***
Тэ так исхудал, что мог бы заправить рубашку в джинсы не расстегивая их. Он стал похож на призрака и даже состроил себе рожу в зеркале, чтобы убедиться в обратном. Тэхен обмотал вокруг шеи шарф, надел куртку и отправился в путешествие по этому маленькому сеульскому Парижу. В конце концов он отыскал жуткий продавленный диванчик и, обойдя комнату по кругу, увидел в окно сгустившиеся темные тучи. А когда он обернулся, то вздрогнул и невольно по-идиотски вскрикнул. Прямо за его спиной стоял одетый с ног до головы в черное верзила в сапогах и мотоциклетном шлеме. - Э-э-э, здравствуйте… - проблеял Тэ. Он не ответил, повернулся и вышел в коридор. В коридоре он снял шлем и вошел в кухню, приглаживая волосы. - Эй, Джуни, это что еще за юнец в гостиной? Один из твоих дружков-бойскаутов или как? - О ком ты? - О задохлике, который прячется за моим диваном… Намджун, который и так уже был на нервах из-за своего полного кулинарного бессилия, разом утратил аристократическую невозмутимость. - Задохлика, как ты изволил выразиться, зовут Тэхен, - прошипел он. - Он мой друг, и я прошу тебя вести себя прилично, потому что он поживет у меня еще некоторое время… - Ну тогда ладно… Не волнуйся. Значит, это омежка? Мы об одном и том же… типе говорим? Такой лысый пацан? Намджун прикрыл глаза. - Он твой дружок? Что ты пытаешься ему сварганить? Портянки в масле? - Представь себе, суп… - Вот это? Суп? - Именно. Суп из лука-порея с картошкой по… - Дерьмо это, а не суп. Кроме того, он у тебя подгорел, так что получится рвотный порошок… Что еще ты туда положил?! - с ужасом спросил Гук, приподняв крышку. - Э-э-э… Немного морковки и гренки… - Но зачем? - Врач сказал, что он должен набраться сил… - Ну знаешь, если он будет «набираться сил», поедая вот это варево, то сразу отбросит коньки! - Чонгук достал из холодильника пиво и отправился к себе. Когда Намджун присоединился к Тэхену в гостиной, тот все еще пребывал в некоторой растерянности. - Это он? - Да, - шепнул Намджун, пристраивая большой поднос на картонную коробку. - Он что, никогда не снимает свой шлем? - Снимает, но вечером по понедельникам он всегда бывает невыносим… Вообще-то, в этот день я стараюсь с ним не пересекаться… - Он слишком устает на работе? - Как раз наоборот - по понедельникам он не работает… Не знаю, чем он занимается… Уезжает рано утром, а возвращается всегда в жутком настроении… Полагаю, семейные проблемы… Прошу вас, ешьте, пока не остыло… - А… что это? - Суп. - Да? - изумился Тэхен, пытаясь перемешать странную похлебку. - Суп по моему рецепту… Своего рода борщ, если хотите… - Ага, понимаю… Замечательно… Борщ… - со смехом повторил Тэ. Как же непросто. Все же наладится, правда?***
- Есть минутка? Надо поговорить… Намджун всегда пил за завтраком шоколад, и самым большим удовольствием для него было выключить газ в последнее мгновение, не дав молоку убежать. Это была его ежедневная маленькая победа, а вовсе не ритуал и не мания. Подвиг, невидимый миру триумф. Молоко оседало, и день мог начинаться: он владел ситуацией. Но в то утро Намджун, растерянный и даже раздраженный тем, каким тоном говорил с ним Чонгук, повернул не ту ручку. Молоко убежало, и по комнате мгновенно распространился неприятный запах. - Прости, что ты сказал? - Сказал, надо поговорить! - Ну давай, - спокойно ответил Намджун, ставя кастрюльку отмокать, - я тебя слушаю… - Он здесь надолго? - Не понял… - Слушай, кончай прикидываться. Твой дружок, он надолго задержится? - На столько, на сколько сам захочет… - Ты по уши в него влюблен, так ведь? - Нет. - Врешь. Я же вижу твои приемчики! Великосветские манеры, аристократическая изысканность и все такое прочее… - Ревнуешь? - Черт, да нет же! Этого только не хватало! Чтобы я - я! - ревновал к этому скелету? Разве у меня на лбу написано «слепой идиот», а?! - съязвил он. - Завидуешь ты не мне, а ему. Может, тебе здесь тесновато и у тебя нет ни малейшего желания передвинуть свой стаканчик с зубной щеткой на несколько сантиметров вправо? - Ну вот, так я и знал… Сплошные изыски… Стоит тебе рот открыть, и мне всякий раз кажется, что все твои слова, должно быть, где-то записаны, - всегда так складно говоришь! - … - Да нет, погоди, я все понимаю - это твой дом, никто не спорит. Ты приглашаешь кого хочешь, оставляешь ночевать кого хочешь, можешь даже устраивать тут благотворительные ужины - не возбраняется! - но елки-палки… Нам ведь хорошо было вдвоем, разве нет? - Ты полагаешь? - Вот именно, полагаю! Согласен, у меня тот еще характер, у тебя - собственные тараканы в голове, и дурацкие мании, и неврозы, но в целом все шло неплохо… до сегодняшнего дня… - А с чего ты взял, что что-то должно измениться? - Ннну… Сразу видно - не знаешь ты омег… Эй, без обид, идет? Это ведь правда… Приведи куда-нибудь омежку - и тут же получишь полный бардак, старик… Все сразу усложняется, начинается жуткое занудство, и вот ты уже готов своему корешу в горло вцепиться… Ты чего ухмыляешься, а? - Да потому, что ты изъясняешься как… Как гопник… Для меня открытие, что я - твой… кореш. - Ладно, замнем для ясности. Но ты мог бы меня предупредить, только и всего. - Я собирался. - Когда? - Да вот, за шоколадом, если бы ты дал мне возможность его приготовить… - Извиняюсь… То есть нет, черт возьми, я же не могу сам себя извинять, ведь так? - Совершенно верно. - Уходишь на работу? - Да. - Я тоже. Пошли. Угощу тебя шоколадом внизу. Уже во дворе Чонгук выложил свой последний козырь: - Мы ведь даже не знаем, кто он такой… Откуда взялся… - Я тебе покажу… Пойдем. - Ццц… Даже не рассчитывай, что я потащусь пешком на восьмой этаж… - Вот именно что потащишься. Я на тебя рассчитываю. Пойдем! Впервые за все время их знакомства Намджун его о чем-то попросил. Чон для порядка пробурчал себе под нос несколько ругательств и пошел вслед за ним по черной лестнице. - Черт, как же здесь холодно! - Это еще что… Увидишь, что будет под крышей… Намджун снял замок и толкнул дверь. Несколько секунд Чонгук молча стоял на пороге. - Он здесь живет? - Да. - Уверен? - Пошли, покажу тебе кое-что еще… Он отвел его в другой конец коридора, ударил ногой в раздолбанную дверь и прокомментировал: - Его ванная… Внизу туалет, наверху - душ… Согласись - изобретательно… По лестнице они спускались молча. Чонгук снова обрел дар речи только после третьей чашки кофе: - Ладно, только вот что… Объясни ему, как для меня важно высыпаться во второй половине дня… - Обязательно скажу. Мы вместе скажем. Не думаю, что возникнут проблемы, потому что он тоже будет спать… - С чего бы это? - Он работает по ночам. - Чем занимается? - Убирается. - Не понял… - Он уборщик… - Ты уверен? - Зачем бы он стал меня обманывать? - Да не знаю… Всякое случается… Может, он мальчишка по вызовам… - Ну, в таком случае, у него было бы побольше… Округлостей… Согласен? - Ты прав… Эй, а ты не дурак, старик! - Чонгук с размаху шлепнул его по спине. - О… о… Осторожно, ты… я… уронил хотток*, и… и… идиот… Теперь он по… похож на промокший сапог… Чонгук не слушал - он читал заголовки в газете, лежавшей на стойке. Они заговорили одновременно. - Скажи-ка… - Да? - У него нет семьи? - Знаешь, - ответил Намджун, завязывая шарф, - это тот самый вопрос, который я никак не решался задать тебе… Чонгук поднял на него глаза и улыбнулся.***
Добравшись до своего рабочего места, Чон попросил помощника отлить ему бульона «на потом». - Эй… - Что? - Проследи, чтобы был наваристый, ладно? *хотток - корейские оладьи со сладкой начинкой (один из самых популярных уличных фастфудов в Корее)