***
Отогрели Маю, и правда, достаточно быстро. Не прошло и получаса, как она потихоньку начала приходить в себя. Сначала ослабла змейкина хватка, затем помимо шипения начала выдавать и нечто частично членораздельное, а вскоре, и вовсе, очнулась от обжигающего потока воздуха прямо в лицо. Правда, не отпустила, продолжая сонно отогреваться теплотой человеческого тела. – Так, значит, облил бедняжку холодной водой, – подвела итог после моего короткого рассказа Смитович. – Мерзавец. Она к тебе со всей душой, а ты так подло… Почти что нож в спину воткнул, негодяй! – Я просто защищался от противоправных действий со стороны сожительницы, – недовольно ответил я на этот цирк. – Вашу работу делал, между прочем. Не думаю, что вы сильно бы обрадовались, если вместо банального переохлаждения нашли нас занимающимися кое-чем крайней незаконным. Жёсткой ксенофилией, к примеру. – А мне, аа-ахм, нравится пожестче, – зевнув, сонно заметила Мая, в объятиях которой мне все ещё приходилось пребывать. На этот раз затылком к мягчайшим холмам, если вы понимаете, о чем я. – Чтобы потом все тело ныло от кончика хвоста до сисичек. – Ну, тогда бы я просто расплакалась и отвернулась от подобного бесстыдства, – отмахнулась агент, одетая, как и всегда, в строгий офисный костюм бизнес-леди. – Хотя нет, вру. Нагло бы подсматривала и записывала для личного пользования. От таких откровений мне оставалось лишь тяжело вздыхать, гадая, шутка это, аль лишь её небольшая доля... – Ну вернёмся к нашим баранам, то есть замёрзшим ламиям! – несильно ткнув меня пальцем в лоб, строго заметила Смитович. – Я не против игр с холодной водичкой, но только пока это не ставит здоровье твоей подопечной под угрозу. Однако вместо того, чтобы пустить её погреться в горячую ванну, что ты сделал? По глазам вижу, что ничего. В этот-то раз обошлось, но что будет в следующий? Полностью впадет в спячку? Из-за переохлаждения заболеет или возникнут осложнения со здоровьем? Саша, не пойми меня неправильно, но лучше бы ты её просто трахнул прямо на улице при толпе свидетелей. Проблем будет меньше… всем нам. – Я только за, – «подпевала» сзади Мая. – В моей деревне любовь – вещь массовая и общественная. Особенно во время сва-а-адеб… – Ну уж нет, свои змеиные оргии оставьте кому-нибудь другому, – возмутился я, до кучи попытавшись выбраться из «объятий» змеедевы, но та, ненавязчиво приобняв меня под руки и опершись своим подбородком о мое плечо, стала барьером на данный момент попросту непреодолимым. Да весь её сонный облик буквально кричал, что никуда она не отпустит свою любимую грелку, то есть меня. – И вообще, Мая, ты, разве, не обижаешься? – Не-э-эт… ты хороший, – снова зевнула мелузина, полуприкрыв глаза. – Вот я проснулась, а ты меня гре-э-эешь. Са-ам пришел… Договорив, змейка окончательно прикрыла глаза, после чего умиротворенно засопела. На этот раз её сон был здоровым. По крайней мере, мне хотелось в это верить. – Жаль вас отвлекать от такого умиротворяющего единения, но я не просто так сюда приехала, – закурив, бросила мне Смитович. – Выполнила все ваши претензии и хотелки, между прочим. Так что будет вам и ванна большая, и пол с подогревом, и потолки высокие, коридоры широкие! – Это каким таким образом? – не на шутку напрягся я. – В нашу бедную трёшку все это просто не влезет! – Что? – выдохнув струйку дыма, не сразу поняла женщина. – Ох, да кому вообще нужна ваша трёшка? Короче, я пока все с твоей мамой обговорю, а ты лежи и грей свою змейку. – Не моя она! – запротестовал я, но судя по полной ехидства улыбочке Смитович, она так не думала. Не думала так и мирно посапывающая ламия, обхватившая меня всеми своими конечностями, включая крылья. – Знаешь, тут только один ты так считаешь, но не суть, – помахав мне рукой, агент министерства направилась к выходу из комнаты. – Пока я буду пить кофе и утрясать всякие мелочи с твоей родительницей, постарайся разбудить нашу спящую красавицу. Бесплатный совет: будь как принц из незабвенного оригинала, тогда спящая красавица проснется ну о-о-очень быстро. На этой странной ноте Смитович удалилась в сторону кухни, предварительно захлопнув за собой двери. Мне же оставалось лишь разбудить сонную змейку и припомнить, а что же именно было в том самом незабвенном оригинале старинной народной сказки.***
– Саша, ты бяка! – в очередной раз ткнув меня пальцем в бок, обиженно заявила мелузина. – Ты должен был нежно меня поцеловать, затем обнять и медленно вставить свой х… – Ничего и никому я не должен, Мая, – крайне довольно ответил ей, трясясь в кузове рабочей машины Смитович. Да-да, той самой, на которой когда-то нас с Маей везли ко мне домой. – Жизнь тебе, не сказки, даже в оригинале XVI века. Да и к тому же, я сразу понял, что ты уже не спишь, когда вылезти из твоей хватки у меня не вышло, зато лицом развернуться к себе позволила вполне спокойно. – Но за нос то кусать зачем было?! – ещё более возмущённо заголосила ламия. – И за бок щипать… с двух сторон. – Ну… – я на мгновение задумался. – Считай это проявлением моей к тебе симпатии. С малознакомым человеком так вести себя никогда не буду. Да и визжишь, если совсем честно, ты крайне приятно моему слуху, воть! – А… но как же… – заметалась в собственных суждениях змеедева. – Ууу, скорпионье жало, забитым недотрогой ты мне нравился больше! Верни мне моего девственного заморыша, ёрничающий ты кусок злобной, трижды неудовлетворённой ехидной ехидны! – Аха-хах-ха, поздно! Сама меня подвигла пересмотреть свои приоритеты, так что возьми ответственность и терпи! – засмеявшись, как честный выпускник психбольницы, снова щипнул змейку за бок. – Уть! – Аргххх, теперь точно затрахаю! – зло, но вместе с тем крайне воодушевленно начала меня хватать за руки мелузина, дабы не пропустить ещё один обидный щипок. – Молись, чтобы не до смерти! – Приехали, – останавливая машину, сказала нам Смитович. – Рада, что вы поладили, но сначала дело. Потом хоть на головах стойте… фух, что-то устала я уже. Столько дел, столько дел… – Дел? – поинтересовался я, уворачиваясь от тычков змейки и пробираясь к задней двери. – Это каких, если не секрет? – Повседневных, – начала жаловаться женщина, закуривая очередную сигарету. – Приготовить себе завтрак, мусор вынести, заехать в офис, потом за вами и сюда… Дьявол, когда я начинала работать на государство, то мечтала тупо просиживать часы в офисе, попивая кофе. Годика через два-три найти заботливого олуха, сесть ему на шею и уйти в декрет. И если бы нам не хватало денег, кидать в него пустые баночки из-под кофе и требовать найти вторую работу, параллельно изменяя с каким-нибудь мускулистым кентавром или минотавром с огроменным хе… – Хватит, я понял! – выбравшись на свежий воздух, презрительно сплюнул. – Лучше бы не спрашивал… – Да ладно тебе, – кокетливо подхватила меня под правую руку агент. – Я совсем не против, если этим олухом станешь ты. – Ещё чего! – выбралась на свежий воздух Мая, расправляя затёкшие крылья. – Он – моя добыча! Ищи себе олуха где-нибудь в другом месте! – Чтоб вы знали, я не куколд! – когда в свободную руку мне вцепилась мелузина, громко продекларировал некоторые свои принципы. – И собственник! Делить жену или возлюбленную ни с кем не собираюсь. Если будет изменять, вылетит из дома, как пробка из бутылки… если живой останется, конечно. А то, что-то, в последнее время я совсем не уверен в собственной адекватности. – Хм, а мы, ламии, существа общинные, – задумчиво сказала змейка. – Поэтому мужчины у нас принадлежат общине, вот. Впрочем, это работает только дома! Пока я тут, то буду наслаждаться тобой в гордом одиночестве! Ку-ха-ха-ха! Коварно рассмеявшись, Мая прильнула ко мне ещё сильнее, довольно при этом высунув свой раздвоенный язычок, пробуя «на вкус» порывы ветра. – Ладно, подурачились с нашим олухом, и хватит, – отпустив меня, кивнула в сторону трёхэтажного домика, по размерам походившего скорее на небольшой пансионат Смитович, во дворе которого мы и припарковались. – Вот, прошу, наше новое прибежище. Все как заказывали: полы с подогревом, широкие коридоры, огромная ванная-джакузи, теннисный корт во дворе, бассейн, баня… – Стой-стой! – замахал я руками, пока змейка воодушевленно её слушала, радостно сложив руки на груди. – Не заказывали мы подобного! Какая баня, какой к черту теннисный корт?! Нахрена нам эта гостиница?! – Во-первых, я лучше знаю, что именно вы заказывали, и что было отражено в отчётности, – триумфально сверкнув солнцезащитными очками, ответила мне Смитович. – И во-вторых, это не гостиница, а дом. Теперь вчетвером будем тут жить. – Вчетвером? – напрягся я. – А кто… четвертый? – Ну ты и недогадливый Буратино, – фыркнула женщина, прикрыв ротик ладошкой. – Ты думаешь, выбив вам все эти блага, я сама ими не воспользуюсь что ли? Конечно, официально, вас здесь будет всего трое, но вы же не откажетесь время от времени пускать на постой вашу лучшую подружку и куратора, верно? – Ох… будь моя воля, даже на порог бы тебя не пустил, – огрызнувшись, снова смерил здание изучающим взглядом. – И да, бесплатный сыр бывает только в мышеловке… на что ты меня снова подписала, Смитович? – Ой, да зови меня уже по имени, а то как не родные, – таинственно улыбнувшись, агент карикатурно обвела рукой участок. – И чтобы лишний раз не беспокоились и не спрашивали, где я раздобыла такой чудесный домик, поясню вам кое-что! Чинуши на волне политики по сожительству с иными видами придумали ряд преференций для бизнеса. По сути, банальнейшее отмывание денег и уход от налогов в обмен на… вот такие вот не самые обременительные для толстосумов жертвы. Ха, да я на все триста процентов уверена, что бывший хозяин здания ни разу и не был на этой своей «даче». – Даче? Но мы же даже за пределы Москвы не выехали, – оглядев окружающий участок перелесок, грустно вздохнул я. – Грёбанные капиталисты… – Ну, а что поделать? – вздохнула женщина. – Хочешь красиво жить с рукой рыночка на шее – умей вертеться. Я, как видишь, научилась. – Если это тебя так угнетает, то знай… – неожиданно влезла в разговор змейка. –… в моей деревне можно красиво жить, и не вертеться при этом! Мы сами все, хи-хи, сделаем! – Прости, но нет, – ответил я ей, тяжело вздохнув. – Я ещё не настолько отчаялся. К слову, Смит… – Оля, можно Олечка. – Ваше злодейское коварство, госпожа Хельга, – отвесив шутливый поклон, продолжил: – Когда мама-то с вещами сюда переедет? – Вещи – завтра, – благосклонно отреагировав на злодейский титул, улыбнулась агент. – Но с чего ты взял, что твоя милая мамочка и тут будет подтирать всем вам сопельки? – Эм, кхм… – как истинный адепт паразитического образа жизни с родителями до 40 лет, я на мгновение замялся. – Но нас же трое должно быть, ты сама так сказала. – Верно, – улыбка Смитович стала коварной. – Но кто сказал, что это будет твоя мать?