Дарованная жизнь. Часть первая. Молодая Ибис

      Тихое, легкое мерное дыхание под ухом, и что-то… вернее, кто-то маленький, хрупкий, устроившийся на моем плече, мирно спавший… Кто-то с каштановой макушкой…       Вспомнились отдельные моменты минувшего вечера, когда я скосил взгляд и увидел Кэтрин: руки, скользнувшие чуть ниже ее талии, сперва осторожно, неспешно, поцелуи, медленно спустившиеся к ее шее, тихие стоны девушки под первой для нее лаской… И плавно, как-то сама собой скользнувшая на пол одежда…       И ведь я даже тогда не собирался заходить слишком далеко – понимая, что спешить в нашей ситуации не стоило. И какое-то время весьма успешно держал себя в руках, целуя и даря ласку именно девушке, все еще твердо будучи намерен подождать хотя бы совершеннолетия, но лучше – выпускного. И все же в какой-то момент выдержка (что, возможно, было неизбежно…) дала трещину и здравый рассудок предпочел уснуть, уступая совершенно иным чувствам и желаниям… В спальни факультета, разумеется, Кэт так и не ушла…       - Котенок, - осторожно выбравшись из-под тонкой теплой руки на моем животе, я сел, вновь невольно скользнув взглядом по красивым, аккуратным чертам лица, тонким губам, обычно сладким, обнаженному плечу, видневшемуся из-под одеяла, густым каштановым прядям… И с внутренним ужасом и содроганием гадая, что она почувствует утром, проснувшись и осознав, что случилось. И что… подумает обо мне. Впрочем, до сих пор ничего из того, что я решился ей рассказать о прошлом сам и о чем Кэт догадывалась, не заставило нежность, уважение и сейчас любовь в ее взгляде смениться отвращением, презрением или гневом. Даже самые мрачные картины бытности Пожирателем (Кэтрин не слишком расспрашивала о том периоде, но у меня возникло еще осенью стойкое ощущение, что она о них немало знала и прекрасно себе представляла масштабы деяний). – Кэтрин, уже утро… - пальцы осторожно коснулись ее щеки, очертив скулу, скользнув к уголку губ. Девушка сонно поморщилась, заворочавшись и что-то невнятно промычав. Я осторожно коснулся губами уголка ее губ, отгоняя собственные мысли о том, что правы были некоторые знакомые маги и я все-таки сволочь (а как было иначе себя называть после ночи, проведенной с ранее невинной девушкой, моей же собственной ученицей, умудрившейся влюбиться в не слишком-то приветливую «Летучую Мышь», да еще и заставить Мышь осознать ответность этих чувств).       - Северус?.. – Кэтрин вновь сонно поморщилась, чуть повернувшись и открыв глаза. Неторопливо села, скользнув взглядом по комнате и одежде на полу и ближайшем кресле. Длинные волосы спустились по спине и груди, весьма привлекательным… Поймав себя на этой мысли, я вновь мысленно выругался на собственную развратность и то, какой я, в сущности, мерзавец, что позволил себе совершить подобное с единственным дорогим человеком. – Меня не застанут, когда я пойду к себе?.. – Кэт перевела на меня взгляд, немного растерянный и встревоженный.       - Подъема еще не было, ты могла выйти погулять утром, рано проснуться… К тому же сейчас каникулы, многие встают позже, - кивнул я, поглядывая на девушку и пытаясь уловить ее эмоции и настроение. Кэт кивнула, касаясь губами моей щеки, скользнув долгим нежным поцелуем к губам и сползая с кровати, принимаясь одеваться, чуть поморщившись.       Я, отогнав легкие растерянность и оцепенение, нахлынувшие утром при виде спавшей в моей постели волшебницы, последовал ее примеру, протянув девушке юбку и кофточку, и заметив, что следов пятен на них не осталось. Кэт, благодарно улыбнувшись, на несколько минут скользнула в ванную, откуда вышла уже одетой, поправляя прическу. И чуть смущенно улыбнувшись.       - Думаю, случившееся лучше оставить нашей маленькой тайной, - теплые руки скользнули вокруг талии, и Кэт, по ее обыкновению, зарылась носом в мою грудь. Щеки под густыми каштановыми прядями немного розовели.       - Согласен с тобой, - от волос уже привычно пахло мятой и шалфеем и пальцы мягко перебирали их, притянув девушку ближе. – Ты в порядке?       - В полном, - Кэт подняла голову, в полумраке спальни глаза блеснули странным, словно бы озорным, огоньком. – Я не жалею, Северус. Я в любом случае… Хотела, чтобы это однажды произошло. С тобой.       - Спешить нам все же не стоило, - возразил я, касаясь губами ее щеки. И вновь вдыхая легкий, невесомо-нежный аромат. Успевший почти незаметно стать самым приятным. – И подумать об этом стоило мне… - следом мелькнула еще одна мысль, напомнившая мне не в первый раз за утро, что мозги вообще отключились, и заставившая нырнуть в лабораторию, отыскивая среди готовых зелий парочку весьма уместных в возникшей ситуации, которые Кэтрин послушно выпила, и, тепло улыбнувшись, осторожно выскользнула в коридор, шепнув, что сделает вид, что прогуливалась по школе, проснувшись рано…       За завтраком чуть позже, когда я, постаравшись убрать в комнате следы ее ночного визита и приведя в порядок себя, вышел в Большой Зал, куда понемногу собирались остальные оставшиеся в Хогвартсе обитатели школы, взгляд невольно скользнул на стол Слизерина – Кэтрин сидела на своем месте, ничем не выдавая, на вид, произошедшего ночью, и весьма мило улыбалась, поддерживая разговор с оставшимися в школе семикурсниками. Люпин тоже взглядов, обещавших мое медленное и мучительное убийство, на меня не бросал…       Зато среди немногочисленных рождественских подарков обнаружилась пара книг, посвященных редким азиатским травам и новым исследованиям по противоядиям, снабженных весьма лаконичной открыткой с теплыми пожеланиями от имени «начинающего зельевара» мисс Кэтрин Реддл. Пальцы мягко скользнули по аккуратным ровным строкам. Ничего предосудительного, вполне уместный подарок в рамках ее дополнительной практики и наших, что не было для школы секретом, вполне доброжелательных отношений. Но – очень приятный подарок для меня, особенно приятный на фоне вполне традиционных от коллег – преимущественно книг и ингредиентов. Разве что от Минервы время от времени приходили шарфик с каким-нибудь нелепым узором, фляжка с ехидной надписью или еще какая-то мелочь, призванная, что уже тоже стало привычным, поддеть и подразнить. Беззлобно, впрочем, и вполне взаимно – ответные подарки с моей стороны очень быстро стали похожими, и обычно шли в дополнение к чему-то более полезному для МакГонагалл…       Подарок от меня – довольно простенький и неброский кулончик на изящной тонкой цепочке – девушка надела в тот же вечер, и, судя по довольной улыбке на лице, пока мы подводили итоги работы в этом семестре и обсуждали планы на следующий, и весьма увлеченные поцелуи, порадовать возлюбленную мне удалось. К тому же украшение едва ли вызвало бы много сплетен и интереса – и при этом позволило немного побаловать молодую ведьму.       На следующее утро Кэт в обществе крестного все-таки отправилась на оставшуюся часть каникул к Уизли в «Нору», а вот я впервые с начала того учебного года заметил, что вечера, по обыкновению проводимые за книгами или заказами, изредка – за опытами, показались одинокими и довольно тоскливыми – не хватало звонкого мелодичного голоса, многочисленных вопросов и рассказов Кэтрин, чая, пока остужалось или настаивалось то, что мы варили ранее, даже просто негромких легких шагов или шелеста страниц учебника – иногда Кэт делала уроки в лаборатории, пару раз даже, как я заметил, Зелья, не успев доделать их раньше… К тому же в глубине души большую оставшуюся часть каникул меня беспокоил вопрос, как Кэтрин поведет себя, когда вернется в Хогвартс в январе – не передумает ли по поводу той ночи под Рождество, оказавшись вдали от меня и имея вполне достаточно времени, чтобы все снова хорошенько обдумать…       Но – в первый же вечер после возвращения учеников в школу в лаборатории появилась уже знакомая невысокая фигурка с большой книгой в руках. Книга, гордо продемонстрированная мне, была посвящена истории зельеварения и алхимии. Кэт, отложив том, прильнула ко мне, со словами, что очень соскучилась и рада меня видеть, что заставило немалый груз упасть с души, позволяя немного расслабиться, перебирая длинные волосы и наслаждаясь присутствием девушки. Признавшись, что я скучал не меньше нее…       И, казалось, учебный год собирался течь своим чередом, разве что объятия и поцелуи стали теперь немного смелее и жарче, но через неделю или полторы девушка, под благовидным предлогом стащившая у кузена мантию, со словами, что он с ее помощью уже третий год шастает по школе и пытается самоубиться (как оказалось, Поттер и на третьем курсе ночью по Хогвартсу шастал, якобы обеспокоенный и побегом Блэка, и некоей время от времени замечаемой им большой черной собакой), под этой же самой мантией пришла ко мне… И на сей раз искушение, к стыду и мыслям о собственной порочности наутро оказалось сильнее мыслей отправить ее в комнаты факультета…       А вот вечером следующего дня состоялся первый из череды последовавших разговоров о том, что, собственно, я творю. Дамблдор вызвал меня незадолго до ужина, и, пару раз измерив шагами собственный кабинет, скрестил на груди руки, чуть вопросительным жестом выгнув бровь.       - Мой мальчик, я не слишком люблю вмешиваться в личные дела других, тем более, когда они сами взрослые… Но в данном случае не могу, - начал он. – Северус, ты ничего не хочешь мне объяснить? – делать вид, что я не понимал, о чем могла пойти речь, было бы глупо, и я, пройдясь туда-обратно и собираясь с мыслями, остановился у окна, глядя вниз.       - Я готов нести ответственность за свои поступки, Альбус. И прекрасно понимаю, что нарушаю огромное количество требований школьного устава… А, возможно, и закона… Хотя последнее требует тщательного рассмотрения… Но я не хотел бы, чтобы от этой истории пострадало ее собственное имя, - добавил я.       - Я думаю, - довольно мягко и спокойно произнес директор школы в глубине кабинета, - что эта история и твое признание могут остаться в стенах этого кабинета, как видишь, свидетелей этого разговора нет. Но мне хотелось бы поговорить о сложившейся ситуации. И услышать твою версию событий.       - Кэтрин проявляла интерес ко мне с начала учебного года, - пальцы, сжавшие оконную раму, немного побелели от напряжения. – Поначалу я пытался игнорировать ее симпатии, затем заставить ее передумать и поискать другой… объект интереса. Но девушка… Довольно упорно добивалась моего внимания. Она мне нравится, и нравится очень… И позднее я принял ее и свои чувства...       - Северус, - Альбус вздохнул, судя по шорохам одежды и скрипу дерева, сев за стол. – Насколько… Эти… Отношения… Серьезны?       - Она знает, кто я. И знает, что именно я сделал ее семье, - еще крепче стиснув раму, отозвался я. – И, тем не менее, она хочет быть рядом. Я знаю, что я мерзкий распущенный тип с сомнительными моральными качествами, но отказаться от девушки, готовой принять мое прошлое и мои не менее сомнительные интересы – выше моих сил. Особенно при том, что ее чувства ко мне взаимны.       - Взаимны? – довольно вкрадчиво осведомились за спиной.       - Более чем, директор. Если мисс Реддл к тому моменту не передумает, мне бы очень хотелось жениться на ней после выпуска из школы. И, во всяком случае, мне совершенно не хочется отказывать ей сейчас. Опасаюсь, ни ей, ни мне это не принесет никакой радости… Я понимаю, о ком вы можете меня спросить, Альбус, - я медленно обернулся, встретившись взглядом с внимательным, изучающим взором из-под очков. – Я не стану отрицать, что я помню Лили, помню очень хорошо, и она дорога мне, очень, и сейчас… Но это не исключает того, что Кэтрин значит для меня… Возможно, даже больше. Что до нашего договора – он не теряет силу, даже напротив, мистер Поттер очень дорог своей кузине и у меня есть еще одна причина позаботиться о том, чтобы сей юный волшебник не убился во время учебы в школе.       - Северус, у Ибис достаточно своеобразные чувства и эмоции, у них существует…       - Выбор, я знаю. Этот вопрос беспокоил нас с Кэтрин, и мы его изучили. Лично мне не о чем волноваться – отношения со мной и выбор не слишком противоречат друг другу, при том, что выбор – не я. Единственное, в чем я сам осуждаю себя – я позволил себе зайти дальше, чем следовало бы. Подозреваю, именно поэтому вы и пожелали со мной поговорить.       - Я еще с осени подозревал, что что-то в ваших отношениях не так, - сообщил Дамблдор. – Отдельные мелочи – объятия после Посвящения, ссоры, хотя ранее вы всегда были в прекрасных отношениях, Миртл рассказывала мне о визитах Кэтрин в Тайную Комнату, пару раз, а однажды и ты чуть позднее там же побывал, ее подработка в лабораториях… А сегодня она совсем рано решила прогуляться по школе, еще даже не рассвело… У меня возникли опасения, что выходила она не из собственной спальни. Хотя, полагаю, ее соседки крепко спали всю ночь…       - Я готов отвечать за то, что я сделал, - отпираться, тем более после того, как я сам же немного ранее сказал, что позволил себе зайти дальше, чем следовало, было бы уже бессмысленно, и я медленно кивнул, вновь встретившись взглядом с внимательными глазами директора школы. – Но я не хочу, чтобы это каким-либо образом затрагивало честь и имя самой Кэтрин.       - Если бы речь шла о ком-то другом, - Дамблдор внимательно смотрел на меня, словно изучая, - а не о тебе, мой мальчик… - возможное развитие событий я неплохо себе представлял – в лучшем случае предложили бы добровольно покинуть школу и сменить место работы. Не поднимая шума. - Но в твоем случае, Северус, я не могу поступить надлежащим образом, это было бы весьма несправедливым поступком с моей стороны.       - К тому же, я вам нужен, - хмыкнул я, отворачиваясь к окну. Волшебник за моей спиной тяжело вздохнул.       - Я всегда знал, что у тебя весьма сложный характер, мальчик мой, - довольно доброжелательно поведал его голос.       - Кэтрин он устраивает, - теплая улыбка при воспоминании о моей «помощнице» на губах появилась как-то сама собой, помимо воли.       - Не сомневаюсь, - подтвердили за спиной. – Северус, я очень надеюсь, что вы с Кэтрин проявите в дальнейшем благоразумие и осторожность, и эта история останется между нами, - уже строже заметил Альбус. В ответ на что я только молча кивнул, пообещав проявить бдительность, и отправился было к себе. Куда, вечером, явился уже другой человек…       Мистер Томас МарволоРеддл был редким гостем в стенах Хогвартса, и обычно визиты его касались даже не столько его дочери (Кэтрин до шестого курса и нареканий не получала), сколько юного мистера Поттера. Но на сей раз визит был не к Минерве…       Нельзя было сказать, что мы занимались чем-то предосудительным – на столе настаивались запаренные листья, Кэтрин, усевшись за столом, расписывала проводимый опыт – вполне безобидный и безопасный по моим оценкам, небольшую доработку одного из обезболивающих зелий, изредка таская из вазочки шоколадные конфеты… И стук в дверь совершенно неожиданным легким холодком скользнул по спине…       - Мистер Реддл? – при виде визитера, явившегося к тому же в восьмом часу вечера, легкий холодок стал отчетливее. Реддл, скользнув взглядом по помещению, остановился на Кэтрин и тонкие губы мужчины тронула странная улыбка. И взгляд сместился на меня:       - Профессор Снейп, мне хотелось бы побеседовать в более приватной обстановке, у меня исключительно личный разговор, - как-то излишне спокойно заметил отец Кэтрин. Девушка поднялась, бросив на отца настороженный взгляд, и, получив разрешение, выскользнула за дверь. Вежливая, спокойная улыбка на лице старшего Реддла почти мгновенно сменилась саркастично-едкой, не обещавшей собеседнику совершенно ничего хорошего. – Кажется, профессор Снейп, мы с вами уже имели честь беседовать осенью. Я выражал свои пожелания столь непонятно? – вкрадчиво осведомился он, прищурившись…