Сломанный Ангел.

      Ветер бил в лицо, так и норовя сбить с головы ушанку, придерживаемую одной рукой, развивался подол пальто, что лишь сковывало движения. И всё равно в груди теплилось какое-то странное чувство. Оно разливалось по всему телу, тянулось, словно карамель, наполняя собой тело и разум, окрыляя, даря чувство эйфории. Это была свобода.       При жизни СССР не мог себе её позволить, сейчас же… Сейчас он легко разрезал воздух огромными крыльями, всё набирая скорость, вдыхая холодный воздух полной грудью. На губах застыла лёгкая улыбка, а глаза словно светились. Он давно не чувствовал такой лёгкости, в голове и в теле, и эта лёгкость опьяняла.       Закрыв глаза, Союз сложил крылья и камнем рухнул вниз, под облака. В ушах шумел ветер, казалось, что его вот-вот снесёт обратно наверх, сердце билось с бешенной скоростью. Странно это, что у мёртвого бьётся сердце? Наверное. От происходящего перехватывало дух и сбивалось дыхание. Открыв глаза, ангел резко распахнул крылья и подскочил вверх, словно попрыгунчик. В жалком десятке метров под его ногами находилась земля.       Сделав несколько глубоких вдохов и переведя дух, он снова взмахнул крыльями, отдалившись от земли на десятки метров. Именно этого ему не хватало всю жизнь, именно этой свободы, этого чувства.       А следом за ним летел Рейх, с удивлением и трепетом следя за полётом коммуниста. Он словно чувствовал то, что и Союз. Каждый взмах, вздох, порыв ветра и удар сердца. Это всё ведь из-за того, что они напарники? Лучше бы было так.       Догнав, наконец, СССР, демон смог перевести дыхание. Они находились в сотнях метров над землёй, зависнув в воздухе между небом и землёй, разрезая его лёгкими взмахами крыльев. Здесь, наверху, дул холодный ветер, хоть и не такой, как над облаками. Он освежал, позволял проветрить голову и отдохнуть. — Давай наперегонки? — вдруг неожиданно для Рейха и самого себя с каким-то странным азартом предложил Союз, указав вдаль, где едва виднелась река, — Во-о-он туда. Проверим, у кого крылья крепче. — Я тебя в два счёта уделаю, — переняв этот азарт, уверенно усмехнулся демон, — На счёт три. Один… Два…       Не дожидаясь последней цифры, ангел резко рванул вперёд, ехидно улыбнувшись. Следом, спустя всего мгновение, полетел и демон, крича вдогонку нарушителю правил возмущения в шутливой форме: — Демон тут, вообще-то, я! Какого хрена происходит?! — Не зевай, псина, лучше шевели ластами и крыльями, — смеясь, отвечал коммунист.       И немец действительно набирал скорость, всё сильнее отталкиваясь от воздуха, хоть и не такими большими, как у СССР, кожистыми крыльями. В голове не было никаких мыслей, лишь легкость, азарт и желание победить. Из груди вырвался весёлый смех, а опередивший демона ангел его поддержал.       Рейх так и не смог догнать оппонента. Опустившись на землю возле ехидно скалившегося Союза, он лишь недовольно фыркнул. — Ты полетел раньше, так что не считается… — словно ребёнок, возмущался он. — Оправдывайся-оправдывайся, но мы оба знаем, что у тебя крылышки мелковаты, чтобы со мной тягаться, доходяга, — смеялся коммунист. — Придурок, — подхватывая непринуждённый смех напарника, отвечал демон.       Прервалось веселье внезапно. В груди ангела словно что-то ёкнуло, а после рухнуло куда-то вниз. Схватившись за грудную клетку, он с жадностью глотал воздух, пытаясь понять, что происходит. Красная нить на его запястье словно начала светиться в разы ярче и жечь руку. Те же чувства и ощущения обуревали и бывшего фюрера. — Ч-что происходит? — с трудом выдавил СССР. — Что-то с Россией… — хрипло ответил нацист и, распахнув крылья, рванул обратно, к подопечному. Союз последовал за ним.       Парень метался по кровати, что-то невнятно бормоча под нос. Сердце словно пыталось пробить рёбра и выпрыгнуть из груди, по лицу стекали капли холодного пота. Ему снился кошмар, нечто ужасное. По щекам градом катились солёные слёзы, русский время от времени всхлипывал. Подмяв под себя одеяло, а в результате метаний и вовсе скинув его с кровати, он обнимал подушку, держась за неё, словно за спасательный круг. Он выглядел действительно ужасно, бледный, почти белый, с почти чёрными кругами под глазами.       Ощущая весь ужас России, Союз ворвался в его комнату, подлетев к кровати. Вокруг него уже кружились серебристые искорки, готовые облегчить состояние парня. Взмах руки — и они разлетелись по всей комнате. Ангел застыл в ожидании. Но ничего не происходило. Ничего не менялось, его сын продолжал метаться, задыхаясь и что-то мыча. — Рейх! — отчаянно позвал Союз напарника, оставшегося в коридоре. — Что? — заглянув в спальню, взволнованно спросил тот. — Не действует! Ему не помогает положительная энергия! Что происходит? — срывающимся голосом спросил СССР. — Как не действует?! — подскочил к нему немец, — Этого не может быть! — А что, похоже на то, что что-то изменилось?! — поинтересовался ангел.       Нацист с ужасом понял: нет, ничего не изменилось. Сила ангела никак не помогла их подопечному. И причину он понял мгновенно. — И не подействует, — почти прошептал он, — Не подействует до тех пор, пока не займусь им я. Ангелов и демонов не просто так отправляют в паре. Мы оба должны выполнять работу. Если постоянно будет работать кто-то один, вскоре его сила престанет действовать на подопечного. Я слишком долго бездействовал, теперь ты не можешь ничего сделать. — Не смей на него воздействовать! — зашипел коммунист, становясь между Рейхом и сыном, — Ты его убьёшь! Ему и без негативной энергии плохо. — Я похож на идиота?! — зарычал бывший фюрер, — По-твоему, я этого не понимаю?! Я демон, но я должен оберегать подопечного от смерти, а не пытаться убить его! Эту ночь он должен сам продержаться. Ты не сможешь ему помочь, а я только усугублю ситуацию.       СССР хрипло выдохнул и полубезумно посмотрел на Россию. Ему было страшно, как никогда. У его сына и раньше были подобные приступы, хоть и очень редко. Но рядом всегда кто-то был, кто-то, кто успокаивал его и поддерживал. Сейчас же всё гораздо хуже. Дом абсолютно пуст, рядом никого. В этот раз ему придётся справляться самому. Он один и должен продержаться до утра. Разбудить его сейчас не получится. И теперь остается лишь надеяться, что всё закончится благополучно.

***

      Впервые звон будильника обрадовал всех. С трудом проснувшегося Россию, задремавшего Союза, которому это, в общем-то, и не нужно было, и даже Рейха, который сидел у стены с закрытыми глазами, и непонятно, спал ли он.       Приподнявшись на локтях, русский выключил устройство и уставился на стену. Он помнил кошмар в мельчайших деталях, что странно для сна. Он бы хотел забыть его, как все остальные. Он лежал на голом матрасе. Простыня, одеяло и даже подушка, с которой он ни в какую не хотел расставаться ночью, валялись на полу. Устало уронив голову на руки, парень полежал так пару минут и со стоном встал.       Он совершенно не выспался и чувствовал себя, словно выжатый лимон. Не хотелось ничего. Ни идти на очередное собрание, ни убираться, ни просто вставать с кровати. Хотелось лечь обратно, даже просто на матрас, забив на остальное, и продолжить спать, но на этот раз без кошмаров. Но он не мог себе этого позволить. Отношения со странами только начали налаживаться, он не должен расслабляться, как бы тяжело ему не было, как бы плохо он себя не чувствовал.       Собрав в кучу спальные принадлежности, Россия закинул их на кровать и пошёл в ванную. Ему предстоял тяжёлый день. — Как часто это происходит? — тихо спросил Рейх у Союза, когда их подопечный скрылся за дверью. — Редко. Но обычно рядом кто-то был, ему было легче. А сейчас никого… — бессильно сжав кулаки, пробормотал ангел. — Почему с ним это происходит? Это лечится? Стоит сходить в больницу, — вздохнул немец, — Я хоть и демон, но должен беспокоиться о его жизни. — Это началось после войны и это не лечится, — бросив на собеседника хмурый взгляд, ответил коммунист, — Думаешь, мы не пытались с этим что-нибудь сделать? Это не болезнь. Врачи сказали, что кошмары должны прекратиться, но… Но они не прекратились. Радует лишь то, что происходят они редко.       Вдруг в ванной что-то разбилось и послышался отборный мат России. Вылетев из комнаты, он подскочил к календарю, висевшему на стене в спальне, и завыл. Следом к стене подскочили и демон с ангелом. — Пятница, — устало потерев переносицу, констатировал СССР. — И что? — не понял нацист. — Сегодня Россия и Германия официально объединяются, — хмыкнув, ответил Союз, наблюдая за метаниями сына, — И он опаздывает.