Неожиданный поворот II

Было у меня немного плохое предчувствие, да и подсознание не советовало пока что открывать глаза. Ноющий затылок не вовремя подкинул последние воспоминания о том, как я решила побаловаться со своими недавно обретенными способностями, изображая бравую воительницу. Ну, а что, хотелось равняться на Мстителей, хотелось снять шкуру палача и побыть немного хорошим героем. Кто ж знал, что удача повернется ко мне задом, да еще и смачно плюнет в мою сторону. Большой ошибкой было причислить себя к их составу. Это я поняла немного поздно, но благодарна и на том, что осталась жива. Все-таки не мой это уровень. Я готова быть им другом, но не частью команды. Я умею учиться на своих ошибках. Я открыла глаза и оглянулась. В комнате я была не одна. Сидевший в кресле мужчина оказался знаком мне. Я легко вспомнила, как мы столкнулись на улице в Нью-Йорке, и как я спрашивала его о дороге к башне Старка, чтоб ему икалось. Запомнился мне этот человек только по своим странным очкам, прямиком из восьмидесятых или даже семидесятых. Забавные очки он не снимал даже в помещении, а из-за них мне так и не удалось понять, спит он или тоже изучает меня взглядом. Но уголок его губ дернулся вверх в приветственном жесте, и он поднялся с кресла. — С добрым утром, — сказал он, подходя к столу, где стоял графин с водой и стакан. Только сейчас поняла, что действительно хочу пить. Интересно, сколько я провалялась здесь? — Меня зовут Скотт. И я знаю, как зовут тебя, можешь не говорить. Он передал мне в руки стакан с прохладной водой. Пить ее я не спешила. Рассматривала Скотта с какими-то смешанными чувствами. — Где я? — прохрипела я. Все-таки лучше выпить предложенное. — Школа одаренных подростков. — Занятно. Наверное, вы не заметили, но я немного не подросток. — Это неважно. Мы помогаем таким, как ты, лучше узнать свои силы. Помогаем научиться управлять способностями, чтобы не произошло несчастных случаев, — монотонно ответил он. Каких еще несчастных случаев? — Твои способности профессор видит впервые, но это не проблема. В этой школе много уникальных детей. Я замотала головой, возвращая ноющую боль в затылке на место. Какая еще к черту школа, какие еще несчастные случаи и уникальные дети? Я умираю и это предсмертный бред? Верните меня домой, я готова даже вернуться на работу в ЩИТ. — Верните меня в Нью-Йорк, — просипела я, надеясь на что-то типа: «Да, конечно, без проблем, сейчас квинджет заведем, двигатель прогреем и в путь дорогу!». Но вместо этого получила лишь сухое: — Боюсь, мы не можем тебя так просто отпустить. Вот, здрасти, приехали. Я вперила удивленный взгляд в Скотта, едва не ругнувшись, когда он это сказал. Бурная фантазия готова была подкинуть несколько теорий, начиная с того, что я все-таки откинула копыта, заканчивая тем, что это что-то из штучек ГИДРы, которая еще смеет высовывать оставшиеся головы. Но Скотт не был похож ни на апостола Петра, ни на агента ГИДРы. Он был похож на чудика в этих своих старомодных очках. — Ты представляешь опасность для людей, — пояснил он. — Не умеешь контролировать свои способности, а они у тебя разрушительны до такой степени, что сносят стены домов. А у профессора соглашение с людьми. Он обещал, что больше люди не пострадают из-за мутантов. — Мутанты? — возмущенным шепотом вылетело оскорбительное слово. Сразу представились перекошенные люди, изуродованные, с аномальным происхождением. — Это оскорбление? — Нет. Мы так называем носителей гена Х. Я стукнула себя ладонью по лбу. Сразу в памяти вспылили близнецы Максимофф. Их тоже обозвали мутантами, но тогда я не предала этому значения. Отец на меня обидное слово не мерил, только сказал об этом чертовом гене. Не думала, что буду ругаться на собственные гены, ведь по их причине я сейчас здесь. Непонятно где и непонятно сколько. А ищут ли меня, вообще? Вдруг с радостью записали в мертвецы, похоронили пустой гроб и в гонг не бьют? Все-таки я еще не потеряла остатки уважения к отцу, пускай он и заварил всю эту кашу. И поэтому надеялась, что он не успокоится, пока не найдет меня. Он-то точно понимает, что если нет тела, то и смерти нет. Еще хотелось верить, что Роджерс тоже ищет. Ну по крайней мере, закидывает отца просьбами искать. Они найдут меня, в любом случае. Только бы искали. — Тебе нужно увидеться с профессором. Кто этот чертов профессор? Скотт упоминал его несколько раз, но я так и не решилась задать вопрос. Профессор наук? Или из той же сказки, как Роджерс, который и капитан вроде, но не капитан по званию. Скотт забрал стакан, к которому я так и не притронулась, и велел следовать за ним. На ватных ногах стояла почти уверенно, но идти за длинноногим мужиком было немного сложнее. Затылок ныл, ноги едва слушались, руки так и чесались врезать Скотту и провести нормальный опрос. Но кто там хотел снять шкуру палача? Получите, распишитесь. Сейчас не то, что врезать не получится, я даже пистолет нормально держать не смогу. А Скотт все шел и шел. Я едва поспевала за ним, про себя материла и снова мечтала вернуться в ненавистный Нью-Йорк. Конечно, Вашингтон был бы более приятным местом, но мне хотелось к Мстителям. Связаться с Фьюри. К Мстителям, чтобы связаться с Фьюри, а потом улететь обратно в родной Вашингтон и забыть про все это, как страшный кошмар. Тем временем мы дошли до злосчастного кабинета. И в Скотте проснулся джентельмен, он открыл дверь, пропустил меня вперед, а потом захлопнул ее так, что я аж вздрогнула. Чудила. Напротив стоял стол, за столом сидел мужчина. Кхм, точнее дедушка преклонного возраста, который, так полагаю, и являлся профессором. Лицо у него было добродушное, улыбка на губах вполне искренняя, взгляд теплый. Но… Не сработало, доверие мое не проснулось, вспомнились будни в подвале ЩИТа, где приходилось пытать даже самых милых на личико людей. Там я закалилась и научилась не оценивать противника по внешности. За добродушной харей может скрываться мерзопакостный мудила. Старик тихо засмеялся. — Проходи, Кимберли, садись, — произнес он. А голос, такое ощущение, что где-то слышала. Профессор чему-то кивнул. — Да, тебе знаком мой голос. Мысли читает, что ли? — Именно так, — снова кивнул он, а я… Моя челюсть потерялась где-то в районе ног. — Мой дар телепатия, Кимберли. Я такой же, как и ты. — Я мысли не читаю, — прошептала я, не уверенная, что он услышал меня. Но старик снова засмеялся, продолжая глядеть на меня немного снисходительно. — Я не об этом. Скотт, наверное, мог показаться немного грубым, но он рассказал тебе все, что должно служить железными аргументами для тебя, чтобы остаться в моей школе, — сказал профессор. Железные аргументы? Среди всего, что сказал Скотт, не было ничего, что могло бы меня хоть как-то привлечь остаться в школе. — Значит, Скотт не умеет убеждать, — снова вторгся этот профессор в мои мысли. Я выгнула бровь, посмотрев на старика. Улыбка так и не сползала с его лица, что уже начинало напрягать. — Давай я попробую объяснить тебе. — Постарайтесь. Но это все равно бесполезно. Мне нужно домой, к друзьям и семье. И я уйду отсюда в любом случае. — Я понимаю, Кимберли, что тебе сложно сейчас. Ты пережила большой выплеск энергии, отключилась на трое суток и сейчас в незнакомом месте без возможности связаться с родными. Но сейчас это самое безопасное для тебя место. — Наверное, у нас разные понятия о безопасности. — Ты носительница гена Х, а есть люди, которые охотятся на таких, как мы. На таких, как ты. Думаешь, никто не заметил выплеск энергии, да и еще такого странного рода? — Все это звучит не очень убедительно, профессор, — твердо сказала я, скрещивая руки на груди. Его речи и правда не несли в себе тех самых железных аргументов. Безопасность я видела среди Мстителей, а не среди незнакомых людей, которые даже точный адрес назвать не могут. — Кимберли, — вздохнул профессор. — Наша задача помогать таким, как ты. Это необходимость, а не прихоть. Знаешь ли ты, что с тобой происходит во время проявления способностей? А знаешь ли, как ими правильно пользоваться и куда направлять? — я молчала на вопросы, наивно думая, что они риторические. Но профессор ждал ответ, а потом кивнул, принимая мое молчание за ответ. — Твоя сила особенная, я еще не встречал мутантов, способных преобразовывать энергию из ниоткуда. Мои брови взлетели вверх. — Энергия не может взяться из ниоткуда, — сказала я. — И никуда исчезнуть не может. — Поэтому я хочу понять, откуда ты берешь энергию. Это был самый глупый диалог в моей жизни. Я говорила одно, профессор совершенно другое. Он не хотел меня слушать, не хотел как-то войти в мое положение или прийти к компромиссу. Он говорил, что понимал меня, но ничерта подобного не было. Я уже ощущала себя заложником в этом доме, а профессор слышал мои мысли и знал это. Но ничего не менялось в его речах, в его мнении. Он все также улыбался и пытался подмять меня под себя. — А если я не хочу? Если я хочу отказаться от этих способностей, могу пообещать никогда не использовать их, не причинять никому вреда. — Кимберли, нельзя отказаться от своих способностей. Они часть тебя. И пока ты не обуздаешь эту силу, пока не научишься пользоваться ими, будут происходить несчастные случаи, в следствии которых могут пострадать невинные люди. Я вдохнула. Выдохнула. Еще ни один невинный человек не пострадал из-за меня. — Все бывает в первый раз. Ты разумная девушка, ты должна понимать все риски. До чего же упрямый старикашка. И невозможно переубедить его, он продолжает гнуть свою линию. Не принимает ничего и никого, уверен только в своей правоте. И возможно, где-то он прав, он все еще не может ссылаться на вещи, которые не произошли. Он не может заставить меня остаться здесь смертью невинных по моей вине, потому что не было этих смертей. Ни одной. Даже Блек, который был первым свидетелем моих проснувшихся сил, умер не из-за этого. По моей косвенной вине, но не из-за выплеска энергии. У профессора на меня свои планы, как я поняла. Отпускать просто так меня не хотели, но мы еще повоюем. Я дочь Ника Фьюри, самого изворотливого человека на свете, того, кто умудрился обмануть смерть, обвести всех вокруг пальца, заставил верить абсолютно каждую собаку, что мертв. Я его дочь, ношу его гены, а не какие-то иксы, поэтому я найду способ, если не сбежать отсюда, то связаться с отцом, со Стивом, да с кем угодно. Я отказываюсь принимать эти способности, из-за которых чуть не умерла.