POV Полина
Прежде чем уйти домой, я зашла к Ирине Сергеевне, чтобы поблагодарить её за помощь. Она сидела уже на своём стуле и изучала какие-то бумаги, но всё равно выслушала меня. — Спасибо вам огромное, — я стёрла рукавом слезу, которая катилась по моей щеке. — Можно я к нему завтра приду? — Полиночка, конечно, — женщина по-доброму улыбнулась мне. — Знаешь что... я сегодня же займусь его делом, подумаю, что можно сделать. У вас есть адвокат? — Да, Курагин Пётр Алексеевич. — Думаю, мы с Петром Алексеевичем поговорим и объединим усилия, — Ирина Сергеевна встала и подошла ко мне. — Всё получится, главное – не переживай. — Вы... хотите нам помочь? — я опешила. Неужели такое бывает? — Полина, понимаешь, в полиции тоже люди работают. Я прежде всего за справедливость, а посадить твоего парня уж точно несправедливо. — Спасибо, — от нахлынувшего счастья я обняла Ирину Сергеевну, а затем побежала домой. Настроение улучшилось, ведь теперь на нашей стороне не только адвокат. Я не знаю, как это возможно, не сон ли это... но я искренне верю в то, что у нас всё получится. *** Дома надо было что-то поделать, убраться наконец-то, но у меня просто не было сил на это. Переодевшись, я обессиленно упала на кровать и заснула, проспав несколько часов. Меня разбудил звонок Петра Алексеевича. — Полина, я съездил к Мирошниченко, Смирнову и Белозёрову. Для начала я просто аккуратно поговорил с ними о драке, заявление от тебя пока не показывал. Белозёров считает, что у Мирошниченко не было причины создавать этот конфликт. — Что? — я разозлилась. — То есть он хочет сказать, что виноват Егор? — Да, Владислав тоже настаивает на том, что Егор был либо пьян, либо под действием наркотиков, либо он просто псих. Мирошниченко утверждает, что просто подошёл познакомиться, потому что ты была одна, а потом подошёл Егор и избил его. — Вот же мразь, — я пошла на кухню, чтобы заварить себе чай и успокоиться. — Он пока отказывается забирать заявление. Повторюсь: пока. Если Кирилл не надумает об этом, я пущу в ход твоё заявление, к которому совершенно справедливо может добавиться заявление о клевете и запрос на медицинскую проверку. — Вы думаете, это сработает? — я была так сильно обеспокоена, словно мои надежды снова разрушены. — Да. Он смелый, потому что думает, что у нас на него ничего нет, а так – обычный сопляк, который, как и все, боится встревать в серьёзные дела. Что касается Максима Смирнова, он на Егора писать заявление не будет. Да, он заметно пострадал, но парень сам раскаялся, сказал, что просто попал под дурное влияние Кирилла, поэтому ляпнул тебе что-то. — Мне от этого не легче, но хотя бы заявление писать не будет... — Также он дал мне координаты девушек, которые были с ними, поэтому завтра я поеду к ним, всё обговорю. До свидания, Полина. — До свидания, — я отключилась и просто стала смотреть в одну точку. Кем возомнил себя этот придурок Кирилл? Думает, что ему всё можно? Думает, что останется безнаказанным? Собственными руками готова убить его за то, что пытается испортить мне жизнь. За то, что я вынуждена бегать в отделение полиции и выпрашивать встречу со своим парнем, вместо того, чтобы сейчас сидеть с ним за столом и пить чай с тортом. Я пыталась абстрагироваться от всех мыслей и спокойно смотреть телевизор, но то ли там действительно не было того, что можно посмотреть, то ли негатив так плотно засел в моей голове, что никак не хотел отпускать.POV Егор
Я никогда не чувствовал себя потерянным, потому что у меня внутри такой стержень, который просто не давал почувствовать мне слабину. Я всегда был сильным, и это знали абсолютно все. Эта внутренняя сила не давала мне падать духом. Я поднимался с низов, шёл вперёд и вёл за собой людей. Я всегда был тем самым человеком, которого уважали и боялись. Я никогда не показывал свою слабость, и это возвышало меня на другими. И сейчас я просто не узнаю себя, потому что в этом месте я чувствую себя так, будто мне связали руки и не дают свободы. Я реально растерян, потому что хочу что-то сделать, как-то себе помочь, но не могу. Все что-то делают, а я сижу в грёбаной комнате и жду у моря погоды. Моя девушка, моя маленькая Полина вынуждена бегать сюда, просить начальницу о нашем свидании и приносить мне еду. Это пиздец. Я бы с большей вероятностью забил на это, если бы попал в ментовку за сбыт наркоты, но тут... Мне реально жаль только Полину, которая ужасно страдает и с большой вероятностью будет плохо спать этой ночью. Она совсем одна там, а я ведь обещал её маме быть рядом. Впервые я не выполню своё обещание, и всё это из-за какого-то уёбка, который не смог удержать свой рот закрытым. Хотел бы я сделать так, чтобы его рот закрылся навсегда, но всё-таки ради Полины откажусь от этой затеи. Сейчас я просто надеюсь на то, что весь этот ужас закончится в ближайшее время и мы вернёмся к нормальной жизни.POV Полина
Я лежу, закутавшись в тёплый плед, и обнимаю медвежонка, которого мне выиграл в тире Егор. Каким же сексуальным он был в тот момент, когда держал это ружьё и целился в мишень. Сейчас так не хватает его сексуальности, его сильных татуированных рук, которые обнимают так, как не обнимает никто... От таких мыслей на глаза снова наворачиваются слёзы, с которыми я ничего не могу сделать. Стираю их, но они всё равно продолжают течь. Впадаю в ужаснейшую истерику, кричу в тишину, но мне, конечно, никто не отвечает. Я совсем одна... Я наедине со всеми этими мыслями, которые грызут меня, не прекращая. Почему я вчера просто не увела его из того парка, а позволила избить придурков? Не знаю, смогла бы я остановить его порыв или нет, но я даже не попробовала. Как итог – мой парень сидит в СИЗО, а я лежу на полу, истошно крича. Ненавижу. Ненавижу Влада, из-за которого начался этот кошмар моей жизни. Возможно, если бы не он, мы бы с Егором не сошлись... Но кто знает, вдруг мы с ним созданы друг для друга, и я бы позвонила ему просто так, чтобы извиниться за свою грубость. Это было бы лучше, чем сейчас вспоминать ту ночь, когда я прибежала в туалет, закрылась там и судорожно набирала номер Егора – единственного человека, который мог мне помочь. Блять, нет, я точно его вытащу, я не оставлю его в сложной ситуации, как он не оставил в сложной ситуации меня. Постепенно успокаиваюсь, понимая, что я должна оставаться сильной, несмотря на все эти трудности. Слышу звонок телефона, начинаю судорожно искать его по всей комнате, потому что думаю, что это Пётр Алексеевич, но это всего лишь Настя... Беру трубку, ведь игнорировать подругу как-то невежливо. — Поль, ты занята? — подруга плачет, я это отчётливо слышу. Интересно, что уже успело произойти, если она буквально недавно отдыхала на море? — Не особо, — ну, я ведь совсем не занята, просто сижу на полу и страдаю. — Ты можешь выйти? Мне нужно пройтись, иначе я умру, — не могу отказать подруге, поэтому соглашаюсь и скидываю трубку. Наряжаться я не собираюсь, поверх джинс и кофты, в которых уже нахожусь, надеваю куртку, которая защитит меня от вечернего холода. С красными от слёз глаз выбегаю на улицу, где меня уже ждёт подруга. Настя подходит ко мне и крепко обнимает, плача мне в плечо. Видимо, не у одной меня в жизни происходит какая-то фигня. — Настюш, ты чего? — я поглаживала подругу по спине. — Что случилось? — Родители снова поссорились, на меня наорали, — девушка заплакала с новой силой, а я приобняла её и повела подальше от дома – захотелось просто пройтись по улице, освежиться. — За что наорали? — Просто под горячую руку попала. А ты что, тоже плакала? — в тусклом свете улиц Настя увидела моё красное лицо. — Да, тяжела жизнь взрослого человека, — я горько усмехнулась. Больше хотелось плакать. — А у тебя что стряслось? — мы дошли до какого-то дворика и сели там на лавочку. — У меня парень в СИЗО сидит. — Стой, вот тут по порядку. У тебя парень есть? — девушка рассмеялась, хотя совсем недавно плакала. Не удивительно, что она не знает о том, что у меня есть парень. Я рассказала ей, что рассталась с Владом, но про Егора умолчала. — Да, Егор. — Тот самый? — видимо, Настя вспомнила тот день, когда он подъехал к школе, а я его грубо послала, да ещё и на подругу накричала. — Красивый такой? На крутой тачке? — Да-да, Насть, но не это важно, — я разозлилась, потому что мне не нравится, что подруга воспринимает моего парня как красавчика на крутой тачке. Пусть хоть на жигулях ездит, но будет рядом со мной, а в СИЗО. — Извини, — Настя обняла меня. — Что случилось? За что в СИЗО попал? — Избил друзей Влада, которые меня оскорбили. Один из них написал заявление на него. — Вот же сука, — подруга словно мысли мои прочитала. — Но шанс-то есть, что его отпустят? — Да, но мне бы побыстрее... Ты не представляешь, как сильно я скучаю, хотя мы в разлуке только первый день. — Пиздец. У тебя проблемы явно посерьёзнее, чем ссоры моих родаков на фоне ревности, — я положила голову на плечо Насти, и мы ещё долго сидели так. Иногда даже слов не надо, чтобы чувствовать поддержку близкого человека. Настя всегда была для меня родным человеком, с которым мы почти рука об руку проучились столько лет. Мы всегда были друг за друга горой, но в последнее время как-то отдалились... Несмотря на это, я всегда рада видеть и слышать эту девушку, которая обычно старается скрыть свою боль и освещает этот мир своей лучезарной улыбкой. Постепенно на улице стемнело и похолодало, а мы всё гуляли по родным местам нашего района, где когда-то бывали вообще каждый день. Мы зашли в магазин и купили себе по булочке – единственное, что сейчас принимал мой организм. — Слушай, Поль, а можно я останусь у тебя на ночь? Если ты хочешь одна побыть, извини, — по голосу Насти я поняла, что переночевать у меня ей жизненно необходимо. Пусть лучше у меня, чем у кого-то ненадёжного. — Можно. Только пижамной вечеринки не будет, уж прости. Мы пришли ко мне, но в этот раз нет и не будет того, что было раньше. Нет того весёлого, безудержного смеха, который не отпускал в течение получаса. Нет грандиозных планов на предстоящую ночь. Мы просто сидим на кухне, я жду, когда закипит молоко для какао. Мы не разговариваем, потому что каждая пребывает в своих мыслях. К сожалению, в печальных. Раньше, сидя с Настей на моей кухне, я даже подумать не могла, что настанет тот день, когда мы будем сидеть здесь, убитые горем. Взрослая жизнь явно не щадит никого. Какао немного помогло нам расслабиться, мы хотя бы немного стали разговаривать друг с другом. Подругу заинтересовали подробности наших отношений с Егором, ведь она, по её словам, слишком много упустила за этот месяц. Я рассказывала ей всё, потому что мысли о нас с Егором подбадривали меня, в тот момент я знала точно – мы всё сможем. Мы просидели так совсем недолго – захотелось спать. Я положила подругу на свою кровать, рядом с собой, только сначала мы поменялись местами – Настя легла на мою половину, а я на половину Егора. Его подушка до сих пор пахла мужским гелем, которым Егор моется перед сном. Чёрт, воспоминания о нём нахлынули с новой силой, и я уже не смогла уснуть, несмотря на то, что рядом лежащая подруга уже умиротворённо сопела...