Сломленная душа.

Испуганно, девушка открывает свои глаза уже через несколько часов после того, как заснула. Эти кошмары были беспощадны, сводили с ума. Каждую ночь она вновь переживала события нескольких недель давности, так больше не могло продолжаться, это невыносимо. Асока взглянула на часы "Проспала семь часов, на три больше обычного." и улыбнулась. Она все еще была усталой, хотя когда в последний раз она действительно высыпалась вдоволь? Неделю назад она вообще не спала всю ночь из-за ситховых кошмаров, которые начинали мучить ее как только она закроет свои глаза. И она бы не спала еще, но это уже не возможно, закрывая глаза, она просто повторяла про себя, что рано или поздно эти кошмары кончатся. Будто даже Сила хотела, чтобы ей было плохо. Асока просто сидела на кровати, потирая свои усталые нежно-голубые глаза. Чувствовалось, что и этот день не будет особенным, как и все предыдущие. Она, вероятно, вновь целый день проведет сидя у себя в комнате. В столовую она так же идти не собиралась - там было слишком много людей, чья компания ее совсем не устраивала. Когда она ходила поесть, ей приходилось закутываться в плащ, дабы избежать встречи с чьим-нибудь презрительным взглядом. Конечно, она не могла избежать чужих глаз, ее все равно видели, и она чувствовала, как ее просто прожигают своими взглядами, иногда даже кто-то, совсем не стесняясь, мог начать громко обсуждать ее. Даже юнлинги пытались меньше видеться с нею, хотя раньше она даже преподавала в одном из классов. Она - ученица избранного и должна подавать пример для остальных. Раньше дети, будущие падаваны, смотрели на нее и жалели, что не были столь влиятельными падаванами, как она. Асока была в их глазах самой удачливой девочкой, ведь стала учеником очень рано, сейчас же, никто даже не посмотрел бы на нее. Теперь уже все считали ее неудачницей, и она была согласна с ними. Смотря людям в глаза, она была способна ощутить их эмоции, их мысли. Приходилось скрываться, чтобы никому не доставить лишних неудобств, даже если ей приходилось жертвовать собой, зато никто не страдал. Сейчас она делала все, чтобы избежать людей, даже не посещала столовую, оставаясь в комнате и голодая. Беспокойство Асоки с каждой минутой росло все больше. Вдруг Падме уже кому-то сообщила об их "беседе"? Энакин. Вероятно, ему-то она и рассказала, ведь они так близки... Все чаще и чаще девочка задавалась вопросом : могло ли между ними что-то быть? Но это невозможно, Скайуокер - джедай, а Амидала - сенатор. Нет. Этого просто не может быть... Она надеялась, даже молилась, что сенаторша никому не обмолвилась о произошедшем. Асока совсем не хотела угрожать, просто погорячилась и вспылив бросила, но до сих пор была зла на Падме. Это ее не касается! Она ей не мать и вообще никто, поэтому даже упрекать ее не смела. Она не имела никакого права всовывать свой нос в чужие дела. Но все равно было стыдно за то, что она не сдержала свои чувства и эмоции. Когда, выйдя из ее квартиры, она поняла, что действительно угрожала сенатору галактической республики, то аж ноги подкосились. Совесть стала мучить девушку, ведь Падме была рядом и пыталась хоть как-то помочь, в отличие от остальных. Но сейчас Асока сама лично отодвинула своими действиями от себя этого человека. Падаван не хотела терять последнего, кто волновался о ней, но уже поздно - прошлое никак не повернуть вспять. Но, возможно, если она извинится, то Падме простит ее и будет все по-прежнему хотя бы в их отношениях. Тогда бы и Асока лишний раз удостоверилась, что сенатор никому не проболталась. Решив, что нужно принести извинения, девушка выскользнула из своей кровати и оделась. Было очень больно натягивать одежду поверх новых кровоточащих ранений. Но еще больше разозли тот факт, что она умудрилась наступить на осколок стекла, который пропустила при уборке ночью. Скайуокер всегда предупреждал, что нужно смотреть под ноги и лучше убираться, но она в этом плане никогда его не слушала. Асока села на пол, чтобы осмотреть ногу. Что же, теперь у нее есть еще одна болячка на теле. "Почему когда сам себе наносишь раны, то это не так больно, как когда делаешь это нечаянно?" - подумала девушка, аккуратно вынимая с пятки осколок. Сглотнув, падаван отвела взгляд в сторону. Было не очень приятно наблюдать за процессом. Нога ужасно болела, Асока сжала кулаки, забыв, что кусочек стекла все еще у нее в руке, теперь кровь капала и с рук, порезанных стеклышком. Пообещав себе, что это будет последний раз, девушка вновь закатала рукава и принялась за былое дело, она уже слишком сильно увлеклась этим занятием - теперь даже практически не приходилось делать надрезы, кровь просачивалась из предыдущих ран. Асока и не знала плакать ей или радоваться всей этой затее. Да, физическая боль на время заглушала все остальные эмоции, но как она будет жить потом со всеми этими рубцами и шрамами? А что скажут окружающие, когда узнают ее секрет? Они бы поддержали ее или подумали, что у нее не все в порядке с головой? Уже все равно, ведь она никому не нужна... Она понимала, что ее действия направлены лишь на вред здоровью, но почему тогда это так затягивает? И все же, даже самые тяжелые раны рано или поздно затянутся, но на их месте навсегда останутся большие отметины. Из пяти самых глубоких порезов просочилась кровь и начала капать на пол. Больно. Но так даже лучше. Решив, что на сегодня хватит, Асока направилась в ванную, чтобы промыть раны, ранее заботливо обеззараженные сенатором. Падаван попробовала перевязать руку, но вся ткань тут же насквозь пропиталась кровью. Быстро сняв повязку, Асока ступила в душ, где белый пол тут же превратился в сплошное красное месиво, хлынувшее потоком. Теплая вода всегда заставляла чувствовать себя лучше. После того, как ее рука наконец прекратила кровоточить, девушка вышла из ванны, а вытеревшись, откинула красное от крови полотенце в сторону. Как она избавится от него, чтобы никто не заметил? "Если что, то скажу будто пошла кровь из носа." Одевшись, девушка опять заметила, что кровь все рано проступает по верх одежды, потому пришлось накинуть еще и толстую джедайскую мантию. ________________________________ Она стояла на пороге сенаторских апартаментов, сжав от волнения руки в кулаки. Что если Падме теперь тоже будет ненавидеть ее? Что если она теперь боится ее? Как Асока вообще могла угрожать ей? - стоит внимательней следить за словами. И все же, девушка действительно чувствовала себя обузой, все ее действия, выход из-под контроля... Она считала, что уж лучше быть мертвой, чем кто-либо бы имел дело с ней и ее глупыми проблемами. Не удивительно, что они один мастер не выбрал ее в качестве своего ученика, а ее просто силком пихнули Скайуокеру. Медленно, девушка подняла руку и постучала в дверь, которую тут же открыла сенатор. Схватив девчонку за руку, она быстро втянула ее в помещение. - Падме. - Асока постаралась освободиться, потому что новые шрамы на руке просто ужасно болели от прикосновений. - Я хочу принести искренние извинения за все, что вчера с дуру наговорила тебе. Это было глупо. Я совсем не хотела запугивать или угрожать тебе. Мне очень стыдно. - Я все понимаю, все в порядке. - женщина положила руку на плечо. - Нет, я была не права, я не должна была говорить эти слова...- падаван тихонько отвернулась от сенатора. - Асока, не волнуйся. - Падме мягко улыбнулась. - Я прощаю тебе все, честно. Асока посмотрела в глаза сенатору в ответ на ее слова. Глаза женщины поползли на лоб, когда она увидела пятно крови на плаще девушки. - Асока! Это когда я схватила тебя за руку? - Наверное, только прошу, не волнуйся об этом. - девчонка отняла руку от сенатора. - Так много крови, прости, Асока. Может я обработаю? - Нет, не стоит - все в порядке. - Ты снова это делала, да? - Нет. - Асока отвела взгляд и прикусила губу. Лгать совсем не хотелось, потому что именно из-за лжи портятся отношения и дружба между людьми, но она не могла сказать Падме правду. - Тогда почему у тебя такой испуганный вид? Как будто я прежде не видела состояние твоих рук!? - Падме совсем не хотела пристыдить девушку, ей просто было очень жаль ее из-за всего того, что та пережила. Может она даже потихоньку сходила с ума? Нужно было вернуть все под контроль, чтобы подобное больше никогда не происходило. Асока не из таких подростков, которые ради забавы могут порезать себе вены, все что она делала было вызвано лишь отсутствием веры в себя и мыслями о собственной ненужности этому миру. - Я не хочу, чтобы это кто-то видел... - Я знаю, что ты лжешь мне, Асока, просто покажи мне источник крови. Я уже видела и никому не сказала, даже Энакину, потому что бы обе знаем, что в конечном счете ты не сможешь скрыть ни от окружающих, ни от него свои похождения. - Он никогда не узнает, уж об этом я позабочусь. Я скрою это так же, как и ото всех остальных. - девушка продолжала верить в то, что это останется только с ней и никто даже не подумает, что она на такое способна. Может, если бы она была хорошим падаваном, тренировалась усерднее, то он принял бы ее и гордился бы ею, чего она всегда так хотела. - Кто не узнает и о чем? - Уч-учитель... - Асока напугалась так, что глаза едва из орбит не повыкатывались. - Ничего, это не имеет значения. - девушка немного заикалась. Что он успел услышать? Откуда он вообще тут взялся? - Падме, о чем это она? - он посмотрел на свою жену. Падме не знала, что ей делать. С одной стороны, если она сейчас расскажет все Энакину, то они с Асокой придут к компромиссу и все будет по-прежнему, но с другой - она не могла сдать своего друга с потрохами. Асока смотрела на сенатора умоляющими глазами. Заглянув в испуганные глаза девочки, Падме поняла, что ничего и ни кому не расскажет, не предаст. Все равно Энакин узнает обо всем, Асока не сможет вечно прятать свои руки под плащом. Это было банальное недопонимание, такое бывает между мастером и падаваном. Они должны сами разобраться в своих отношениях, это помогло бы наладить связь и они бы снова по-прежнему доверяли друг другу. - Ничего, учитель. - скрыв руку за спиной, Асока посмотрела в глаза наставнику. Она уже могла чувствовать, что пятно крови разрастается все больше и больше. - Ты ужасная лгунья, Асока. - Повторяю. Вас это не касается. - девушка буквально впилась гневным взглядом в Скайуокера. Почему ему вдруг так резко стало это интересно? Все это время ему было плевать! Теперь это не его дело. Асока сама терпеть не могла, когда люди суют свой нос в чужую жизнь. - Вы не удосужились и словом обмолвиться со мной за последние несколько недель, не надо и сейчас. - Я - твой учитель, а ты - мой падаван. Так что все твои "дела" касаются и меня также. - голос Энакина становился все более грубым. - Оу, в таком случае все, что касается вас, касается и меня, так ведь будет честно? Но вы мне все равно не доверяете, так почему я вам должна? - все это время Падме стояла и наблюдала за конфликтом. Скайуокер приложил ладонь ко лбу. Почему с этим ребенком так трудно? Почему она не такая, как все остальные падаваны, послушная и почтительная? Конечно, она никогда не была и не будет идеальной, но когда речь идет о жизнях невинных... - Начнем с начала, что ты тут делаешь? - он старался говорить как можно мягче, ему не нравилось кричать при виде своей растерянной жены. - Так теперь мне нельзя даже храм покидать, чтобы навестить друзей? - Я об этом не говорил. - возразил мужчина серьезным тоном. - Но насколько я знаю, падаванам нельзя покидать храм без ведома их учителей, а я тебе ничего не позволял. - Ну, возможно, бы спросила у вас разрешения, если бы я просто знала, где вас искать! И я бы не пыталась всякий раз выскользнуть оттуда, если бы меня постоянно не игнорировали и не избегали! - дерзкий тон перешел на крик. - Возможно, если бы ты была хоть немного похожа на обычного падавана и повиновалась приказам, то у нас не сложилась бы такая ситуация! Почему с тобой всегда так сложно, а? Неужели подчиниться прямому приказу настолько трудно для тебя? Даже обычный юнлинг справится с этой ситуацией лучше тебя, падавана! - Скайуокер и понятия не имел, какую боль причиняют эти слова его ученице и что они лишь подтверждают ее самые потайные страхи и сомнения. - Стать именно вашей ученицей - не было моей инициативой! - девушка решила наконец высказать все накипевшее за последнее время. - Если я действительно так ужасна, то почему вы просто не откажетесь от меня?! Может, это было бы лучше для вас, мистер Избранный? Тогда бы вы выбрали себе нового падавана, который бы безропотно выполнял все ваши приказы и никогда не совершал ошибок?! Очевидно, что я вам совсем не подхожу по этим понятиям, так что просто откажитесь уже от меня, вашей головной боли! Давайте, сделайте это! Хотя я могу облегчить вам задачу, просто спрыгнув с крыши какой-нибудь многоэтажки! Вы, как и все, все равно терпеть меня не можете, вы даже не заметите моего отсутствия, так ведь? Держу пари, что никто даже не задастся вопросом! Тогда вы все сможете закатить огромную вечеринку и весело отметить мой уход из этой жизни! А знаете что? Я ненавижу вас, учитель, я ненавижу вас и всех окружающих! - со слезами на глазах, падаван торопливо, не дожидаясь ответа, выбежала из помещения и громко хлопнула за собой дверью. Энакин стоял посреди комнаты, застыв подобно статуе. Такой выходки он точно никогда не ожидал от своего падавана, даже никогда не видел ее в подобном состоянии. - Эни?... - Падме, прикусив губу, подошла к мужу. - Ты в порядке? - Я..Я никогда не видел ее такой прежде...Никогда... - он был потрясен. Его Шпилька полностью потеряла контроль над собой. Она изменилась и далеко не в лучшую сторону. Эта агрессия не была вызвана обычной нехваткой сна или стресса, но от чего тогда? Он уверял себя, что это все из-за ее кровей, тогруты - легковозбудимая раса, а Асока - прекрасный пример этого утверждения. - Ты должен поговорить с ней, Энакин. - серьезно начала Падме. - Я уже говорила, что ты ей нужен, даже если она так рассержена сейчас. Ты же знаешь, насколько она независимой пытается казаться, поэтому она, хоть и нуждается в твоей помощи, но никогда не покажет свою слабость. Пойми же, что все уже вышло из-под контроля. - Что она имела ввиду сказав "Он не узнает" ? - выдохнул Энакин, он был настолько увлечен войной, что не заметил, как с его падаваном стали твориться ужасные вещи. - О чем она говорила? Падме подошла к окну и уставилась на вид Корусанта, открывшийся прямо перед ее глазами. Нет, определенно она не расскажет ему ничего, он сам должен узнать обо всем. - Прости, Эни, но я не могу сказать тебе это. Ты должен сам наладить с ней отношения. - Она сказала, что ненавидит меня. Наши отношения донельзя испорчены, это все моя ошибка. - он буквально упал на диван, все стало так невыносимо. - Энакин. - сенатор села рядом с мужем. - Ты же знаешь, она не хотела говорить все это. Она просто сболтнула лишнего, не сдержалась. Просто..ей было очень сложно в последние несколько недель. Просто поговори с нею. - Я даже не знаю, что и сказать ей, а что если она вновь выкинет подобный фокус? Ее даже может не быть дома, когда я вернусь! - Есть лишь один способ узнать это. Поверь, слова сами придут тебе на ум, когда настанет время. - Падме хотела, чтобы ее муж как можно скорее поговорил со своей подопечной, возможно, прямо сейчас Асока вновь добавляет новые раны в свою "коллекцию". - Я дам тебе знать что и как... - рыцарь поцеловал жену в щеку и направился к выходу, обернувшись лишь когда услышал последние слова : - Я буду ждать. Просто...не заставляй ее чувствовать себя ужасно, хорошо? Это последняя вещь, в которой она сейчас нуждается.