Признание (продолжение)

Дэйв открыл дверь, держа в руке игрушки My Little Pony, и, мягко улыбнувшись, жестом пригласил Роба войти. Не получив в ответ приветствия, он первым поинтересовался: — Как дела, Борди? — Прости, что отрываю, — ответил Роб, кивнув на игрушки. Он прошел в прихожую, глянув на разбросанные девчачьи туфельки. Дэйв, проследив за его взглядом, покачал головой, увидев беспорядок, и направился в гостиную, где его дочки все еще разыгрывали захватывающую сценку с участием злого пони-принца и пони-принцессы, которая просила помощи у пони-крестьянина и его друга. Их-то и держал в руках Дэйв. Поставив пони на журнальный столик, Дэйв сообщил дочкам, что скоро вернется, и вместе с Робом скрылся на заднем дворе. Мужчины сели друг рядом с другом в кресла у бассейна. Выражение лица Роба было абсолютно таким же, как и все двадцать лет, что Дэйв его знал, — слегка отрешенным, без особых эмоций. Фаррелл решил попытать счастья еще раз: — Так как оно, все нормально, чувак? Роб опустил голову и посмотрел на свои руки, вдруг заинтересовавшись ногтями на левой. Он молча проверил каждый палец и перешел на правую. Дэйв также молча наблюдал за ним. Секунда шла за секундой; наконец Роб поднял голову и, вдумчиво глядя на гладкую поверхность воды, выдал: — Мне кажется, между Майком и Честером что-то есть. Повисла долгая пауза. До Дэйва медленно доходил смысл сказанных Робом слов. Наконец он вздохнул и поскреб бороду. — Мы же уже обсуждали это, Роб. И ты сам сказал, что нам нужно забыть обо всем и поверить им. Роб покивал, все еще глядя на бассейн, водные блики сверкнули в стеклах его очков. — Это да, — тихо ответил он и снова умолк. Дэйв ждал, понимая, что Робу было чем еще поделиться. Он за все эти годы привык дожидаться, пока Роб сформулирует мысль именно так, как ему того хотелось. Никто и никогда из знакомых Фаррелла не взвешивал свои слова так долго. Группе повезло, что тексты писал не Роб, иначе они до сих пор бы не выпустили первый альбом. — Но все-таки я думаю, что вы правы. Думаю, между ними происходит что-то более серьезное, чем они говорят. И я сейчас не только о том, что было в Бирмингеме. Мне кажется, между ними что-то гораздо большее, чем… эмоциональная связь… Они всегда были близки, конечно, но сейчас… мне кажется, они переступили черту. — Черт, Борди, что случилось-то? Когда мы уезжали из Лондона, ты был всеми руками и ногами за то, чтобы мы оставили их в покое и не лезли в их дело, а теперь ты сидишь у меня во дворе и говоришь, что между ними что-то есть. По-моему, ты пытаешься сказать, что у них роман, так? С чего ты вообще это взял? — Анна. На лице Дэйва появилось неподдельное изумление, когда он услышал имя жены Майка. — Я на днях заезжал к ним, чтобы отдать Майку жесткий диск, и Анна упомянула, что они с Честером поехали на студию… Дэйв удивленно приподнял брови. — …вот и моя реакция была такой же, — сказал Роб, указав на лицо Дэйва. — Я не стал говорить ей, что у нас не было никаких рабочих планов на ближайшие две недели. Да там и работать-то пока не с чем, так, зачатки какие-то, но она этого не знала. Когда я сказал, что лучше встречусь с Майком попозже, Анна предложила мне съездить на студию. И прежде чем я успел что-либо ответить, он вдруг начала плакать, и я… я вообще не знал, что ей сказать. Дэйв не был уверен, что хочет услышать ответ, но все же спросил: — И что же Анна сказала? Роб медленно вздохнул, проведя рукой по волосам. — Было довольно неловко… Она просто стояла и молча смотрела на меня, когда я поинтересовался, все ли у нее в порядке… А потом внезапно спросила, не заметил ли я, что Майк странно вел себя во время тура. Я, конечно, сказал, что не заметил, — поспешно добавил он, увидев обеспокоенный взгляд Дэйва, — но она заговорила о том, что Майк казался отрешенным, каким-то замкнутым и отстраненным с тех пор, как вернулся домой. Я не знал, что ей ответить, Дэйв, мне не хотелось придумывать оправдания его поведению, но Анна буквально начала впадать в истерику. А ты знаешь, я такое не перевариваю. Роб не особо любил иметь дело с эмоциональными женщинами вообще, что уж говорить о, мягко говоря, нервничавшей жене согруппника, так что Дэйв прекрасно понимал, насколько некомфортной была для него вся ситуация с Анной. — И что ты ей сказал? В смысле, она же не стала напрямую про Честера спрашивать? Роб отрицательно покачал головой. — Я придумал какую-то стандартную отговорку. Волнение по поводу предстоящего тура, беспокойство из-за того, что снова придется жить в дороге, ну и что вообще тяжело бывает возвращаться после тура к нормальной жизни… А она все продолжала смотреть на меня. Ну, я и пообещал заехать на студию, чтобы проведать Майка, и позвонить ей потом, чтобы рассказать, как он там. Теперь Дэйв сидел, уставившись на бассейн. В его взгляде мелькнуло подозрение. — И? Это же явно не все, Борди. Что еще случилось? В ответ снова последовало молчание. Дэйва уже начинало это раздражать. — Роб? В очередной раз проведя рукой по волосам, Роб наконец повернулся к Дэйву: — Не знаю, прав ли я на самом деле, но, если честно, прямо нутром чую, что прав. Помнишь, ты говорил, что заметил между ними что-то странное… так вот теперь нас двое. Я не могу ничего сказать наверняка, но когда я сегодня вошел в студию, по ним было видно, что они там кое-чем занимались. Знаешь, прямо как подростки, которых застукали родители. Майк, как мне показалось, всеми силами пытался прикрыть стояк, а Честер… у него в руках был шинодовский стаканчик с кофе. Насколько я помню, Честер не пьет кофе с молоком, так что понятия не имею, что латте Майка делал в его руках. Короче, все это было странно. Я спросил, над чем они работали, и, клянусь, Честер выдумывал слова песни на ходу. Текст был просто жесть! Тут они оба рассмеялись. Дэйв представил себе, как Честер выдумывал текст. — Что, такой же стремный, как No Laundry? Все еще улыбаясь, Роб ответил: — Хуже! Тот по крайней мере смешной был. Когда смех затих, Дэйв уже серьезно взглянул на Роба: — Брэду пока ничего говорить не будем. Он вряд ли хорошо к этому отнесется. Сам помнишь, как он себя во время того завтрака вел. Я думал, он врежет или Майку, или Честеру, или обоим. Роб кивнул: — Я думал, что мы узнаем всю правду еще до того, как снова поедем в тур. Майк врать вообще не умеет, и никогда не умел, и тогда, за завтраком, было очевидно, что они что-то скрывают. Сейчас все уже вообще понятно. Они всегда себя так вели, все эти годы… До сих пор не могу поверить, что они все это время спали в одной кровати… И я не верю, что все ограничивается лишь… поцелуями. Роб посмотрел в сторону, немного смутившись на последних словах, затем продолжил озвучивать свои предположения: — Нам надо сделать все, чтобы никто не узнал. Это поставит под удар группу, их семьи, да и нас. — Он вздохнул, снова опустив взгляд на свои руки. — Эта группа и вы, ребята, это вся моя жизнь. Если честно, то Linkin Park это единственное, что оставалось постоянным на протяжении последних двадцати лет. Я пока не готов с этим расстаться. Я не готов перестать сочинять музыку с вами и выступать на концертах. Понимаешь, о чем я? Это все может обернуться очень хреново для нас. — Но ведь, — мягко начал Дэйв, — для Майка с Честером это может стать лучшим, что когда-либо с ними происходило. Роб на мгновение прикрыл глаза, потом кивнул. Все реально переворачивалось с ног на голову. ◅ ◆ ◈ ◆ ▻ — Майк, Брэд пришел! — Анна крикнула мужу наверх, где он упаковывал чемоданы, с которыми завтра собирался отправиться в тур. Майк замер, раздумывая над тем, что могло понадобиться Брэду. Они не разговаривали с того момента, как сошли с трапа самолета две недели назад. Майк все хотел позвонить, заехать в гости и обсудить с Брэдом его реакцию на их поцелуй с Честером и на то, как они держались за руки в самолете, но не был уверен, что сможет спокойно поговорить с другом детства и не выдать их с Честером секрет. Брэд был его другом со средней школы, и Майк чувствовал, что тот его ревновал. Так же было и тогда, когда Честер только присоединился к группе. Но Майку все недоставало смелости узнать, так ли это, и вот теперь его застигли врасплох дома, когда он был совершенно не готов к беседе. — Иду! — крикнул он в ответ, кинув какие-то носки в открытый чемодан, и направился к двери, сунув телефон в карман. Его мутило от волнения. Что мне ему сказать? Он так злился во время полета. Мы целых две недели не общались, а такого со школы не было. Я знаю, он все еще злится. Глубоко вздохнув, Майк прошел через прихожую. С кухни послышались голоса Брэда и Анны. Когда Майк вошел, Брэд стоял у барной стойки со стаканом воды в руке, а Анна протирала стол. Шинода встретился взглядом с другом, и, когда тот не улыбнулся в ответ, почувствовал, как екнуло сердце. Он все еще злится. Конфронтация во время того завтрака две недели назад это было одно, а вот разговор с глазу на глаз совсем другое. Майк не был уверен, что сможет лгать Брэду, когда они будут говорить тет-а-тет. Напряжение между ними было почти физически ощутимо, и Майк был благодарен Анне, когда она ушла наверх проверить, как дети готовятся к школе. Шинода проводил жену взглядом, а затем повернулся к Брэду. Тот поставил стакан на стойку и сказал: — Прости меня, Майк. Майк выдохнул, только сейчас заметив, что не дышал все это время. — И ты меня прости. Я хотел заехать, но понимал, что мы дома всего на две недели, не хотел отнимать у тебя семейное время. — Он глянул на стойку, провел по скрипящей от чистоты поверхности пальцем. Анна явно увлеклась уборкой. — Как Элиза? Брэд остановил его жестом и сказал: — Нормально. Но я пришел не за этим, Майк. Я хочу поговорить о вас с Честером перед тем, как завтра мы отправимся в тур. Майк бросил взгляд в сторону двери. Ему бы хотелось, чтобы Брэд говорил потише, но он не мог попросить его об этом, не вызвав подозрений. — О чем именно ты хочешь поговорить? Брэд, сощурившись, посмотрел на него: — Я хочу, чтобы ты все это прекратил, Майк. У Шиноды внутри все похолодело. Брэд ждал его ответа. Пытаясь звучать непринужденно, Майк спросил: — Что прекратил? Наверняка он говорит о смежных номерах. О сексе он ничего не знает. Успокойся, не реагируй так, Майк. Дыши. Брэд хладнокровно повторил: — Все это. Майк снова почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Где-то внутри начала зарождаться паника. Он не извиняться пришел. Я мог бы догадаться. Все еще стараясь сохранить непринужденность, Майк склонил голову набок и поинтересовался: — О чем ты, Брэд? Теперь уже Брэд опустил взгляд в пол. Тихим голосом он ответил: — Спать в одном номере... Ты понимаешь, о чем я говорю. Майк ошарашенно молчал, будучи не в силах сказать ни слова. Брэд продолжил: — Ты же сам понимаешь, больше так нельзя. Границы размоются, если уже не размылись, и это кому-нибудь навредит. Я смирился с тем, как вы себя друг с другом ведете, уже давным-давно, но я не собираюсь молча смотреть, как вы вдвоем пустите коту под хвост все, что у нас есть, идя на поводу у своих желаний! Майку стало понятно, что Брэд догадался о них с Честером. По взгляду друга Шинода видел, что тот был уверен в своих подозрениях, хоть и не озвучивал их. Не сдавайся, Майк! Отвечай! — Все, что у нас есть? Не делай вид, что заботишься о группе! Ты всегда ревновал меня к Честеру, — прошипел сквозь зубы Майк, стараясь говорить тише. — Ты хотел, чтобы он ушел из группы, когда он лежал в клинике и лечился от зависимости, потому что тебе не нравилось, как это повлияет на наш имидж, тебе казалось, что это испортит нашу репутацию. Думаю, на самом деле ты просто бесился от того, что я проводил с Честером гораздо больше времени, чем с тобой. Linkin Park без Честера не существует, Брэд. Я думал, ты наконец это понял. Я думал, что у нас все хорошо, особенно если вспомнить последний альбом, за работой над которым мы с тобой столько времени провели вместе! — Внезапно пыл Майка угас, и он, незаметно для себя, заговорил почти умоляюще: — Брэд… Брэд, мы знаем друг друга почти тридцать лет. Ты должен мне поверить. Между мной и Честером ничего нет. Из-за перемены в тоне Шиноды выражение лица Брэда тоже немного смягчилось. — В том-то и дело, Майк… Я тебе не верю. Впервые в жизни я чувствую, что ты мне врешь. И я прошу тебя прекратить все это. Что бы это ни было, чем бы это ни стало, это должно прекратиться. Оглянись, Майк, — он обвел рукой комнату, — ты все это потеряешь, если вы перейдете эту черту. Все, над чем ты всю жизнь трудился… А что потом? Кем ты будешь потом? Что у тебя останется, когда все узнают правду? — Он поднял руку, жестом останавливая Майка, который захотел было возразить. — Может, я ошибаюсь, и ты мне не врешь. Может, вы действительно просто спите в одной кровати, а тот поцелуй был единственным. Но если это правда, Майк, тебе нужно остановиться, пока ты не наломал дров. Так больше нельзя. Майк смотрел Брэду в глаза, не в силах отвернуться, но он чувствовал, что его уверенность пошатнулась. Он и так эти две недели дома был на нервах, все время думая, сможет ли он и дальше жить во лжи, и слова Брэда только подлили масла в огонь сомнений. Наконец Майк опустил голову и тихо сказал: — Ладно. Ладно, Брэд, я поговорю с Честером. Он посмотрел на Делсона. Тот глотнул воды, поставил стакан в раковину, затем подошел к Майку, положил руку ему на плечо и легонько сжал. — Так будет лучше, Майк… Ты знаешь, что я прав. — Его глаза излучали уверенность, Брэд считал, что всегда был прав. Самоуверенный засранец. — Разберись с этим до завтра, Майк, — Брэд глянул на удрученную физиономию Шиноды и уже мягче добавил: — Все будет хорошо. Я же просто помочь тебе хочу. Остановись, пока не поздно. Я же люблю тебя, Майк. — Я тоже люблю тебя, Брэд. Увидимся завтра, — ответил Майк, когда Брэд направился к входной двери. Майк сел на барный стул и обхватил голову руками. Вдруг он услышал, как Брэд издал удивленный возглас. Майк поднял голову и увидел, что его друг по пути чуть было не врезался в Анну. Никто не произнес ни слова. Лицо Анны слегка покраснело, а у Майка округлились глаза, как только он понял, что она могла что-то услышать. Брэд глянул на Анну, та молча стояла и смотрела на Майка. Спустя несколько напряженных секунд она спросила: — Не хочешь детей в школу отвезти? Никогда еще Майк не собирал и не увозил детей в школу так быстро.