож сейчас на самого себя в детстве. У него, как и у Шерлока, вьются волосы, но, в отличие от брата, он начал коротко стричься, как только пошёл в школу. Здесь он в конце каникул, его волосы за лето сильно отросли.
Перелистнув пару страниц, миссис Холмс указала на новую фотографию. На ней уже немного повзрослевший Шерлок задувает свечи в кругу собравшихся гостей. На этом фото ему было лет пять, смешно надув щёки, маленький консультирующий детектив усердно выдыхал воздух, чтобы все свечи, наконец, погасли.
— Здесь Шерлоку пять, — улыбнулась миссис Холмс, — он был так рад этому дню, так долго ждал его. Он потом всем говорил, что не мог дождаться своего подарка, но нам с отцом казалось, что больше всего он ждал приезда Майка из школы. Вот он, — она указала на задний план, где, в числе других родственников, стоял маленький Майкрофт. Здесь он уже несколько возмужал, похудел и носил привычную короткую стрижку.
— Он учился в интернате? — задал вопрос Грег.
— Нет, почему? — удивилась миссис Холмс. — Шерлок ходил в обычную школу, однако спустя год его учителя…
— Я имел в виду Майкрофта, — уточнил инспектор.
— Ах, Майкрофт… Да… Он не захотел ходить в обычную школу. Спустя два дня после поступления он попросил перевести его в пансион, при университете. Разумеется, он смог сдать все необходимые экзамены и без проблем был зачислен на первый курс. С тех пор он приезжал к нам только по выходным, — грустно вздохнула мать.
— А тут мы пошли в парк, после того как Майк сдал все выпускные экзамены. — На фото крупным планом дурачился Шерлок, строя гримасы на камеру, а Майкрофт стоял за ним и улыбался. Широкой и открытой улыбкой, от которой по венам Лестрейда мгновенно разлилось какое-то умиротворяющее тепло. Значит, были времена, когда Майкрофт мог позволить себе столь тёплую и обаятельную улыбку. Всё ещё одетый в выпускную мантию, он смотрел на младшего кривляющегося брата и, судя по фото, был счастлив.
Дальше шли фотографии взрослеющего Шерлока. Шерлок спит. Шерлок в маске сидит за столом, смешивая какие-то жидкости из маленьких мензурок. Шерлок, заливающийся от смеха на карусели. Шерлок, измазанный мороженым.
— Майк приезжал к нам всё реже, — ответила миссис Холмс на незаданный вопрос. — Фотографий после колледжа у нас почти нет. А сейчас он всегда занят.
— Каким он был в детстве, миссис Холмс? — Грег перелистнул страницы обратно, на ту редкую фотографию, запечатлевшую счастливого Майкрофта.
— Он… Он всегда был словно сам по себе, спокойный, немного замкнутый, словно ему никто не нужен. Чаще предпочитал книги каким-то развлечениям. Иногда мы даже не знали, как лучше подойти к нему, спросить что-то, предложить помощь. Знаете, инспектор, сейчас ему уже сорок, а я всё равно не понимаю, как общаться со своим сыном… Шерлок же наоборот — тянулся к новому, всем интересовался, не мог ни минуты усидеть на месте. Иногда мы даже не могли с ним справиться. В этих случаях нам на помощь приходил Майк, он словно обладал каким-то даром успокаивать Шерлока. В те редкие моменты, когда он приезжал домой, Шерлок обычно носился как угорелый. И только Майк мог успокоить его. Подбирал какие-то слова, наверное, я не знаю. Шерлок был от него просто без ума, каждый раз, когда Майк приезжал, тот ходил за ним как привязанный, а потом всю неделю говорил про Майкрофта.
Миссис Холмс замолчала, а потом, словно размышляя вслух, продолжила:
— Когда Майк поступил в Оксфорд, то стал приезжать к нам очень редко, раз в год, а может и реже. Это были тяжёлые времена для нас и для Шерлока. Майк учился, а Шерлок тосковал по брату. Всё время спрашивал, когда он приедет. А что мы могли ему сказать… — её глаза вновь начали наполняться слезами. — Шерлок даже пару раз плакал по ночам, мы пытались связаться с Майком, но тот раз за разом отклонял наши просьбы, ссылаясь на учёбу и свою новую работу. Мы переживали за Шерлока, за его боль. Майк приехал к нам спустя почти два года. В те выходные Шерлок ни разу не вышел из своей комнаты.
Миссис Холмс вновь заплакала, доставая свой маленький платок и утирая им слёзы.
— Простите меня, инспектор. С годами я становлюсь всё более чувствительной. Сайгер даже смеётся, что у нас своя мелодрама, и нам не надо смотреть шоу по вечерам.
Грег устало опустил голову, пряча лицо в ладонях. Эмма была права от начала и до самого конца. Все мы инвалиды детства, как любила повторять мисс Вуд, но степень этой инвалидности каждый определяет для себя сам. Понемногу, слушая эту, на первый взгляд, милую женщину, Грег начинал осознавать всю глубину проблемы, ту пропасть, что мешает Майкрофту верно оценивать свою значимость. На инспектора навалилось тоскливое чувство безысходности, к которой почему-то примешивалась злость и горькое ощущение обиды. Обиды за то, чего уже не исправить. Всё встало на свои места. Эмма объяснила Грегу смысл оброненного Ричардсом слова «травматик», и сейчас Грег воочию увидел, как последовательно и методично развивался этот губительный процесс.
— С вами всё в порядке, инспектор? — на спину ему опустилась тёплая рука.
— Вы любите его? — тихо спросил вдруг Грег.
— Кого? Сайгера? — оторвалась от платка женщина.
— Майкрофта.
— К-конечно, — всхлипнула миссис Холмс. — Он наш сын, инспектор. И, мне всё чаще кажется, что Майкрофт — это то единственное, что получилось у меня лучше всего в этой жизни. Я каждый день молюсь, чтобы у него всё было хорошо. Видимо, мои молитвы остались…
— А вы когда-либо говорили ему об этом?
— Ох, инспектор, — вздохнула женщина, — мы всегда старались воспитывать мальчиков так, чтобы они выросли настоящими мужчинами. Лишние эмоции исказили бы их мужественность, помешали бы им вырасти правильно. Мы старались создать для каждого из них идеальные условия для взросления, но не поощряли их на проявление чувств.
— Может, поэтому Майкрофт уехал, едва у него появилась такая возможность?
— Что вы имеете в виду?
— Вы действительно окружили любовью, вниманием и заботой своего сына. Но почему-то только одного. Вы больше говорите о Шерлоке, насколько я понял, ему было дозволено всё, в то время как ответственность за него была возложена на Майкрофта.
— Но… Майкрофт был старше. Старшие всегда заботятся о младших… Ответственность развивает характер…
— Даже из того, что вы мне рассказали, миссис Холмс, при всём моём уважении, следует лишь то, что на первом месте у вас стояло благополучие вашего младшего сына. Даже когда Майкрофт уехал из дома, вы не позаботились узнать, почему он принял такое решение, а беспокоились лишь о благополучии Шерлока. Я не силён в психологии и у меня нет своих детей, миссис Холмс, но такое отношение кажется мне неправильным. Всю свою жизнь Майкрофт пытался добиться успеха, чтобы вы, наконец, обратили внимание, что у вас есть и второй сын.
Миссис Холмс замерла на месте, прижимая платок к дрожащим губам. Слова Грега были резкими, бескомпромиссными, даже жестокими, но он должен был это сказать. Потому он продолжил, стараясь говорить тихо, чтобы его слова были услышаны.
— Всю жизнь Майкрофт считал, что любовь надо заслужить, и что не бывает безусловной любви. И он делал всё, что мог, чтобы заработать её, заработать упорным трудом. И потому он оказался в условиях, которым не смог противостоять. Ричардс методично издевался над ним, а Майкрофт терпел, надеясь на то, что со временем он станет достойным…
Грег замолчал, вновь закрывая лицо руками. Он злился на всех, на миссис Холмс, на Сайгера, даже на самого себя, хоть и не принимал участие в воспитании Майкрофта. Злился от разрушающего чувства непоправимости, от того, что когда-то допущенная ошибка впоследствии влияет на всю дальнейшую жизнь. Было до боли обидно за Майкрофта и вдвойне обидно от того, что время не повернуть вспять.
— Что же теперь делать? — прошептала миссис Холмс. — Мой мальчик…
— Исправлять, миссис Холмс. Всеми силами исправлять…
***
Майкрофт и не предполагал, что ему может быть настолько больно.
Состоявшийся с Дэниелом разговор он планировал не менее суток. Продумывал возможные варианты развития событий, предполагаемые действия и слова Ричардса, искал аргументы на каждый из придуманных доводов, менял сценарии, фразы, жесты. Пытаясь проанализировать исход каждого из вариантов, он, безусловно, не ожидал, что все его планы будут перечёркнуты одним уверенным инспектором, присутствия которого не было даже в самых смелых, а потому маловероятных, фантазиях.
Весь следующий день Майкрофт выполнял работу автоматически, почти не вникая в её суть, пытаясь хоть таким способом не дать бессмысленным эмоциям взять верх над разумом. Все аргументы «за» и «против» уже давно были разложены аналитическим умом по нужным полкам в нужной последовательности, а потому все его мысли были бесконечно далеки от дел, и Холмс искренне недоумевал, почему каждый его вдох так остро отдаётся в самом сердце. Изучая переданные Антеей отчёты, Майкрофт пытался сосредоточиться на тексте, но смысл расплывающихся строк стремительно утекал от него. Вместо них он отчётливо видел презрительную гримасу Дэниела, в памяти продолжали звучать острые слова и снисходительно выплюнутые реплики. Они, словно заезженная пластинка, сменяли одна другую, практически не повторяясь, так как предательская абсолютная память услужливо поднимала из своих глубин всё, что в своё время говорил ему Ричардс. Однако в сладостные минуты забытья, когда измученный мозг, уставший мотать по кругу детали последнего разговора, на миг опускал свои натянутые поводья, пустоту аналитического разума заполняла одна единственная картинка, словно стоп-кадр старого заезженного фильма. В тот момент в памяти Холмса тишина нарушалась одной единственной, неуместной в своей нереальности, фразой «Выходи за меня», словно измываясь над израненным сердцем.
Спустя пять часов бесплодных попыток вернуть себе хоть небольшие крохи от рухнувшего мира, Холмс, наконец, сдался. Велев принести ему бутылку виски, закрылся в своём кабинете, отложив все дела и полностью погрузившись в безрадостные раздумья. Что ж, если его душа так жаждет этих мук, то Холмс позволит себе затопить его с головой. Не зря же философы утверждали, что истина если и не в вине, то где-то недалеко от него.
Не утруждая себя поиском стакана, Майкрофт сделал глоток прямо из горла.
***
Звонок Антеи настиг Грега уже на въезде в город. Раньше она лишь отправляла сообщения, вкратце информируя Грега о состоянии дел. Звонила она только в самом крайнем случае, потому он без промедления ответил, перестраиваясь в крайний ряд и вставая на обочине.
— Здравствуйте, мистер Лестрейд, — поприветствовала она в своей обычной сдержанной манере. — Я хочу попросить вас приехать сейчас в «Диоген».
— Что случилось?
— По телефону я не смогу объяснить, инспектор. Вам лучше приехать.
Бросив трубку и быстро перестраиваясь на скоростную полосу, Грег вдавил педаль газа до конца, меняя свой маршрут.
Адрес Грег уже знал. Антея встретила его на пороге, как и в прошлый раз, дав знак, чтобы он не произносил ни звука. Пройдя по знакомому коридору, они вскоре оказались в том же кабинете, где сидели в прошлый раз, но Антея не остановилась, открывая одну из неприметных дверей и пропуская Лестрейда вперёд. Вторая комната была меньше первой, и уже не так сильно походила на кабинет. Нет, тут также был письменный стол, хоть он и не занимал полкомнаты, как в предыдущей. Пол покрыт ковролином, на стенах вместо портрета королевы висели два нейтральных по цветовой гамме пейзажа, в углу даже стоял диван.
Грег внимательнее присмотрелся к девушке. Она выглядела немного растерянной, будто не знала, как правильнее поступить.
— Антея, что случилось? — напряжённо спросил Грег. — Что-то с Майкрофтом? Где он?
Глубоко вздохнув, Антея, наконец, произнесла:
— Этого нет в протоколе. Прописаны всевозможные ситуации, кроме этой. Моя должностная инструкция в таком случае предписывает мне принять решение самостоятельно. Я… если честно, инспектор, я давно не видела его таким.
— Чёрт возьми, Антея! — взорвался Лестрейд, который на протяжении этого сбивчивого монолога уже успел представить себе самые страшные варианты, отчего даже заныло сердце. — Вы можете уже сказать, что случилось?!
Вместо ответа Антея замерла, бросая взгляд на следующую дверь, у которой они остановились, словно ожидала дальнейших действий от Грега. Лестрейд также нерешительно уставился на неё.
— Он там? — уточнил он на всякий случай, указывая на дверь. Состояние Антеи, близкое к панике, безусловно, передавалось и ему, а потому на него накатил озноб и волосы на затылке зашевелились.
— Да, — кивнула Антея. — Он в ванной комнате.
— Хм… Тогда… Может быть, подождать его здесь? — замялся Грег. Ему совсем не хотелось врываться к голому мужчине, пусть и без пяти минут как своему мужу.
— Не беспокойтесь, инспектор, — как-то слишком уж грустно вздохнула Антея. — Он одет.
Лестрейд аккуратно толкнул дверь и вошёл в комнату. Она была небольшой, по крайне мере ему так показалось из-за мягкого освещения. Посередине стояла глубокая ванна, наполненная водой с уже существенно осевшей пеной. А вот посреди всего этого великолепия, откинувшись на высокий бортик и прикрыв глаза, возлежал сам Холмс.
Он именно возлежал, прикрыв глаза и свесив руки за бортики ванной. Пальцы правой руки при этом крепко уцепились за горлышко бутылки виски. Элитной, судя по золотистому ободку и надорванной фольге. Но даже не это приковало к себе взгляд Лестрейда, а тот факт, что Майкрофт лежал в ванной, облачённый в один из своих лучших костюмов. Вода изредка капала с рукавов прямо на натёртый до блеска кафель. Из-под пены даже виднелись носки узких лакированных ботинок.
Зажмурившись на миг, Грег вновь открыл глаза, но сюрреалистичная картинка не пропала, наоборот, продолжала наполняться незаметными на первый взгляд деталями, такими как уровень оставшегося алкоголя в бутылке или сухие, ровно уложенные волосы Холмса. Скопившееся за время поездки напряжение Грега резко схлынуло, позволив ему успокоить расшатанные до этого нервы. Не удержавшись, он прыснул, пытаясь сдержать смех. К сожалению, его попытки не увенчались успехом, а потому спустя миг Лестрейд уже хохотал, утирая набегавшие слёзы.
— Весьма польщён, что мой фееричный провал ещё может сослужить кому-то службу, пусть и в виде причины для неуёмного смеха, инспектор, — проговорил вдруг Холмс, не открывая глаз. Затем он притянул бутылку к губам и сделал весьма большой глоток. После чего рука вновь опустилась, едва не задевая стеклянным донышком пол.
Грег не был готов парировать выпад Холмса, тем более что всё ещё не совладал со своими эмоциями, и продолжал сдавленно хохотать, растирая слёзы по щекам. Неуместный звук заинтересовал даже Антею, которая рискнула нарушить личное пространство своего босса и осторожно заглянула в приоткрытую дверь.
— Первый совместный приём ванны я представлял себе несколько иначе, — проговорил Лестрейд, после чего, не раздеваясь, смело перешагнул край ванны и опустился напротив Холмса. Вода, переполнив ванну, хлынула за бортики, растекаясь по полу и придавая и так блестящей поверхности полностью зеркальное отражение. Сумасшедший поступок, несомненно, стоил бесподобной реакции Холмса. Растерявшись от столь провокационной выходки, не соответствующей степенному и весьма солидному инспектору, Холмс мгновенно собрался, словно выныривая из затопившей его тоски и меланхолического уныния. Поджав ноги, Холмс не отрывал ошарашенного взгляда от ухмыляющегося Грега, словно забыл о своих страданиях. Тот молча потянулся за бутылкой в руках замершего Майкрофта, отчего вода, всколыхнувшаяся от движений, снова вышла из бортов, повторно заливая пол. Сделав небольшой глоток, Лестрейд шумно выдохнул, прислушиваясь к тому, как отборный виски стекает в желудок, оставляя после себя непривычный привкус зерна и карамели. Взглянув на неизвестную этикетку, Лестрейд вновь приложился к горлышку, делая большой глоток под внимательным взором Холмса.
— Хочу пригласить тебя к себе, — без предисловий начал Грег и, прежде чем Холмс успел возразить, продолжил:
— Разумеется, ты можешь отказаться, но, думаю, жить здесь не совсем комфортно. У себя же я могу предложить тебе домашний уют, горячий ужин и своё безграничное внимание.
— С чего вы взяли, Грегори, что этого у меня нет здесь?
— Чего? Моего внимания? — улыбнулся Грег
— Нет, — нахмурился Холмс, — всего остального. Здесь я могу работать, всегда остаюсь на связи, да и к тому же…
— Здесь ты не живёшь, — перебил его Лестрейд. — Здесь ты работаешь и ночуешь, но это не то же самое, что жить дома. Дом — это место, где тебя никто не достанет, где ты сможешь отдохнуть от всех, — Грег предупреждающе поднял руку, — и не говори мне про свою охрану. В глубине души ты понимаешь, о чём я. А потому я очень прошу тебя вылезти из ванной, сменить костюм и поехать со мной.
— Это неприемлемо, — выдохнул Холмс, протягивая руку и забирая назад бутылку. — Я не могу находиться в доме другого мужчины…
— Я сделал тебе предложение вчера, — вновь перебил его Грег. — Оно всё ещё в силе.
— Оставьте это, инспектор. Это было не смешно в первый раз, повторение шутки не делает её вдвойне смешной.
— Хорошо, Майкрофт, — кивнул Грег. — Я не буду давить на тебя, просто прошу подумать. И, возможно, в таком случае ты согласишься хотя бы поужинать со мной? Я хотел бы пригласить тебя завтра к себе на ужин, раз уже сегодня ты всеми силами отвергаешь моё предложение.
Холмс лишь откинул голову на ванну, устав бороться с собой и с настырным инспектором.
— Полагаю, да. Мы сможем поужинать завтра, — вполголоса проговорил Майкрофт.
— Спасибо, — расплылся в улыбке Лестрейд, вновь делая глоток обжигающего виски.
Отставив бутылку на столик, до которого смог дотянуться, Грег встал, подождал, пока основная масса воды стечёт с него, и аккуратно выбрался из ванны.
— Я могу взять халат? — уточнил он, бросая взгляд на полку с бельём.
Холмс в ответ только махнул рукой, и этот жест Грег интерпретировал как «Делай, что хочешь». Ему в голову пришла очередная безумная идея, и, поддавшись лёгкому опьянению, он начал раздеваться, аккуратно складывая мокрую одежду прямо в раковину. Стоя спиной к Холмсу, он старался как можно аккуратнее стягивать мокрые вещи, неприятно липнущие к коже. Эротики в действиях, когда отдираешь рубашку, было мало, но, тем не менее, Грег искренне надеялся на чужое внимание. Когда звякнула пряжка ремня, Лестрейд услышал всплеск за спиной, и, не удержавшись, медленно стянул с себя брюки вместе с бельём, наклоняясь и позволяя напряжённому взгляду изучить то, что Грег беззастенчиво предлагал вот уже второй день. Наскоро вытершись, Грег накинул на себя халат и обернулся к Холмсу.
— Хочу убедиться, что с тобой всё будет хорошо. Потому прошу тебя вылезти из ванны и присоединиться ко мне за чаем, пожалуйста.
Прикрыв за собой дверь, Грег ещё какое-то время простоял рядом, вслушиваясь в звуки по ту сторону. По характерным всплескам, нарушившим тишину примерно через минуту, Грег понял, что Холмс так же удачно покинул ванну. У двери Лестрейда поджидала Антея, которая, хоть и была недовольна тем, что Грег банально подслушивает, виду не подала, видимо, в знак глубокой благодарности за помощь.
— Антея, могу я попросить вас сделать две чашки крепкого чая? — негромко попросил Грег, та кивнула в ответ. — И ещё… — он замялся, — мой костюм…
— Не переживайте, инспектор, — Антея снова кивнула, — Его приведут в порядок через полчаса.
— Буду вам безмерно благодарен, — ухмыльнулся он, опускаясь на стоящий поодаль диван.
Уже спустя пять минут закутанный в такой же белый халат Холмс присоединился к нему, опускаясь на диван и беря со столика вторую чашку c дымящимся чаем. Он относительно протрезвел, судя по растерянному и немного обиженному взгляду, который периодически бросал на Грега. Это весьма странное вечернее чаепитие проходило в полном молчании до тех пор, пока Антея не внесла кофр с высушенным костюмом Лестрейда.
Переодевшись (теперь уже без эпатажных выпадов — Грег вышел, чтобы не смущать Антею), он попрощался с пришедшим в себя Майкрофтом, лишь напомнив о том, что ждёт его завтра вечером на ужин, и отбыл домой в услужливо поданной для него машине Холмса.
***
Грег в жизни не переживал настолько сильно из-за предстоящего свидания, как он переживал из-за ужина с Майкрофтом. Маниакальное стремление сделать всё идеально буквально за полдня расшатало нервную систему настолько, что ни о чём, кроме предстоящего ужина, он думать уже не мог. А потому, сославшись на очередное важное поручение, полученное якобы от самого комиссара, он попросту покинул рабочее место, оставив Донован контролировать работу отдела.
По приезде он первым делом поставил в духовку мясо ягнёнка, на которое потратил вчера около тридцати фунтов, а также нарезал овощей. Запечённое каре ягнёнка по старинному рецепту прабабки всегда получалось у него отменно, кроме того мясо считалось достаточно диетическим, именно поэтому он остановил на нём свой выбор.
Всё было готово к назначенному часу, а потому Грегу оставалось только ждать.
***
Даже выходя из машины и проходя по мощёной дорожке длиной не более двух метров до двери, Холмс всё ещё сомневался, стоило ли соглашаться на столь провокационное предложение. В связи с недавними событиями и последующим за ними решением Майкрофт как никогда был уверен в том, что определённая область жизни категорически не предназначена для него. Вдвойне не хотелось хоть каким-то негативным образом запятнать вполне себе успешного и во всех смыслах положительного старшего инспектора Лестрейда, который, похоже, всерьёз взялся за озвученное им же самим предложение и уже приступил к его выполнению.
Сверившись с часами и глубоко вздохнув, Холмс всё же нажал на кнопку звонка. Не в его привычках было оттягивать неприятный, но неизбежный разговор, который он продумывал всю дорогу. Ведь именно сегодня он всё же решил озвучить свой отказ на, безусловно, самое пленительное предложение в его жизни, чтобы разом оборвать все нити, связывающие его со столь сложной темой отношений. Ещё раз осмотрев себя и оценив внешний вид как максимально собранный и деловой, он сделал ещё один глубокий вдох, собираясь с мыслями.
Звонок прозвучал глухо, однако уже спустя миг за дверью раздались шаги, и радостный инспектор настежь распахнул дверь. На миг Холмсу даже почудилось, что тот сейчас накинется на него с объятиями, настолько широким был его жест. Лестрейд ждал его, это было видно невооружённым глазом, и отчего-то искренне захотелось порадовать этого человека, поддержать его в своих надеждах. Моргнув, Майкрофт отогнал от себя спонтанные порывы и, немного склонив голову в знак приветствия, прошёл внутрь.
Стараясь держаться спокойно и немного отстранённо, он позволил Грегу закрыть за ними дверь и обернулся, решив сразу перейти к основной цели его визита.
— Грегори, я, вероятно, должен сперва озвучить…
— Майки! — раздалось вдруг восклицание у него за спиной, и Майкрофт молниеносно развернулся, теряя с таким трудом собранную по крохам уверенность.
