***
За окном бушевала настоящая буря, какие порой бывают в середине сезона Дождей. Ветер срывал рекламные щиты и провода, разгонял по закоулкам мусор, порой даже разбивал окна домов и витрины магазинов. Дождь лил сплошной стеной, собираясь на пустых улицах в шумные потоки. Сегодня жители Акаца предпочли не покидать своих жилищ, устроив вынужденные выходные. Частные автомобили и индивидуалки не пересекали пустых улиц, да и общественный транспорт работал лишь первую половину дня, до того как ветер сменился на северо-восточный. Капли дождя барабанили по стеклопластику в гостиной. Из-за непогоды в кабинете Таира стоял полумрак, разгоняемый светом пары солнечных ламп. Скромная ками-печь, похожая на плоский чёрный прямоугольник, стояла прислонённой к стене, давая достаточно тепла для того, чтоб Чейз мог избавиться от толстого свитера и наконец-то согреться. В сезон Дождя ему постоянно казалось, что холод и сырость преследуют его, куда бы он ни направился. Квартира соседа была одним из тех мест, где было приятно находиться в любое время. — Теперь попробуй решить эту задачку самостоятельно, не пользуясь автовычислителем, — сказал Таир, перекидывая со своего КПК файл на КПК, за которым занимался Чейз. — Хорошо. Некоторое время в комнате стояла тишина, только лёгкие вибрации виртуальной клавиатуры от касания Чейзовых пальцев. Во время ожидания Таир что-то увлечённо листал на своём компьютере, развернув его наполовину. — Готово. — Посмотрим, — сосед склонился над столиком. Они как всегда сидели на полу, потому что хозяин квартиры так обустроил свой кабинет, настелив на пол толстый утеплитель, а сейчас, в сезон Дождя, ещё и плотные оббитые мягким ворсом маты. — Чейз, почему во втором пункте ты выбрал продажу? Ведь тут лучше было бы просто снизить цену… — Я подумал, что если фирма два будет поставлять продукцию от Иных, то аналогичный товар фирмы один перестанет пользоваться спросом. Даже когда качество лучше, товар Иных популярнее. — Значит, считаешь, что им следует сменить направление деятельности? — Думаю, да. Иначе они могут обанкротиться. Сперва придётся снизить цену, потом, заметив разницу в качестве, покупатели окончательно перейдут на продукцию Иных, если только ценник фирмы два не превысит допустимый. Но в задаче цены заявлены, и менять их можно только по установленному курсу. Значит, лучше просто распродать всё и заняться чем-то другим. Таир покачал головой. — Нда… Кажется, Чи, тебе нужен учитель получше. Ничего не понимаю в бизнесе… — Ты меня вполне устраиваешь. — Но в том, чем ты хочешь заниматься, я не очень хорош, — пожал плечами Таир. — Тогда давай поучим медицину, — забеспокоился Чейз. Возвращаться в свою квартиру совершенно не хотелось. — Я не уверен, что тебе это нравится… — Таир устало потёр переносицу. Чейз знал, что сосед неважно себя чувствует в дождливые дни, но сегодня оставаться одному было невыносимо. — Таир, как думаешь, когда установится нормальная погода? — Чейз сдвинул в сторону КПК и навалился грудью на стол. — Надеюсь, что в ближайшие дни. Мы третий день сидим дома. У вас осталось что-нибудь из еды? Дженор… — Не говори о нём, — перебил Чейз, вздрагивая. — Чейз, я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но… — У меня всё до крата уходит на его лекарства, а он что? Пошёл и наклюкался опять! Я знаю, что ему на меня плевать, хоть бы о себе подумал! Чейз зло стукнул по столу кулаком. — Чи, я постараюсь сделать всё возможное… — ладонь Таира потянулась к голове юного гостя, но тот сразу отодвинулся к стене, теперь их снова разделял столик. — Да ничего, я справлюсь. Просто таблетки закончились, а сейчас и в магазин не сходишь. Я другие ему дал. От них он много спит. Таир кивнул. Ведь именно он прописал лекарства и подсказал Чейзу место с нормальными ценами. Несмотря на то, что за ними пришлось идти в западную часть города, что заняло почти весь день, Чейз был очень благодарен доктору. Вот только мучил стыд из-за того, что Таиру постоянно приходится таскаться к ним, чтоб проверить состояние Дженора. Но как выразить свою признательность, что полезного и хорошего сделать для заботливого соседа, Чейз не знал, от этого становился вредным и раздражительным. Вдруг по комнате разнеслось мелодичное треньканье — кто-то пришёл. Таир и Чейз переглянулись: кто и, главное, зачем мог выйти из дома в такую непогоду? Треньканье раздалось снова. — Я открою, — Чейз поднялся и пошёл к двери. За порогом стоял мокрый насквозь Арда. Его обычно лохматые волосы висели сосульками, с них капала вода, казалось, что он просто искупался в реке, не снимая одежды. — Чизи!.. — Арда протянул руки для объятий, Чейз отстранился, с трудом подавляя счастливую улыбку, и громко возвестил: — Извините, господин, но я вас не знаю, валите-ка отсюда! — Я — Арда, твой любимый дружище! Чизи, ты чего? — У Арды на голове гнездо, а у вас всё прилизано, — Чейз ехидно ухмыльнулся и начал закрывать дверь, Арда вцепился в ручку с другой стороны. Перетягивание двери шло с переменным успехом, пока из комнаты не выглянул Таир. Чейз сразу отпустил ручку, и Арда по инерции чуть не врезался в противоположную стену. — Кто там, Чи? — Да, Арда приперся, — махнув рукой, возвестил Чейз и поплёлся на кухню, подогревать отвар. — Арда? Да ты с ума сошёл? Скорее заходи и раздевайся! — Таир втащил гостя на порог, снимая с него куртку. — Как же ты сюда добрался? — Ну, на самом деле я не ожидал, что даже штаны намочу. А ещё у меня в ботинках чавкает… Таир, можно на ночь у тебя остаться? — Разумеется, теперь я тебя никуда не отпущу. Но зачем ты вышел в бурю? Сейчас все нормальные люди по домам сидят, — продолжал возмущаться доктор. — Да тут всего-то до конца улицы добежать!.. И мне одному скучно, — фыркнул Арда. Чейз от смеха чуть не уронил поднос с тремя чашками подогретого отвара. — Идиот, иди скорее под горячую воду, простудишься, — сказал он. — Таир, я в кабинете поставлю. Раскидав мокрую одежду по комнате, Арда улепетнул в ванную. — Чи, у меня нет подходящих штанов, да и рубаха ему будет великовата… — раздался голос соседа из спальни. — Я принесу из своего что-нибудь, — Чейз собрал одежду Арды в узел, чтоб сразу занести в прачечную, обустроенную жильцами на первом этаже. Минут через пятнадцать все, включая обсыхающего гостя, одетого в одежду Чейза и Таира и для надёжности завёрнутого в покрывало, собрались в кабинете с кружками горячего отвара. Чейз наблюдал, как постепенно высыхая, кончики волос приятеля поднимаются кверху, снова придавая им неряшливый озорной вид. — Сыграем в карты? — Арда справился с напитком раньше других. — Или сперва приготовить вам ужин? — Так и знал, ты просто пришёл поесть, — вздохнул Таир, укладываясь на маты около печи, — иди, готовь. Чейз подумал, что ему тоже не мешало бы пойти к себе, сделать что-нибудь для Дженора. Но Таир как будто прочёл его мысли, заметив: — Чи, помоги Арде, потом сходим с тобой к Дженору. Ему тоже нужно подкрепиться. — Но ведь Арда… — Чейз запнулся. Он не знал, как объяснить соседу, что не хочет впутывать в свои дела кого-то ещё. Благо Таир понял и без слов. — Мы сходим вдвоём. Собственная квартира после кабинета Таира казалась Чейзу сырой и холодной. Солнечная лампа в комнате периодически мигала — её давно следовало заменить. Дженор уже проснулся. Он полулежал среди вороха старых одеял и листал газету прошлого месяца, проводя пальцем по шершавой поверхности пластины. — Жри это сам, — фыркнул он, когда подопечный поставил перед ним тарелки. Чейз вздохнул. — Дженор, тебе нужно поесть, а то станет хуже, — подсказал Таир, присаживаясь рядом с больным. — Сам-то думай, чё говоришь, докторишка. Этот щенок хочет меня травануть. Забери уже его к себе! Ненавижу его! Наверняка ждёт, когда я сдохну, чтоб прибрать к рукам всё моё добро! — Да у тебя нет ни хрена! — вспылил Чейз, не выдержав, и вышел из комнаты в кухню. Тут хотя бы можно смотреть в окно, не наблюдая желтоватое болезненное лицо Дженора, его кривую улыбку, то, как он держится за бок, и этот хмурый взгляд с сумасшедшинкой. Чейз прислонился лбом к холодному стеклопластику — за окном господствовала буря, казавшаяся бесконечной. Что будет, если уйти в эту бурю? Затеряться там… исчезнуть… Жизнь — грустная штука. Приходится постоянно бороться, терпеть, и всё, что тебе достанется в итоге — кусок еды и драный плед, чтоб пережить ещё один день. Беседа взрослых в комнате становилась всё тише. Дженор перестал ругаться, кажется, соседу удалось уговорить его пообедать. Интонации голосов поменялись, но теперь говорили так тихо, что Чейз не мог разобрать слов из-за шума дождя. Через некоторое время Таир заглянул на кухню. — Чи, если хочешь, оставайся сегодня у меня. Арда не даст тебе заскучать. Чейз скупо улыбнулся. — Спасибо…***
Непогода свирепствовала ещё четыре дня, то затихая, то снова усиливаясь. Но лишь только облака расступились, и улицы посветлели и заблестели под солнечными лучами, город загомонил. Люди рады были покинуть надоевшие квартиры и выбраться на свежий воздух. Ливни и ветры надолго парализовали человеческую деятельность, и сейчас стоило возобновить её с удвоенной силой, дабы наверстать упущенное. Одевшись потеплее, Чейз покинул дом ранним утром — его главной задачей сегодня было пропитание. Последние дни приходилось просить еду у Таира, точнее, сердобольный сосед сам делился, несмотря на то, что собственные запасы подходили к концу. И если Арда со скоростью голодного пса поглощал всё предложенное, спокойно проживая у Таира всё это время, то Чейзу кусок в горло не лез, и совесть не давала нормально высыпаться по ночам. В результате под глазами нарисовались тёмные круги, и одежда стала подозрительно свободной. Кроме того, следовало добраться до восточного района за лекарствами для Дженора. Лишь только погода переменилась, опекун Чейза почувствовал себя бодрее, однако желтушный цвет не покидал его лицо, и Чейз не сомневался, что болезнь вернётся. «Цветение янтарной вишни» пока не открылось. Видимо, как и везде, хозяевам прежде всего требовалось устранить последствия дурной погоды, изрядно пошатнувшей налаженный бизнес. На заднем дворе обнаружились помощники повара и один из младших служащих, перетаскивающие ящики из припаркованной неподалёку машины. — Сегодня ничего нет, — заметив Чейза, сказал парень. Чейз видел его много раз и знал, что его имя Кинж. — И завтра вряд ли будет… Чейз хмуро засопел, поглядывая на ящики. Разумеется, после недельного затворничества на какое-то время в Акаце взлетят цены, и старина Готхи будет вынужден экономить и довольствоваться складскими запасами, но Чейза всё ещё не покидала надежда. — Говорят, дожди застали в пути караваны с юга, — продолжил Кинж, закуривая, — зато на севере засуха. Через пару дней в Акаце будет много людей из Роэна — если заглянешь на площадь Трёх Дворцов, возможно, тебе что-нибудь перепадёт. Ждать ещё пару дней слишком долго, а площадь Трёх Дворцов и вовсе казалась Чейзу запретной территорией — разве там встречаются бедняки вроде него? Но он лишь благодарно кивнул словоохотливому собеседнику и удалился в глубину улицы. Можно попытать удачу у Гардэны. В прошлый раз она предложила ему неплохую подработку. Конечно, мыть машины в транспортной конторе — то ещё удовольствие, но заплатили прилично. Гардэна жила вниз по реке. Тут заканчивались ряды многоэтажек, зато складов, ангаров и ремонтных мастерских было навалом. До нужной пришлось топать минут сорок, однако здесь Чейзу повезло — мало того, что для него нашлась работа, так ещё и младший сын и помощник Гардэны — Саммэй, поделился с Чейзом своим завтраком. Не то чтоб они особенно дружили, просто однажды Саммэй был в заречном районе — покупал какие-то запчасти по поручению родителей, а на обратном пути нарвался на прихвостней Арники. Последние, завидев прилично одетого сверстника, топающего в одиночку по бедному району, решили поразвлечься. Чейз застал процесс ограбления совершенно случайно и, разумеется, не собирался оставлять безнаказанной такую распущенность — оба воришки получили по заслугам, а освобождённый Саммэй успел схлопотать лишь царапину на носу. — Я рад, что ты пришёл, — шёпотом пробормотал мальчишка, косясь в сторону гаража, — мамка утопила свой КПК и не смогла связаться с отцом. Нам бы вдвоём пришлось всё это ремонтировать. С тобой справимся быстрее… Оказалось, северные ветры сорвали со столбов соседнего магазина рекламные щиты, которые угодили прямиком на гаражи Гардэны. В одном месте проломило крышу, в другом витрина разлетелась на осколки, хорошо хоть хозяйские машины, за которые женщина отвечала головой, не пострадали. Требовалось избавиться от щитов, убрать стекло, мусор и навести порядок. Затем Саммэй и Чейз полезли латать крышу, а Гардэна и владелец рекламных щитов, подоспевший лишь через полтора часа, помогали им снизу. Чейз провозился до полудня. Пока родительница отвлеклась на одного из клиентов, Саммэй упаковал для Чейза немного еды и смущённо протянул пакеты. — Приходи ещё… — Я живу далеко, — буркнул Чейз, нехотя принимая подачку. Он не был уверен, что заслужил помимо денег ещё и это. Скорее всего, Саммэй, живущий в более благополучной семье, просто жалел его, вот и пытался выглядеть дружелюбным. — А может, тогда сходим вместе к мосту? Скоро день Памяти Дождя — по Ичер будут пускать огненные цветы… Ты же где-то там живёшь? — Саммэй ковырял шину колеса, стоящего в стопке у выхода, и смотрел на Чейза исподлобья, заискивающе. Чейзу же совершенно не хотелось не то чтобы идти на этот дурацкий день Памяти Дождя, так тем более проводить его с кем-то малознакомым. У Саммэя есть и мать, и отец. Кого он собрался поминать? А вот Чейз даже не может развеять прах своих родителей в важных для них местах, и не только потому что он понятия не имеет, какие места были важны, так ещё и потому, что этого праха он даже не видел. — Извини, у меня дела, — процедил Чейз, развернулся и поспешил прочь. Теперь появилось немного денег и можно было купить более эффективные лекарства, которые стоили чуть дороже. Следовало поспешить в западный район. Чейзу не нравилось покидать привычные с детства дворы. Он давно определил, что граница его владений проходит вдоль Ичер. Сегодня же предстояло пересечь Ичер по мосту, миновать заводской район и вторгнуться на территорию Мерзавцев и Юты, о которых Чейз был наслышан, благо всегда удавалось с ними разминуться. Впрочем, Юта чтил Кодекс как взрослый и хозяйничал в пределах лишь своего округа. Затем снова мост, савенский, гораздо более длинный — и совершенно незнакомые западные районы и незнакомые люди. С реки дул промозглый ветер — Чейз поплотнее замотал на шее шарф. Всё-таки ниже по реке, где застройки теснее, было меньше ветра и, кажется, теплее, несмотря на лужи и узкие дороги. На мосту Чейз остановился, вглядываясь в чёрные воды. Вдоль берега реки протянулась едва заметная полоска тонкого льда — значит, буря покинула город ещё ночью, и был мороз. — Чейз! Че-е-ейз! — раздался вдруг знакомый звонкий голос. Чейз завертел головой — вроде бы голос шёл с набережной, но сейчас там оказалось довольно людно, а по проезжей части сновали машины. Но они не были помехой юркому маленькому Рассэ, безбоязненно перебегающему дорогу. — Вот балбес… — процедил сквозь зубы Чейз, досадливо вздыхая. Не хватало ещё тащить с собой этого обалдуя: случись чего, придётся отвечать перед Шедис. — Добрый денёк, — выпалил Рассэ фирменное приветствие Арды и с разбега бросился на Чейза, чуть не повалив его в лужу. Пришлось сильнее вцепиться в перила. — Отстань от меня, мелкий, — фыркнул Чейз, пытаясь высвободиться из объятий приятеля, — сколько можно-то? — Арда говорил, что всегда так надо! — Рассэ нехотя отстранился, как-то странно оглядывая Чейза с головы до ног и всё больше при этом хмурясь. — Вот с ним и обнимайся, — Чейз педантично поправил шарф и развернулся в сторону завода. Обычно с Рассэ он общался в присутствии Арды, реже — Таира, поэтому сейчас было несколько неловко. Непонятно о чём с ним говорить и как себя вести. Самым простым было просто уйти, ничего не объясняя. — Увидимся… — Погоди, — Рассэ вылетел вперёд, преграждая ему дорогу. — Куда идёшь? — Ничего особенного, подработка, — соврал Чейз, оттесняя его в сторону, но тот не отстал, топая рядом. Какое-то время они шли молча. Карасунец что-то тихо насвистывал, Чейз рассматривал противоположный берег реки. — Так и будешь за мной идти?! — наконец не выдержал он. — А нельзя? — Рассэ прищурился и смущённо улыбнулся, как будто пытаясь разгадать, о чём думает собеседник, выбрать правильное решение, верный вопрос, нужный жест. Губы и щёки его покраснели от холода, из-под дурацкой вязаной шапки выбивались пряди светлых волос, а ещё эта длинная курточка с махровым воротником — в нём сложно было опознать мальчишку, вылитая девчонка! — Домой иди, — тихим голосом посоветовал Чейз, повыше натянув шарф, пряча лицо от ветра и пронзительного взгляда светло-голубых глаз. — Нет. Я с тобой хочу. Ты же в центр идёшь? — С чего ты взял? — Да по лицу понятно. — Неужели? Арда говорит, что у меня лицо всегда, как у памятника — будто я сплю стоя… — Глупости! У тебя глаза очень красивые! Ой, то есть… я имел в виду, что по ним всё видно, даже если ты серьёзный, — Рассэ прикусил губу и отвернулся. Мост кончился. Они пересекли квартал и вышли к заводу. Потом неторопливо брели по грязной заводской улице, молча разглядывая огороженную высоким решётчатым забором территорию. — Смотри, какой джип! — Рассэ приник к решётке, дергая Чейза за рукав. — Вон тот белый, видишь? Красота! Чейз подошёл к решётке. Он совершенно не разбирался в машинах, а джип показался ему просто блестящей кучей металлолома, вероятно, он стоил хороших денег. Его можно было бы продать, а на выручку устроить Дженора в больницу… Рассэ обернулся к Чейзу. — Тебе не нравится? — Нормальный, — Чейз пожал плечами. — Пойдём. А то не успеем до темноты. Они опять двинулись вдоль изгороди, теперь Рассэ смотрел только на машины, а Чейз старался припомнить наиболее короткий путь. В прошлый раз в центре пришлось выспрашивать дорогу, а близь реки он чуть не заблудился. — Мне нужно за Савену. Там хорошая аптека… Тебе нет смысла идти со мной. Далеко. — Ты заболел? — испуганно воскликнул Рассэ, снова намереваясь схватить Чейза за рукав. — Нет, Растис. Мне просто нужно туда по делу. Таир попросил кое-что купить. Ничего особенного. — Таир… Понятно… Я всё равно пойду! Рассэ не очень любил Таира. По крайней мере, к такому печальному выводу Чейз пришёл, наблюдая, как в гостях у соседа он тихо сидел в уголке, помалкивая, будто пытался слиться со стеной. А когда врач задавал вопросы о самочувствии и жизни у Шедис, то отвечал односложно, без обычной живости, и прятал взгляд. Чем ближе к центру, тем заметно шире и чище делались улицы. Здания становились всё выше, а их фасады выглядели приличнее и светлее. Витрины магазинов блестели зеркалами так же, как сияли огромные вывески над ними. Всё более дорогие машины пересекали улицы, туда-сюда сновали индивидуалки. Прохожие перестали спешить и просто прогуливались, разодетые в аккуратные плащи и пальто. Женщины выделялись модными аксессуарами, украшениями, томными взглядами. В руках мужчин появились дорогие КПК, сигареты и ножи, на поясах — туго набитые карточками кошели, электро и парализаторы, а у кого и более опасное запрещённое в городской черте огнестрельное оружие. С каждым шагом Чейзу всё больше казалось, что взгляды прохожих подчёркивают его неуместность на этих широких и чистых улицах, что его одеждой в здешних дворцах из полупрозрачного сверкающего стеклопластика не стали бы даже мыть пол, что люди, проходя мимо, отряхиваются, будто боясь испачкаться его бедностью. Пусть даже Чейз знал обратную сторону парадных фасадов, знал то, что скрывалось в переулках, стоило ступить в сторону от центральных дорог, пусть та грязь была хуже трущобных помоек, однако, сейчас он опустил голову, старательно изучая бетонные тротуары под ногами. Этот небольшой участок элитных домов стоило миновать окольными путями, но напрямик было гораздо быстрее, а Чейз надеялся вернуться засветло. Зато Рассэ заинтересованно вертел головой во все стороны, то и дело охая от восхищения, хватал Чейза за рукав, пытаясь подтащить его к очередному припаркованному у тротуара автомобилю или к снующему во дворе какого-нибудь элитного магазина роботу-уборщику. У витрины с блестящими побрякушками он вообще впал в ступор, так что и Чейзу пришлось остановиться. — Чего застыл? — буркнул он, оглядываясь по сторонам, боясь, как бы из магазина не вылетел взбешённый хозяин, не погнал нищих мальчишек куда подальше. Рассэ обернулся, хлопая ресницами, будто только сейчас проснулся. — Э-э-эм… Там… — он ткнул пальцем в драных перчатках в широкий золотистый браслетик. — Красивый, да? Смотри, там значок, как льдистая птица, видишь? — И чего? — М-м-м… просто нравится. Куплю… когда-нибудь… потом, — улыбка у Рассэ вышла вымученная и грустная. Скорее всего, это «потом» никогда не наступит. Разве у кого-то из них будет когда-нибудь столько денег, чтоб появились лишние на никому не нужные дорогие безделушки? Рассэ покусал губу, тяжело вздохнул и медленно побрёл вдоль улицы. Чейз покачал головой — стоило ли так расстраиваться из-за дурацкой вещицы. Для чего этот браслет вообще нужен? — Что-то понравилось, молодой человек? — раздался вдруг голос у самого уха Чейза, заставив его вздрогнуть. На порожке у двери стояла девушка в лёгком голубоватом кардигане. — Эти украшения я делаю сама, — продолжила она, широким жестом указывая на витрину. — Хочешь что-то купить? — Очевидно же, у меня нет на это денег! — нахмурился Чейз. Девушка усмехнулась, заправляя за ухо прядь волос, и только сейчас Чейз обратил внимания, что они серебристо-белые, такие же сверкающие, как и её украшения. — Эти вещи бесценны, — заявила она, спускаясь из магазинчика к Чейзу, — вопрос не в цене, а в ценности и значении… Чейз посмотрел в тёмные глаза незнакомки, теперь они были на одном уровне с его. Девушка оказалась немногим выше, но однозначно взрослее, по крайней мере, выглядела мудрой и интеллигентной. — Что это значит? — спросил Чейз, не веря тому, что осмелился завести разговор, вместо того, чтоб поспешить за Рассэ, ушедшим далеко вперёд. — Верный вопрос «что это будет значить», — мягко ответила она. — Итак, ты что-то выбрал? Чейз покосился на браслетик с льдистой птицей, но отрицательно помотал головой. — У меня нет денег! До свидания, — он вознамерился было уйти, но девушка остановила его. — Обмен! — сказала она. Чейз развернулся. Глупо идти на обмен со взрослыми, тем более с незнакомыми и уж точно не с теми, кто живёт в центре. — Что нужно? — ответил он довольно грубо, втайне надеясь, что хрупкая госпожа не вознамерилась отобрать у него последние гроши и сумку с едой. — Твой первый поцелуй, — улыбнулась она и показала тонким в полупрозрачной перчатке пальчиком на свою щёку. — Всего один… Равноценно? Чейз фыркнул, чувствуя как краснеет. — Вот ещё… — Я за него рассчитаюсь! — выскочил вдруг откуда-то запыхавшийся Рассэ. — Чейз, ты чего тут? Я подумал, что потерялся! — Мне больше нравятся мальчики, а не девочки. К чему мне твой поцелуй? — продолжала веселиться незнакомка, с живым интересом изучая нового собеседника. К дверям магазинчика подошла молодая пара. На пороге они остановились, удостоив хозяйку лёгким поклоном, как бы признавая её статус здесь. Та в ответ лишь кивнула и махнула рукой, показывая, что занята. Тогда посетители вошли внутрь, сквозь прозрачную витрину Чейз увидел, как их поспешили встретить работницы магазина. Значит, гости важные, но не для этой сереброволосой. Ей разрешается заниматься пустой болтовнёй вместо того, чтоб стоять за прилавком. Теперь сомнений, что она хозяйка магазина, больше не осталось, более того, появилось чёткое ощущение, что она богата настолько, что может позволить себе забавляться с нищими, доказывая, как сильно они зависят от денег, какие жадные и мелочные. Раздосадованный Чейз хлопнул Рассэ по плечу, намекая, что пора покинуть это место, но тот неожиданно выступил вперёд, с вызовом глядя на незнакомку. — Вообще-то я не девочка, — признался он, — просто гораздо красивее, чем положено юноше! И мой поцелуй будет получше твоих украшений! — Да неужели? — она рассмеялась. А затем уточнила заинтересованно: — Чем докажешь, что мужчина? — А чем бы ты хотела? — не остался в долгу Рассэ. На глазах Чейза мягкий добрый взгляд приятеля превращался в острый и холодный, похожий на тот самый лёд на берегу реки. — Хм… Вот как, значит? Хочешь вот этот браслет, верно? — она достала откуда-то из-под полы маленький ключик, щёлкнул толстый стеклопластик, закрывающий витрину, тонкие пальчики безошибочно достали нужное украшение. — Золото, малыш. Настоящее. Рассэ бросил на браслет лишь беглый взгляд. — Пластины раскатанные и тонкие. Он не тяжёлый. Ты слишком много берёшь за грамм. Она опять рассмеялась. — Острый у тебя глаз, дитя, но ты ещё слишком юн. Продам, только если купит он, — пальчик указал на Чейза. Кажется, дама забавлялась игрой вовсю. Чейз вздохнул, достал из внутреннего кармана все заработанные краты. — Всё что у меня есть. Ваш обмен не для меня, простите. — Хорошо, — неожиданно легко согласилась хозяйка ювелирного, — тут вполне хватит. Она сгребла в карман карточки, даже не считая. — Держи, — её тонкие пальцы обхватили ладонь Чейза и вложили в неё блестящее золотом украшение. — И запомни, у вещи нет цены, есть только значение и ценность. Прощайте, мальчики. Она улыбнулась в последний раз, зябко передёрнула плечами и заторопилась в магазин, будто вспомнила о важном деле. Через пару секунд помигала и загорелась вывеска над витринами ювелирного и соседних магазинов — Чейз понял, что на город надвигаются сумерки. В аптеку идти теперь не было смысла. Деньги уплачены за браслет, а предлагать его в обмен на лекарства глупо — он явно стоил гораздо дороже. Хоть Рассэ и сказал, что браслет лёгкий, но Чейз отчётливо ощутил его тяжесть, а льдистая птица и вовсе была выложена прозрачными блестящими камушками. Чейз посчитал самым разумным сейчас вернуться домой, сумка с едой ведь никуда не делась. А браслет можно будет продать — вырученных денег не только на лекарства хватит. Но Чейз понятия не имел, кому толкнуть эту вещицу, чтоб заплатили хотя бы половину его стоимости, а ведь могли и просто отобрать! «Глупая вещь. Абсолютно бесполезная, да ещё и приносящая лишнее беспокойство», — думал он, трогая гладкие пластины браслета, покоящегося в кармане куртки. Рассэ топал чуть позади хмурый и подавленный. Возможно, он чувствовал вину за то, что Чейзу пришлось расстаться с деньгами, но это было его собственное решение — Рассэ тут был не при чём. Когда они добрались до ичерского моста, уже совсем стемнело. Улицы опустели. Ветер унялся, зато щёки пощипывал лёгкий морозец, усилившийся у реки. Чейз посмотрел на отблески солнечных фонарей в чёрной воде. Там же отражались и первые звёзды. — Растис… — Чейз обернулся, останавливаясь на середине моста. — Ммм? — взгляд Рассэ, и правда, был виноватым, а губы искусаны в кровь — вот дурная привычка! Чейз замялся. Он не очень понимал причину того, что собирался сделать. — Растис… Рассэ, я хочу… на вот, возьми его, — Чейз протянул ладонь, на которой искрилась и переливалась под светом фонарей льдистая птица. Рассэ испуганно посмотрел на Чейза, потом перевёл взгляд на его руку. — Чи… я не могу… спрячь, — он беспокойно оглянулся, но на мосту было пусто, зато Чейз на своей территории чувствовал себя уверенно. — Ты же… ты можешь его продать… Я потом… когда-нибудь… Рассэ отстранился на пару шагов, как будто браслет слепил его глаза. — Да мне он и не нужен, — отмахнулся Чейз, — всё равно настоящую цену никто не заплатит. А ты хотел, вот, забирай. — Х… хорошо… — Рассэ неуверенно протянул руку и осторожно взял браслет, потом какое-то время завороженно разглядывал плоские грани золотых пластин и вдруг бросился на Чейза, заключая его в объятья. — Благодарю! Я не забуду… очень признателен... — Да хватит уже! Отстань! Сумка сейчас упадёт! Растис! — Я буду беречь его… — Да мне-то что, отвали! Пошли домой, — Чейз с трудом освободился от растроганного щедрым подарком приятеля, и они поспешили к дому. Чейз подумывал по дороге завернуть к Арде, чтоб тот проводил Рассэ до Садового, но этого не понадобилось. Старший товарищ сидел у подъезда на пенопластовой коробке из-под холодильной камеры, заменявшей тут лавку. — О, Арда! — воскликнул Рассэ, готовый броситься обнимать дружка, но замер на полпути — глаза Арды были слишком серьёзными и печальными и смотрели только на Чейза. — Чизи… Дженор умер…***
День Памяти Дождя обернулся для Дженора похоронным днём. Новость о его смерти быстро распространилась по заречному району, и в сырую ветхую квартирку потянулись люди. В первый же день с мёртвым Дженором пришло попрощаться столько народа, сколько Чейз не видел рядом с ним за всю жизнь. Разумеется, самыми первыми пришли соседи и знакомые, мало кто из них смотрел на тело опекуна, зато все подходили к Чейзу со словами утешения. Все совали ему в руки деньги, от которых он поначалу отказывался, но Арда, увидев это, начал собирать подношения сам. — Зачем? Они ему больше не понадобятся, — попытался возразить Чейз. — Глупый, это тебе… К тому же так положено, — шепнул Арда, похлопывая приятеля по плечу. Арда вообще заметно поменялся, стал серьёзным и собранным, как взрослый. Кстати, именно он договорился о скидке на кремацию Дженора и нашёл человека для похоронного обряда. После полудня приехал Таир на служебной машине с несколькими коллегами. Они долго проводили диагностику и что-то заносили в свои картотеки, выгнав всех посетителей из комнаты, в которой на лежаке, аккуратно уложенное, покоилось тело Дженора. Чейз в это время сидел на кухне и смотрел в окно — он не знал, что должен сейчас делать, он не верил в происходящее и всё ещё с немым удивлением воспринимал обращённые в свою сторону жалостливые взгляды. На следующий день начали приходить незнакомцы. Поутру заявился старик, представившийся Фридом, его под руку вёл Арда. — Он будет читать, — ответил приятель на молчаливый вопрос Чейза. — Ты опять не спал что ли? Сегодня, может, ко мне? — Нет. — А Таир?.. — Нет, Арда, хватит… Всё в порядке, — Чейз поменял в аромалампе масло, поставил её в комнату Дженора, приготовил место для старика Фрида. Тот уселся, уложив ладони в знаке обращения к небу и начал в полголоса напевать. Ближе к полудню снова один за другим потянулись люди. Для Чейза они вскоре стали просто вереницей лиц, которых он должен был встретить на пороге, провести в комнату, что-то промямлить в ответ на замечания об опекуне, в очередной раз увернуться от чужого прикосновения и снова всё то же самое со следующим вошедшим. Он уже не запоминал их и жалел о том, что не мог нормально выспаться вторую ночь. Всё это время рядом маячил Арда, угощал посетителей поминальным отваром, готовил обед, принимал подношения. Пару раз он пытался отправить Чейза на перекус, но есть совершенно не хотелось, более того, запахи еды вызывали лёгкую тошноту, поэтому пришлось отказаться. Несколько раз забегал Таир, но ему было некогда, оказалось, что он пытался зарегистрировать Чейза как сироту, чтоб тот получал за Дженора пособие, однако это было не так легко, как хотелось бы, и следовало оформить всё как можно скорее. Растис пришёл вместе с Шедис в четвёртом часу. Солнце в это время двигалось к горизонту и на улицах заметно похолодало. — Как ты, Чизи? — вежливо поинтересовалась женщина у утомлённого Чейза. — Всё в порядке. — Где Таир? — Он приедет на рассвете. Отвезёт на восточную окраину. — Денег хватило? — Да, достаточно. Всё хорошо. — Шед, оставь его в покое, — возмущённо фыркнул из кухни Арда. — Сама-то принесла хоть крат? Не жмись! Губы Шедис сомкнулись в узкую полоску. Передав Чейзу пухлый конверт, она направилась к племяннику. Всё это время Рассэ просто молча стоял рядом. Когда Шедис покинула коридор, он подошёл к Чейзу, как будто хотел что-то сказать, но только в нерешительности покусал губы и удалился в комнату Дженора. Через некоторое время Чейз услышал, как к приглушённому пению Фрида присоединился мелодичный голос Рассэ. — Ничего себе, — из кухни снова показалась голова Арды, — а он здорово поёт. Не думал, что Растис обрядовые песни знает. — В отличие от тебя, он много чего знает, — не упустила возможности поддеть племянника Шедис. К вечеру поток людей наконец иссяк. Растис ушёл вместе с Шедис, которая не позволила ему задержаться, несмотря на то что старик Фрид очень просил дать мальчика в помощники. Арда намеревался заночевать, но Чейз выпроводил и его, снова оставаясь один на один с телом опекуна, молчаливым, холодным и спокойным. Чейз сел в комнате у лежака. Лицо Дженора, освещённое масляной лампой, казалось умиротворённым и расслабленным, таким он никогда не был при жизни. Завтра, в день Памяти Дождя, его пепел будет развеян на окраине города в свете таких же масляных аромаламп и восходящего солнца, а Чейз до сих пор не мог поверить в его смерть. Казалось, что вот-вот из кухни раздастся его грозный крик, что поутру он проснётся, с руганью вытолкает Чейза из-под одеяла и заставит готовить завтрак. Таир приехал ещё затемно. Он взял с собой помощников, поэтому Чейзу ничего не пришлось делать, кроме как сесть в машину рядом с наставником и ждать. — Чи, ты ужасно выглядишь. После кремации зайди ко мне, пожалуйста. Меня не будет до позднего вечера, но я хочу, чтоб ты подождал меня, хорошо? Чейз рассеянно кивнул. Таиру было сложно возражать, особенно сейчас. Потом был обряд. Он запомнился плохо — всё происходило в какой-то суматохе. Кругом мелькали лица, люди, у крематория было невыносимо много народа, много покойников, нескончаемый плачь и скорбь на лицах. Чейз казался себе чудовищем, не проронив ни слезинки по Дженору, заботившемуся о нём несколько лет. Он просто шёл и делал то, что ему говорили, стоял там, где ему полагалось, и произносил полагающиеся слова — он всё ещё не верил. Наверное, это просто затянувшийся дурной сон. Ведь не может такого быть, чтоб Дженора не стало, ведь тогда… тогда… Чейз останется совсем один. Пепел развеивали на пустырях. Часть забрали какие-то незнакомые дружки Дженора — Чейз видел их впервые на кремации. После обряда они долго разговаривали с Таиром, потом подошли к Чейзу. — Держишься, парень? — глухим мрачным голосом спросил один из них. — Я в порядке, — в который раз повторил Чейз, разглядывая светло-зелёные глаза незнакомца. — Вот тебе наследие от Дженора, — мужчина протянул Чейзу что-то упакованное в чёрный дерматиновый чехол, а вот от отца, — в другой руке незнакомца оказалась бумажная книга в толстом переплёте, застёгнутая на маленькие замочки по бокам. Чейз удивлённо воззрился на подарки. Особенно на книгу — бумажных не было даже у Таира. — Вы… вы знали моего отца? — Не-е-ет, — протянул мужчина, — я дружил с твоей мамкой. Ты на неё похож, кстати говоря. Но внутри явно отцово — взгляд его. Достаточно было увидеть один раз… Незнакомец хищно прищурился какому-то своему воспоминанию, запихал руки в карманы и отвернулся, давая понять, что разговор закончен. После похорон Чейз вернулся в квартиру. Какое-то время он стоял в пустой комнате опекуна и смотрел невидящим взором на разложенный лежак, где совсем недавно покоилось тело. Потом пошёл на кухню, просто потому что в собственную каморку без окон идти не хотелось, как и прибираться в Дженоровой комнате — вдруг вскоре появится хозяин и отругает за то, что считал его мёртвым. Но время шло, а в квартире по-прежнему было тихо и пахло ароматическим маслом. За окнами уже смеркалось, Чейз сидел на своём привычном стуле, другой край стола предназначался Дженору. Между ними сейчас лежали книга и новенький электро, который оказался в дерматиновом чехле. Хотелось спросить об этих «подарках» опекуна, особенно о книге, не желавшей открываться, хоть Чейз и сделал попытку поковырять замочки. С противоположного края стола по-прежнему не доносилось ни звука. Чейз подумал о денежных подношениях, которые куда-то спрятал Арда — Дженор был бы им рад. Да и лекарства теперь есть на что купить, вот только… они больше не понадобятся. В дверь постучали, а Чейз остался сидеть на стуле в темноте, прислонившись спиной к стене. Где-то там с ичерского моста пускали огненные цветы, слабое свечение на юго-западе было видно даже отсюда. Возможно, там и Саммэй с родителями, и Арда с Шедис наверняка пойдут, а Таир придёт поздно, потому что у него тоже найдутся близкие люди, с которыми хотелось бы побыть рядом в момент прощания с предками, вспомнить былые деньки. Время так скоротечно, неудивительно, что хочется провести с семьёй как можно больше мгновений. Снова раздался стук в дверь. «Это не может быть Дженор. Его же больше нет», — отстранённо подумал Чейз, разглядывая серебристые отблески полного диска Велиоса на кухонной посуде. Он слышал, как открылась входная дверь, и вспомнил, что не запер её. Но даже когда он почувствовал присутствие в комнате, не повернулся к вошедшему. Какая разница теперь… — Чейз... Голос Рассэ. Что он здесь забыл? Шедис потом отругает… Вот дурачьё. — Чи, ты… Уже не первый раз Рассэ называет его «Чи», как будто они близкие друзья. Почему? Особенно сейчас… Рассэ подошёл, положил руки на плечи Чейза, заставляя его повернуться. — Пойдём к Таиру, тут холодно. — Зачем? Зачем ты пришёл, Растис? Иди домой, — Чейз попытался улыбнуться, но не был уверен, что получилось. — Сегодня же день Памяти Дождя… надо быть с семьёй… — Поэтому я и пришёл, — решительно оборвал Рассэ. — Сейчас же вставай! Рассэ обошёл Чейза и подтолкнул его, заставив нехотя сползти со стула. Чейз пошатнулся, с чего вдруг закружилась голова и подавляемая весь день тошнота усилилась? — Ты сегодня ел? — грозно поинтересовался Рассэ, спеша поддержать приятеля. — Не помню, наверное, — соврал Чейз. Рассэ в ответ только покачал головой. Потом он отвёл Чейза в квартиру Таира и заставил идти в ванную. Горячая вода и ками-печь немного согрели, неожиданно проснулся аппетит. На кухне Таира нашёлся и заботливо приготовленный врачом ужин. — Где Арда и Шедис? — спросил Чейз, чтоб хоть как-то поддержать разговор, когда с ужином было покончено, и приятели уселись в кабинете Таира, разложив на столе книгу и электро. — Не знаю, — пожал плечами Рассэ, — я тебя искал. Думал, ты на мосту. Но когда не нашёл, прибежал сюда. Он обошёл столик и присел рядом с Чейзом. — Чи, я хотел сказать тебе… что… — Рассэ покусал губу, отчаянно краснея, — я хотел сказать, что ты не один! Даже если твой опекун… и твои родители… В общем, если что, у тебя есть я, понятно? — Он вдруг часто заморгал, но глубоко вздохнув, продолжил. — Я имел в виду, что у тебя есть я и Арда… мы будем с тобой, всегда! Мы не умрём так рано! Мы будем с тобой! Ты не один, запомни! Чейз почувствовал на своих щеках влажные дорожки слёз. Сколько лет прошло с тех пор, как он плакал в последний раз? — Не один… — прошептал Чейз. Не по-мужски вот так реветь к тому же на глазах младшего товарища, но тот вовсе не смеялся, не ехидничал, наоборот, потянулся и обнял Чейза, гладя по волосам и спине, утешая, совсем как матери утешают своих плачущих детей.