Вместе, только и всего

Тэхена разбудила громкая музыка. Он решил, что все еще у Чонов, и снова попытался заснуть. Мысли путались. Нет, нет, ерунда какая-то… Ни Хосок, ни Чанель, ни их горничная не могли вот так, на полную катушку, врубить музыку. Что-то здесь не сходится… Он медленно открыл глаза, застонав от страшной головной боли, и несколько минут привыкал к полумраку, пытаясь хоть что-нибудь опознать в комнате. Да где же он, наконец? Что с ним случилось?… Он повернул голову и обнаружил, что лежит в очень странной кровати. Дневной свет едва просачивался через щелочки во внутренних ставнях, скрытых тяжелыми бархатными гардинами, наполовину соскочившими с карниза и уныло свисавшими по обе стороны окна. У противоположной стены красовался мраморный камин, увенчанный древним зеркалом. Стены спальни были затянуты тканью с цветочным рисунком, повсюду висели картины. Одетые в черное мужчины и женщины на портретах, казалось, не меньше Тэхена были удивлены его присутствием в этой комнате. Он повернул голову к ночному столику и заметил красивейший резной графин. Тэ умирал от жажды, но не решился налить себе воды из антикварной посудины - кто знает, в каком веке ее наливали? Да где же он, черт побери, и кто притащил его в этот музей? К подсвечнику был прислонен сложенный вдвое листок: Я не решился побеспокоить вас сегодня утром и отправился на работу. Вернусь к семи. Ваша одежда на кресле. В холодильнике утка, в изголовье кровати - бутылка минеральной воды. Филибер. Филибер? Что Тэ забыл в постели этого парня? Караул. Кто-то выключил музыку. Тэхен услышал шаги, ругательства, хлопнула одна дверь, потом другая, и все стихло. Наступила тишина. Тэ откинул простыни и приподнял одеяло, показавшееся ему тяжелее дохлого осла. На краю ковра стояли кожаные шлепанцы. Осторожно повернул ручку двери, оказался в огромном, метров пятнадцать в длину, и очень темном коридоре и отправился на поиски туалета… Разумеется, Тэхен знал что живет в европейском квартале, но и подумать не мог что эти дома такие старинные и тем более, что в его доме есть настолько большие, похожие на дворец квартиры. Поиски были долгими. Прежде чем найти заветное место, был предпринят ряд неудачных попыток. Нет, это шкаф, здесь - детская с двумя кроватками и старой-престарой лошадкой-качалкой. А тут… Тэ не знал… Возможно, кабинет? На столе перед окном было так много книг, что они загораживали свет. На стене висели сабля, белый шелковый шарф и вдетый в латунное кольцо конский хвост. Настоящий лошадиный хвост. Странноватая реликвия… Ура! Вот он, туалет… Щеколда и ручка слива были из дерева, а толчок, учитывая его возраст, наверняка повидал не одно поколение задниц в кринолинах… На секунду у Тэхена зародились сомнения, но оказалось, что все функционирует идеально. Когда он спустил воду, раздался ошеломляющий шум. Прямо грохот Ниагарского водопада… У Тэ кружилась голова, но он продолжил путешествие в поисках аспирина и вошел в комнату, где царил неописуемый бардак. Повсюду была разбросана одежда, вперемешку с газетами, журналами, пустыми бутылками и ворохом бумаг: квитанции, чеки и инструкции от бытовых приборов. На прелестной кровати эпохи Людовика XVI валялось безобразное пестрое одеяло, а на ночном столике - курительные принадлежности. Здесь пахло хищником… Кухня в самом конце коридора оказалась холодной, серой и унылой, черные плитки плинтуса оттеняли выцветший кафель стен. Рабочие поверхности столов были из мрамора, шкафчики пустовали. Ничто - разве что древний холодильник - не наводило на мысль о том, что дом обитаем… Тэхен нашел упаковку лекарства и опустился на пластиковый стул. Высота потолка завораживала. Внимание привлек белый цвет стен. Краска, должно быть, старинная, годы придали ей нежную патину, этот цвет не назовешь «грязно-белым» или «цветом яичной скорлупы», скорее, «белый молочной рисовой каши» или «сладкого молочного пудинга»… Тэ мысленно смешал несколько красок и пообещал себе вернуться сюда с двумя-тремя тюбиками и проверить. На обратном пути он заблудился и испугался, что никогда не отыщет свою комнату. Найдя наконец нужную дверь, он скользнул внутрь, рухнул на кровать, подумал было позвонить на работу, но мгновенно провалился в сон.

***

- Ну как дела? - Это вы, Намджун? - Да. - Я что, в вашей постели? - В моей постели?… Но, но… Конечно, нет, что вы… Я бы никогда… - Так где же я? - В квартире моей тети Эдме, тетушки Ме - для близких… Как вы себя чувствуете? - Без сил. Так, словно побывал под асфальтоукладчиком… - Я вызвал врача… - Ох, ну зачем?! - То есть как это зачем? - Ну… Вообще-то… Вы правильно поступили… Мне в любом случае понадобится освобождение от работы… - Я поставил подогреваться суп… - Не хочу есть… - Придется себя заставить. Вам понадобятся силы, иначе организм не сможет победить вирус… Ага, звонят… Должно быть, врач… - Намджун… - Да? - У меня при себе ничего нет… Ни чековой книжки, ни денег, совсем ничего… - Не беспокойтесь. С этим мы разберемся позднее…

***

- Он член вашей семьи? - Он мой друг… - В каком смысле? - Он… он мой сосед… сосед и друг, - смешался Намджун. - Вы хорошо его знаете? - Нет. Не слишком. - Он живет один? - Да. Врач поморщился. - Вас что-то беспокоит? - Можно сказать и так… У вас есть стол? Я должен присесть. Намджун провел его на кухню. Врач достал рецептурные бланки. - Вы знаете его фамилию? - Кажется, Ким… - Вам кажется или вы уверены? Ладно, возраст? - Двадцать шесть лет. - Это точно? - Да. - Он работает? - Да, в конторе по обслуживанию помещений. - Простите? - Он убирается в конторах и офисах… - Мы говорим об одном и том же человеке? О молодом омеге, который отдыхает сейчас в большой старинной кровати в последней по коридору комнате? - Да. - Вам известен его распорядок дня? - Он работает по ночам. - По ночам? - Вечерами… Когда служащие уходят… - Вас, кажется, что-то беспокоит? - робко поинтересовался Намджун. - Да. Ваш друг на грани… Его силы на исходе… Вы это понимаете? - Нет, то есть да, конечно… Я замечал, что он плохо выглядит, но я… Знаете, я ведь не так уж хорошо его знаю, я… Прошлой ночью я отправился к нему в комнату, потому что там нет отопления и… - Слушайте, я буду с вами откровенен: учитывая полную анемию, вес и давление пациента, я мог бы немедленно забрать его в больницу, но как только я об этом заговорил, он впал в такое отчаяние… У меня нет истории болезни, понимаете? Мне неизвестны ни его прошлое, ни анамнез, и я не хочу форсировать события, но как только ему станет лучше, он должен будет немедленно пройти обследование, это совершенно необходимо. - Но главное для него сейчас - набраться сил. Вы должны силой заставлять его есть и спать, иначе… Так, я даю ему больничный на десять дней. Вот рецепты на лекарства и витамин С, но повторяю: никакие препараты не заменят хорошего стейка с кровью, тарелки спагетти, свежих овощей и фруктов, понимаете? - Да. - У него есть родственники в Сеуле? - Не знаю. - Что-то у вас очень встревоженный вид: я, конечно, сгустил краски… хотя… не так уж и сильно… Вы справитесь? - Да. - Скажите-ка, это ваша квартира? - Э-э-э… да… - И сколько тут квадратных метров? - Триста - или чуть больше… - Ну-ну! - присвистнул врач. - Возможно, я покажусь вам бестактным, но скажите, чем вы занимаетесь в этой жизни? - Спасаюсь от всемирного потопа. - Что-что?… - Да нет, ничего. Сколько я вам должен, доктор?

***

- Тэхен, вы спите? - Нет. - У меня для вас сюрприз… Он открыл дверь и вошел, толкая перед собой искусственный камин. - Я подумал, это доставит вам удовольствие… - О… Как это мило, но я ведь тут не останусь… Завтра вернусь к себе… - Нет. - Как это нет? - Вы подниметесь в свою комнату, когда потеплеет, а пока останетесь здесь и будете отдыхать, так велел доктор. А он дал вам бюллетень на десять дней… - Так надолго? - Вот именно… - Нет, но… Я не хочу оставаться здесь так надолго, я… Я не хочу. - Предпочитаете, чтобы вас забрали в больницу? - Не шутите с этим… - Я не шучу, Тэхен. Он заплакал. - Вы им не позволите, правда? - Помните войну в Вандее? - Ну-у… Не так чтобы очень… Нет… - Я принесу вам книги… Не забывайте: вы в доме Марке де ла Дурбельеров, и синих здесь не боятся! - Синих? - Республиканцев. Они хотят упрятать вас в общественное заведение, не так ли? - Куда же еще… - Значит, вам нечего опасаться. Я буду поливать санитаров кипящим маслом с верхней ступеньки лестницы! - Вы совсем чокнутый…И я еще хотел спросить....Это вы меня раздели? Очки упали ему на колени, Намджун начал заикаться, как безумный: - Я… я… Ну да… я… я… Очень цццеломудренно, кля… клянусь вам… сссна… чала… я… я… нак… на… накрыл вас простыней, я… Он протянул ему очки. - Эй, не сходите с ума! Я просто спросил… Э-э-э… Он тоже участвовал в процедуре - тот, другой? - К… Кто т… тот? - Повар? - Нет. Конечно, нет, о чем вы говорите… - И то слава богу… Оооо… Как болит голова… - Я сбегаю в аптеку… Вам нужно что-нибудь еще? - Нет. Спасибо. - Очень хорошо. Да, вот еще что… У нас нет телефона… Но, если вы хотите кого-нибудь предупредить, у Чонгука есть сотовый и… - Спасибо, не беспокойтесь. У меня тоже есть мобильник… Только нужно забрать зарядное устройство из моей комнаты… - Я схожу, если хотите… - Нет-нет, мне не к спеху… - Хорошо. - Намджун… - Да? - Спасибо. - Ну что вы… Он стоял перед Тэ - длиннорукий, в слишком коротких брюках и слишком узком пиджаке. - Впервые за долгое время обо мне так заботятся… - Перестаньте… - Но это правда… Я имел в виду… заботятся, ничего не ожидая взамен… Потому что вы… Вы ведь ничего не ждете, я не ошибся? - Нет, да что вы… что вы сссе… себе вообразили?! - напрягся Намджун. Но Тэ уже закрыл глаза. - Ничего я не вообразил. Просто констатирую факт: мне нечего вам предложить.