***
Тэхен уходил с работы последним. Начав раздеваться в темноте, он понял, что в подсобке кто-то есть… - Здесь есть… Есть кто-нибудь? - проблеял он, ощупывая стену в поисках выключателя. Он сидел на полу: взгляд безумный, глаза запали - то ли от наркотиков, то ли от ломки. Боже, как же хорошо Тэхен знал подобное выражение лица! Он не шевелился и даже не дышал, сжимая руками морду собаки. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Как только стало ясно, что ни один из них не погибнет по вине другого и парень приложил палец к губам, Тэ погасил свет. Сердце у него снова забилось, икая и проскакивая через раз. Он схватил пальто и начал пятиться спиной к выходу. - Код? - простонал он ему вслед. - Пр… простите? - Код здания? Тэ едва смог вспомнить цифры, пробормотал код заплетающимся от страха голосом, на ощупь отыскал дверь и на ватных ногах выскочил на улицу, обливаясь ледяным потом. Охранник был настроен поболтать. - Все в порядке? Можно подумать, ты с призраком столкнулся… - Устал… Ему было холодно. Он запахнул полы пальто, прикрывая мокрые брюки, машинально пошел не в ту сторону, а когда опомнился, начал ловить такси прямо на мостовой. У Тэхена дергалось лицо. К горлу подступали горькие воспоминания… Интересно, кто он, этот призрак? Такой молодой… А собака? Черт знает что… Он же никуда не может сунуться из-за пса! Тэ должен был с ним поговорить, предупредить о злобном добермане охранника, поинтересоваться, не голоден ли он… Да нет, ему требовалась не еда, а доза… А дворняга когда в последний раз получала порцию сухого корма? Тэхен вздохнул. Кретин… Беспокоиться о собаке, когда самому скоро негде будет жить, - верх идиотизма…***
Тэхен стоял перед табло, сунув руки в карманы, и, подпрыгивая от нетерпения, пытался разобраться в расписании. - Поезд, - сообщил знакомый голос у него за спиной. - опаздывает на 15 минут… Как обычно… - Надо же, ты здесь? - Как видишь… - кивнул Чон. - Пришел подержать свечку… Смотрю, ты красоту навел! Что это? Помада? Или я ошибаюсь? Тэ спрятал улыбку в дырки своего шарфа. - Глупый ты… - Не глупый, а ревнивый. Для меня ты губы никогда не красишь… - Это не помада, а блеск для растрескавшихся губ… - Обманщик. Ну-ка покажи… - Ни за что. Ты все еще в отпуске? - Заступаю на вахту завтра вечером… - Как твой брат? - В порядке. - Ты отдал ему мой подарок? - Да. - И что? - Сказал, что ты наверняка втюрился в меня по уши, раз сумел так здорово нарисовать… - Ну… - Выпьем что-нибудь? - Нет. Я просидел взаперти весь день… Сяду вот там и буду смотреть на людей… - Можно поскучать вместе с тобой? Они втиснулись на скамейку между газетным киоском и ларьком с хоттогами и принялись наблюдать Великий круговорот обезумевших пассажиров. - Обожаю аэропорты и вокзалы. - Я тоже, - ответил Тэхен. - Когда попадаешь в незнакомое место совсем не обязательно устраивать экскурсии: сходи на рынок да на вокзал - и все поймешь… - Совершенно с тобой согласен… А ты где-нибудь был? - Нигде… - Что, ни разу не уезжал из Кореи? - Провел два месяца в Швеции… Работал поваром в посольстве… Но дело было зимой, и я ничего не видел. Да и с выпивкой там засада - ни баров, ничего… - Ясно… А вокзал? И рынки? - Говорю тебе - я работал… - Нужно было пройти подальше, - ныл Тэ. - Мы его пропустим, если он поднимется по лестнице прямо к стоянке такси… - Не дергайся… Я знаю моего Джуна как облупленного… Он всегда чешет по прямой до упора, пока не ударится лбом об столб, просит прощения и только тогда поднимает глаза в поисках выхода… - Уверен? - На все сто… Эй, да ты что - втюрился? - Любовь тут ни при чем… Сам знаешь, каково это… Выходишь из вагона с барахлом, одуревший, усталый… Никаких встречающих не ждешь, и тут - бац! В конце платформы маячит знакомый силуэт… Никогда о таком не мечтал? - Я вообще не мечтаю… - Я вообще не мечтаю… - передразнил его Тэхен. - Смотри, кажется, это он… Чонгук оказался прав: Намджун был единственным пассажиром без рюкзака и чемодана на колесиках. Одет он был не в джинсы с кроссовками, держался очень прямо, шел медленно: в одной руке у него был большой кожаный чемодан, обвязанный армейским ремнем, в другой - раскрытая книга… Тэхен улыбался. - Я не влюблен в Джуна, но я хотел бы иметь такого старшего брата… - Ты единственный ребенок? - Я… Не уверен… - прошептал Тэ и бросился к своему обожаемому подслеповатому зомби. Ну конечно, он был смущен, и заикался, и уронил чемодан на ноги Тэхена, и рассыпался в извинениях, и немедленно уронил очки. Конечно. - Ох, Тэхен, вы… вы… Кидаетесь, как щенок… Но, но, но… - И не говори, Джуни, - проворчал Чон, - он совсем озверел… - Возьми его чемодан, - приказал висевший на шее у Намджуна Тэхен. - Знаешь, у нас для тебя сюрприз… - Боже, нет… Я… Я не слишком люблю сюрпризы… не… не нуж… не нужно было… - Эй, голубки! Может, притормозите чуток? Ваш носильщик устал… Черт, да что ты туда засунул? Доспехи? - Несколько книг… Больше ничего… - Проклятье! Джун, да у тебя этих книг - хоть жопой ешь! Зачем ты эти-то из замка приволок? - Наш друг в отличной форме, - шепнул Намджун на ухо Тэхену. - У вас все в порядке? - У кого это у нас? - О… ну… у вас… - Не понял? - У т… тебя… - У меня? - с улыбкой переспросил Тэ. - Очень хорошо. Я рад, что ты вернулся… - Я тоже… Все было спокойно? Я не увижу в квартире траншей? Мешков с песком? - Проблемы? Ни одной? У него сейчас дружок… - Вот как? Прекрасно… А как прошли праздники? - Какие праздники? Праздник у нас сегодня вечером! Мы отправимся куда-нибудь ужинать… Я вас приглашаю! - Куда это ты нас приглашаешь? - промурлыкал Чон. - В «Makino Chaya»! - Только не туда… Это не ресторан, а завод по изготовлению жратвы… Тэхен грозно нахмурился. - Именно туда! В «Makino Chaya». Я обожаю это место… Туда ходят не для того, чтобы есть, а из-за декора, обстановки, публики… И чтобы побыть вместе… - Не для того, чтобы есть… В жизни ничего глупее не слышал! - Ну и ладно, не хочешь идти - не надо, тем хуже для тебя, мы с Намджуном все равно отправимся. Попрошу заметить - это мой первый каприз в наступившем году! - Там наверняка не будет мест… - Будут! В крайнем случае подождем в баре… - А как же эта переносная библиотека? Я что, попру ее с собой в ресторан? - Оставим чемодан в камере хранения и заберем на обратном пути… - Ты все продумал… Черт, Джун! Да скажи же что-нибудь! - Чонгук… - Что? - У меня шесть братьев… - И? - Скажу тебе просто и ясно: признай свое поражение. Чон успокоился, когда Тэ взял его под руку. Они шли по главной улице, и зеваки расступались, давая им дорогу. Со спины они выглядели очень колоритно… Слева худой дылда в шубе «Бегство из России», справа крепыш в кожаной куртке, а между ними - парнишка. Он щебечет, смеется, подпрыгивает, мечтая, чтобы они подняли на руки и скомандовали: «И раз! И два! И три! Оп…» Тэ держал их очень крепко. Все его душевное равновесие зависело только от них. Вперед, назад- ходу нет. Только здесь… Тощий верзила шел, слегка наклонив голову, крепыш шагал, засунув кулаки глубоко в карманы потертой куртки. Оба они, сами того не сознавая, думали в точности то же самое: вот мы идем втроем по улице, мы голодны, как волки, мы вместе, и пусть все катится в тартарары… Первые десять минут Чонгук вел себя просто невозможно, критикуя все на свете: меню, цены, обслуживание, шум, туристов, корейцев, американцев, курильщиков и некурящих, столики, омаров, свою соседку, свой нож и безобразную статую, которая наверняка испортит ему аппетит. Тэхен и Намджун хихикали. Выпив бокал шампанского и съев шесть устриц, он наконец заткнулся. Намджун, совершенно не умевший пить, все время смеялся - глуповато и беспричинно. По настоянию друзей он сообщил им новости о жизни своего маленького дождливого королевства, о семье, наводнениях и рождественском ужине у кузенов, попутно объяснив с мрачноватым юмором массу невероятных обычаев, чем совершенно их заворожил. Чонгук изумленно таращил глаза и каждые десять секунд повторял как заведенный: «Да ну?», «Нет!», «Нееет…». - Ты должен выступать в театре, - тормошил Намджуна Тэхен. - Уверен, ты будешь великолепным шоуменом… Ты столько всего знаешь и рассказываешь так остроумно… И так беспристрастно… Мог бы, например, очаровать публику историями о странностях родовой знати… - Ты… правда так думаешь? - Я просто уверен! Да, Чон? Слушай… Ты же сам говорил, что какой-то парень в музее хотел взять тебя с собой на курсы… - Ддда… Но… но я слишком за… заикаюсь… - Нет, когда рассказываешь, речь у тебя красивая и плавная… - Ввы… вы так считаете? - Да. Твое здоровье, мой высокородный друг! Я пью за то, чтобы в новом году ты принял верное решение! И не жалуйся - его будет легко выполнить… Тэхен расчленял крабов и делал дивные бутербродики. Он с детства обожал блюда из даров моря, потому что возни было много, а есть не приходилось почти ничего. Он подозвал официанта, чтобы заказать еще одну бутылку, проигнорировав практически нетронутую еду на своей тарелке, сполоснул пальцы, ухватил тост, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Дин-дон. Все замерли. Время остановилось. Счастье. Чонгук рассказывал Намджуну истории о карбюраторе, и тот терпеливо слушал, в очередной раз демонстрируя широту образования и величия души. Тэхен спросил, кто хочет съесть с ним на двоих блины. Джун предпочел сорбет, а Чон решил оговорить условия: - Погоди… Ты из тех, что говорят «на двоих», а потом сжирают все сами, невинно хлопая ресницами? Или из тех, что собирают ложкой весь крем с торта? Или ты из тех, кто держит слово? - А ты закажи - и узнаешь… - Восхитительно… - Нет, они разогретые, слишком толстые, и масла слишком много… Я сам напеку тебе блинов, поймешь разницу… Намджун чувствовал, что ветер переменился, но пока не понимал, в какую сторону он теперь дует. Этого не понимал никто. В чем и заключалась вся прелесть ситуации… Поскольку Тэ настаивал, они поговорили о деньгах: кто и за что будет платить, когда и как? Кто будет ходить за покупками? Сколько стоит потратить на рождественские подарки консьержу? Чьи имена будут стоять на почтовом ящике? Будут они устанавливать телефон или нет и что делать с гневными посланиями из Казначейства относительно задолженности по налогам? А уборка? Каждый наводит порядок в своей комнате? Отлично, но почему это кухню и ванную всегда убирают они с Джуном? Кстати, в ванную нужно поставить мусорную корзинку, я этим займусь… А ты, Гук, выбрасывай пустые пивные банки и бутылки и открывай хоть иногда окно в своей комнате, не то все мы подцепим какую-нибудь заразу… И еще: может, купим приличный пылесос… Швабра времен Первой мировой - это, конечно, вещь, и все-таки… Ага… Что еще? - Ну что, Джуни, теперь понимаешь, почему я уговаривал тебя не селить в доме омегу? Видишь, что происходит? И это только начало… Намджун Марке де ла Дурбельер улыбался. Нет, он не видел, что происходит. Он провел две унизительные недели, ежесекундно чувствуя кожей раздраженный взгляд отца, который больше не мог скрывать своей неприязни. Его первенец не интересовался ни землей, ни финансами и меньше всего - собственным социальным положением. Бездарь, придурок, торгующий открытками в музее и начинающий мучительно заикаться всякий раз, когда младший брат просит его передать соль. Единственный наследник родового имени, не способный сохранять должную дистанцию в разговоре со сторожем охотничьих угодий. «Я этого не заслужил…» - шипел он себе под нос каждое утро, глядя, как Намджун ползает по полу, играя с Бомгю в куклы… - Вам больше нечем заняться, сын мой? - Нет, отец, но я… я… Скажите, если вам нужна моя помощь… Но дверь хлопнула прежде, чем он успел закончить фразу. Бомгю и Тэ были для Намджуна его крошками, они любили его и даже иногда целовали. Ради этого он готов был терпеть презрение отца и купить хоть пятьдесят пылесосов. Тоже мне, проблема… Чонгук, узнавший одного из официантов, отправился с визитом на кухню. Вернувшись, он сообщил: - Я все еще при своем мнении - это завод по производству жратвы. Но красивый завод… Тэхен попросил счет - нет-нет, я настаиваю, а вы за это пропылесосите! - они забрали чемодан, отбрехиваясь от вокзальных попрошаек, Чон оседлал свой мотоцикл, а двое других взяли такси.