Темная сторона

      После разговора с Маей на кухне, дела потихоньку пошли своим чередом. Ламия, уяснив новые правила «игры» больше не пыталась взять меня силой, по крайней мере, пока. Вместо этого она, сменив тактику, решила действовать измором. Не брать «крепость» моего имени нахрапом, а попытаться обойтись хитростью. Подкопом, а ещё лучше, подлогом, чтобы воротца сами приоткрылись, и бравые защитники попросту сдались соблазнительным захватчицам, радостно подмахивая белым флагом. Все эти действа выражались в ещё более смелых одеждах хитроумной мелузины, а зачастую, в её отсутствии. По крайней мере не раз и не два за прошедшие после инцидента дни она дефилировала по дому в одном лишь нижнем белье. Откровенно сексуальном нижнем белье, хочу заметить. А бывали моменты, что и без него, просто с висящем на шее коротеньким полотенчиком.       Не могу сказать, что ее методы работали идеально и я тут же, вопреки всему, стал жертвой женского коварно-развратного обаяния, но и обратного утверждать не решусь. Всё же нервы мои не стальные, к сожалению, а воля бесконечно далека от непреклонной. Спасала только возможность уединиться в своей комнате или туалете, да там выпустить копившийся часами «пар». И данным способом приходилось пользоваться не раз, и даже не два за день. Минимум четыре, при условии, что сама Мая не проявляла особой активности по каким-то своим, сугубо змейкиным причинам. Будучи бесконечно удивленным такой своей возбудимостью, я всё-таки должен признаться сам себе: Мая была и остаётся очень красивой девушкой. И даже змеиные части тела вместе с перепончатыми крыльями её не портили. Скорее наоборот, лишь придавали пикантности, завлекающей экзотичности.       И если на общение с ламией моя небольшая истерика повлияла с положительной стороны, заставив ту поумерить пыл, то вот со второй приживалкой было не всё так просто. Начать можно было хотя-бы с того, что из-за отсутствия зубов несчастную Энн пришлось пичкать всевозможными смесями, кашками да жиденькими супчиками, что не добавляло и без того зловредной меркуле хорошего настроения. Ещё больше ситуацию усугубило то, что из-за травм мы все были под домашним арестом. Оно и понятно, увидит кто на улице беззубую акулку или мелузину с забинтованным хвостом, так потом ещё сообщат кому надо и не надо. А дальше проверки, проверки, проверки, что не нужны ни мне, ни нашему куратору Ольге Смитович, будь она трижды неладна!       Возвращаясь же к Энн… дальнейшее наше взаимоотношение показало, что она во мне либо разочаровалась, либо просто утратила интерес к моей персоне. Видимо образ плачущего парня с вывихнутой рукой, раскидывающий оскорбления надрывным голосом, ну никак не вяжется в её голове не то, что с должностью «старшего помощника», а даже с пиратством. Ну, или она просто очень сильно оскорбилась, что я не поблагодарил её за спасение из лап «морской ведьмы», вместо этого начав катить бочку. Будет вполне закономерно, если она в итоге подаст прошение о смене принимающей семьи, вот только это всё может плохо для меня закончиться, чего хотелось бы избежать.       А вот мой персональный кошмар и надзиратель в одном лице несказанно порадовал! Да-да, я о агенте Смитович, злостной, наглой нарушительница всевозможных правил и авантюристке-лицедейке, коих свет не видывал. Видимо наглядно поняв, что до бесконечности на меня давить не выйдет, она малость ослабила хватку. Даже не особо сильно меня беспокоила, основное взаимодействие с нашим небольшим зоопарком оставив на себя. Оно и понятно, не зря же такой домик выбивала, прикрываясь программой обмена. Теперь живёт, можно сказать, с нами, от нас и на работу мотается. Вещи свои перетащила даже раньше моих и Маиных, с тех пор не может никак нарадоваться собственной изворотливости.       Вроде и неплохо всё идёт, но я медленно начинаю чувствовать себя откровенно лишним в их празднике жизни. Словно наши взаимоотношения благополучно порушились и так, как раньше, уже никогда не будет. Казалось бы, все чужие друг-другу существа, но какое-то липкое мерзкое чувство внутри всё не отпускает. Так ведь, могут благополучно решить, что с таким бесполезным куском мяса лучше никаких дел вообще не иметь, а после отправить по этапу. Тем более, давно уже есть за что.       Невольно озабоченный этим я и сам не заметил, как оказался дома. В родной, теперь казавшейся довольно пустой квартирке. За навалившимися проблемами вперемешку с переживаниями и делами сам не заметил, как подошло время прощаться с последним оставшимся здесь самым близким мне человеком. Потому и пришёл. Потому и отпустили меня из того зверинца под честное слово, что вернусь к ужину. Мая даже в сопровождающие не сильно навязывалась, хотя раньше бы до седьмого пота извела своими приставаниями… охладела, наверно. А все её полуголые вояжи не более, чем привычка или дань очередной змейкиной традиции. Вроде радоваться должен, но почему-то неохота.       – О, привет! – встретила меня теплой улыбкой мама, за спиной которой уже стаял чемодан и большая наплечная сумка, набитая под завязку, если судить по вздувшиеся бокам и верху. – Всё же решил проводить напоследок?       – И тебе здравствуй, – поздоровался я, на что она радушно повела меня на залитую солнечным светом кухню. Такую привычную и родную, что невольно сердце кольнула горькая ностальгия. – Уже не раз это говорил, но повторюсь, что не одобряю этой поездки. Нечего там делать. И одного отца для той собачьей свадьбы хватит.       – Не говори так, – недовольно покачала головой женщина. – Они скоро тоже станут частью нашей семьи. Пусть и произошли, скажем так, не самые приятные вещи, лучше вам с этим примириться. И я не только тебя имею у виду, но и твою сестру с Вульфусом.       – Ага, вот только почему-то в итоге мне одному приходится расхлёбывать все последствия, – садясь на диван, горько бросил я эти неприятные слова, отражающие моё виденье ситуации. – И да, можешь мне чаю налить, пожалуйста.       – Сейчас налью, – тяжело вздохнула мать, и пока возилась с заваркой, заговорила сама: – И Саш, не стоит себя считать единственной жертвой произошедшего. Ты думаешь, мне или отцу так охота мотаться куда-то заграницу к черту на куличики, чтобы поприсутствовать на полудикой свадьбе собственной дочери с сыном вождя волкодлачей стаи? Или что твоя сестра спала и видела, как бы поскорее стать не въездной персоной в собственной стране, а после рожать маленьких животноподобных иных одного за другим? Причем в условиях, мягко скажем, крайне непривычных современному человеку. Ты об этом никогда сильно не задумывался, так ведь?       – Если бы не хотела, то и ноги не раздвинула, как обычная течная сука при виде статного кобелька, – вырвалось из моего рта прежде, чем я даже успел осмыслить свой ответ. – Я бы никогда…       – Но ты уже! – прервала меня родительница, с глухим стуком ставя на стол чашку, полную горячего черного чая. Причем взгляд её при этом был крайне многозначительным. – И можешь не оправдываться, это уже совершившийся факт. Хочу ещё напомнить, что до инцидента ты крайне положительно относился к тому, чтобы с нами пожил иной. Интересно, не свети тебе срочка, или будь Вульфус не кобелем, а сукой, что бы ты сейчас говорил? А будь иной и вовсе твоей любимой кошкодевкой, о которых ты нам постоянно рассказывал, что тогда? Только не говори, что не попытался бы затащить в постель или сильно противился заигрываниям, реши она так поступить.       – Ну… я бы позаботился о контрацептивах, – спорить сейчас было последним делом, тем более мама была права. До своего, мягко скажем, неудачного возвращения, мне и в голову не приходило с такой злой настороженностью или неприязнью относится к иным. Да те же «кавказские» дети гор на приорах вызывали у меня больше недовольства, чем сейчас тихо ненавидимый в глубине души волкоподобные нелюди. – И двери бы закрывал на все замки, в том числе внутренние!       – Озаботился бы он, как же, – губы мамы растянулись в горькой усмешке, взгляд же стал малость уничижительным, словно разговаривала она с неразумным, крайне наивным дитём. – Сыночка, презервативы не стопроцентная гарантия. И ты тому – живой пример.       – О, так я ещё и лишним был, да? – настроение, и без того не радостное, начало портится ещё сильнее. – Всю жизнь молодую испортил?       – Совсем дурак?! – огрызнулась в ответ мать. – Никогда так и не говори, понял меня! Ты был желанным ребенком, просто планировался немного позже. На носу себе это заруби!       – Ладно, понял я, извини, – стушевался не на шутку от слов и пристального взгляда матери, но на сердце от её слов стало чуточку теплее. – Глупость сказал.       – Тупость несусветную, – поправила меня женщина строгим голосом, а после, налив чая и себе, села напротив, позволяя дневному свету, пробивающиеся сквозь занавесей, замысловатым узором лечь на усталое лицо. – Я просто хочу сказать, что никогда нет стопроцентной гарантии. Чтобы ты понимал, человеческим женщинам, с этим даже проще. Сделала аборт, и никто ничего и не узнал. А представь, залети от тебя иная, и что тогда? Даже если согласится на аборт, что крайне маловероятно, все придется делать тайно, за очень большие деньги. Подпольно. А если девочка при этом, не дай Бог, умрёт или калекой останется? Представляешь, что бы тогда со всеми нами стало?       – Ничего хорошего… – глухо буркнул я в ответ, а после отхлебнул из чашки приличную порцию чая. – У иных не так часто встречаются матриархальные порядки, чтобы меня где-то там приняли с распростёртыми объятиями, как сестру. Ох, но если ты всё уже давно обдумала и всё спрогнозировала, зачем так настойчиво под Маю то подкладываете?! Мы же, и без этого, в глубокой немытой заднице измазанного гуталином негра!       – Как раз потому, что мы в ней уже по уши, – улыбнулась мама, да так радостно, что на секунду я усомнился в её адекватности. – Да и сам подумай, это ж самый настоящий южный курорт. На берегу теплого моря. Ты всю взрослую жизнь мне трындел, что работе предпочел бы сдачу квартир и беспечное ленивое существование, посвященное исключительно собственным желаниям да увлечениям. Так, чем тебе деревня мелузин то тогда не нравится?       – Ну, уже всё не так просто… – ещё сильнее понизил я голос, отводя взгляд. Ну не говорить же откровенно, что заработал себе кучу фобий на нервной почве и ещё мешочек бед с башкой так, чисто до кучи. Что просто-напросто боюсь таких огромных перемен, как огня. – И вообще, я на днях сильно поссорился со всеми. И с Маей и новенькой акулкой этой.       – Да, мне Ольга рассказывала, – отпила немного чая родительница. – Мая поспешила, Энн не так всё поняла, или сильно приревновала.       – Ревность? От этой то двинутой на пиратах рыбины?! – воскликнул я, а после покачал головой с лёгкой усмешкой на губах. – Точно нет. Не знаю, что ею в тот момент двигало, но точно не ревность. Да и после произошедшего она особо не горит желанием со мной общаться. Разочаровалась в маменькином сыночке, что горько лил слезки после вывихнутой руки и перенесенных ора… то есть моральных унижений. Я больше не бравый «пират», даже на юнгу не тяну, вот и вся история.       – Пусть и странная, но она всё равно остаётся девушкой, – повела плечами мама. – Может и ревновала, что не с ней время проводишь. Ревность то, разная бывает. Или просто её сильно обидело то, что она тебя, как бы, «спасла», а ты даже спасибо ей не сказал. Ещё и гадостей наговорил, верно?       – Верно… – не стал отрицать я. – Наговорил. И Мае наговорил. Но она то заслужила.       – Да, девочка могла немного перестараться… – согласилась собеседница с этим, но после снова заговорила, активно при этом жестикулируя. – Но сам подумай, какая ещё особа женского пола будет так к тебе клеиться? Ещё и готовить умеет, голова никогда не болит, сама по себе красотка с отличной фигурой да нужен ей именно ты, как мужчина, а не твои деньги, статус или жилплощадь.       – Да ей любой сойдёт, главное, чтобы в штанах всё стояло по команде! – в сердцах бросил я. – К тому-же прошла любовь, завяли помидоры. Уже не лезет, так, только провоцирует лениво время от времени.       – А вот тут ты не прав! – горячо возразила мне мать. – Она просто тактику сменила, поняв, что так ничего не добьется. Ещё и Смитович наехала на неё, чем не повод действовать хитрее? А на счёт того, что ей любой сойдёт, тоже не согласна. Если не полная дурочка, а она точно не такая, должна понимать, что только ТЫ в силу обстоятельств никуда от нее деться не сможешь без особо веской причины. И ТЫ же можешь очень просто отослать её домой, настучав Смитович на нарушение закона твоей подопечной. И змейка, реши она пойти развлекаться со всеми подряд, очень быстро может остаться у разбитого корыта, а те «любые», которых планировала утащить с собой на родину, просто-напросто растворятся в пространстве, словно их и не было. Ну, или присядут ненадолго в местах не столь отдаленных.       – Ну, а если она всё же дура и решит с мужиками крутить, как давала последняя?! – в сердцах воскликнул я, уже чисто из упрямого желания возразить.       – А тогда с глаз долой, из сердца вон! – снова хлебнула чаю мама, довольно при этом улыбнувшись. – Нам тут дуры, да и просто изменщицы, не нужны. А в следующий раз подберёшь себе девочку посимпатичнее, поумнее. Или к Энн этой присмотритесь! И ничего, что рыба наполовину, зато какой темперамент! В личной жизни точно не скучно будет, да и не забывай, она же с теплых морей, а я очень хочу под старость косточки погреть. Раз всё равно в полной попе, так почему бы этим не воспользоваться по полной? Терять то, все равно уже особо нечего, зато какие перспективы!       С матерью я проговорил ещё часа два. Не только о проблемах моих и способах из них выпутаться, но и просто поболтали на разные темы. Говорили о туманном будущем, непритязательном прошлом, невнятном настоящем. Под конец, как приехало такси до аэропорта, мама даже немного прослезилась, на прощанье пообещав, что постарается побыстрее вернуться. Впрочем, ничего хорошего я всё равно не ждал от этой затянувшейся поездки. До одной только «свадьбы» ещё месяца три, потом беременность с неясным сроком протяженности. От иных с их «иной» биологией можно было что угодно ожидать, вплоть до родов в стиле «грудолома» из одноименного фильма ужасов.       Также на прощание я узнал, что квартирка наша не долго будет простаивать. Войдёт в программу обмена, будет предоставляться особо сознательным особям нечеловеческой расы в качестве жилья. Нам же – денежка да какие-то налоговые преференции, и это не считая добытого Смитович домика со всеми удобствами богатой капиталистической жизни.       – Не хочу нагружать лишний раз, но переводами средств за сдачу жилплощади и просто следить за квартирой придется тебе, – стоя в дверях рядом с чемоданом, сказала мне мать. – Ольга, конечно, тоже будет этим заниматься, но основная ответственность все равно на тебе.       – Чудесно, – тяжело вздохнув, начал сетовать на такую житейскую несправедливость. – Будет теперь не один зоопарк, а сразу два!       – Не говори так, – краешком губ улыбнулась женщина. – За этими придется следить не больше, чем за человеческими жильцами. Никакой ответственности, никакого сопровождения или украшения досуга. Чисто деловые отношения.       – Ну ладно, – проворчал я. – Филиал зверинца, так уж и быть.       – Вот, так намного лучше! – улыбнулась мама, потрепав меня по волосам. – А теперь, помоги мне дотащить сумки до машины. Зря я тебя рожала что ли?       – Ну ма-а-ам…       – Не мамкай. И чтобы к моему возвращению уже наделал Мае маленьких змеят!       – Ма-а-ам!?!?!       – Ну, или не Мае. Ой, да хоть девушку, наконец, заведи! С таким раскладом это не должно быть слишком сложно. Всё, бери чемодан и пошли. Машина приехала.

***

      – Я не для того учила все эти глупые правила и сдавала глупые экзамены, чтобы меня посадили в клетку под попечение людишек, грр-рр!!! Мне нужна свобода! Я вполне себе самостоятельная и взрослая самка, могу о себе позаботиться!       – Нас радует Ваш энтузиазм, но поймите, согласно нашим законам с Вашим уровнем знаний мы не можем Вам предоставить ничего, кроме проживания с принимающей семьёй. Для получения полной лицензии Вам придется сдать ещё несколько экзаменов, а перед этим посетить соответствующие курсы. И пока Вы будете проходить обучение, принимающая семья будет о Вас заботится. В том числе и помогать с интеграцией в наше общество, способствовать пониманию нашей жизни, нашего социума.       – Гррр, олений уд Вам в седалище, раз нет другого выбора… придется согласится. Ладно уж, определите в какую-нибудь семейку, всё равно долго у них не задержусь.       – Кхм, как скажете. Но хочу заметить, что с таким поведением экзамен может для вас стать весьма ээ… непосильной задачей.       – Позвольте, сударь, с Вами не согласится. Мне вполне хватает способностей для сдачи любых ваших экзаменов. О, вижу в Ваших глазах удивление, ничего страшного, узость Вашего мышления простительна. Ведь на охоте очень часто приходится мимикрировать, маскироваться, быть не тем, чем являюсь на самом деле. И если ради достижения поставленной цели мне придется изображать начитанную, послушную, хорошую девочку, то с удовольствием сыграю эту роль. И да, не стоит так широко открывать рот и демонстрировать зубы, в моем роду это знак бросаемого вызова, а в вашем обществе… символ недалёкого ума, если не ошибаюсь.       – Кхм… прошу прощения, удивили. Если не секрет, что за цель такая, ради которой идете на все эти ухищрения?       – Гр-рр!!!       – Ладно-ладно, если не хотите говорить, так и запишем, что ради учебы и социализации в человеческом сообществе! Вот Ваши документы, можете возвращаться в свою комнату. Позже за Вами зайдут.       – Премного благодарна.