Мы не торгуем жизнями

      Тони просыпается от звонкого хохота Морган и подозревает, что все еще спит.       Он определенно не рассчитывал снова увидеть свою дочь. Он вообще не ожидал, что проснется. Или это чертов рай? И Тони предается самообману, полагая, что его история может иметь счастливый конец.       Чья-то рука гладит Тони по волосам, и ему хочется раствориться в этом прикосновении. Он узнал бы Пеппер где угодно.       — Ты здесь, — шепчет она с отчаянной надеждой и облегчением, отчего Тони чувствует себя слегка виноватым, что не удосужился очнуться раньше. Как долго он спал? Сколько всего умудрился пропустить?       — Эй, Пеп, — хрипит Тони, морщась от резкости своего голоса. Должно быть, он пробыл в отключке некоторое время, — мы победили? Мы…       — Все хорошо, — Пеппер берет его за руку и улыбается, но ее глаза блестят от непролитых слез, — ты сделал это. Ты спас нас всех.       — Не всех, — бормочет Тони. Он думает о жертве Наташи, без которой ничего бы не было. Он думает о Вижене, убитом еще до Щелчка. Он думает обо всех жертвах безумного титана с манией величия, которым не повезло вытянуть счастливый билет в виде того самого «единственного шанса из четырнадцати миллионов».       Пеппер смеется, и это вызывает у Тони недоумение. Он пристально на нее глядит, гадая, не слишком ли много всего на нее в одночасье свалилось.       — Пятница, — произносит Пеппер, и улыбка на ее устах кажется совершенно неуместной, учитывая тему их разговора, — покажи ему.       Экран перед ними оживает, и Тони видит старую (а как же иначе?) запись. Ведь этого просто не может быть. Наташа лежит, свернувшись калачиком под горой одеял. Рядом Клинт. Оба не обращают никакого внимания на работающий перед ними телевизор.       Сэм сидит рядом, лениво копаясь в телефоне. Невозможно. Последние пять лет Сэм провел в агрегатном состоянии пыли. Не может быть, чтобы он и Наташа (новая прическа, хэй) — находились в одной комнате.       Между тем экран демонстрирует, как сквозь стену в комнату проникает Вижен. Он парит рядом с остальными, задавая какой-то вопрос.       У Тони ком в горле. Слова даются с трудом:       — Как? — только и может прохрипеть он. Голос обрывается.       — Они вернулись после того, как Брюс использовал Перчатку. Не только те, кто умер в момент Щелчка, но и все остальные. Все, кто погиб от руки Таноса, — улыбка Пеппер тускнеет, — все, кроме Наташи.       Верно. Наташа отдала свою жизнь в обмен на камень. То была честная и необратимая сделка.       На экране Наташа отталкивает от себя Клинта и вылезает из кокона, чтобы взять один из сэндвичей, что Брюс приносит с кухни. Губы Сэма шевелятся, Наташа смеется.       — Но она там, — бормочет Тони. — живая и реальная. Как?.. — голос Тони снова рвется, и он откашливается. По ощущениям — будто проглотил кусок наждачки.       Пеппер берет Тони за руку:       — Стив все исправил. Вернул камни на законное место, — губы Пеппер растягиваются в улыбке, — в том числе и камень души.       — Он обменял ее обратно, — понимает Тони, широко раскрыв глаза от изумления. Душа за душу, до чего ж очевидно.       Пеппер крепче сжимает его руку:       — Ты был на грани, Тони, — улыбка Пеппер меркнет, и она опускает глаза, — мы чуть тебя не потеряли.       Слезы Пеппер капают на кровать. При виде их Тони и самому хочется плакать.       — Я здесь, — бормочет он, — сжимая руку Пеппер так крепко, как только может, — я жив.       Верится с трудом. Тот фокус с камешками стоил ему такой агонии, какую Тони не испытывал никогда в жизни. Он не может поверить, что на самом деле выжил. Выжил…       Тони вскакивает на кровати:       — Небула! — с ним была Небула. Он был готов щелкнуть, и она… Небула взяла на себя часть удара. Тони успел заметить, как она лежит рядом с ним, почти расплавленная. Голос Тони становится отчаянным, — Небула! Она была там. Она была… ее тело… Где она? Пеппер, ты должна сказать мне, что…       Краем глаза Тони замечает какое-то движение и замолкает.       Небула сидит на полу в другом конце комнаты. Судя по ее широко раскрытым глазам, она не поняла, что Тони очнулся, пока тот не повысил голос.       Рядом с ней расположилась Морган.       — Папа проснулся! — девчушка вскакивает на ноги и вместо того, чтобы броситься прямо на Тони, хватает Небулу за руку (вернее, за два пальца) и тащит за собой.       Тони охает, когда она запрыгивает к нему на колени и ненароком задевает раны. Он отмахивается от встревоженной Пеппер («Морган! Будь осторожнее!») и притягивает ее к себе одной рукой. Другая безвольно болтается сбоку. Тони совсем не хочет выяснять, насколько всё с ней хреново.       — Эй, детка, — шепчет он, зарываясь носом в ее волосы и сжимая так крепко, как только позволяют скудные силы.       Небула нависает над кроватью, неловко переминаясь с ноги на ногу. Тони окидывает ее взглядом и отмечает уродливые протезы, которые теперь составляют половину ее тела. Они выглядят так, как будто кто-то наугад собрал все, что валялось на поле битвы, и вставил это в нее. Не исключено, что так оно и было.       Тони делает себе пометку исправить, как только сможет, и отстраняется от Морган достаточно, чтобы схватить дочь за плечи и заглянуть ей в глаза. Тони смотрит на нее и притворяется, что его глаза не блестят.       — Вы там играли?       — Небула научила меня игре, — кивает Морган.       — Неужели? — улыбка Тони становится шире. Учитывая, что Небула, вполне возможно, играла в одну игру за всю свою жизнь, у него есть идея, что это было, — как думаешь, она и меня научит?       — Может быть, — деловито соглашается Морган, — но попозже. Мы еще не закончили.       — Не хочешь, чтобы твой старик вмешивался? Ты разбиваешь мне сердце, — слова контрастируют с улыбкой, которой он одаривает Небулу. Та отворачивается. Тони почти уверен, что выглядит так, будто вот-вот разрыдается, а Небула определенно не из тех, кто знает, что с этим делать. Всё нормально. Позже он отведет ее в сторонку и поблагодарит как следует.       Он также разберётся с этими чудовищными протезами. Тони больно даже от одного взгляда на них.       — Морган, — произносит Пеппер, и ее голос полон каких-то странных ноток, — не расскажешь, с кем еще играла?       Тони понимает, о ком говорит Пеппер, за секунду до того, как дверь распахивается и в комнату врывается Питер:       — Мистер Старк! Я имею в виду, Тони! Пятница сказала мне, что вы очнулись!       У Тони в горле встает очередной ком, а грудь разрывает от нахлынувших чувств. Он уже видел Питера живым и здоровым, но поле боя — определенно не место, способствующее счастливому воссоединению.       Парень продолжает тараторить, но Тони даже не пытается его остановить. Да и не хочет.       — Это было полное безумие! До сих пор не могу поверить, что нас не было пять лет. И теперь у вас есть дочь! — Питер оглядывает Морган наполовину недоверчиво, наполовину растерянно. Тони знакомо это чувство. Он испытывает то же всякий раз, когда на нее смотрит.       — Она не похожа на вас. Ну, разве что волосы. Дети начинают больше походить на своих родителей, когда становятся старше? Хотя она немного напоминает Пеппер.       — Парень, — произносит Тони.       — Определенно напоминает. Особенно носом. А от вас у нее мозги?       — Парень, — делает очередную попытку Тони и старается не замечать, как Пеппер с трудом сдерживает смех. Морган пристально глядит на Питера, будто он представляет собой особенно интересную головоломку.       — Я знаю! Я знаю! Простите, я просто волнуюсь. Это было так давно, для вас, то есть, для меня-то всего ничего. Я просто нервничаю. Пять лет — это ведь такой большой срок, и что, если вы не… О, ладно. Мы снова обнимаемся? Мы снова обнимаемся. Это здорово. Это… да, без костюмов удобнее.       Питер замолкает, когда Тони сжимает его крепче. Он прерывисто выдыхает и позволяет себе расслабиться, когда Питер обнимает его в ответ. Он чувствует, как парень цепляется за край его больничной рубашки.       Чего-то определенно не хватает. Тони откидывается назад, чтобы обнять Морган и притянуть ее к себе с другой стороны. Это осложняется тем обстоятельством, что другая его рука по-прежнему остается неподатливой и бесполезной, но Тони заставляет ее работать. Пеппер садится рядом с ними и продолжает гладить Тони по голове.       Завершает эту идиллию Роуди, когда входит, останавливается и тихо уточняет у Пятницы, додумалась ли она запечатлеть этот очаровательный момент.       (Она додумалась).       (Если это не счастье, то что это?)