Калейдоскоп

Осколок 10 — Вот так… галстук поправь! — Баки осторожным движением провел по рубашке Стива ладонью, расправляя несуществующие складки, и тут же отдернул руку, словно обжегся. — Ну, удачи! — Бак, по-моему, это плохая затея! — продолжил Стив уже давно начатый разговор. — Я не уверен, что… — Стив, ты идешь в кафе с бывшей женой. Вы говорите. И если ни к чему не приходите, ты приглашаешь в кино ту милую дамочку из своей конторы. Мэри, верно? — Баки выдавил улыбку, ловя на себе какой-то странный взгляд Роджерса, но через мгновение тот отвел глаза, делая шаг к двери: — Бак, может, я лучше останусь? Или в кино сводим ребят? Или… — Стив, слушай… Любовь всей твоей жизни хочет наладить отношения. Прощать Пэгги или нет — решать только тебе. Но решать, понимаешь? Или начать сначала, или обрубить окончательно, не делая из этих отношений старую коросту, которую периодически расковыривают. У вас общие дети, им нужна и мать тоже. Определитесь, каким образом она будет участвовать в их воспитании и будет ли. Или вы снова сойдетесь… — осторожно закончил Барнс, стараясь не смотреть другу в глаза. — Сейчас полдень. Я постараюсь быстро, — пробормотал Стив, которому предстояло потратить свой выходной, что он хотел провести с Баки и детьми, на разборки с противоположным полом. Во-первых Мэри: их диспетчер на пожарной станции: едва узнав, что мужчина в разводе, она начала оказывать осторожные знаки внимания. Девушка была неплохой — светловолосой, голубоглазой, совсем не похожей на Картер. Угощала Стива домашней стряпней, правда, не такой вкусной, как у Джеймса. И Стив решился позвать ее на свидание сегодняшним вечером, уже позднее подумав, что, в общем-то, его вполне устроил бы тихий вечер с другом и детьми. Он мог бы рисовать Баки, что-то сосредоточенно печатавшего на машинке или играющего с маленьким Джимом в супергероев… Но он уже дал слово. А тут еще и Пэгги со своим предложением встретиться днем в кафе и поговорить! О чем им разговаривать, Стив не представлял. Понятия не имел, куда деть глаза, когда сообщал об этом Баки, только потом подумав, что чувствует себя, как провинившийся муж, отпрашивающийся у жены на последнее свидание с любовницей. Хотя, все было наоборот… нет, Баки не был ему ни супругом, ни любовником, но его осторожные, мягкие прикосновения, преданный, но немного грустный взгляд и вымученная улыбка сидели иглою в сердце. — Почему все так сложно? — пробормотал себе под нос Роджерс, входя в уютный зал, где за столиком сидела Маргарет Картер. Выглядела она, как всегда, потрясающе, когда привстала, привлекая к себе его внимание и приглашая присоединиться, но Стив вдруг понял, что не чувствует ничего. Ни былого восхищения, ни щемящей нежности, ни любви. Лишь раздражение от потраченного впустую выходного, хотя бы часть которого он мог провести с теми, кого любит… Ладони немного вспотели. Он давно уже воспринимал детей и Баки как свою семью, он любил Джеймса как друга, но теперь к этому примешалось что-то еще, пока настолько неуловимое, что Роджерс не смог зацикливаться на этом сейчас. — Стив… — с прежним британским акцентом протянула Пэгги его имя, но это уже не казалось чем-то особенным или сексуальным. — Здравствуй, Маргарет, — ответил он, присаживаясь за столик. — Давай опустим любезности вроде беседы о делах и погоде, и ты скажешь прямо: чего ты хочешь? Если видеть детей чаще, чем сейчас, то я не запрещаю тебе, с условием, что ты будешь за ними хорошо следить, если извиниться за визит полиции, то, прости, не извиняю. А больше нам говорить не о чем. От такой отповеди женщина даже замерла на миг, но быстро взяла себя в руки: — Я хотела поговорить о нас, Стив. Между мной и Дэниэлом не было ничего серьезного, я уже не раз об этом говорила. Да, мне нужно было решать проблемы, накопившиеся между нами, а не пытаться отвлечься от них, общаясь с другим мужчиной… — Это так называется теперь? — усмехнулся Стив. — Общаться? — Ну, я, по крайней мере, с ним не спала! — А я с кем-то спал, по-твоему? — Да брось, Стиви… твой Баки так и ест тебя глазами каждый раз. Скажешь, ничего не было? Но я закрою глаза на это. Если его больше не будет в нашей жизни… — Это тебя больше не будет в нашей жизни, — почти выплюнул Стив, резко поднимаясь: — Я не знаю, на что ты рассчитываешь, оскорбляя его. Вот только, говоря гадости о нем, ты цепляешь меня. Делаешь больно мне, потому что я не намерен выбирать между неверной женой и братом… — Братом? — Семьей. Баки еще задолго до тебя был мне семьей. И ни разу не предал, не подвел. И даже если он и чувствует ко мне что-то большее, чем дружба, то не делает ничего, чтобы как-то смутить или что-то в этом роде. Мы друзья, что обоих устраивает, но почему-то не устраивает тебя! — сорвался Роджерс, вставая. — Ты сам-то веришь в это? — Пэгги подорвалась с места тоже, а Стив устало вздохнул: — Чего ты добиваешься? Чтобы я переспал с ним? Оправдал все твои опасения и подтвердил подозрения? Знаешь, если бы между нами однажды что-то подобное произошло, я не взглянул бы ни на кого. Потому что ближе было бы уже некуда. И в этом я не вижу ничего постыдного. Стыдно предавать того, кто любит тебя. А в любви нет ни грязи, ни греха. И если ты права, и Баки чувствует ко мне совсем не братскую или дружескую любовь, я все равно не отвернусь от него. — Но отворачиваешься от жены? — От бывшей, изменившей мне жены. Если бы не общие дети, я даже говорить бы не стал с тобой, — признался Стив. — Перегорело, Пэгги, понимаешь? Смотрю тебя и не понимаю, как мы продержались так долго? Я со своим стремлением к тихой, мирной жизни, ты со своей карьерой и идеей всем доказать, как много стоишь… Нужно закончить все это. Прости, у меня свидание через два часа, я должен идти. — Все-таки он? — Ее зовут Мэри. Стив ушел, кивнув на прощание, а Пэгги еще долго сидела, пытаясь понять, в чем ошиблась. Она видела, как Баки смотрел на Стива. Видела, как Стив нуждался в Баки. Порой, куда больше, чем в ней. Но неужели Роджерс не замечал истинной силы их притяжения друг к другу? Не видел в Джеймсе того желания? Не разделял его? — Дура… — прошептала Картер, отпивая из бокала вино. — Какая же я дура… Свидание с Мэри было назначено в нескольких кварталах от первого кафе. Стив, не спеша, шел туда, думая о том, что сгоряча сказал. А сказал он, что если бы у них с Баки был еще и секс, то он бы точно ни на кого больше не смотрел. И испугался того, насколько правильно и правдиво прозвучала произнесенная в пылу ссоры фраза. Баки был семьей, константой в жизни, без которой Стив не чувствовал земли под ногами: да, они спорили, ссорились до хрипоты, но вместе с тем сейчас жизнь Стива была настолько гармоничной и счастливой, насколько это вообще возможно. Но его никогда не привлекали мужчины… Вот только Баки не был абстрактным мужчиной — он был собой. Нужным, важным, необходимым… — Роджер, привет! — Мэри помахала ему рукой, подбегая, и Стив с горечью подумал, что она никогда не назовет его его собственным именем. Сможет ли он ей хоть когда-нибудь сказать, кто он и что прошел? Будет ли об этом знать все хоть кто-то кроме Баки? Что он вообще делает здесь?! Но он держал слово, придерживая перед девушкой двери в кафе, затем — приглашая в кино. И чем больше они говорили, чем больше Стив вглядывался в ее серо-голубые глаза, тем больше ощущал себя не там, где должен быть. Не с тем. — Роджер, может, зайдешь? — он проводил, наконец-то, девушку домой, время было поздним, но та, похоже, не торопилась расставаться. Роджерс замялся, думая, как отказать и не обидеть: — Мэри, я должен идти, мои дети сейчас с другом, я и так ушел на весь вечер, и… И девушка поцеловала его. А Стив не мог не думать о том, как бы ощущались на его губах другие губы. И как серо-голубые глаза смотрели бы с осторожной нежностью, которой ему так не хватало порой, а не с похотью. Он отстранился и, прошептав тихое: «Прости!» — пошел прочь. Почти ночью все магазинчики уже были закрыты, но в одной лавке горел свет. Она была то ли антикварной, то ли ювелирной, но хлама в ней было предостаточно, как и украшений. А продавец вполголоса ругался. — Что хотели? — пробурчал он. — Простите, вы уже закрыты? — извинился Стив, сам не понимая, почему ноги занесли именно сюда. — Да, да вот проблема, сынок. Товар бракованный пришел. Кольца обручальные. Красивые, необычные, а размер у обоих мужской. И кому я их продам? — А взглянуть можно? — попросил Стив. Посмотрел на набор с зигзагообразным рисунком и замер от нахлынувшего воспоминания… Баки едва прыгнул к нему в пятидесятые, и Стив был рад безумно, а еще любопытен: — Ну, Бак, рассказывай! Каким я был там? — Старпером столетним. Седым, — улыбнулся Баки. — Щит Сэму отдал, кольцом обручальным посветил… только оно не такое было. — Не такое? — Ну да, то интересное было, рисунок какой-то из зигзагов… — Да ну тебя! — Я серьезно. Может, это потеряешь в будущем, и купите другие? — улыбнулся Баки. — Или женишься на молоденькой… ой! Подушка-то причем? — Молодой человек? — Сэр, сколько стоит этот набор? — А зачем вам? Ни одной девушке не подойдет! — грустно усмехнулся продавец. — У меня есть друг… — Ты из «этих» что ли? — взвился мужчина. — Вы не так поняли, сэр! — терпеливо начал Стив, хотя тот понял как никогда верно. — У меня есть друг. Выросли вместе, многое прошли, воевали в одной роте. И в сложные времена пообещали, что вместе будем до последней черты. Сдохнем друг за друга, если придется. Он, меня спасая, в плен попал, руку потерял. А в этом году, можно сказать, юбилей. Тридцать пять лет дружбы, представляете? Вот и пришла идея в голову. Сделать гравировку на кольцах «До последней черты» и подарить в честь этой даты. Столько пережили, а не потеряли друг друга… — Да уж. Сейчас настоящего друга редко найдешь. А чтоб на всю жизнь… Был у меня такой товарищ да умер в прошлом году, — смахнул продавец скупую слезинку. — Отдам за четверть цены, приходи завтра вечером, сынок. — Спасибо, сэр! — впервые за вечер Стив искренне улыбнулся. Теперь, кажется, все встало на свои места. Осталось лишь проверить кое-что. Хотя, Стив уже знал ответ. В их с Баки доме на кухне горел свет. Керосиновая лампа. Похоже, Баки не работал, просто сидел и курил. Так и оказалось — тот примостился на любимом подоконнике в тонкой майке и домашних штанах. — Бак, привет, — тихо позвал Стив. — Ты чего тут? — Не спится. А ты? Я думал, ты у Пэгги. Или Мэри, — в тон отозвался тот, туша сигарету. — Так что? — С Пэгги все кончено. Это я и так знал, не было смысла в том разговоре. А с Мэри не было смысла и начинать… — шептал Стив, пока они шли в спальню Баки, а затем тихонько прикрыл дверь, стаскивая костюм. — Почему? Разве ты не заслуживаешь личного счастья? — Баки повернулся к нему, помогая развязать узел на галстуке, с которыми Роджерс никогда не дружил, и Стив, перехватив осторожно его руки, ответил: — Потому что я слепой идиот? Потому что все, что мне нужно для счастья, у меня уже есть? — Стиви? — прошептал Баки, чувствуя, как близко сейчас тот, на кого он не имеет права. — Я сейчас одну глупость сделаю… Точнее, не глупость, — затараторил Стив. — Ты не злись только, ладно? — Что? — не понял Баки. И Стив прижался к его губам, втягивая в медленный, тягучий поцелуй, от которого у Роджерса на миг подогнулись колени. Вот оно, черт возьми! Какая Мэри? Пэгги? Зачем? Если всегда был он? Слепой идиот, как же сильно он любил Баки. Как сильно измучил… Как же хорошо! А потом Джеймс ему врезал.