И целая жизнь - для тебя

Джон не любил расставаться по собственной инициативе. Когда отношения заходили в тупик и медленно гибли в болоте взаимных разочарований и потере интереса, он просто предоставлял женщине такую возможность, при которой она могла сама бросить его первой: это позволяло избежать скандала. Зато, так легче было потом морально и ей и ему, а вероятность, что всё вскоре забудется, стоит лишь найти нового партнёра, повышалась. Сейчас надо было что-то придумать для расставания, найти повод. Сара сразу повисла у него на шее, едва он вошёл в её номер. Джон испытал укол совести, ещё ничего не совершив. ...Сара приняла поставленный перед ней факт расставания сначала спокойно, для женщины - стойко. Её серые глаза не выдали ни злости ни обиды, только тонкие губы слегка искривились, да пальцы с силой сжали пояс шёлкового халатика. Сдув со лба рыжую чёлку, Сара повела тонким плечом: - Тогда уходи.  Джон развернулся и направился к двери. Сара догнала, впилась ему в губы, оттянув нижнюю зубами, прикусила уголок... Джон отпрянул от неё, вытянул вперёд руки, отгораживаясь от испытывающей негодование и обиду женщины. Она ещё успела звонко приложить его ладонью по лицу. У Джона защипало в носу. Потрогал языком ранку на губе. Боль была не сильной, но обжигающе-неприятной.  После этого Сара резко замерла; длинные волосы упали ей на лицо, рассыпались в беспорядке по худым плечам, и Джон, не оглядываясь, поскорее вышел, закрыв за собой дверь номера. Оказавшись на улице, Джон сразу направился в бар, несмотря на раннее утро. Порция виски была ему сейчас необходима.  Выпив первую порцию залпом, - ранку на губе сразу же защипало, - на второй он притормозил. Всё хорошо. Джон почувствовал, как постепенно успокаивается и входит в нормальный ритм сердце. Перестаёт гореть ударенная щека. Он попробовал перенестись на сотни миль вперёд, в Европу. Вскоре он окажется там, в новой для него среде, и там тоже есть женщины. Незнакомые для него, не такие как здесь, с другими лицами, с неизвестными ему ещё новыми запахами, вкусом, привычками... Хоть он был по происхождению британцем, но переехав с родителями в Америку, прожив двадцать лет в этой стране, при слове Европа - он мало, что смог себе представить, и это малое носило преимущественно эротический характер. Он поскорее допил свою порцию, и вернулся в свою квартиру, собрать необходимые ему для путешествия вещи. *** В 19:10 по времени Восточного побережья, Джон Уотсон положил небольшую спортивную сумку с личными вещами в отдел для ручной клади, пристегнул ремень и устроился поудобнее в пассажирском кресле авиалайнера принадлежавшему авиакомпании «Air France» Прикрыл глаза рукой от льющихся через стекло расплавленных лучей вечернего солнца. Но зашторивать иллюминатор не стал: интересно будет наблюдать что там, внизу. Джон взял билет в эконом класс. Он не стремился к лишнему комфорту. Да и тут было вполне недурно.  Не большой любитель всяких лэптопов и интернета, он вполне был согласен скоротать восемь часов беспосадочного полёта, просматривая незатейливое кино или в дрёме. В спинку впереди стоящего кресла был вмонтирован небольшой экран. После взлёта, Джон воспользовался наушниками, и уснул под какой-то невыразимо скучный боевик.  *** В 9 утра по европейскому времени, он вместе с шумной толпой пассажиров, уже попал в терминал 2E парижского аэропорта.  Пройдя таможню и столкнувшись с лёгким языковым непониманием, что было непривычно, но быстро уладилось, Джон перекинул ремень сумки через плечо, и отправился ловить такси. Остальной багаж должны были доставить в гостиницу позже. *** Джон заранее забронировал номер в «Welcome hotel», расположившегося на углу бульвара Saint-Germain и rue de Seine.  Такси остановилось возле гостиницы. Джон расплатился, вышел из такси и огляделся. После безумной жары в Нью-Йорке, погода в Париже показалась Джону просто райской: ненавязчиво тепло, свежо, и казалось, даже дышится здешним воздухом намного легче. Пока он стоял посреди тротуара и просто глазел по сторонам, мимо него прошёл быстрым шагом растрёпанный молодой человек с решительным и бледным злым лицом. Несмотря на все парижские +20 по Цельсию, молодой человек кутался в шерстяное длинное пальто, холодно-серого цвета, а на шее был повязан тёмно-синий шарф. Высокий незнакомый брюнет, что-то бормоча себе под нос, скользнул по Джону неприветливым взглядом, и быстро скрылся за дверьми гостиницы. Джон был слегка удивлён, и поспешил войти за ним следом.