Сквозь

Стрелки часов уже показывали половину первого ночи, а Северус всё корпел над зельем родства, до настаивания которого оставались считанные минуты. Раньше он никогда не позволял себе работать с ингредиентами в не лучших состояниях, ведь можно было сделать что-то более опасное, чем простой взрыв котла, однако сегодня он не мог перенести варку зелья, ибо ему срочно нужно было узнать правду ли говорит его бывшая лучшая подруга в своем извещении Альбусу. Снейп был на сто процентов уверен, что девушка никогда бы не опустилась до того, чтобы врать или глумиться, как небезызвестный Джеймс Поттер, однако в то, что Гарри действительно его родной сын, было просто невозможно поверить, но… Почему-то где-то в глубине души ему даже хотелось, чтобы этот факт был истиной. Время шло предательски медленно, темпус никак не хотел показывать долгожданные цифры, глаза слипались, руки дрожали, нервы, словно горячий металл, были раскалены до предела, однако спустя десять минут зелье приобрело нужную консистенцию и цвет, а время настаивания благополучно вышло. Облегченно выдохнув, зельевар аккуратно подцепил пинцетом волосок гриффиндорца, который успел аккуратно выдернуть, пока тот благополучно сопел на диване, и опустил его в колбу с варевом, а затем повторил процедуру уже со своим волосом. Он сжал кулаки, боясь узнать правду. Сердце учащенно билось, а на лице проступали капельки пота, пока цвета снадобья сменялись с одного на другой, издавая при этом не особо приятные хлюпающие звуки и давая достаточно сильную пену. Когда-то Северус уже варил это зелье на заказ для очень большого количества сомневающихся в своих половинках клиентов, поэтому состав и свойства данной диковинки он знал до сих пор чуть ли не наизусть. Если зелье станет красным спустя три минуты — вы не родственники, голубой цвет означал, что если человек тебе и может быть родней, то только отдаленной, а вот фиолетовый оттенок всегда показывал кровное родство между теми, чьи биологические материалы находятся в сосуде с вышеупомянутым зельем. Хлюпанье стихло. Пена сошла на «нет». Цвет был белым, после чего пузырьки резко поднялись наверх, и варево приобрело насыщенный фиолетовый оттенок. Мужчина затаил дыхание и рукой нашарил стул, чтобы ноги его не подвели, и он не упал. Сомнений не оставалось. Истина получена. Северус Снейп — отец Гарри Поттера. Когда эта мысль пронеслась в голове нынешнего директора Хогвартса, тот истерично расхохотался, стирая не прошеные слезы с глаз. Он всегда привык скрывать свои чувства, не давая им одержать верх, однако сейчас эмоции никак не хотели дать хозяину прийти в себя и успокоиться, но истерика овладела им так же быстро, как и испарилась. Выдохнув, преподаватель хорошенько потер ладонями собственное лицо, призывая себя к спокойствию. Своими порывами он может просто напросто разбудить спящего за стенкой Пот… Гарри, своего сына. Что он будет говорить, если его гость застанет хозяина апартаментов в таком виде? Нет, нельзя выходить из себя, нужно сосредоточиться и контролировать ситуацию. «Мерлин, что же мне теперь делать? Он мне не поверит ни за какие убеждения,» — подумал учитель, беря зелье в руки и еще раз хорошенько осматривая его. Цвет никуда не исчезал и не менялся. Теперь у Северуса не было никаких прав думать, что письмо Лили было ложью. Под утро профессор чувствовал себя разбитым и не выспавшимся, ведь ему довелось поспать лишь каких-то два часа, а затем сон никак не хотел идти, несмотря на звериную усталость. Воспоминания о прошедшем эксперименте вызывали мысли, которые не позволяли зельеделу уснуть. Ему нужно было поговорить с гриффиндорцем и прояснить ситуацию, но когда он взвешивал все «за» и «против», то минусов находилось гораздо больше. Ну, скажет он Поттеру о том, что узнал из письма школьной подруги, а что дальше? Тот уже не глупый несмышленыш, которому нужна опека. Да и плюсом ко всему, что ему может предложить такой нелюдимый человек? Снейпу никогда не доводилось быть отцом или хотя бы даже думать об этом. С каждой мыслью мужчину всё сильнее накрывала адская боль и обида как на свою школьную подругу, так и на бывшего начальника, который посмел скрыть от своего верного шпиона тот факт, что все эти чертовы восемнадцать лет у него был сын. Наследник, которого Северус ненавидел все эти долгие годы. Которого он третировал и срывал на нем свою злость. Которого он стал уважать лишь после того, как тот победил Темного Лорда, не побоявшись идти на верную смерть. На тот момент студенту было лишь семнадцать лет, разве пойдет какой-либо другой ребенок в логово злодея, чтобы постараться спасти всю магическую территорию, наплевав на собственную жизнь? Дамблдор всегда говорил, что зельевар привязался к мальчишке, хоть и упорно отрицает это. И да, он был прав. Разве можно наплевательски отнестись к чему-то, к чему ты имеешь непосредственное отношение? Можно ли не привязаться, когда ты все свои силы тратишь на то, чтобы вытащить задницу глупого гриффиндурка и его друзей из очередной неприятности? Хотя, возможно, отцовский инстинкт овладел мужчиной намного раньше, чем тот узнал, кем же ему приходится герой. Наверное, именно поэтому слизеринец и хотел, чтобы победитель Волдеморта продолжил своё образование и остался на восьмой, дополнительный для их года, курс. Просто спокойнее, когда этот непоседа под боком, и ты знаешь, что если с ним что-то произойдет, то не надо много труда прилагать, чтобы узнать, куда вляпался великий Гарри Поттер в очередной раз. Нынешний директор замка кинул взгляд на свой шкаф, где была припасена пара бутылок огневиски. До одури хотелось напиться и забыть про этот бренный мир, просто отключиться на некоторое время от реальности. Он даже привстал, собираясь подойти к своему хранилищу, однако оборвал себя на полушаге, ведь в апартаментах Поттер. Совсем не хотелось, чтобы студент увидел преподавателя в неадекватном состоянии. Снейпу вполне хватало и того факта, что ученики видели его в предсмертной агонии. «Он не дал мне умереть в одиночестве, — некстати понял Северус — Даже если бы в тот момент меня не стало, он провел со мной последние минуты жизни! И после этого он мне что-то говорит про долг жизни передо мной? Мерлин! И в тот раз, когда мне стало плохо, он помог, а не проигнорировал… Весь в мать!» — Профессор? — прервал его размышления заспанный голос взъерошенного Поттера, показавшегося в проеме небольшой кухонки апартаментов директора Хогвартса, где хозяин решил позаниматься самобичеванием. Парнишка сразу заметил, что вид у его бывшего учителя не из лучших, но тактично промолчал, не зная, стоит ли ему присоединиться к учителю или лучше смыться на Гриммо. — Проходите, Поттер. Чай будете? — устало спросил он. — Да, спасибо, — поблагодарил паренек, неловко плюхнувшись на стул. Северус Снейп всегда любил в готовке использовать собственные руки, а не волшебную палочку, как например, Молли Уизли, поэтому в большинстве своём готовил он сам, а бытовые чары оставлял на уборку, стирку и глажку. Заварив ароматный чай с мелиссой и мятой, мужчина поставил одну чашку на свою сторону, вторую протянул своему гостю, после чего отправился к кухонным шкафам, где нашел шоколадное печенье. Затем подумал и решил позвать эльфа, чтобы тот принес им более или менее полноценную пищу для завтрака. Гарри хоть и отнекивался, однако тыквенного пирога и каши с его тарелок мигом не стало. Все-таки он успел знатно проголодаться во время их пребывания в лесу. — Мистер Поттер, — начал директор, понимая, что сложившееся молчание напрягает обоих, — Скажите, что вы решили насчет дополнительного курса в Хогвартсе? — Возможно, в этом есть смысл, честно говоря, сэр, — загнанно выдохнул парень. С плеч Северуса будто спал тяжелый груз, ему важно было, чтобы Гарри находился под его присмотром, особенно сейчас, после открывшихся новостей. Да и пожирателей не всех словили, мало ли ещё кто посмеет отомстить. Он прекрасно понимал, что должен рассказать всё гриффиндорцу, но что-то не давало. Нет, он не был трусом, как говорили многие, но сейчас действительно было не время. Ему самому нужно сначала сжиться с этой информацией и полноценно впитать её.

***

После завтрака студент в компании Снейпа отправился в хижину Хагрида, ведь обещал великану перед отбытием нанести визит. Уже через час герой изъявил желание уйти к семейству Уизли, ведь те, конечно же, волновались за него, а Гарри очень не хотел, чтобы из-за его персоны кому-то причинялись неудобства. Когда Поттер стоял у камина, перебирая в руке летучий порох, он выражал свои эмоции по поводу нового зверька Хагрида — болтрушайки (синей крошечной птички, особенность которой состоит в том, что большинство своей жизни она молчит, а когда умирает, начинает голосить насчет всего, что она слышала на протяжении всех лет бытия, но в обратном хронологии порядке). Руководитель Хогвартса не сказал ничего по поводу зверушки, ведь она никому не мешала. Он лишь поведал о том, что перья этого существа очень часто используются в зельеварении при варке эликсиров, связанных с памятью. — Я рад, что вы так сдружились с новым питомцем Хагрида, мистер Поттер, — в конце пламенной речи студента заверил мужчина, протянув ему две небольшие колбочки и пергамент, — Не надо так настороженно смотреть, это не яд. Красное — мазь, которую нужно наносить на вашу ногу, чтобы рана скорее затянулась, а зеленое — против синяков и ссадин, они еще нескоро у вас пройдут полностью, но это средство поможет ускорить процесс. Я приложил сюда небольшую инструкцию по применению, соблюдайте всё слово в слово, будьте так любезны. — Спасибо вам огромное, профессор. За всё. Вы в очередной раз спасли мне зад, я даже понятия не имею, как вас благодарить. — Постарайтесь в качестве благодарности сделать так, чтобы мне больше не нужно было спасать ваш зад от очередной стычки, — гость хотел было хихикнуть, но заметив серьезность в тоне и на лице учителя, промолчал. Через секунду зельевар как-то помрачнел и добавил: — Однажды я просто могу не успеть, Гарри. Прошу тебя, будь осторожен. От смены обращения у юноши глаза на лоб полезли, Снейп впервые в жизни назвал его по имени. — Я постараюсь, сэр, ещё раз спасибо за всё, — растерялся победитель Волдеморта, не зная, как себя вести. В последнее время декан факультета Слизерин действительно показывал, что он изменился целиком и полностью, это весьма сильно сбивало с толку. — Эм, до свидания? — До встречи, — кивнул тот в ответ и стремглав вылетел из комнаты, будто не хотел видеть, как его собственный сын растворяется в зелёных языках пламени.