— Оттрахаю так, что месяц нормально ползать не сможешь! — как только эти слова сорвались с моих губ, комната погрузилась в многозначительную тишину. И только теперь, узрев то, как резко по кошачьи, хотя, скорее по змеиному, сузились зрачки Маи, превратившись в две пугающие вертикальные щелочки, я осознал… что сморозил самую бредово-пафосную глупость в собственной жизни. Руки сами собой потянулись обратно к небрежно брошенной на диван футболке, но усилием воли пришлось себя сдерживать. Все-же остатки гордости во мне ещё сохранились, а поступать подобным образом после столь громких слов… просто идеальный способ уронить себя в глазах девушки, пусть и иной, ниже плинтуса. Как бы чхать на ее мнение и отношение, но ведь она, по сути, дикий зверь! Живёт эмоциями, какими-то странными традициями, нелогичными правилами своего хвостатого народца. Ещё, не дай Бог, начнет за мягкотелого размазню считать, а это чревато в первую очередь насильственным принуждением к соитию. Ведь лох на то и лох, что им можно помыкать да командовать, все равно отпор дать не сможет.
Да и страшно, если совсем честно! Вдруг, как к майке подтянусь или дернусь резко, накинется… Да и глаза ее, если честно, пугали. Вроде необычно, даже по экзотически красиво в какой-то степени, но одновременно бежит странный холодок по спине, а на душе предвкушающе трепетно. Жутко, если одним словом.
— Вот как, — неожиданно подала голос Мая, медленно садясь на краешек дивана и одновременно складывая руки под грудью, от чего они волнительно качнулись, натянув и без того сидящее впритык одеяние «для важных переговоров». — Это… было немного неожиданно.
Тяжело вздохнув, она разорвала зрительный контакт полуприкрыв веками глаза, что позволило мне немного расслабиться и оценить ситуацию более здраво.
Не помогло! Умные мысли в голову просто не лезли, уступив всё место одной простой делеме: меня изнасилуют или разойдемся миром? Взгляд же начал судорожно метаться по комнате, задерживаясь главным образом на ламии. Ну оно и понятно, самое опасное существо в квартире, до кучи главный мой раздражитель… ещё места занимает прорву с этим своим хвостом. Куда не посмотри — везде эта чешуйчатая часть тела! То лежит себе мирно, то кольца вьет, то, вообще, странно подрагивает, как сейчас, например. Ещё и руки, почему-то, у ламии дрожат. Видно, если немного присмотреться.
«Она что, боиться?!» — не поверил я своим собственным глазам. — «Хотя нет, скорее замёрзла… наверно».
— Но чтобы ты знал… — видимо собравшись с мыслями, после непродолжительного молчания продолжила Мая. — Я не какая-то там дешёвка, чтобы вестись на подобного рода жалкие подачки! — полностью открыв пришедшие в «норму» глаза, змейка победно на меня посмотрела. — Глупо и не интересно. Или думаешь, перепихнемся разок, я и успокоюсь? — покровительно усмехнувшись, девушка поднялась на хвост, после чего, неторопливо ко мне приблизившись, несильно ткнула острым ноготком в грудь. — Наивный дурачок, подобным меня не удовлетворишь. Я хочу видеть в твоих глазах похоть в перемешку с обожанием, а не затаенный страх. Хочу, чтобы на коленях за мной ползал, умоляя забрать тело и душу в обмен на ласку, искреннюю заботу… — женская ручка медленно поползла вверх, ноготком прочерчивая линию от солнечного сплетения до шеи, а после открытой мягкой ладошкой нежно коснулась щеки. –…и страстную любовь. А я бы капризничала, вертела тобой, как хотела, а холодными ночами дрессировала и использовала вместо персональной грелки, — приятно, даже как-то по доброму улыбнувшись, мелузина разорвала прикосновение, вместо этого гордо выпятив грудь, положив руки на изящную, по змеиному гибкую талию. — Вот это и есть победа, которую я собираюсь достичь.
— Оно того не стоит, — как можно более нейтрально ответил я, внутренне выдохнув. С одной стороны немного жаль, что план не сработал, с другой же… нафиг такие «гениальные» идеи на горячую голову! Проблем на порядок больше, чем выгоды даже при самом удачном раскладе. Да и, если совсем честно, приятно осознавать, что не смотря на свою чужеродность, данной мелузине свойственны суждения более светлые и возвышенные, чем невнятный перепихон ради удовлетворения собственной похоти и эго. — Волочиться за иной точно никогда не буду. Одни проблемы от вас.
— Ну-ну, посмотрим! — тихо хихикнула, змейка передней частью тела проползла мимо меня, начав выходить из комнаты. Это позволило мне окончательно расслабиться, даже в полемику вступать желания не возникло, вот только сердце резко ушло в пятки, как только шеи страстно коснулось разгоряченное дыхание, а руки были ловко и необычайно быстро зафиксированы крепкими «змеиными» объятиями. — Ку-хи-хи, не так быстро, мой милый кролик! — влажный раздвоенный язычек быстро пробежался по хребту, едва ощутимо коснулся щеки, а после начал нежно щекотать левое ушко, вызывая сладкую, едва сдерживаемую истому подобным подразниванием. — Я, конечно, не дешёвка, но какая свободная мелузина в здравом уме пройдет мимо подобного великолепного предложения?! Особенно со стороны собственноручно избранной добычи… — неожиданно тон девушки из искушающе-страстного стал истомно-мечтательным. — И знаешь… я ведь всем телом жажду, чтобы после сегодняшнего не могла месяц нормально ползать от неприкращающейся сладкой дрожи в хвостике!
— Пусти, — дернулся я, но хватка ламии была воистину железной. Руку дам на отсечение, что при сильном желании она, не особо напрягаясь, может все косточки мне переломать. Всё-же крупная змея, пусть и с человеческой верхней частью тела. — Я передумал! Раз не свалишь куда подальше, то хер тебе, а не секс! — последнее предложение я чуть ли не выкрикнул, ибо от настойчивых ласк змеедевы где-то глубоко внутри начала зарождаться постыдно-сладкая истома, а причинно-следственный орган решил предательски приподняться. — Мая, будь благоразумной! Эта шутка зашла слишком далеко!
— Какой милый мальчик! — нежно подув мне на ушко, от чего по спине пробежали мурашки, мелузина рывком опутала своим хвостом мои руки, почти что намертво зафиксировав их в положении «по швам», оставив лишь между своими змеиными кольцами компрометирующе выпирающий бугорок. — Только хер не мне, а в меня, — снова лизнув мою шеи, после чего игриво переключившись на плечи, ламия снова заговорила, положив правую руку на моё выпирающие достоинство, а левую направив себе ниже пояса. — Знаешь, что это за вкус, крольченок? Это вкус лжеца! Наглого врунишки, что пытается обмануть даже себя, но тело… уф-ф… — тихо простонал, Мая вздрогнула. Ее хватка стала на мгновение жёстче, но быстро вернулась к предыдущему состоянию. –…тело не обманешь! Ты хочешь меня, не отрицай. Буквально жаждешь запустить свой хвостик мне в мое разгоряченное узкое лоно!
— Это просто реакция организма! — пуще прежнего задергался я, одновременно дико смущаясь и сильно злясь, хотя где-то в глубине и начало прокладываться предательское возбуждение от всего происходящего. Словно тихий голосок нашептовал, что не надо сопротивляться, что стоит отбросить страхи и получить огромное удовольствие от всего этого. Ведь ламия пусть и не человек, но все равно очень красивая, соблазнительная девушка. — Мая, прекрати! Я против! Ты все равно не сможешь ничего со мной сделать! Пусть ты и сильнее, но в постоянной борьбе до секса все равно не дойдет! А если и дойдет, то в итоге тебя турнут из страны, а меня отправят за решетку! Будь благоразумной, умоляю!
— Аха-хах-ха, — рассмеялась она, на этот раз властно схватившись рукой за мой эбонитовый жезл сквозь ткань штанов и одновременно прильнув к спине своей выдающейся грудью. — Саша, ты такой глупенький, неужели забыл слова Смитович? Всем обсолютно все равно, что мы будем делать за закрытыми дверями. Главное не попасться, не разбросать наши маленькие пошлые секретики, хи-хи-хи…
— Но… но погоди… — понимая, что подошёл к опасной черте совсем близко, схватился за единственные оставшиеся доводы. — Смитович забрала презервативы! И ты… ты же девственница, да?! У тебя никогда не было мужчины, а значит, что при любой проверке они поймут, что…
— Аха-хах-ха!!! — снова рассмеялась змеедева, на этот раз искренне, содрагаясь чуть-ли не всем своим немалым телом. — Во первых, в тумбочке у мамы презервативы есть… — отсмеявшись, страстно и по заговорщицки зашептала она мне на ушко. — Целая пачка резиночек на все, хи-хи, самые приятные случаи жизни! — поведя крыльями, она медленно их сложила, словно собираясь меня обнять. — Но они нам все равно не понадобятся. Полнолуние ещё не скоро, как и начало течки. Можешь хоть всю неделю вливать в меня свое семя, не забеременею. А что же до девственной плевы… — начав медленно водить ноготками по моей груди, Мая неожиданно, укусила меня за мочку ухо, вызвав из моего рта постыдный тихий стон. –…то ее у меня нет! Лишилась во время ритуала совершеннолетия в шестнадцать лет. Моя мама тогда была очень нежной, лизь… — договорив, монстродева лизнула меня в щеку, снова мимолетно мазнув по губам. — У меня не было мужчины, но я и не ношу в себе эти позорные кусочки плоти.
— Пусти… — все равно задергался я, понимая, что попал в капкан из которого, возможно, просто не смогу уже выбраться. Тем более Мая и не была мне противна как девушка… боже, да она была просто шикарна! Если бы не все произошедшее с тем грёбаным волчарой, то я бы сам к ней… Нет, прочь подобные мысли! Все иные — звери! Твари и монстры, живущие одними инстинктами! Секс мужчины-человека с монстродевой — это такое-же мерзкое извращение, как подмахивающая всяким кентаврам-оркам-менотаврам человеческая баба! — Пусти меня, тварь! Не прощу, слышишь меня! Язык тебе откушу! Нос лбом сломаю!
— Фу-фу, какой злой, — оторвавшись от вылизывания моей щеки и шеи, фыркнула девушка. — Но я уже мокренькая, видишь? — сказав это, она вытащила свою левую руку и, словно развратно красуясь, слизнула немного своих любовных выделений. — Сладенько. И ты там тоже уже готов… — оттянув правой рукой ткань штанов, мелузина проворно запустила туда свою влажненькую ладошку, тут же начав играться с моим мужским достоинством, смешивая мои выделения со своими. — Вот так… Смотри, как хорошо! И даже не смей врать, что тебе неприятно. Твое тело выдает тебя с головой и, хи-хи, головкой! Ну же, не сдерживайся, можешь сладко постонать для меня!
— Н-нет, — сжав зубы, всеми силами старался себя сдерживать, но дыхание все равно участилось. Это было невероятно позорно осозновать, но сейчас я был возбуждён гораздо сильнее, чем когда сам передергивал на особо сочную порнуху. Или когда впервые занался сексом с девушкой… и не впервые… и уже с другой девушкой… все это было ничем не фоне того, что со мной творила развратная мелузина. Это было одновременно и мерзко, и невероятно, соблазнительно приятно! Одномоментно хотелось и оттолкнуть Маю, ударить ее, даже забить до смерти, и чтобы она не заканчивала, чтобы уже, наконец, развернула к себе лицом и дала загнать мой член себе в разгоряченную пещерку! — Не прощу…
— Простиш-ш-шь! — словно змей-искуситель, томно зашипела она на ушко. — Простиш-ш-шь… и ещё попросиш-ш-шь! — но договорив, змейка неожиданно прекратила ласкать мою нижнюю часть тела. Вытащив оттуда руку, она с неторопливо, но тщательно и жадно все слизала, заставив меня непроизвольно сглотнуть от столь развратного действа. — Слишком много тестостерона… больше не могу терпеть и играться!
Быстро покопавшись в кармашках своей кожанки, она извлекла из нее небольшой пузырек со странной сиренивой жидкостью внутри.
— Ты и правда будешь дёргаться, сопротивляться… — держа пузырек дрожащими руками, Мая заговорила тоном отнюдь не игрывым. Скорее надрывно-одержимы, сдерживаяя собственное самообладание из последних сил. — Сам виноват, когда предложил меня оттрахать! У меня не было времени готовить нормальный афродизиак… так что сгодиться и этот! Утром просто немного голова поболит, нечего страшного… пей!
— М-мм!!! — замычал я, отворачиваясь от сунутой под нос склянки, за что был пойман другой рукой за подбородок.
— Пей! — зло зарычала ламия, надавливая мне на челюсть. — Ну выпей уже, пожалуйста!
Продолжая дёргаться, изо всех сил сжал зубы, не обращая внимания на угрозы чередующиеся с зауськиванием и мольбой со стороны мелузины. Впрочем, ей это в итоге надоело довольно быстро…
— Ну лаа-адно! — тяжело вздохнув, змеедева неожиданно ослабила свою хватку на моих ногах. — Если не хочешь по хорошему, придется мне зайти с черного хода, — нежно положив руку мне на пояс штанов, она медленно потянула их вниз, освобождая мою пятую точку от тканевых оков. — Знаешь, кончик хвоста у ламий — это эрогенная зона. И мы очень часто с ними играемся, пихая во всякие интересные, теплые, влажные и узкие местечки. Играемся по одному и в компании подружек, хи-хи… — и до этого, смотря на «скачущее» поведение и состояние Маи, было понятно, что она на пределе, но сейчас ее тон стал совсем уж страшно-развратным, с дрожаще-истеричными нотками. — И нам давно известно, что афродизиак не обязательно пить… ведь его можно и втереть, — кончик хвоста быстро выскользнул откуда-то снизу, после чего зависи у меня перед носом. Аккуратно наклонив флакон, змейка вылила на него всю содержащуюся в фиале жидкость. Закончив, она снова заговорила. — Решай сам… либо ты сопротивляешься и дальше, тогда мой хвостик заходит с черного хода… не глубоко, не волнуйся, просто чтобы зелье впиталось. Либо ты послушно его облизываешь и ласкаешь язычком мои нежные чешуйки… уф-ф… не могу больше терпеть…
— Л-ладно! — быстро про себя решив, что упорствовать дельше уже смерти подобно, а афродизиаки, по большей то части, не должны мне помешать как следует наподдать наглой змеючке, сделал единственно верный выбор. — Оближу! Оближу я его! А попробуешь хоть дотронуться им до моей жопы — убью нахер! Даже если сяду в итоге — убью!
— Славно, договорились, — кажется, даже немного облегчённо выдыхнула девушка. — Не хотелось бы пачкать мой красивый хвостик всякой какой… — и повинуясь Мае, кончик медленно подплыл к моему лицу. — Ну же, он чистенький, гладенький и сладенький! Просто оближи его!
«Дура…» — мысленно собравшись с силами, осторожно коснулся языком чешуек. — «Притворюсь, что подействовало, а потом врежу от души по твоему наглому личику! Нет… в тюрьму… не хочу. Просто сбегу в ванну, а потом просто залью змею ледяной водой! И льдом посыплю! Будет у меня страдать, как никогда до этого! "
— Да… вот так… — прикрыв глазки, каждый раз сладко подрагивала ламия, когда мой язык слизывал очередную порцию зелья. — Молодец… но… нежнее у-ох-мм… как хорошо…
Неожиданно хвост резко отдернулся от моего лица, а кольца змеедевы ослабли настолько, что я бы смог свободно из них выбраться. Но вместо этого Мая с силой толкнула меня на мой же диван, заставив на нем невольно растянуться.
«Мой шанс!» — понимая, что пора делать ноги до ванной, попытался оттолкнуться руками от матраса, но тело вместо этого лишь слабо дернулось. Руки, как и ноги, просто перестали меня слушаться, став настолько ватными, что их не получалось даже просто приподнять. Зато и в без того возбуждённом паху все резко, но приятно начало разбухать и зудеть. Сознание, до этого абсолютно четкое, словно оказалось в пьяном тумане. Все чувства притупились, мысли перестали быть четкими, зато, словно разгорающейся костер, начала разрастаться безграничная и беспощадная похоть, пока в один миг не вытеснила из головы все лишнее. Все страхи, все сомнения, глупую брезгливость, оставив лишь одно — желание как можно скорее заняться сексом с одной наглой, но невероятно красивой и развратной самочкой! Выплеснуть в нее все накопившееся, оплодотворить, буквально залить кипящем в яйцах семенем! Сношать ее до тех пор, пока сознание не потеряю, либо пока не сотрётся сам детородный орган!
И буквально через пару мгновений эти животные желания начали осуществляется. Рывком меня перевернув, Мая со взглядом, полным радости вперемешку с похотью, резко насадилась на мой член, дав начало долгому и нечеловечески страстному акту любви.
***
Где-то далеко в то же время
— Зачем ты притащил эту человеческую самку в наши земли?!
— Я ее люблю. Она носит моего ребенка.
— Гр-рр, не смей говорить подобного! Это слова не гордого свободолюбивого волка, но пса! Все знают, что человеческие самки — грязные лживые потаскухи! Она просто тебя приручила, обманула…
— Замолчи, иначе я не посмотрю на то, что ты была моей названной сестрой, и вырву твой поганый язык! Вожак уже одобрил наш союз, это полезно для стаи…
— Отец слишком стар, его разум не столь остер, как раньше… Ну же, хватит этих глупостей, ради тебя я трижды выходила на бой с жаждущими меня самцами и трижды выходила победителем… Вульфус, я люблю…
— Хватит, у меня уже есть самка. Другая мне не нужна. Можешь хоть вечность выть на темную луну, с тобой я ложе делить не буду.
— Гр-ррхх, я все равно не сдамся! Я… я вызову эту человеку в круг! Я докажу, что лучше нее!
— Она беременна. Или ты настолько отчаялась, что забыла наши законы? Если так жаждешь боя, то я сам выйду против тебя. И когда сокрушу твою гордость вместе с костями, изгоню из стаи.
— Но…
— Решение отца удочерить тебя — было ошибкой. Я эту ошибку исправлю.
— Не говори так… мы же все время вместе играли… ходили на охоту… ууу…
— Ох, только не начинай выть прямо здесь… Ладно, это была шутка… не буду я тебя изгонять, и отец тогда не ошибался… ну не облизывай меня, глупая сестра, ты вся в соплях! Ух… видишь эти шрамы? Мне их оставил великий воин! Я не просто так выбрал эту человеческую самку, в ней течет кровь воистину великих воителей! Лучших в своем роде! Я сражался с ее братом, и он был столь силен, что я не смог его убить… Эй, постой!.. Ну, вот, убежала... Что ж, одной проблемой меньше. Родича она не посмеет загрызть, но кровь точно попортит этом мерзкому, безхвостому… гр-рр, лишь бы у нее хватило мозгов не наделать ещё больше глупостей.
