***
Когда доктор Берч вернулся в одну из немногих закрытых для публики зон Зала правосудия, он обнаружил, что его ждут несколько членов Лиги Справедливости. Более конкретно, Бэтмен, Супермен, Марсианский Охотник, Черная Канарейка и Зеленая Стрела. Единственным, у кого на лице не было выжидательного выражения, был Бэтмен. Вместо этого у ублюдка было точно такое же стоическое выражение, как и всегда. Сама комната была средних размеров и состояла в основном из большого круглого стола с несколькими сиденьями, расположенными вокруг него, а на одной из стен висел массивный экран, который, вероятно, использовался для проведения брифингов. В остальном, однако, она была относительно спартанской по своему декору. Как только он оказался в комнате, он сразу же произнес две простые фразы: — Кто, черт возьми, этот парень? И где, черт возьми, вы вообще его нашли?! — Потребовал он, его сдерживаемый гнев из-за того, что его оставили в неведении, начал прорываться наружу. Он понятия не имел, что происходит, и в его положении психиатра и в его прошлых обязанностях солдата это могло оказаться очень опасным. — Что ж, оглядываясь назад, мы действительно должны были ожидать такой реакции, — пробормотал Зеленая Стрела, в то время как Черная Канарейка пихнула его локтем в ребра, чтобы заставить заткнуться. — Инквизитор оказался не таким, как вы ожидали. — Бэтмен заявил, а не спросил. — Это серьезное преуменьшение, но я также не полный идиот. Вы, должно быть, пытались связаться с Инквизитором раньше, вероятно, используя кого-то из своих членов, но где их записи о каждом сеансе и где история болезни этого пациента? Я бы хотел получить хотя бы некоторую информацию о том, что происходило, а не действовать вслепую. — Я боюсь, что именно здесь все становится немного сложнее с Инквизитором, и мы надеялись на свежий взгляд на этот вопрос без каких-либо предубеждений. — Заявил Супермен, выглядя более чем немного неловко. Это был неприемлемый ответ доктору: — Сложнее в каком смысле? — он почти требовал. Воцарилось напряженное молчание, пока Герои пытались объяснить очень сложную ситуацию. Им потребовалось мгновение или два, чтобы сделать это, но в конце концов они это сделали. Все, начиная с прибытия Инквизитора и последующих дней. К концу истории доктор Берч испытывал то, что обычно испытывал после общения с Куинси Шарпом: раздражение и едва сдерживаемую ярость. Он положил руки на стол и наклонился вперед, подергивание его левой брови было единственным, что выдавало его чувства по этому поводу. — Я надеюсь, вы не возражаете, что я спрашиваю об этом, и я приношу извинения за свои высказывания как ранее, так и сейчас, но я чувствую, что это необходимо; вы все полные гребаные идиоты?! — Потребовал он; его голос повысился. — Послушайте, я признаю, что мы допустили некоторые ошибки относительно Инквизитора… — начал Супермен, но не смог закончить, потому что Берч еще не закончил. — Ошибки? — Берч спросил совершенно недоверчиво; его голос повысился на тон и звучал так, словно он изо всех сил старался не рассмеяться: — О, это приуменьшение века. Давайте начнем с того, как вы изначально подошли к нему, не так ли? У вас только что обнаружился потерпевший крушение корабль, который вы и неизвестная третья сторона смогли обнаружить и отправить людей. Третья сторона добралась туда первой и напала на Инквизитора, он отбился и убил их. Затем вы прибываете на место происшествия и в его глазах, вероятно, являетесь вражеским подкреплением. — Но мы спасли ему жизнь, оказали медицинскую помощь. — Возразила Чёрная Канарейка, но у Берча и на это был готов ответ: — Как любой компетентный военный поступил бы с заключенным, от которого они хотели получить информацию. Что-то, что за прошедшие дни вы дали ему очень мало поводов думать иначе, и в какой-то момент вы предложили ему возможность пригласить адвоката?! — Он не просил об этом, а когда мы предложили, он ничего нам не сказал, — заявил Бэтмен. — Как бы то ни было, то, что произошло в Неваде, было явным случаем самообороны, независимо от того, как вы это объясняете кому бы то ни было, ни один суд никогда не признал бы его виновным по каким-либо обвинениям в убийстве. Вы, по сути, заключили его в тюрьму против его воли, не проинформировали суды о ситуации; затем, что еще хуже, вы все решили проникнуть в его голову, чтобы получить любые ответы, которые хотели. При этом Марсианский Охотник, казалось, выглядел несколько пристыженным и отвел взгляд от доктора. Затем Супермен сказал: — Не то чтобы мы знали, что он ненавидит нелюдей, он вообще не сказал нам ни слова за всю ту неделю. Мы также были обеспокоены тем, что он был кем-то вроде разведчика сил вторжения. При этих словах Берч изобразил на лице невозмутимое выражение: — Да, потому что очевидно, что любой компетентный военный отправил бы единственный сильно поврежденный корабль таким образом, чтобы его было легко обнаружить для скрытой разведывательной миссии. Упомянутый военный транспорт также нуждался в экстренной посадке и был настолько поврежден во время попытки, что никогда больше не смог бы летать без тщательного ремонта и переоснащения. Очевидно, что эта теоретическая разведывательная миссия была придумана военными умами, далеко превосходящими наши собственные. У всей Лиги справедливости хватило порядочности осознать, как многого они достигли в этом вопросе. — Есть также тот факт, что, учитывая его предыдущие встречи, он очень мало доверяет мне, если вообще доверяет, учитывая мое крайне ограниченное общение с вами. Как только мы прошли через Зето трубу, он немедленно обыскал меня на предмет наличия каких-либо отслеживающих или подслушивающих устройств. Он также рассматривал весь сеанс как тонко завуалированную попытку вытянуть из него информацию. Именно в этот момент Черная Канарейка заговорила: — Во время некоторых моих сеансов с ним он действительно проявлял себя таким образом. — Это почти подтверждает мои подозрения по этому поводу, теперь, как именно вы подошли к Инквизитору? Пытались ли вы сказать ему, что его мнения и идеалы были совершенно неправильными, или намекали, что так оно и было? — Когда Черная Канарейка не ответила, но выражение ее лица сказало ему все: — Я так и думал; и дайте угадаю, вы подошли к нему как к трудному подростку, верно? Последовал кивок, и Берч снова вздохнул: — И есть еще одна проблема, вы тоже смотрели на него как на какого-то ребенка-солдата, верно? — Разве это не так? — спросил Супермен, на самом деле не понимая, как это могло быть не так. Берч просто покачал головой: — Нет, нет, это не так. Я встречал раньше нескольких детей-солдат, как «недавно завербованных», так и тех, кто воевал в течение нескольких лет, у него нет ни одной из их характеристик. Позвольте мне сказать вам это таким образом, в глубине души он не грустный и одинокий маленький мальчик. Нисколько. Кем он является, так это травмированным молодым человеком и ветераном войны, и, судя по моей короткой встрече с ним, он достойно справляется со своей травмой. Вы, по сути, усугубляете травму, обращаясь с ним подобным образом. Последовало небольшое молчание, когда он продолжил: — Не говоря уже о том, что лояльность, которую он проявляет по отношению к этой «Империи», вызвана не страхом или каким-либо принуждением; это подлинная лояльность. Я не знаю, что случилось с ним в детстве до того, как эта «инквизиция» завербовала его, но я был бы готов поставить свою репутацию на то, что, скорее всего, это спасло его от чего-то ужасного, а не просто завербовало в армию. Это вернуло Супермена, Черную Канарейку и Марсианского Охотника к разговору, который у них был с Мисс Марсианкой буквально на днях. Они попытались получить больше информации об Империуме и в конце концов затронули тему Императора и того, как население воспринимало его как бога. Ее реакция была совсем не такой, какой они ожидали. — Я не думаю, что вы осознаете, что Эпоха Раздора сделала с человечеством. Это привело их на самую грань полного уничтожения. Еще через несколько столетий, может быть, тысячелетий, людей не осталось бы, учитывая, что все они были полностью разделены на огромных просторах галактики и их собирали по частям. Император предотвратил это и создал цивилизацию, которая стала щитом для всего человечества. Он буквально взял то, что когда-то было жалкими остатками вида, который пять тысяч лет использовался в качестве игрушек, рабов и мишеней для стрельбы, и превратил это в империю, охватывающую всю галактику. Почему бы людям не начать почитать его как спасителя или даже бога за это? Когда они задумывались об этом, это приобретало какой-то тревожный смысл. Постепенно герои начали осознавать, насколько они поторопились с Инквизитором. Они просто делали дерзкие предположения, не видя и не слыша всей правды. Хотя, если быть честным, Инквизитор не совсем откровенно объяснил, почему он или Империум были такими, какие они есть, что не помогло делу. Именно тогда Бэтмен, который почти не разговаривал во время всего этого, спросил: — Итак, что бы вы порекомендовали? На это Берч вздохнул: — Честно говоря, мне нужно будет провести с ним еще несколько сеансов, прежде чем я смогу дать вам какие-либо реальные рекомендации. Я скажу, что, учитывая мое очень ограниченное общение с ним, мысль о том, что он когда-нибудь согласится с вашим образом мышления, невозможна. Он никогда не будет похож ни на одного из существующих героев, этого просто не произойдет. В лучшем случае вы можете надеяться на некоторую сдержанную терпимость. Бэтмен понимающе кивнул и спросил: -Возможно ли для вас продолжить сеансы с Инквизитором? Берч на мгновение задумался, прежде чем ответить: — Мне нужно будет бы проверить свою рабочую нагрузку в Аркхэме, у меня там все еще есть другие пациенты, но, возможно, я смогу проводить с ним сеансы время от времени. Я дам вам знать, когда у меня будет несколько свободных минут, но не ждите от этого никаких чудес. — Мы понимаем. Спасибо, что уделили нам время, доктор. Психиатр повернулся и, не сказав больше ни слова, оставил героев наедине со своими мыслями. Санктум Джованни Затары События развивались быстро, гораздо быстрее, чем Джованни когда-либо мечтал. Он был близок к чему-то, он знал это. Ему просто нужно было еще немного собрать все воедино. Его личное святилище было завалено заметками и книгами, используемыми для изучения Варпа, и дальнейшие идеи приходили к нему так же быстро, как он их записывал. Варп был местом силы, настолько могучей, что она могла изменить не только мир, но и всю Вселенную. Все, что требовалось, — это направить ее должным образом, и это была именно та проблема, с которой он столкнулся. Просто не было реального способа направить ее должным образом с помощью маленьких слезинок, которые он открывал и закрывал. У него просто не было магической силы, необходимой для этого. Должен был быть способ направить эту энергию в то, чего он не видел, под каким углом он еще не смотрел. Затем до него дошло: «Если у меня нет необходимой силы, чтобы направить ее… тогда, возможно, я мог бы подключиться к лейлинам». Это должно было быть так, это должен был быть способ должным образом направить Варп в Реальность. Теперь Джованни нужно было только по-настоящему подключиться к ним, чтобы использовать силу Варпа. Единственный вопрос был в том, с чего начать… Чародей посмотрел на карту Соединенных Штатов, на которой было нарисовано несколько линий, обозначающих лейлинии и их магическую силу. В течение нескольких минут он проверял те, которые находились на Восточном побережье США. Больше всего ему запомнились лейлинии в городе под названием «Бладхейвен», который находился в нескольких милях от Готэм-Сити. Он мог легко использовать их, чтобы помочь направить энергию варпа из места ее происхождения в материальный мир. Это было бы трудно, отнимало бы много времени и, возможно, более чем опасно, но место идеально подходило для его нужд. Несколько недель назад Джованни, вероятно, попытался бы использовать район с меньшим количеством жителей, учитывая некоторые связанные с этим риски. За несколько месяцев до этого ему бы и в голову не пришло совершить такой безрассудный поступок, который, несомненно, поставил бы под угрозу человеческую жизнь. Энергии, которые будут высвобождены и столкнутся, несомненно, нанесут ущерб местной окружающей среде. Возможно, небольшие или даже сильные землетрясения, или, возможно, другие экологические катастрофы, и тогда нечего было сказать о том, что может сделать Варп, если возникнут проблемы с его правильным направлением. Однако тогда этого не было, многое изменилось, и теперь все, о чем мог думать волшебник, — это подготовить все так, чтобы он мог изменить мир к лучшему, даже когда голос, который Джованни давно отбросил, поскольку его собственные мысли стали громче и преобладали над ним, чем раньше.Глава 38 Ошибки!
7 января 2024 г. в 00:09
Гора Правосудия, Тренировочный зал
— Продолжайте двигаться! Не останавливайтесь! — Кричал Инквизитор, ведя команду через последнюю часть имитируемой полосы препятствий. В районе, где они находились в данный момент, они проползали под рядом траншей с колючей проволокой, в то время как над их головами стрелял пулемет. Остальные члены команды держали головы низко над землей, так как к ним всем были прикреплены глушители силы. Глушители были включены на полную мощность, так что они не смогли бы использовать свои способности, даже если бы попытались, и если бы они их убрали, это было бы засчитано как автоматический проигрыш для всей команды, и им пришлось бы выполнять все упражнение заново, с самого начала.
К счастью, команда сдержала свое слово и держала глушители включенными все время, пока они проводили такого рода тренировки. Это было сделано как из чувства лояльности, так и из-за того факта, что каждый из них знал, что Инквизитор был более чем изобретателен, когда дело доходило до того, чтобы ухудшить их положение в плане обучения. Это было особенно распространено, когда во время их первой тренировки под его командованием Инквизитор счел их «слишком медлительными» в ее завершении. Сначала они разозлились и обвинили его в том, что он требует от них невозможного. Их новый лидер не только прошел курс обучения и завершил его, он сделал это всего за четверть времени, которое потребовалось им самим.
Группа продолжила упражнение, а пулеметы стреляли всего в нескольких футах прямо над ними. «Можно было бы подумать, что Инквизитор даст нам некоторую поблажку после нашей победы над бандой Несправедливости, но он просто повышает интенсивность наших тренировок», — подумал Аквалад.
Прошло чуть больше суток с момента события с той бандой, и было ясно, что, несмотря на то, что он пережил от рук Пугала, решимость Инквизитора не поколебалась. Во всяком случае, он начал подвергать команду и себя гораздо более интенсивным тренировкам. Было несколько человек, которые жаловались на то, как Данте обращался с ними в отношении того, как они проходили обучение. Хотя эти жалобы высказывались только тогда, когда Инквизитора не было в Пещере, и, конечно, никогда не в лицо. Никто из них, даже Троя или Супербой, не чувствовали себя настолько храбрыми или глупыми, чтобы попытаться провернуть это.
Вместо этого команда продолжила свои тренировочные упражнения без особых жалоб: — Я сказал, продолжайте двигаться! — Инквизитор вновь крикнул: — Мне было десять, когда я прошел через нечто худшее, чем это, и смог завершить его быстрее, чем любой из вас сейчас!
Почти никто из них не был уверен в том, был ли лидер их команды честен в этом или он просто говорил это, чтобы попытаться мотивировать их работать быстрее и эффективнее. В любом случае, это возымело желаемый эффект, поскольку команда немного ускорила темп, а Инквизитор продолжал лидировать на полосе препятствий.
Конечно, Данте был первым, кто добрался до финиша трассы. Менее чем через мгновение остальная часть команды добралась до конца трассы и двигалась, чтобы немного отдышаться. Инквизитор уже провел их всех через изнурительный режим тренировочных упражнений, каждый раз, когда они проходили одно из них, он неуклонно увеличивал его сложность. Естественно, он был полностью согласен с любой трудностью, но у других вскоре начались серьезные проблемы в попытках угнаться за ним.
Хотя Данте заметил, что напарники справлялись, по крайней мере, немного лучше, чем были ранее, когда он впервые начал подвергать их «разбавленному» варианту обучения, которое он прошел, когда был моложе, чем они. Учитывая их выступление, это еще раз подтвердило все его подозрения о том, что Лига Справедливости нянчилась со своими помощниками.
Если быть честным, Данте снова поймал себя на том, что задается вопросом, как на самом деле помощникам удалось продержаться так долго.
— У вас будет десятиминутный перерыв перед следующей тренировкой.
Это многое говорило о том, как далеко продвинулась команда, когда они не высказывали никаких реальных жалоб, и было только несколько приглушенных ворчаний тут и там. Хотя, возможно, это было потому, что он усиливал строгость обучения всякий раз, когда кто-то жаловался. Аквалад вспомнил, как они впервые тренировались с ним, и некоторые из них жаловались на то, каким суровым он был. Инквизитор быстро отреагировал, увеличив сложность и дав понять, что те, кто не пройдет, будут повторять упражнение до тех пор, пока не справятся.
После этого все мудро решили оставить свои жалобы и некоторые более умные комментарии при себе. Тем не менее, несмотря на то, что их выносливость улучшалась, даже без их способностей, за исключением одного, конечно.
Самая новая участница команды сидела, прислонившись к стене, запрокинув голову, чтобы посмотреть в потолок, ее лицо было красным и мокрым от пота. — Как вы… можете…делать всё это? Это… полное безумие. — Затанне удалось выдавить из себя в перерывах между тяжелым дыханием.
Как раз в то утро было объявлено, что, поскольку Мисс Марсианка будет… отстранена от активной службы в обозримом будущем, в Команду на данный момент будет назначена замена. Это было не очень хорошо воспринятое решение, но, по крайней мере, ничего из этого не было вынесено на нового рекрута. Вместо этого сомнения команды были больше направлены на Бэтмена и остальную Лигу Справедливости за то, что они это сделали. Хотя, если бы они были честны, они могли бы понять причину.
Данте тем временем отказался принимать ведьму в команду, он знал, что ему придется смириться с этим на некоторое время. Лигу Справедливости невозможно было убедить в ошибочности их действий, и поэтому ему просто нужно было принять дополнительные контрмеры.
Отвлекшись от своих мыслей о недавних событиях, Данте понял, что на физических занятиях она долго не протянет, поэтому он решил немного изменить ее режим. Вместо того, чтобы продолжать занятия физическими упражнениями, она должна была пройти серию различных упражнений. — Робин, видя, что наш новый рекрут не может продолжать, пусть она начнет работать над обезвреживанием бомб без своих способностей.
Робин выглядел почти обрадованным тем, что его сняли с упражнения, чтобы он мог хотя бы ненадолго дать отдых конечностям. Остальные тем временем чуть ли не завидовали его удаче и бросали на пару неприязненные взгляды.
Затанна тем временем сумела подняться на ноги, найдя какой-то запас решимости: — П-подождите, я могу продолжать.
Инквизитор бросил взгляд на молодую девушку и сказал сухим тоном: — Отлично. Как только вы закончите тренировку по обезвреживанию бомб, вы с Робин повторите упражнение, которое вы оба пропустили.
Пара едва удержалась от стонов и направилась в другую часть тренировочной площадки.
Когда все начали возвращаться к своим обязанностям, они услышали характерный звук открывающейся дзета-трубки, за которым последовал тот же автоматический голос, произносящий «Бэтмен-02 и Гость-04».
Это было неожиданно, поскольку приводить в Пещеру посторонних было непохоже на Бэтмена. В этот момент все остановились, чтобы посмотреть на вновь прибывших. Крестоносец в плаще был там в том же снаряжении, которое носил всегда, в то время как Данте посмотрел на другого новоприбывшего. Это был мужчина, одетый в очень похожую, если не идентичную одежду, которую носил бы врач во время дежурства. Интересно, что он рассказывал не так много, как большинство людей рассказали бы, увидев Пещеру в первый раз. Он не казался охваченным благоговейным страхом, впечатленным или чем-то еще, что было бы свойственно обычному гражданскому лицу.
Хотя само по себе это было не так уж много, это вызывало некоторые опасения. Хотя Данте был относительно уверен, что Бэтмен (в отличие от большинства членов Лиги) не был глуп, чтобы приглашать какого-то случайного гражданского на засекреченный объект без причины, он все еще был членом Лиги Справедливости. Они принимали идиотские решения с каждым вдохом. Инквизитор заметил, что помощники практически прекратили то, что они делали, и теперь таращились на новичков.
Данте повернулся, чтобы обратиться к команде: — Я говорил, что вы можете остановиться? Продолжайте свои упражнения! — он почти пролаял приказ.
Помощники немедленно подхватили то, что они делали, и продолжили выполнять свои обязанности. Инквизитор позволил себе почувствовать толику гордости и уважения за дисциплину, которую демонстрировала Команда, особенно по сравнению с тем, какой она была, когда только начинала. Данте подошел к паре, разглядывая новоприбывшего с некоторой долей любопытства.
Подойдя достаточно близко, Бэтмен представил гражданского: — Это доктор Генри Берч, он будет вашим новым консультантом в течение следующих нескольких дней.
Честно говоря, Данте не был удивлен, что это должен был быть его новый «консультант». Особенно учитывая, какими жалкими были попытки Черной Канарейки получить от него какую либо информацию; было вполне естественно попробовать что-то, по крайней мере, немного более новое. Хотя, учитывая все обстоятельства, это все равно был бессмысленный фарс.
Доктор слегка улыбнулся и сказал: — Приятно познакомиться с вами, Инквизитор. — Он поднял руку, предлагая Данте пожать ее, но тот даже не пошевелился. Доктор приподнял бровь и опустил руку, но никак это не прокомментировал.
— У нас уже есть подготовленная комната… — начал Бэтмен, но Данте не услышал ничего из того, что сказал Крестоносец в плаще. — Нет, если это и должно быть сделано, то не здесь. Следуйте за мной, доктор. — Тон Инквизитора не допускал возражений.
— Подожди минутку, — прорычал Бэтмен, но Берч отмахнулся от так называемого защитника Готэма. — Все в порядке. Если проведение этого сеанса в другом месте лучше подходит Инквизитору, тогда все в порядке. — Бэтмен одарил Данте одним из своих запатентованных взглядов, но, как и в любой другой раз, когда он его использовал, Инквизитор просто проигнорировал это.
Инквизитор подвел доктора обратно к зета-трубам и ввел координаты Сиэтла. Несколько мгновений спустя они оба исчезли.
Сиэтл, Неизвестное Место
Что касается интервью с пациентами, то, откровенно говоря, это было одно из самых странных, которые доктору Берчу когда-либо приходилось проводить за всю его карьеру психиатра. В тот самый момент, когда они прошли через Зета-трубу, мужчина был немедленно прижат к ближайшей кирпичной стене. — Что за… — сумел выдавить он.
Инквизитор проигнорировал его и вместо этого начал проводить обыск врача. Доктор узнал большую часть из стандартных обысков, которые полиция и военные проводят у захваченных противников или других потенциальных угроз. Берч был свидетелем этого много-много раз прежде, как во время своего пребывания в Аркхэме, так и иногда во время своей предыдущей работы до того, как он занялся медициной. Поиски того, что, по подозрению Инквизитора, у него было при себе, продолжались минуту или две, прежде чем инквизитор отпустил его.
Затем он указал доктору в направлении фургона, стоящего на краю переулка: — Я отведу вас на конспиративную квартиру, и оттуда мы проведем нашу «дискуссию»."Инквизитор казался более чем немного раздраженным, если яд, который он вложил в последнее слово, имел какое-либо отношение к проходи мимо. И все же доктор Берч был знаком со своими пациентами… не любившими терапию любого рода, а мисс Айсли была последней в относительно приличном ряду из них. Он решил, что ему придется смириться.
Буквально на днях Бэтмен появился в его квартире и попросил его помочь с более молодым членом в их организации. Хотя Бэтмен был более чем расплывчатым, он дал достаточно информации, чтобы добрый доктор смог ее усвоить. Инквизитор явно не очень хорошо отреагировал на то, что Лига Справедливости хотела, чтобы он действовал в соответствии с их этикой, а не со своей собственной. Последний инцидент, свидетелем которого был Берч, возможно, был причиной того, что Лига так быстро обратилась к нему. Вполне вероятно, что Бэтмен увидел, как Айсли пришла им на помощь, и, возможно, подумал, что если он смог перевоспитать ее, у него может появиться идея о том, как помочь им с их своенравным партнером.
Внутри фургона было темно, а окна были зашторены. Он устроился на одном из сидений и пристегнулся, в то время как Инквизитор переместился в переднюю часть фургона, которая была отделена от задней металлической перегородкой. Психиатру становилось все более ясно, что молодой человек под довольно мрачным шлемом придавал большое значение безопасности и секретности. Также было ясно, что он очень мало доверял кому-либо, связанному с Лигой Справедливости, если вообще доверял. Причиной этого было то, чего Лига ему еще не раскрыла; к его большому разочарованию.
Поездка была относительно короткой, и вскоре доктор оказался внутри небольшого склада всевозможных вещей, точнее, в подвале одного из них.
Там была маленькая койка, ящик с оборудованием, несколько аккуратно разложенных банок с консервами и небольшая комната рядом, которая, как надеялся доктор Берч, была ванной.
В его голосе слышалось беспокойство, когда он спросил: — Вы… Здесь живете?
Молодой человек в шлеме с черепом, стоявший перед ним, покачал головой: — Это одна из моих конспиративных квартир. Моя оперативная база находится в другом месте. — Ответ был кратким, по существу, очень похожим на то, как говорил бы военный, если бы его допрашивал кто-то, кто не входил в цепочку командования.
Берч почувствовал странное, неприятное чувство в груди, когда Инквизитор сел за стол напротив него. Все это больше походило на своего рода допрос, чем на сеанс терапии, даже когда юноша жестом пригласил его сесть.
Берч уже собирался заговорить, когда Инквизитор заговорил первым: — Прежде чем мы начнем, я хотел бы задать несколько вопросов, если это будет уместно.
Обычно так не делалось, и всегда было очень плохой идеей позволять пациенту задавать вопросы врачу, но если это поможет завоевать доверие, ему придется это сделать. — Хорошо, что вы хотите знать?
— Во время моего обыска я заметил татуировку с изображением полкового подразделения на вашем предплечье, 45-го пехотного полка армии США, это верно? — Он спросил.
Берч кивнул: — Да, я несколько раз проходил службу в армии в качестве медика, прежде чем уйти со службы и стать психиатром.
Каким-то образом доктор почувствовал, как глаза за шлемом обвиняюще сузились, когда Инквизитор заговорил снова. — Покинул службу. — Повторил он ровным голосом, прежде чем почти выплюнуть свои следующие слова. — Вы были дезертиром?
Берч прищурился на это: — Нет, я не был дезертиром, я проходил службу, и мне был предоставлен выбор: продолжать службу в армии или уйти. Я решил уйти, чтобы оплатить учебу в колледже и стать психиатром, но если моя страна в этом нуждается, я откликнусь на призыв.
Несколько секунд Инквизитор ничего не говорил, прежде чем снять шлем и положить его на стол перед собой. — Я понимаю. — Он спокойно заявил: — Там, откуда я родом, доктор, есть кредо, которому должны следовать все солдаты: «только со смертью заканчивается долг».
Это было адское кредо, и такого он раньше не слышал ни в каких вооруженных силах на Земле. Это заставило доктора задуматься, откуда именно взялся этот мальчик. Хотя, что действительно привлекло его внимание, так это сеть шрамов, усеявших лицо Инквизитора, а также то, насколько он был молод. Ему было всего около двадцати лет, и все же у него были шрамы, которые не выглядели бы неуместными на ветеране десятков полей сражений.
На что, черт возьми, он вообще смотрел?!
Доктору Берчу удалось подавить свою первоначальную эмоциональную реакцию на такое количество шрамов, и он перешел в режим анализа: «Успокойся, парень, ты видел и похуже, помнишь, во время последней крупной куракско-беальской войны? Ты видел, как с детьми обращались так же жестоко».
Именно в этот момент Берч, к своему ужасу, осознал, что несколько шрамов, нанесенных мальчику — нет, не мальчику, молодому человеку, — не все были боевыми шрамами, на самом деле большинство из них были свидетельствами жестоких пыток. Он сделал все возможное, чтобы ничем не выдать себя, и молодой человек перед ним, казалось, почти незаметно кивнул: — Тогда давайте поговорим. — Наконец Инквизитор сказал: — Как солдат с солдатом.
Берч позволил себе слегка улыбнуться и ответил: — Хорошо; я буду с вами полностью откровенен; Лига обеспокоена вами.
Инквизитор, казалось, сопротивлялся почти непреодолимому желанию закатить глаза на заявление: — Конечно. Дайте угадаю, это потому, что я использую больше силы и более эффективные методы, чем позволят их милосердные сердца.
Доктор приподнял бровь: — Можно и так сказать, но да; они расстроены тем, что вы используете такие жестокие методы. Если позволите спросить, почему вы их используете?
— Это единственный реальный эффективный способ поставить преступников туда, где им самое место. Они способны понять только насилие и страх, и, если разобраться, им нечего бояться Лиги справедливости или правовой системы. У них нет абсолютно никаких причин искать какой-либо формы искупления вообще. Они прекрасно знают, что независимо от того, что они делают, независимо от того, какие преступления они совершают, их просто посадят обратно в ту же тюрьму, из которой они продолжают убегать снова и снова.
Доктору Берчу было неприятно признавать это, но у мальчика было больше, чем просто несколько положительных моментов: — А как насчет таких людей, как Ядовитый Плющ? Она присоединилась и помогла вам всем спасти заложников буквально прошлой ночью.
Инквизитор сохранял невозмутимое выражение лица: — Я не сомневаюсь, что это не было тщательно продуманной попыткой с ее стороны добиться досрочного освобождения. Кроме того, даже если она делала это из чувства искупления, в этом отношении она явно выделяется. Она — всего лишь один успех среди тысяч неудач.
— Так что бы вы тогда хотели, чтобы мы сделали? Убили их всех? — Вопрос Берча звучал менее обвиняюще и более любопытно. Хотя он ожидал более эмоционального ответа, как и большинство людей на такой вопрос, Инквизитор не сделал ничего подобного.
Вместо того, чтобы разозлиться или проявить какие-либо другие эмоции, Инквизитор просто сказал; — Если необходимо. Каждый из них представляет явную опасность, но правительства этого мира, похоже, довольствуются игнорированием угрозы, которую они представляют. Необходимо привести несколько примеров, чтобы остальные были запуганы, и если урок нужно повторять снова и снова, пока он не усвоится, так тому и быть. В любом случае, они в конце концов остановятся, либо узнав, что совершение подобных действий с большей вероятностью приведет к их гибели, либо их просто больше не останется.
Спокойствие, с которым он говорил о массовых убийствах, санкционированных государством, было, мягко говоря, немного пугающим: — Но это означало бы гибель сотен людей.
— Сотни преступников, которые охотятся на законопослушных граждан каждый раз, когда им предоставляется такая возможность. За то время, что я живу в этом мире, я видел, как преступникам уделяли больше внимания и предоставляли больше прав, чем их жертвам. Там, откуда я родом, все они были бы публично казнены много лет назад, чтобы служить примером для остального населения.
Это сбило Берча с толку — Этот мир? — с любопытством повторил он, собираясь спросить, был ли молодой человек перед ним каким-то инопланетянином, но был избавлен от неприятностей, когда юноша ответил: — Я либо из другого времени, либо из другого измерения, я пока не совсем уверен, уверен лишь, что Лига сможет хотя бы частично просветить вас по этому вопросу.
Берч в очередной раз почувствовал себя более чем немного разочарованным из-за недостатка информации, которой Лига не поделилась с ним перед этой небольшой сессией, но он обязательно попытается вытянуть из них больше информации, когда закончит. Тем не менее, было очевидно, что молодой человек предпочел бы предоставить как можно меньше информации о том, откуда он родом. Почему это было так, Берч мог только догадываться, хотя это было маловероятно из-за какого-либо стыда.
Во всяком случае, было почти очевидно отсутствие доверия между ним и его новым пациентом. Он не решался выдать что-либо, что могло бы подвергнуть риску правительство, которому он служил, даже если риск в лучшем случае был незначительным. Там было много лояльности. Почему так произошло, Берч не знал, но решил, что если он хочет завоевать хоть каплю доверия у этого парня, ему, вероятно, пока не следует спрашивать об этом.
В то время как Берч, вероятно, хватался в этот момент за соломинку, учитывая, что это был их первый настоящий разговор, было совершенно очевидно, что этот молодой человек довольно долгое время был солдатом правительства, при котором он жил. Также было ясно, что в отличие от большинства детей-солдат, Инквизитор был полностью профессионалом. То, как он действовал, было меньше похоже на человека, обученного каким-то разношерстным ополчением стран третьего мира, и больше на человека, прошедшего подготовку в профессиональной армии.
— Тогда могу я задать еще несколько вопросов? — Спросил он, и Инквизитор просто жестом попросил его продолжать: — Раз уж вы упомянули о своих претензиях к Лиге справедливости, не следует ли, по крайней мере, часть из них направить на правительства Земли?
— О да, правящий класс этого мира настолько совершенно неэффективен и неуклюж, что я иногда удивляюсь, как такие идиоты вообще дожили до зрелого возраста.
Если бы Берч был честен, он во многих моментах своей жизни испытывал точно такие же чувства по отношению к правительствам Земли. — Так называемые «законы», которые они издают, бессмысленны и совершенно фарсовые. Это показывает мне, что они совершенно неспособны к надлежащему управлению.
— Как же так?
— С чего мне вообще начать? Они постоянно позволяют бдительным и супермощным дуракам следить за соблюдением законов за них, тем самым превращая обычные правоохранительные органы в группу черлидерш на подтанцовке. Например, в «Метрополисе» полиция практически сводится к оцеплению районов и изменению дорожного движения, чтобы не допустить их вовлечения в какой-либо конфликт, который какой-нибудь сверхмощный маньяк возобновил с Суперменом, вместо того, чтобы выполнять работу, для которой они были предназначены.
— Если бы они попытались преследовать упомянутого сверхмощного маньяка, то оказались бы в больнице, если им повезет, и, что более вероятно, в морге. — Отметил доктор Берч.
Инквизитор даже не колебался в своем ответе, но в то же время были вещи, которые остались невысказанными. — Еще одна причина, по которой правительство должно быть гораздо более сосредоточено на вооружении и оснащении правоохранительных органов оружием и оборудованием, необходимыми им для выполнения своей работы. Так называемые «герои» в конце концов умрут, это неизбежно с их детским чувством правильного и неправильного. Как вы думаете, что будут делать более могущественные преступники, когда их уберут с дороги?
Берч мог себе это представить, но Инквизитор все равно ответил: — Приливная волна грязи и вырождения поглотит все в тот самый момент, когда единственное средство защиты, которое есть у этого мира против этого, потерпит неудачу. Когда это произойдет, некоторые из наиболее амбициозных преступников, видя, что никто по-настоящему не может их остановить, решат создать свои собственные империи, и я считаю невозможным, чтобы что-либо, кроме военного вмешательства, остановило их.
Как бы Берчу ни было неприятно это признавать, Инквизитору удалось высказать вескую мысль.
— Тогда ладно. Хотя вы очень ясно дали понять, что вас не очень волнует Лига, что насчет команды, которую вы тренировали, когда я прибыл? Из того немногого, что я видел, мне показалось, что они, по крайней мере, проявляют к вам некоторое уважение.
Черты лица Инквизитора снова выдали его: — Когда мы только начинали, они были немногим больше, чем еще менее компетентными вариантами своих наставников. После их опыта в пограничном регионе Курака-Биалии и моего обучения они начали совершенствоваться в некоторых аспектах.
В его тоне был малейший намек, не то чтобы на уважение, но, по крайней мере, на своего рода терпимость. Точно так же человек мог бы терпеть то, что раньше вызывало у него отвращение до глубины души.
Беседа продолжалась еще некоторое время, доктор Берч делал все новые и новые пометки, чтобы поговорить с Лигой Справедливости и потребовать объяснений, почему они отправили его почти полностью слепым.
В конце концов, и доктор, и Инквизитор решили закончить сеанс.