POV Егор
Слово, которое крутилось в моей голове всё сегодняшнее утро, – пиздец. Происходит реальный пиздец. Я работал с наркотой, я убивал людей, но даже за это ни разу не попадал в полицию, а тут... тупо проучил двух мразей, которые без дела раскрывают свои ебальники. Не, ладно они приписали мне побои, которые снимут на любую экспертизу, но угрозы... Они совсем ебанулись? Мало того, что ведут себя, как шавки, которые лают без всякой причины, так ещё и заявы катают в ментовку. Знал бы, что из-за двух ублюдков появятся такие проблемы, завалил бы их на месте. Жалею ли я о том, что сделал? Нет. Я защищал девушку, которую люблю больше жизни. И я буду делать так с каждым, кто посмеет раскрыть рот в её адрес. Я вошёл в кабинет следователя и сел на стул, на который мне указали. — Егор Николаевич, на вас поступило заявление от Кирилла Мирошниченко. Ознакомьтесь, — следователь протянул мне это самое заявление. — А я-то тут причём? — усмехнувшись, спросил я. — Потерпевший рассказал, что её избил парень Полины Андреевны Ефременковой. — А потерпевший случайно не рассказал, как его дружок месяц назад пытался изнасиловать Полину? Он случайно не рассказал, как они напоили её алкоголем? Он не рассказал, что они в тот вечер закинулись наркотой? — Егор Николаевич, это не относится к делу. Надо было писать заявление. А вот Кирилл Александрович как раз рассказал нам, что вы были в состоянии наркотического опьянения. — Чего? Я никогда в жизни наркоты не употреблял, вам это любая экспертиза докажет. — А ещё экспертиза докажет, что Мирошниченко избили именно вы. — Попробуйте. Все остальные разговоры только в присутствии моего адвоката, — я ухмыльнулся, а затем встал со стула. Не собираюсь я общаться с этим следаком, пока не поговорю с Петром Алексеевичем. Подставлять себя я не намерен, потому что в тюрьму пока точно не собираюсь. Тем более из-за какого-то ублюдка. Я ещё его самого сдам с наркотой. Меня увели обратно в камеру, где мне пришлось сидеть аж до прихода адвоката.POV Полина
Я вышла из отделения и стала гулять по окрестностям. Неподалёку находился небольшой сквер с лавочками, куда я и пришла. Сейчас мне нужно взять себя в руки и сделать то, что попросил Егор. Я стесняюсь разговаривать с незнакомыми людьми, а тут ещё и адвокат... Такой уровень! В тот момент я знала только одно – Егора надо спасать. Я взяла телефон Булаткина, разблокировала его и стала листать список его контактов. Ничего себе, он просто нескончаемый! «Петр Алексеевич Курагин» – контакт с его номером так и назывался. Я набрала, в трубке послышались гудки. Долгое время мне никто не отвечал, и я уже отчаялась, но вдруг я услышала в трубке мужской голос. — Здравствуйте. Это Пётр Алексеевич? — язык заплетался от страха, но я пыталась быть увереннее. — Добрый день, да. — Меня зовут Полина. Меня попросил позвонить вам Егор Николаевич Булаткин, помните его? — я переживала, что мужчина скажет сейчас «нет» и даже не станет меня слушать. — Да-да, конечно. Что-то случилось у него? — Если коротко, то попал в полицию за избиение двух придурков. Вы сможете нам помочь? — я была как на иголках, потому что никогда ранее мне не доводилось вести диалоги с людьми такого уровня. — Да, Полина, я смогу через час подъехать к вам. В каком отделении вы находитесь? — В Останкинском районе. Я буду ждать вас около входа. Я положила трубку, облегчённо выдохнув. Есть шанс, что у нас всё получится. Я никогда не оправдываю преступников, но... Егор ведь не такой. Эти мрази получили за дело, а не просто так. Мой парень должен быть на свободе. Я вернулась к отделению и стала ожидать Петра Алексеевича. Заходить в помещение я не стала, так как знала, что Егор всё равно разговаривает со следователем. Время тянулось предательски медленно, мне даже стало казаться, что адвокат не приедет никогда. Но, к счастью, он всё же приехал. К зданию отделения полиции подъехала чёрная машина. Из неё вышел солидный мужчина в строгом костюме, с небольшой бородой. Типичный адвокат. — Вы Полина? — спросил мужчина, подойдя ко мне. — Да. — Замечательно. Пойдёмте, — Пётр Алексеевич был настроен решительно. Уверенными шагом он пошёл ко входу, а я, немного колебаясь, пошла за ним. Мужчина вальяжно зашёл в отделение полиции, всем своим видом показывая, что сейчас все должны уделить ему внимания. Егор уже снова был в камере, но как только увидел адвоката, сразу же встал. — Здравствуйте, Пётр Алексеевич! — с улыбкой произнёс парень. — Здравствуй, Егор. Я сейчас, — мужчина направился к дежурному. — Выпустите Булаткина и позовите мне следователя по его делу, — дежурный, словно по щелчку пальцев, позвонил следователю, а затем открыл Егора. Он вышел и крепко-крепко обнял меня, а затем пожал руку Петру Алексеевичу. — Любимый, — я, никого не стесняясь, поцеловала парня в щёку. Ну не могу я без него находиться! Вскоре к нам подоспел уже знакомый мне следователь. — Здравствуйте, Пётр Алексеевич! — неожиданно для меня сказал он. — Какими судьбами здесь? — Приветствую, Николай. Я здесь по делу Булаткина. Организуешь нам комнату, где мы можем пообщаться? — я была поражена тем, как адвокат легко даёт распоряжения полицейским. Судя по тому, как замешкался следователь, думая, куда бы нас отправить, Петра Алексеевича здесь не только знают и уважают, но и побаиваются. Николай повёл нас по длинному петляющему коридору, а затем открыл ключом кабинет, именуемый «допросной». Да уж, комнатка выглядит так устрающе, наверное, для того, чтобы преступники боялись и сознавались быстрее. Больше похоже на какой-то подвал, только со столом и скамейками по двум сторонам от стола. Пётр Алексеевич попросил Николая принести заявление на Егора и оставить нас троих. — Тебя не бил следователь? — спросила я у парня. Меня действительно беспокоило это, потому что во многих фильмах я видела, как в полиции бьют подозреваемых, если они в чем-то не сознаются. — Попробовал бы только, — усмехнулся парень. — Вы давно вместе? — зачем-то спросил Пётр Алексеевич. — Где-то месяц, — сказала я, производя нехитрые математические расчёты. — Красивая пара. А чем вы занимаетесь, Полина? — Я в университет поступаю. — Не в юридический случайно? — Нет, на гостиничное дело. — Жаль, взял бы вас к себе на стажировку. Защищали бы своего Егора, — мы все дружно рассмеялись, хотя причина нашего собрания была отнюдь не весёлой. С какими-то бумагами вернулся Николай и окинул нас подозрительным взглядом, а-ля «вы что, заговор тут против меня устроили?». Ага, много чести. Николай вышел, оставив нас, а Пётр Алексеевич принялся внимательно читать заявление от Кирилла, а затем передал его мне. Пока я читала написанное корявым почерком заявление, адвокат изучал какие-то другие бумаги. Как я и предполагала, причина конфликта в заявлении не была указана. Кирилл написал, что Егор напал на него, будучи в состоянии наркотического опьянения. ЧЕГО? СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ ЗАДУШИЛА БЫ ЕГО ЗА ДАЧУ ЛОЖНЫХ ПОКАЗАНИЙ! — Так, судя по медицинскому заключения из травмпункта, у гражданина Мирошниченко жизненно важные органы не задеты, всего лишь ушиб брюшной стенки. Его позиция мне понятна, теперь вы мне расскажите, что произошло. Важна каждая деталь. Информация о том, что у Кирилла не задеты жизненно важные органы, меня воодушевила и придала мне сил. Шанс, что Егора отпустят, вырос в разы! — Мы просто гуляли, уже возвращались домой, а нам навстречу шли эти придурки. Они оскорбили Полину, — начать рассказывать Егор, но Пётр Алексеевич его перебил. — Постойте, вы сказали "эти"... Их было несколько? — Да, двое парней и три девушки с ними, — пояснил Егор. — Получается, есть свидетели... — мужчина призадумался. — Со вторым парнем был конфликт? — Пару раз по роже ему заехал. Не сильно, но он упал. — Странно. Заявления от него нет, Кирилл про это ничего не написал. А с девушками что? Вы их не трогали? — Вы что? Нет, конечно. — А что значит пункт про угрозы? Вы угрожали им? — Ну так, пару ласковых сказал Кириллу на прощание, чтобы не расслаблялся. — Обстоятельства дела мне ясны. Полина, расскажите, знаете ли вы этих людей и почему они начали оскорблять вас. Я напряглась. О том, что произошло в ту ночь, знает только Егор. Ни мама, ни кто-либо ещё даже представить не могу, что я пережила тогда. Сейчас мне стало значительно легче, но... вспоминать об этом и рассказывать кому-то до сих пор неприятно. — Это неприятные подробности моей жизни, но если надо... — я стала волноваться, но Егор тут же взял мою руку, поглаживая. — До Егора я встречалась со своим одноклассником, Владом Белозёровым. В ночь, когда у нас был выпускной, он позвал меня в клуб, где познакомил с Кириллом и Максимом. Они очень странно выглядели, будто были под влиянием наркотиков, и настойчиво предлагали мне выпить. Я выпила три коктейля и мне резко стало плохо, то ли от того, что я раньше никогда не пила, то ли от того, что они мне подмешали что-то. Потом я пошла в туалет, чтобы себя в чувства прийти. Влад за мной пошёл, повёл в какую-то комнату и... он пытался... — к глазам подступали слёзы. — Он пытался её изнасиловать, — закончил за меня Егор. — Да... Я его чем-то ударила и убежала в туалет, а потом позвонила Егору, чтобы он за мной приехал. У Влада глаза такие были... словно он тоже наркотики употребил, я очень испугалась. — Он в усмерть обкуренный был, — подтвердил Булаткин. — Полина, скажите, а вы заявление писали? — спросил Пётр Алексеевич. — Нет, ничего ведь не произошло... — Почувствовали себя безнаказанными, поэтому и пытались вывести вас на конфликт. Что конкретно они говорили вам? — Там было очень грубо... Смысл был в том, что я с Владом недавно перестала встречаться, а уже с другим. — Спасибо, Полина. Теперь мне всё понятно, будем размышлять над нашими дальнейшими действиями. Первоначально предлагаю написать вам заявление о попытке изнасилования и о том, что друзья Владислава были в курсе. Также укажите их состояние на тот момент. — А чем это поможет? — я искренне не понимала, каким образом к этому делу относится Влад. Ну, кроме того, что меня начали оскорблять именно из-за него. — Я поговорю с ними лично, возможно, удастся как-то уговорить забрать заявление. Иначе пустим в ход экспертизу, в прокуратуру подадим заявление и получим ордер на обыск. — Хорошо. Я напишу, — согласилась я. — Егор, сейчас мы пойдём к следователю, ты можешь рассказать ему всё так, как было. Если он не знает, что Кирилл был не один, то об этом умолчи, я со свидетелями переговорю лично. Не переживай, парень, я тебя вытащу отсюда. Как камень с души упал! Пётр Алексеевич был серьёзно настроен помочь Егору выйти отсюда в кратчайшие сроки. Я написала заявление на Влада со всеми подробностями, а также указала, что его друзья были с ним в сговоре. Война так война. И эту войну мы выиграем, я уверена. На отдельном листе Пётр Алексеевич попросил написать имена и фамилии тех, кто задействован в этой истории, чтобы он мог узнать их адреса и навестить. Когда все вопросы были решены, Курагин направился в кабинет следователя вместе с Егором. Я хотела пойти вместе с ними, но парень меня остановил. — Солнышко, иди домой. Тебе нужно поесть и отдохнуть, а я справлюсь тут сам. Я скажу следователю всё то, о чём мы договорились с Петром Алексеевичем, — Егор поцеловал меня в губы, а затем крепко обнял. В эту секунду мне как никогда хотелось не отпускать его, но я, увы, не могла... — Полина, не переживайте, я вам перезвоню и всё расскажу, — пообещал адвокат. К выходу я шла с тяжёлым сердцем. Тревога за парня всё никак не отпускала, хотя я верила, что Пётр Алексеевич способен помочь нам. Я спокойно вышла и, последний раз посмотрев на здание отделения полиции, пошла в сторону дома.