Никто никогда не поймёт

05-06.10.2018 г.

Никто никогда не будет понимать меня так, как ты. Никто не сможет заменить тебя, ведь ты – всё, что во мне есть. Мне не забыть сказанные тобой слова, ты учил меня быть сильным и справляться с препятствиями. Но сейчас в моей голове лишь беспросветный туман. О, вырой мне неглубокую могилу, потому что тебе меня не спасти, ведь я безнадёжен. Совершенно безнадёжен... Imagine Dragons – Lost Cause

…– Синг, – тихо позвала его мама, когда он направился к окну, чтобы распахнуть тяжёлые, плотные шторы и впустить немного воздуха. – Оставь их, сынок. Подойди ко мне. В спальне было темно и душно. Прачая уже не помнил, когда он в последний раз видел эту комнату такой, как в детстве – залитой солнцем и наполненной приятным запахом любимых маминых духов. Сейчас здесь пахло лекарствами, а окна были плотно занавешены: мама панически боялась яркого солнца и сквозняков. Свет от ламп резал ей глаза, поэтому в спальне всегда был полумрак, едва разгоняемый слабыми ночниками у стола. Присев на край кровати, Прачая постарался как можно беззаботнее улыбнуться. – Ты хочешь, чтобы я что-то тебе принёс? – Нет, не уходи, посиди со мной. Как сегодня дела в университете, всё хорошо? – мама подняла худую руку и невесомо убрала с его лба сбившуюся чёлку. – Всё в порядке, – кивнул Сингто. – Я так рада, что ты туда поступил. Выучишься и будешь экономистом. А там и девушку хорошую встретишь... Или, может, у тебя уже кто-то есть? – мама улыбнулась, внимательно глядя на растерянного сына. В старших классах, когда его начали преследовать одноклассники, Сингто стал более замкнутым и молчаливым. Прежде Прачая всегда делился с мамой всем, что с ним происходило, но об этом он рассказать не мог. Он знал, что родители не оставят это без внимания, что захотят перевести его в другую школу, но не хотел причинять никаких проблем. И ещё… Ему не хотелось видеть в глазах мамы разочарование из-за того, что её сын стал изгоем. Что не смог приспособиться и найти новых друзей, вместо этого отмалчиваясь и игнорируя окружающих. Мама всегда была строгой и требовательной, и ему казалось, что, если бы она узнала об этом, непременно разочаровалась бы в нём. Со временем они с ней отдалились, а с того момента, как мама заболела и начала принимать таблетки, их прежняя близость стала постепенно угасать. В хорошие дни мама улыбалась и смеялась, вспоминая счастливые моменты жизни и хваля сына за успехи в учёбе, но в плохие… Она вспоминала всё неприятное, все ссоры и обиды, когда-либо случавшиеся в их семье. Вспоминала и вынуждала его заново проходить через это. Самый близкий для Сингто человек внезапно превращался в чужака, причиняющего боль, а затем вновь становился родным и знакомым, и этот непрекращающийся диссонанс выматывал. В минуты отчаяния Прачая начинал сомневаться, любила ли его мама когда-нибудь на самом деле. Разумом он понимал, что это из-за болезни, но каждый раз ему всё равно было больно. Сингто продолжал её любить, но безвозвратно терял и никак не мог это изменить. То был один из хороших дней: мама улыбалась и вспоминала собственную молодость, рассказывая сыну истории из школы, пока он кормил её ужином. Прачая улыбался и задавал вопросы, но в груди всё равно что-то надрывно тянуло и сжимало. Он знал, что это ненадолго. И что подобных дней становится всё меньше. – Так и представляю себе, как ты однажды приведёшь в наш дом свою жену. Молодую, воспитанную красавицу… – мечтательно проговорила мама, с надеждой смотря на молчавшего сына. Опустив взгляд, Сингто открыл рот, но не успел заговорить. – Жаль только, что я… Наверно, уже не успею её увидеть, – голос матери задрожал, а в уголках глаз скопились непролитые слёзы. – Как же так, Синг? Я даже не смогу тебя благословить… – Мам… – Прачая сглотнул. – Не успокаивай меня, Синг, – уже более спокойно и строго проговорила она. – Я не маленькая и всё понимаю. Все мы умрём. Сжав задрожавшие пальцы, Сингто опустил голову и скрыл взгляд, чтобы не расстраивать маму ещё больше своими собственными эмоциями. – Просто я… – в её голосе вновь послышались слёзы. – Так хотела бы понянчить внуков. Особенно внучку. У меня так и не родилась дочка, хоть мы с твоим отцом и хотели… Он ведь больше не женится, когда я умру. Так и будет жить один, я это точно знаю, – мать прерывисто вздохнула. – Ты передай ему: как меня не станет, пусть он всё-таки женится снова. Вдруг у тебя ещё может появиться младшая сестричка? Передашь ему, хорошо? Скажешь, что это моё последнее желание… Подняв больной взгляд, Прачая прерывисто вздохнул. – Хорошо. – Нет, я сама ему скажу. Ты можешь забыть, – озабоченно проговорила мама, деловито поправляя складки на одеяле, которым были укрыты её ноги, несмотря на царившую в спальне духоту. – Мам, не нужно… – представив себе реакцию заботливого и серьёзного отца, тяжело переносившего происходившие с женой перемены из-за её угасавшего здоровья, Прачая придвинулся и приобнял маму за плечи. Она покачала головой, но не отстранилась, чуть нахмурившись. – Он у меня упрямый. Наверняка откажется. Ты постарайся, чтобы у вас с женой было много деток, хорошо, Синг? И обязательно – дочка… Твой отец был бы счастлив. Не позволяй ему в одиночестве коротать последние дни… Взглянув на сына, женщина немного неловко погладила его по голове. – У всех своя карма, сынок. Что-то я, значит, сделала плохое в прошлой жизни… – она заплакала, по-детски растирая пальцами капавшие на одеяло слёзы. – Но, если Будда позволит, в следующем перерождении мы все снова будем вместе. И будем счастливы... – Мам… – Сингто почувствовал, как горячая влага, скатываясь к шее, прорезает кожу, пойманная воротником его футболки. – Так всё и будет. Ты только не плачь… …– Синг, проснись. Нонг', прошу тебя… Ну же, Синг! – Ты только не плачь… Всё будет хорошо, только не плачь… – Прачая прижал чью-то тёплую руку к своему лицу, задыхаясь. – Синг… – растерянный голос Джейна проник в его сознание, вынудив распахнуть глаза. Резко сев на постели, Прачая растерянно посмотрел на сидевшего рядом менеджера, расстроенно поджавшего губы. – Я не мог тебя разбудить. Отведя взгляд и сглотнув вязкую слюну, Сингто глухо сказал: – Прости, Пи'. Я… – Всё в порядке, не извиняйся. Это был всего лишь сон, – ободряющее сказал менеджер. – Да. Всего лишь сон… – горько повторил Прачая. Спустя секунду он расслабил мышцы лица и уже спокойнее взглянул на Джейна. – Я сильно проспал? Моргнув, менеджер отвёл от подопечного встревоженный взгляд и посмотрел на свои часы. – Нет, ещё есть время. Собирайся, я пока сделаю нам завтрак. – Ты же знаешь, я не завтракаю, – вздохнул Сингто, откинув одеяло и порадовавшись, что вчера всё-таки решил надеть боксёры. – Да ты вообще не ешь! Вчера вечером ты только пил, а когда мы вернулись, тут же уснул! Ты хочешь упасть в обморок на учёбе? – голос менеджера бурлил от негодования, а глаза опасно сузились. Сингто нахмурился и встретился со старшим взглядом. – Я не могу ничего есть с утра. Обещаю, что обязательно пообедаю, Пи'. Джейн глубоко вздохнул. Покачав головой, он отвернулся. – Делай, как считаешь нужным. Меня ты всё равно никогда не слушаешь. Прачая на секунду прикрыл глаза, после чего виновато посмотрел на менеджера. – Пи', – Сингто дождался, пока менеджер недовольно взглянет на него, и постарался как можно естественнее улыбнуться. – Спасибо. Правда. Уголки напряжённо поджатых губ менеджера опустились, и он снова вздохнул, но уже без прежнего недовольства. – Больше заботься о себе, Синг. Пожалуйста. Хотя бы ради себя самого. Здоровье потом вернуть в норму будет гораздо сложнее, чем тебе кажется. – Я знаю, – кивнул Прачая. Помедлив, Джейн бросил: – Тогда ладно, собирайся. Когда за менеджером закрылась дверь, Сингто прекратил улыбаться и с силой потёр лицо. После вчерашнего вновь с самого утра болела голова, но не это беспокоило его сильнее всего.

«Ты чуть не убил его вчера», – напомнил голос.

Прачая и представить себе не мог, что позволит сильным эмоциям толкнуть его на что-то подобное. Сингто ведь почти не соображал в ту минуту – до того разрушительными были его ярость и желание причинить боль. Внезапно было тошно смотреть на собственное отражение в ванной. Что он мог предъявить младшему, действовавшему вчера, как и он, под влиянием алкоголя и злости? Они оба чуть не переступили черту.

«Крист порадуется твоему уходу. Агентство быстро подберёт ему более адекватного партнёра.»

Сингто, упираясь ладонями в раковину, бесцельно смотрел на струю воды, убегавшую в сток. Неужели так и закончится их история?.. Телефон оповестил о новом сообщении. Зайдя в лайн и увидев начало послания, Прачая понял, что оно снова от его «доброжелателя». Помедлив, он нахмурился и неожиданно просто удалил его, не читая. – Наплевать. Хватит с меня этого, – решил он, доставая зубную щётку.

«Верно. Достаточно и того, что ты сам себя ненавидишь», – ехидно добавил голос.

...– Сингто, слушай, а давай с нами в игровое кафе после занятий, а? Ты как? Или у тебя работа? – внезапно предложил Туи. Прачая, встрепенувшись, вынырнул из собственных мыслей. Посмотрев на ожидавшего ответа друга, он спросил: – Что? Закатив глаза, Туи хмыкнул. – Говорю, пошли вместе с нами после занятий в игровое кафе? И Сатита надо будет позвать. Сингто опустил взгляд. Он редко позволял себе ходить куда-то с друзьями или коллегами, кроме тех случаев, когда они выезжали в другую страну на фанмит или собирались из-за чьего-нибудь дня рождения.

«Да, вот только если не учитывать, что тебя часто приглашал куда-то Крист…» – саркастически заметил голос.

Набеги на подобные места закончились ещё во времена съёмок первого сезона «СОТУСа»…

«Между прочим, не совсем. Иногда вы с Кристом…»

Лишь изредка он мог позволить себе настолько расслабиться. Нет, он, конечно, часто играл, но уже дома, общаясь с друзьями в игровом чате…

«Чаще всего, разумеется, с Кристом…»

– Да чёрт возьми! – воскликнул Сингто. Наткнувшись на удивлённо-испуганные взгляды друзей, он кашлянул и уже тише добавил: – Простите, я не смогу, кое-что нужно доделать по работе. – Оу… Ну ладно, ничего страшного, – Туи с Джи переглянулись, одновременно улыбнувшись ему.

«Поздравляю, теперь и они в курсе, что у тебя не все дома.»

«Кто в этом ещё виноват…» – мысленно упрекнул Сингто.

«Точно не я. Ведь я всего лишь голос в твоей голове.»

Сатита снова не было с ними во время большого перерыва. Вспомнив про своего нового друга, Прачая направился за корпус, который был возле обеденной зоны. Приблизившись к кустам, он тихо позвал котёнка, внимательно всматриваясь и поправляя очки: – Ну где ты? – Не его ищешь? – раздался от стены позади Прачаи голос. Вздрогнув от неожиданности, Сингто обернулся: откинувшись спиной на здание, Сатит смотрел под ноги, засунув руки в карманы брюк. Возле него, терзая зубами рыбный шарик, сидел уже знакомый бледно-рыжий котёнок. Взглянув на Прачаю, прелестник довольно зажмурился и продолжил поглощать угощение. Подняв взгляд на однокурсника, Сингто улыбнулся. – Тоже решил его покормить? – Выглядит довольно тощим, – пожал плечами Сатит, отлипая от стены и поправляя сумку на плече. – Ох, да… – остановил его Сингто, чувствуя смятение из-за пристального ответного взгляда парня. – Туи с Джи предложили пойти в игровое кафе, ты как? Сможешь? Несмотря на то, что они были в одной компании, рядом с Сатитом Прачая всегда чувствовал себя неловко. Они не понимали шуток друг друга, оба не любили откровенничать о чём-либо или сплетничать, зачастую просто молча поджидая того момента, когда второй отправится по своим делам. Только присутствие кого-то ещё спасало их от подобных неудобных моментов. Сатит несколько секунд молчал, и Сингто уже решил, что тот откажется, но внезапно парень сказал: – Хорошо. – О, – удивлённо произнёс Сингто и тут же улыбнулся, чтобы не показаться невежливым из-за своей реакции. – Отлично, я передам. – Перерыв почти закончился, – заметил Сатит, после чего скрылся за поворотом корпуса. Прачая кивнул, посмотрев на облизывавшегося котёнка. – Повезло тебе сегодня, а?.. Котёнок глянул на него и махнул хвостом. Присев и легко погладив мягкую шёрстку, Сингто ощутил, как улыбка постепенно исчезает с лица. Повернув голову в сторону парка, Прачая заметил стелющийся по земле туман. Эфемерная субстанция размывала силуэты деревьев и почти добралась до дорожки перед корпусом, останавливаемая кустами.

«А вот и он», – бархатисто проговорил голос.

Поднявшись, Сингто увидел, как котёнок, мяукнув, прыгнул в сторону дорожки, ведущей в парк, и тут же исчез в тумане.

«Вскоре мы вновь останемся с тобой вдвоём. Как в старые добрые времена…» – прошептал голос.

Сингто покачал головой, отступив на шаг назад прежде, чем серая дымка успела коснуться его обуви. Отвернувшись, он быстрым шагом направился вслед за Сатитом. Открыв дверцу машины перед отцом, Прачая не сразу сел рядом. Странное чувство, что за ним наблюдают, вынудило Сингто внимательно оглядеться. Благодаря тому, что у него выдались более-менее свободные выходные, они с Джейном смогли приехать к отцу в субботу после полудня, с намерением остаться у него дома до самого вечера. Их машина стояла на парковке возле кафе, в котором он, отец, Джейн и Нэм – его двоюродная сестра – только что вместе пообедали, но ни один из проходивших мимо людей не показался ему подозрительным. Казалось бы, за столько времени Сингто уже привык к тому, что на него часто обращают внимание совершенно незнакомые люди. Провожают взглядами, снимают на телефон, смеются и приветственно машут везде, куда бы он ни пошёл. Но это чувство было другим. Оно вызывало ощущение, будто тот, кто за ним наблюдал, испытывал к Сингто беспощадную и беспредельную ненависть, и пробуждало беспокойство и чувство опасности. Джейн, высунув голову в открытое окно переднего сидения, вопросительно взглянул на подопечного. Прачая, поймав его взгляд, отрицательно качнул головой и устроился рядом с отцом, захлопнув дверь. Сингто мог предположить, что между сообщениями от «доброжелателя» и этим странным чувством слежки могла быть связь. И если первое, по сути, не могло причинить ему никакого вреда, кроме плохого настроения, то ко второму стоило отнестись уже более серьёзно. Но ни дома у отца, ни позже, уже в квартире, он об этом больше не вспомнил. Вернувшись из кафе в родительский дом, они расположились на кухне, обсуждая последние новости отца и учёбу Прачаи. Устроившись рядом с мужчиной, Сингто держал его руку, периодически прикасаясь к грубым, мозолистым костяшкам. Он любил руки отца; всю жизнь тот очень много времени проводил в их небольшом саду и прилегающим к нему грядкам, и его ладони всегда были грубыми и шершавыми. Эти руки часто носили его, щекотали и гладили по голове. Он помнил их запах, но именно тактильные ощущения всегда лучше всего запоминались Прачаей. Всякий раз, когда он навещал отца, Сингто таким нехитрым способом переносился в лучшие воспоминания о доме и детстве. Поэтому ему так нравились руки Криста – они напоминали ему руки отца. Внезапно Сингто ощутил странное чувство, будто уже думал об этом совсем недавно. Но когда и почему, ему вспомнить не удалось. Джейн пожал плечами на какую-то фразу Нэм и обратился с вопросом к его отцу: – А как там поживает Зазу? Зазу – попугай и единственное домашнее животное семейства Руангрой. С самого детства, когда это пернатое создание только оказалось в их доме, между ним и Прачаей сразу же установились довольно забавные отношения: попугай старался как можно больнее укусить желавшего поиграть с ним ребёнка, а Сингто пытался без травм его погладить. Как правило, выигрывал попугай, и забавным это казалось только ему. Во всяком случае, именно это видел Прачая в его насмешливо сверкающих чёрных глазах-бусинках. Тяжело вздохнув, Сингто рассмеялся вместе с остальными, когда принесённый отцом Зазу перелез с его руки на плечо Прачаи и тут же попытался укусить своего второго хозяина за шею. Заинтересовавшись серьгой-колечком, птица попыталась подобраться к ней поближе, но Нэм успела перехватить налётчика прежде, чем мочка уха Сингто могла серьёзно пострадать. Желая поделиться с фанатами мучением быть хозяином такой вредной птицы, Прачая снял несколько сториз с Зазу, лишившись пуговицы от рубашки, пары волосков на руке и остатков чувства превосходства над этим конкретным попугаем. Посмеиваясь над подопечным и неспешно потягивая чай, Джейн с выражением милостивой снисходительности смотрел на его попытки сделать удачное фото с вертевшимся Зазу. Бросив провальную затею, Сингто голосом проповедника обратился к менеджеру: – Достойно ли смеяться над проигравшим? Тем более, если этот проигравший – человек, обеспечивающий благополучие и достаток победившего? Разве справедливо подобное соперничество? Отец сдержанно улыбнулся, Нэм вскинула брови и заинтересованно посмотрела на менеджера в ожидании его ответа. Возведя глаза к потолку, Джейн глубокомысленно вздохнул и проговорил: – Чувство справедливости – самое усложняющее жизнь из всех, испытываемых человеком. Оно вынуждает нас вновь и вновь пытаться бороться с окружающим миром. Тогда как всё, что нужно – это принять действительность и постараться подстроиться под неё с максимальным комфортом для себя… Прачая, хитро взглянув на менеджера, трагически нахмурил брови и обратился к отцу: – Видишь, с кем мне приходится жить? В какие руки вы с Пи'Нэм меня доверили? Он развращает меня своими песнями и рассуждениями больше, чем это когда-либо удастся сделать шоу-бизнесу! Джейн возмущённо открыл рот под громкий смех членов семьи Руангрой. Насупившись, он пробурчал: – Вот возьму и перенесу в свою спальню все сладости, которые у нас есть. И дверь буду на ночь запирать. Посмотрим, как ты заговоришь тогда… – Пи', у нас рядом есть круглосуточный магазин, – снисходительно заметил Сингто. – А я у тебя и деньги буду на ночь забирать. Без предварительного пересчёта. А карточка тебе не поможет – в «7-Eleven» ниже трёхсот батов безналом не расплатишься. Так что либо каждый раз разоряться, либо… – ехидно проговорил Джейн. Прачая вновь посмотрел на отца и молча указал на менеджера, словно говоря: «Нет, ну ты видел? Видел?!» – Сейчас жизнь у менеджеров тяжёлая пошла, зарплата для такой работы низкая… – печально проговорил Джейн, трогательно приложив ладонь к груди. Заметив саркастичный взгляд своего подопечного, он незаметно для остальных показал ему язык. – Так что нужно любить и уважать старших, которые о тебе заботятся, Синг. Чтобы жизнь была лёгкой и длинной… – Запиши, Пи': «Угроза жизни». И дату поставь, – кивнул Нэм Сингто. – О-хо, куда это она будет записывать? – удивлённо поинтересовался Джейн. – В наш семейный журнал «Травмы, полученные от Кхуна Дженевита». Там одних моральных уже на хороший штраф набежало, – невозмутимо проговорил Сингто, с как можно большим достоинством стараясь отпихнуть вытягивавшего нитку из ворота его рубашки Зазу. Менеджер сделал вид, что глубоко оскорблён и разочарован своим младшим. – Я должен его прочитать! Да я там каждый пункт смогу оспорить, вот увидишь! – Отлично, сейчас принесу, – саркастично хмыкнул Прачая, поднявшись и направившись в зал, чтобы вернуть Зазу в его просторную клетку, занимавшую всю верхнюю площадь широкого шкафа для белья. По дороге обратно он зашёл в ванную, чтобы немного освежиться; день выдался жарким и безветренным, а кондиционеры в доме не доставали до кухни, и он успел вспотеть. Выйдя обратно в коридор, Прачая взглянул в другую сторону – туда, где находилась спальня его родителей. Отец после смерти мамы перебрался в гостевую спальню, и эта комната с тех пор всегда была закрыта. С самого дня похорон Сингто так никогда в неё больше и не заходил. Просто повернуть ручку и войти туда – не мог. Это почему-то мучило его всякий раз, когда он приезжал домой. Они с отцом иногда посещали её могилу, он был на похоронах, но… Сингто так и не успел с ней попрощаться. В день смерти мамы его не было дома, потому что к тому моменту он уже давно переехал в общежитие, к друзьям, и редко приезжал – то, что он никогда не сможет себе простить и никогда уже не исправит… Прачае казалось, что в тот день, когда он сможет войти в эту комнату, сможет отпустить прошлое и просто жить дальше, его боль станет меньше. Но вина сковывала его, запрещая переступать порог и нарушать покой давно минувших дней. Сделав шаг в сторону двери, Сингто замер. Тихие голоса и смех доносились из кухни, и Прачая внезапно почувствовал себя преступником, крадущимся в вечерних сумерках по чужому дому. Стремительно преодолев оставшееся расстояние, Сингто занёс пальцы над ручкой. Опустив взгляд, он окаменел: из-под двери клочками стелился туман, а на пол падала тусклая полоска света, как будто… как будто в комнате горели лишь те самые слабые ночники у стола. Попятившись, Сингто развернулся и практически врезался в отца. Мужчина, стоявший у поворота перед ванной, придержал его и внимательно заглянул в глаза. – Всё в порядке? Выпрямившись и придав своему лицу спокойствие, которого не ощущал, Прачая перевёл дыхание и еле заметно поморщился от кольнувшего ощущения из-за резко забившегося сердца. Заведя за спину дрожащие пальцы и улыбнувшись, Сингто ответил: – Да. Сегодня жарковато, я хотел умыться. Отец кивнул и неожиданно похлопал его по плечу. Сингто вопросительно приподнял бровь. – Я видел новости. Про билеты на январский фанмит. Я горжусь тобой, Синг. Улыбка Сингто стала мягче и счастливее. Он кивнул и привлёк отца в крепкие объятия. Постояв так несколько секунд, Прачая вздохнул и расслабился. Отстранившись, отец усмехнулся. – Пошли, Джейн до сих пор ждёт журнал. – Ждёт? Тогда ему придётся ещё немного подождать – пока я его куплю и заполню, – засмеялся Прачая. Пропустив отца вперёд, он оглянулся: ни тумана, ни полоски света под дверью больше не было. Он отвернулся и направился вслед за отцом в сторону кухни, оставив за спиной закрытую дверь в спальню. Снова. Вернувшись в Бангкок и оказавшись в квартире, Прачая с облегчением включил кондиционер на кухне. Крист, судя по сториз, тоже проводил время в кругу семьи, но синяки под глазами – очевидно, до сих пор не сошедшие последствия недавней пьянки – были слишком заметны. Отложив телефон и достав из холодильника воду, Прачая наполнил высокий стакан и принялся жадно пить. Услышав шум за спиной, Сингто недовольно проговорил: – Начало октября, а жарко было сегодня, как будто сейчас апрель! Хмыкнув, Джейн отобрал у него бутылку, прислонив её ко лбу. – Значит, завтра будить я тебя точно не буду. Лицезреть твою наготу с утра пораньше – спасибо, я лучше выпью кофе. – Благодарю, Пи', ты так поднимаешь мою самооценку, – саркастично приподнял бровь Прачая. Повернувшись к раковине, Сингто промыл стакан и поставил его на сушилку. Пальцы младшего замерли над полотенцем, когда Джейн тихо спросил: – Вы ведь поссорились с Кристом, да? Так и не дождавшись ответа, Джейн пошевелился. Негромко стукнула поставленная на стол бутылка. – Я не знаю, что между вами происходит, но если ты думаешь, что это не замечают окружающие, то поверь мне – это не так. И в первую очередь те, кто хорошо вас знают и проводят рядом с вами много времени. Скрипнул по полу стул, отодвинутый от стола. Прачая неотрывно смотрел на мокрый стакан, прослеживая путь капель, падавших на пластмассовый поддон. – Синг, я не буду тебя учить, как поступать и думать, потому что прекрасно знаю – это бесполезно. Но что бы там ни произошло, оно не стоит потери того, что есть между вами. Старший замолчал, очевидно, решив, что так и не добьётся реакции от младшего. Но Прачая, пошевелившись, внезапно спросил: – А что есть, Пи'?

«Как будто он может знать», – иронично хмыкнул голос.

Около минуты Джейн молчал – очевидно, поражённый тем, что подопечный не проигнорировал его слова и не перевёл тему. Но когда заговорил, его голос был уставшим и тихим: – Как ты думаешь, Нонг', почему уже два года подряд вы становитесь лучшей парой? Откуда у вас такой сильный и большой фандом? Что видят в ваших отношениях такого, чего нет у остальных? Потому что, если ты сам этого не знаешь, я не смогу тебе объяснить.

«Экранная пара. Вы всего лишь хорошо сыграли свои роли.»

Повернувшись, Сингто взглянул на менеджера. – Что, если… они все ошибаются? И всё, во что они верят – лишь фансервис? Лишь привычные, отработанные до автоматизма действия, под которыми на самом деле не кроется больше ничего? Джейн внимательно смотрел на него, но в этот раз уже не медлил с ответом: – Другие могут думать всё, что угодно, им всё равно никогда не увидеть всей картины. Но… Прачая молча сжимал пальцами столешницу шкафчика, на которую опирался. В голове внезапно всплыло недавнее интервью: «– …как ты можешь оставаться уверенным в том, что твой любимый человек с тобой искренен? – А здесь уже играет роль уровень доверия…»

«Разве ты можешь просто ему верить?»

– …ты ведь веришь? Прачая вскинул взгляд, переспросив: – Что? – В конце концов, это ведь вопрос доверия, разве нет? Сингто застыл, молча глядя на менеджера. Джейн вздохнул. – Вы хоть говорили друг с другом? О том, что между вами теперь? Младший нахмурился, наткнувшись на понимающую улыбку Джейна. – Синг, как я уже как-то сказал – я не слепой. Не так уж сложно было заметить, как изменились ваши отношения за последнюю пару недель. Но никакие, даже самые прекрасные чувства, не продержатся долго, если вы не будете просто говорить друг с другом. О том, что чувствуете, чего боитесь и о чём мечтаете. Отношения – это не только бежать по полянке, взявшись за ручки, и целоваться под звёздным небом. И даже не битьё тарелок с бурным примирением прямо на кухонном столе. Над отношениями нужно работать – постоянно и обоюдно, а не ждать, что другой человек просто догадается, что у тебя в голове. Иначе каждое встреченное препятствие будет лишь поводом для расставания, а не уроком и проверкой того, действительно ли именно этот человек – тот, кто тебе нужен? И можешь ли ты быть тем человеком, который нужен ему? Джейн внезапно усмехнулся и покачал головой. – Вроде всё, что я говорю – истины прописные и очевидные, но иногда просто надо, чтобы кто-то сказал это в подходящее время. Ты можешь поступать так, как посчитаешь нужным, это твой выбор. И если, в конце концов, решишь, что между вами с мелким не за что бороться – значит, так оно и есть. Тебе только двадцать четыре, впереди целая жизнь, возможно, совсем скоро ты встретишь своего человека, с которым будешь счастлив. Я поддержу любое твоё решение. Но прежде, чем его принять, убедись, что другого выхода действительно нет. Поднявшись, он подмигнул младшему и довольно поинтересовался: – Как оказалось, я могу и хорошие советы давать, да? Посмотрев вслед направившемуся в спальню Джейну, Сингто остановившимся взглядом упёрся в ножку кухонного стола.

«Разве ты уже не принял решение? Или так нравится заниматься самообманом?» – процедил голос.

Как-то убедиться в том, действительно ли Крист затеял это всё, услышав о возможном уходе старшего из агентства, у Прачаи возможности не было, но и доверять так, как прежде, он больше не смог бы. Единожды пустив свои корни, эти мысли со временем уничтожили бы всё то хорошее, что было между ними. Вынудив всё время подозревать и сомневаться, в конце концов, превратили бы его любовь в ненависть. «Если ты понимаешь, что однажды мы расстанемся… Разве не лучше сделать это сейчас?» – вспомнил Сингто слова Артита из сценария.

«Контракт скоро закончится…» – напомнил голос.

Ведь у него нет другого выхода? Бросив косой взгляд на клубившийся в конце коридора туман, Прачая отвернулся и направился в сторону спальни. Он уже принял решение. Но, как и незадолго до этого, всему было суждено вновь измениться по желанию неизбежной, словно природное бедствие, силы под названием «Перават Сангпотират».