«Все мы прощали мужчин, которых нельзя было прощать»
Она сидит за партой, вырисовывая кружочки в тетрадке. В классе нет почти никого, лишь парочка отличников сидит, повторяя материал. И когда она последний раз оставалась на перемене в кабинете, скучая в ожидании начала урока? Последние недели каждый день. Звонок. Он звенит так неожиданно, что десятиклассница дергается. Класс постепенно заполняется подростками. Учителя, вечно опаздывающего, в кабинете нет, и девушка продолжает рисовать свои кружочки на бумаге в клеточку. Думает о последних двух неделях, что остались до лета. Осталось пережить их, и больше она не увидит его никогда. Он выпускается, она остается. Краем глаза замечает, как компания, с которой она так хорошо раньше общалась, шепчется в стороне, смотря в ее сторону. Не обращает внимания. — Какой смысл? Она все равно опять не пойдет. Это потому что она с Кириллом поссорилась? Я заметила, они больше не появляются вместе на переменах, как раньше, — спрашивает одноклассница шепотом в кругу компании. — А почему они поссорились? — интересуется один из парней. — Тихо! Я не знаю, она не говорит! -врет Маша. Все озадаченно задумываются. — Иди, позови ее. Может, она все же пойдет, — говорит Диана — главная заводила компании. Маша недовольно выдыхает и подходит к парте ее подруги. Та продолжает рисовать, не обращая на нее внимания. Маша кладет руку на стол, опираясь на него. — Ник… Помнишь, я тебе говорила, мы собираемся компанией в выходные? Так это сегодня, дома у Дианы. Она качает головой, задрав бровь. — Ты пойдешь? — продолжает Маша. Она кладет карандаш и откидывается на спинку стула. Медленно поднимает глаза на девушку. — Наверное, не…- она не договаривает и останавливается. «А почему нет?» Задумывается. Маша наклоняется к девушке и шепчет: — Ты хочешь узнать, будет ли он там? Она краснеет. — Нет, мне все равно. Поэтому я пойду. Во сколько?***
Стучится в дверь. Слышит, как во всю играет музыка. Стучит еще. Облокачивается спиной к двери и делает пару ударов ногой. Молчание. — Блять… «Может, это знак, что мне не надо туда идти?» Слышит щелчок замка. Дверь открывается, и из квартиры выбегают два парня и девушка. Узнает свою одноклассницу. Один парень держит ее за руку и тянет на балкон, держа во рту сигарету. Троица проносится мимо десятиклассницы, в пьяном бреду никто не обращает на нее внимания. Она лишь успевает услышать женский голос: — О, Ника! В квартире чем-то воняет. Девушка морщит нос, перешагивая через разбросанную в коридоре обувь. Из кухни доносится музыка, разрывающая колонки. Оттуда же и голоса, поющие незнакомую песню. Она идет на кухню, и тут же на нее обрушивается внимание всех присутствующих. — Ника пришла! — кричит Маша. — За это надо выпить! — какой-то парень разливает в стаканы алкоголь. Она слабо пытается натянуть вежливую улыбку, делая вид, что рада находиться здесь. Пытается найти Диану, хозяйку квартиры, но все тщетно. — Держи, — Маша протягивает ей стопку с прозрачной жидкостью. Она отрицательно качает головой. — Держи! — подруга настаивает. Она берет в руки рюмку и ставит ее на стол под укоризненный взгляд Маши. Как-то неожиданно все начинают вновь активно подпевать, видимо, начинается припев песни. Каждый, кто находится на кухне, кричит слова, незнакомые для нее. И это удивительно. Пытаясь успокоить прыгающую подругу, она спрашивает у Маши: — Что это за песня? — она кричит ей в ухо. — Ты что? — подруга разводит руками, — Кирилл выложил три его наконец-то записанные песни. Она сводит брови. Затряслись руки. — Где мои деньги? Где мои деньги? — подпевает Маша, танцуя перед ней. Десятиклассница в холодном поту оглядывается, пытаясь найти до боли знакомое лицо. Она подтягивает к себе Машу и опять кричит на ухо: — Он здесь? — Да, — она всматривается в толпу танцующих, видимо, пытаясь найти Кирилла, — был здесь, сейчас не знаю. Наверное, нашел себе игрушку и свалил в спальню. Она сжимает зубы. В голове только мат. Берет со стола рюмку, которую только что поставила.***
Прошло уже около трех часов. Она сидит в гостиной на диване, уже полностью охваченная странными мыслями под влиянием алкоголя. Сил танцевать больше нет. Отравленный организм все чаще намекает: «иди поплачь, пожалей себя, ну давай же». Та стадия алкогольного опьянения, когда становится неимоверно тяжело и грустно. От гнилых мыслей хочется стать водопадом и вылить литры слез. На удивление, она такая одна. Каждый из приглашенных считает своим долгом танцевать и веселиться до победного. Под биты знакомых и не очень для нее песен хорошо думается. И плачется. Она засовывает руку в карман джинс — пачка на месте. Десятиклассница встает с дивана, стараясь уверенными шагами приблизиться к входной двери, решив, что лишь на лестничной клетке она получит покой. Кажется, ей нужно пройти лабиринты и открыть сто дверей (хотя их всего 3), чтобы выйти на общий балкон. На улице уже светлеет, это видно через маленькое окошко последней двери. С силой на нее напирает. Открывается. В лицо ударяет свежий воздух. Она закрывает глаза, пару секунд наслаждаясь. Открыв веки, единственное, что она может произнести: — Блять. Громко и отчетливо. На нее смотрят две пары глаз. Одна из них до мурашек знакомая. Вторая девчачья. «Развернись и уйди. Развернись и уйди» За секунду она осматривает их. Его рука на ее талии, а ее — на его шее. И что это за девушка вообще? Все происходит за какие-то секунды. — Извините, что прервала, — десятиклассница искривляет рот в ухмылке. Она выходит, тяжелая дверь с грохотом закрывается. На глазах слезы, а в голове мат. Руки начинают предательски трястись. Сама того не осознавая, поднимается по лестнице на этаж выше и выходит на балкон. Тошно. Погано. Досадно. Закуривает. Запах сигарет напоминает о нем. Она ходит из угла в угол маленького балкона, вжимая ступни в пол при каждом шаге. Хочется сломать себе кости, сжать зубы с такой силой, чтобы они раскрошились, а кулаки так, чтобы на ладонях остались синяки от ногтей. Она садится в угол балкона, вжавшись в него, молча крича. Бледной ладонью вытирает слезы с глаз. Единственное желание всей ее жизни — чувствовать его объятия. Слезы смешиваются с тушью, превращаясь в черные потеки на щеках. На бледных руках вырисовываются вены, обвивающие выпирающие костяшки. Бесшумно плачет. Она держится руками за грудь, сжимая майку в кулаки, будто ей действительно только что нанесли ножевое. Тяжелая дверь открывается. Она не поднимает глаза, ей не нужно его видеть, чтобы знать, что это он. Хочет заорать. Послать его прямо сейчас. Поднимает на него взгляд… И проглатывает язык. Не в силах произнести ни слова. Лишь пытается скрыть свое красное от слез лицо. Он усаживается рядом. Так близко, что ей приходится сжаться в угол, чтобы не соприкасаться с ним. — Когда же ты перестанешь курить? — спрашивает он. — Блять, Кирилл. Заткнись. Оба смотрят в непонятные точки. Она закуривает. Вспоминает, как они сидели в школьном туалете, периодически прогуливая уроки. Как курили в парке на скамейке и вместе выслушивали укоры от проходящих мимо бабушек. — Я не желаю тебе смерти. Но, блять, чтоб ты сдох. Он смеется. И от этого смеха у нее что-то колет в душе. — Малышка, хватит пить, — осмеливается приобнять за плечи. — Да пошел ты, блять, — пытается вырваться, но парень крепко держит ее. Она в бессилии падает ему на колени. Гордость твердит встать, уйти. Но она не может оторваться от его тела. Отчаяние. Закрывает ладонями лицо. — Это были тяжелые три недели без тебя, — говорит он, поглаживая ее темные волосы, — я не знал, где ты была, с кем и когда. И это сводило меня с ума. — Но это не останавливало тебя развлекаться с очередными шлюхами каждую ночь. Он опять улыбается. — Какая же ты глупая… Она бьет его по ноге и слышит глухое «ай». — А мне было действительно тяжело эти три недели, — он говорит серьезно, — хотя бы потому, что ты мне так и не ответила, что сказала тогда в туалете. Она встает с его колен и с упором смотрит в глаза. И они не врут. — Парень, которому готова отдаться половина школы, что ты хочешь от девочки вроде меня? — Я хочу, чтобы эта девочка говорила о своих чувствах, пока это не поздно, — его грустные глаза не бегают. — Она уже все сказала, — десятиклассница не понимает, в какую игру он играет. — Я хочу, чтобы она сказала это еще раз. Она мнется. По спине бежит холод. Изнутри алкоголь выталкивает фразу: — Я люблю тебя. Он примыкает к ее губам.