Дарованная жизнь. Часть первая. Молодая Ибис

      Мои намерения ни во что не вляпываться на шестом курсе осенью и в начале зимы даже оказывались весьма успешными, невзирая на летний побег Сириуса Блэка из Азкабана. Гарри, казалось, внял голосам разума в лице остальных членов семьи, геройствовать и искать Блэка не собирался… И, если не считать того, что на матче он свалился с метлы, даже умудрялся учиться без шишек и очередных «приключений»…       Братишка долго уверял и меня, и учителей, что видел черную собаку, однако мы сочли это последствием пережитого испуга и не придали значения. То, что Блэк сунулся бы смотреть игру на полный народа стадион в охраняемой дементорами школе, выглядело очень неправдоподобно и неразумно.       Впрочем, «ни во что не вляпываться» было в моем случае весьма относительным понятием – я умудрилась не только вляпаться сама, но и втянуть в это другого человека. И если бы истинная подоплека моей «подработки» вдруг вскрылась и стала кому-то известна, это бы угрожало обернуться грандиозным скандалом…       Однако на уроках и собраниях факультета миру представала самая обычная, тихая и скромная староста Слизерина, искренне уважавшая декана. Это было и ранее известно сотрудникам и ученикам Школы, о моих весьма неплохих отношениях со Снейпом знали, но для всех эти отношения не переступали рамки устава – отличница, соблюдавшая школьные правила, весьма способная молодая ведьма вполне могла заслужить у профессора учительское одобрение… А то, что творилось за закрытой дверью лаборатории, уже не предназначалось для чужих глаз и ушей… Даже при том, что наши отношения не переступали грань объятий и поцелуев… И – разговоров, долгих, о самых разных вещах…       Постепенно я узнала о семье Северуса, отце, летних подработках, увлечении зельями, матери, слишком сильно, даже немного болезненно (о чем я предпочла промолчать) любившей мужа… Так, что это походило на какую-то зависимость. Об этом периоде Северус рассказал как-то в самом конце ноября, осторожно, медленно, словно подбирая слова. И поглядывая на меня с каким-то странным, настороженно-опасливым подозрением.       - Сейчас они оба там, где они заслужили, - осторожно заметила я, глядя на немного судорожно дрогнувшие длинные бледные пальцы. – Мне очень жаль, что все было так, - я осторожно забрала из сильной руки, немного перемазанной в травяном соке, нож, сплетая пальцы с его. – И ты молодец. Думаю, миссис Снейп очень ценила твою помощь и поддержку.       - Я хотел бы вас с ней познакомить, - Северус очертил пальцами второй руки мою щеку, убирая за ухо прядь волос и заставляя приподнять голову к его лицу. – Ты бы ей понравилась, Кэтрин.       - Надеюсь, что это так, - кивнула я, взглянув в темные глаза, радужка которых почти сливалась со зрачком. – Мне действительно жаль, что все было так, как было, и очень жаль, что я не смогу познакомиться с твоей мамой. Но не думаю, что это как-то говорит о том, что ты плох… - кончики пальцев, теплые, чуткие, скользнули по щеке, очертили скулу, спустились к губам и очертили их контур. Неторопливо, мягко, словно изучающе.       - Ты необычная девушка, - негромко, почти шепотом, и сильные руки притянули ближе, обнимая. – Ты лучшее, что появлялось в моей жизни, Кэт.       - Давай без громких слов? – осведомилась я, уткнувшись носом куда-то в грудь мужчины и крепко обнимая немного напряженную спину. – Я всегда была очень высокого мнения о своем декане, и он весьма мне нравится, как мужчина. И он это знает.       - И надеется, что это не изменится к моменту, когда ты закончишь наконец эту школу, - заметил Северус, чмокнув меня в нос и чуть отстранившись. – Не хочешь попробовать приготовить что-нибудь сама завтра? Полагаю, мисс Реддл, вы уже готовы к несложным заказам. Я, разумеется, буду контролировать.       - Если ты считаешь, что я могу попробовать – я только за!..       Простенькие зелья для больничного крыла и пары аптек, вроде отвара от кашля и синяков, я действительно попробовала приготовить сама, под весьма чутким и внимательным контролем зельевара, и он остался моими успехами страшно доволен, заметив, что у меня наблюдались очень неплохие задатки. И словно невзначай спросив, не хотела ли бы я попробовать себя в собственнозельеварении. Такой институт в Денбридже был, впрочем, и в азиатском магическом университете по меньшей мере, тоже, и я даже весьма искренне пообещала об этом подумать – когда я ходила на отработки и позже решила попробовать поработать помощником, я даже сама не ожидала, что эта область меня так заинтересовала бы – и поначалу думала, что это было бы идеальным прикрытием для возможности проводить вместе время, однако уже первая пара вечеров, проведенных в лаборатории, внезапно даже для меня самой показала, что мне действительно было интересно этим заниматься – и определенно куда интереснее, чем на уроках…       И, казалось, наш роман, тогда еще весьма непродолжительный, развивался постепенно, вполне логично и уместно – в виде весьма увлеченных поцелуев вечерами, теплых, немного терпких, объятий, пальцев, зарывавшихся в мои волосы, губ, шепчущих мое имя, касаясь мочки уха… Не то, чтобы чего-то большего, более близкого не хотелось мне, но для подобных вещей, предполагала я, было еще все же несколько преждевременно – мне предстояло учиться полтора года, я только летом стала бы совершеннолетней и если бы выяснилось такое, то отделаться узким кругом посвященных и возможно обойтись без скандала уж точно бы не вышло… Северус, тоже, понимала я, испытывавший наверняка подобные желания, намеков на их воплощение не делал…       И так оставалось ровно до рождественских каникул, когда большая часть учеников разъехались, а вот мы с Римусом остались в школе – папа работал на Рождество, и обещал или забрать нас домой, или на неделю отправить в «Нору», но немного позже. Впрочем, кузен тут же напросился к Уизли, я же, сославшись на то, что там и так было бы уже тесно, сказала отцу, что подожду в Хогвартсе, и осталась в школе… И после ужина в канун Рождества отправилась-таки в лабораторию, из которой, пользуясь тем, что школа почти опустела и все давно уже разошлись по спальням и гостиным паковать подарки и открытки для друзей, а кто-то и открывать полученные, как-то незаметно, за довольно легким и шутливым разговором, оказалась уже в личной комнате профессора Зелий, обещавшего показать мне кое-что из редких снадобий и ингредиентов, которые он хранил даже не при лаборатории, а у себя, а заодно угостить бокалом сока…       Что именно я решила посмотреть поближе, выжимку из каких жуков (кого-то вроде скарабеев), я даже не запомнила. А вот то, что пока хозяин комнаты собирал на поднос пару бокалов, кувшин с соком и какие-то печенья, я сунула туда свой иногда не в меру любопытный нос, запомнилось даже слишком хорошо – во многом потому, что в следующую секунду, поморщившись от неприятного, гнилостного запаха, я закупорила флакончик и потянулась поставить его на полку. Но уже когда я его отпускала, неудачно шевельнула рукой, сбив флакон на пол, попыталась его поймать, неплотно закрытая пробка выскочила и еще мгновение спустя я оказалась с головы до ног перемазана в какой-то болотно-серой и очень дурно пахнувшей жидкости, тонкими струйками стекавшей по блузке и мантии, и по волосам. А полупустой флакон был крепко сжат в моей правой руке.       - Кэтрин! – охнул за спиной голос профессора Зелий и флакон выскользнул из моей скользкой от липкой густой жидкости, чем-то напоминавшей слизь, только очень текучую, ладони, отправившись на полку. Северус, поставив поднос на стол, попытался было очистить мою одежду с помощью чар, однако, критично осмотрев меня, пару раз втянул носом воздух, довольно глубоко. И по мне вновь скользнул внимательный и изучающий взгляд.       - Боюсь, одними чарами тут не обойдешься, - приблизился мужчина, склонившись к моим волосам и снова принюхавшись.       - Пахнет? – вздохнула я, пытаясь оглядеть мантию, расстегнутую, и блузку. И отметив для себя, что как раз я-то прекрасно ощущала неприятный, немного гнилостный запах. И то, что мне так и казалось, что эта выжимка просочилась через одежду и впиталась в кожу, вызывая желание хорошенько поскрести ее мылом.       - И запах, и следы пятен… - негодования по поводу того, что я разлила половину флакона из его личных запасов, к моему легкому удивлению, совершенно не было, скорее Северуса беспокоило то, что я при этом выпачкалась. – Отпустить тебя в таком виде я не могу… - задумался мужчина, переводя взгляд то на меня, то на палочку, которую крепко сжимал в руке.       - Будут вопросы, что мы такое делали в лаборатории, что я – в таком виде? – я подошла к зеркалу и заметила, что на одежде оставались болотисто-зеленоватые потеки и пятна, как и на щеке, и на волосах, и на правой руке. – При том, что ты – нет? А может… Котел взорвался?..       - И где тогда обломки? И почему меня не задело? И я уже не говорю о том, что ты, хотя и мой ассистент, явно еще не подготовлена к опытам, при которых он может взорваться… - Северус склонился к моему лицу, касаясь кончиком носа виска. – Нет, Кэт, не пойдет. Да, я мог пригласить тебя, чтобы показать… Кое-что из личных запасов. Но, первое, почему не следил за тобой, а второе – сейчас… Уже довольно поздний вечер, отбой скоро. Не самое уместное время для визитов к преподавателю…       - У тебя ведь есть душ? – озвучила я следующую пришедшую в голову мысль, скользнув взглядом по не слишком большой комнате с парой шкафов, небольшим столом и кроватью, и множеством полок, заставленных книгами, свитками, флаконами и банками… Одна из дверей вела в предварявший спальню кабинет, а вот вторая, предполагала я, как раз и скрывала за собой ванную комнату. К тому же я не припоминала, чтобы преподаватели бродили по школьным коридорам с шампунями и полотенцами…       - Есть, - Северус кивнул мне на ту самую дверь, справа, что я приметила чуть ранее. – Можешь воспользоваться, а я попробую привести в порядок твою мантию, она испачкалась сильнее, - волшебник, подумав еще пару секунд, вытащил из шкафа чистое полотенце и довольно длинный просторный темный халат, явно свой, и вручил мне. – И, Кэт, будь поосторожнее со всякими… Настоями. Это мог и яд быть, - строго заметил мужчина, открывая передо мной дверь в небольшое помещение, в котором обнаружились не слишком просторная ванна с душем, небольшой шкафчик с мылом и полотенцами и прочие весьма обычные для уборной предметы. Отделка комнаты оказалась довольно темной, даже немного мрачной, как и у спальни, но света было вполне достаточно.       Северус, показав мне мыло и пару чистящих средств, тактично выскользнул из комнаты, закрывая за собой дверь и забрав мою мантию с баночкой с какой-то жидкостью и парой щеток. Я, скорее по привычке, заперев дверь на задвижку (я сомневалась, что мужчина стал бы заглядывать туда, пока я снимала бы школьную форму), разделась, нырнула в душ, торопливо соскребая настой с волос и кожи и пытаясь отделаться от липкого неприятного запаха, закуталась в халат, и попыталась застирать пятна с юбки и блузки, что удалось не сразу, и к моменту, когда я вышла в спальню, Северус как раз грел чайник. Моя мантия, совершенно чистенькая, аккуратно была навешена на спинку стула. Я повесила на второй стул блузку и юбку, и довольно робко присела на краешек, ощущая себя немного неуютно…       - Пока немного подсохнет, я все же угощу тебя соком и печеньями, и потом высушу чарами, - Северус протянул мне чашку с апельсиновым соком, усевшись на соседний стул, и придвинул поближе вазочку с печеньем, себе налив кофе. – Ты останешься на все каникулы?.. – пальцы второй руки волшебника потянулись к моим, осторожно и довольно нежно сплетаясь с ними.       - Нет, на несколько дней, - вздохнула я, неожиданно для себя впервые за шестой год учебы в Хогвартсе понимая, что с удовольствием бы не поехала домой на каникулы и осталась в Школе… Делать вылазки в библиотеку за научными книгами под руководством зельевара, готовить зелья, изучать, как правильно собирать и запасать ингредиенты, сушить, настаивать… И, вместе со всем этим, столь неожиданно оказавшимся увлекательным, находиться рядом с человеком, пару месяцев назад пытавшимся довольно жесткими фразами показать, что никакие отношения вне рамок устава между нами не были возможны… А потом, в тот же вечер, явившимся в Тайную Комнату, то ли не подумав, что я могла выпустить Василиска, то ли… Наплевав на это. – Папа обещает забрать нас с Римусом или в «Нору», или домой…       - Буду скучать, - Северус вновь скользнул пальцами по моей ладони, нежно, без каких-либо пошлых или вульгарных намеков. – И подумаю, чем мы с тобой займемся, когда ты вернешься…       - Хорошо, - как-то незаметно для себя выпив сок, кивнула я, не отрывая глаз от других, почти черных, сейчас – с теплым блеском. – Я тоже буду скучать… - я, повинуясь какому-то очень неясному, смутному порыву, поднялась, подходя ближе и обнимая мужчину за плечи, склоняясь к губам. Уже знакомым, чуть горьковатым, коснувшимся моих. И вспомнив, что Северус на Рождественские каникулы предпочитал оставаться в школе к старшим курсам… И то, что миссис Снейп не стало, когда он учился на седьмом курсе… Собственно, возможно, именно ее уход был одним из тех моментов, что подтолкнули его искать понимание, утешение да и просто внимание у Пожирателей… Идеальный мир, открытая магия, признание не по родовитости и богатству семьи, а по способностям и талантам…       Очень многие люди покупались на подобные идеи, шли за ними, верили им, и далеко не только в Британии. Но те, кто говорил о них и провозглашал «всеобщее благо» целью, далеко не всегда именно к нему стремился на самом деле. А если и к нему – то в собственном, часто очень извращенном, понимании. Но – редко кому удавалось осознать, что на самом деле скрывалось за подобной идеологией прежде, чем она успевала хорошенько пропитать и отравить их самих, пробуждая все худшие качества. Ибис в истории Ордена нередко сталкивались и с такими волшебниками, кто одумался и пытался исправить ранее совершенные поступки, и с теми, кто уже не мог свернуть со своего пути – зайдя на нем слишком далеко.       И, быть может, если бы речь шла о ком-то другом, я бы предпочла остаться немного в стороне и присмотреться повнимательнее – членом ордена Пожирателей Северус был достаточно долго, характер имел довольно мрачный и замкнутый (и я не сомневалась, что с детства), весьма искренне интересовался темной магией, неоднозначными зельями, ядами, а заодно и защитой от всего этого. Но я знала, что и мама, и профессор Дамблдор высоко ценили этого человека, что мама отзывалась о нем как о сделавшем большие ошибки и уже тогда, во время войны, начавшем в большинстве из них раскаиваться. Кроме того – я знала и самого Северуса, с первого курса, и декан Слизерина, с которым я сидела ночью в гостиной, обсуждая, как быть с мучавшими меня тогда кошмарами, чтобы не будить соседок, да и позже иногда проводя время за весьма серьезными, умными и интересными беседами, никак не вязался у меня с человеком, и сейчас бы с радостью кинувшимся в ноги Темной Леди и отправившимся травить неугодных ей…       - Мой Котенок… - шепнул мужчина в мои губы, потянув сесть к нему на колени и бережно обнимая за талию. Даже через несколько тканей ощущалось тепло его тела, и через плотный халат – длинных узких ладоней, неспешно скользнувших по спине вверх, к волосам, одновременно с нежным, но немного более горячим поцелуем.       - Котенок?.. – когда поцелуй прервался, выдохнула я.       - У тебя довольно кошачье имя, а мне не чужды нежности… - Северус зарылся носом в мою макушку, перебирая, по его привычке, волосы. – Иногда, - чуть отстранившись, немного шутливо щелкнул меня по носу зельевар. – Не хочу тебя отпускать…       - А я не хочу идти в спальни Слизерина… - муркнула я. Пальцы, повинуясь все тем же странным, сладковато ноющим ощущениям где-то внутри, мурашками по спине отдававшимся, потянулись к верхней пуговице рубашки мужчины, словно зажив какой-то собственной, своей жизнью. Северус немного отстранился.       - Кэтрин? Не думаю… Что стоит…       - Не обязательно… Заходить слишком далеко… - шепнула я, справившись наконец с пуговицей и взявшись за следующую. – Немного дальше поцелуев, совсем чуть-чуть… - Северус, на несколько мгновений задумавшись и перехватив мою руку, медленно, осторожно кивнул, потянув ближе и вновь накрывая губы своими… Рука на спине очень плавно спустилась от лопаток к талии, замерев на ней и, едва касаясь, осторожно скользнув ниже…