Тэхен не спал всю ночь.
Кружил по комнате, изводил себя, пугался призраков, принял ванну, встал поздно, поставил под душ Чимина, кое-как причесал его, и они отправились на прогулку. Зашли в кафе позавтракать, но ему кусок не лез в горло.
- Ты сегодня нервный…
- У меня важное свидание.
- С кем?
- С собой.
После обеда Чимин, как обычно, задремал. Тэ забрал у него вязанье, укрыл пледом и на цыпочках удалился.
Он закрылся у себя, раз сто переставил табурет и придирчиво осмотрел кисти и краски. Его тошнило.
Чонгук только что вернулся и отправился прямиком к стиральной машине. После истории с испорченным свитером он сам закладывал белье в машину, комментируя, как клуша-домохозяйка, изъяны сушки, растягивающей трикотаж и расслаивающей воротнички.
С ума сойти до чего увлекательно.
Дверь ему открыл Чон.
- Я к Тэхену.
- В конце коридора…
Потом Гук закрылся у себя в комнате, и Тэ был ему благодарен за проявленную в кои то веки тактичность…
Оба они чувствовали себя неловко, но по разным причинам.
Вранье.
Причина была одна и та же: страх.
Ситуацию спас Юнги:
- Ну что… Начнем? У тебя есть ширма? Хоть что-нибудь?
Тэ возблагодарил Небо.
- Видишь? Я натопил. Ты не замерзнешь…
- Потрясный камин!
- Черт, мне кажется, что я попал в кабинет врача, меня это нервирует. Я… Трусы тоже снимать?
- Если хочешь, можешь не снимать…
- Но, если сниму, будет лучше…
- Да. Но я в любом случае всегда начинаю со спины…
- Вот же непруха! Уверен, у меня там полно прыщей…
- Не беспокойся на этот счет; поработаешь голый по пояс на свежем воздухе, и они исчезнут…
- Знаешь, из тебя бы вышел первоклассный косметолог.
- Может быть… Давай, выходи и садись вот сюда.
- Ты бы хоть у окна меня посадил, что ли… Вот было бы развлечение…
- Не я решаю.
- А кто же?
- Свет. И не жалуйся, потом тебе придется все время стоять…
- Долго?
- Пока не упадешь…
- Уверен, ты сдашься первым.
- Угу… - буркнул Тэхен. Он хотел сказать: «Это вряд ли…»
Он начал с серии набросков, кружа вокруг Юнги. Дурнота отступила, в руке появилась легкость.
А вот Мин чувствовал себя все скованнее.
Были ли у него прыщи? Тэхен не заметил. Он видел напряженные мышцы, усталые плечи, шейные позвонки, выступавшие под кожей, когда Юнги наклонял голову, позвоночник, напоминающий изъязвленный временем горный кряж, его нервозность, выступающие челюсти и скулы. Синяки под глазами, форму черепа, впалую грудь, худые руки с темными точками - следами уколов. Прозрачная кожа, синие прожилки вен, следы, оставленные жизнью на его теле.
Да. Именно это он подмечал в первую очередь: печать бездны, следы гусениц огромного невидимого танка и невозможную, немыслимую застенчивость.
Примерно через час Юнги спросил, можно ли ему почитать.
- Да. Пока я тебя приручаю…
- А ты… ты разве еще не начал?
- Нет.
- Ладно. Ты ничего не имеешь против чтения вслух?
- Давай…
Он раскрыл книгу.
- Стоп, - скомандовал Тэ. - Довольно. Остановись, пожалуйста. Хватит.
- Тебе мешает?
- Да.
- Прости.
- Все. Теперь я тебя знаю…
Тэхен захлопнул блокнот, и к горлу снова подступила тошнота. Он задрал подбородок и запрокинул голову назад.
- Все в порядке?
- …
- Так… Ты повернешься ко мне лицом, сядешь на стул, расставишь ноги и положишь руки вот так…
- Уверен, что мне стоит раздвигать ноги?
- Да. А руку… ты… Согни ее в запястье, а пальцы держи расслабленными… Подожди… Не шевелись…
Он порылся в своих вещах и показал Юнги репродукцию одной старинной картины.
- Вот так…
- Ох!
Одним коротким словечком он выразил разочарование и растроганную нежность…
Тэхен сел, положил планшетку на колени, встал, подошел к мольберту…
Ничего не получается… Он занервничал, обругал себя последними словами, прекрасно сознавая, что просто пытается оттолкнуть от себя пустоту, сделать шаг назад от края пропасти.
В конце концов он поставил лист вертикально и решил сесть на одном уровне со своим натурщиком.
Наконец решился, набрал в грудь воздуху и тут же разочарованно выдохнул: сангины в коробе не было. Графит, перо, сепия,
А модель ясно дала понять - только сангина.
Тэ оторвал локоть от стола. Рука повисла в пустоте. Пальцы дрожали.
- Главное - не двигайся. Сейчас вернусь.
Он кинулся на кухню, нашел бутылку джина и утопил свой страх. Постоял с закрытыми глазами, держась за край раковины. Так… Еще глоток… На дорожку…
Когда он вернулся, Юнги поднял глаза и улыбнулся.
Он знал.
Эти люди всегда узнают друг друга. Даже самые униженные и смирившиеся.
Это как зонд… Или радар.
Деликатное участие, отпущение грехов…
- Тебе лучше?
- Да.
- Тогда вперед! Пора начинать!
Он держался очень прямо и слегка отчужденно.
Его взгляд был печальным и просветленным.
Больным.
Доверчивым.
- Сколько ты весишь, Юнги?
- Около шестидесяти…
Шестьдесят кило вызова здравому смыслу.
Они не заметили, как стемнело. Даже не заметили, как в комнату заглянул Чимин, который, засмущавшись, решил никого не беспокоить и ушел обратно к себе.
Тэхен машинальным движением зажег свет. Оба - художник и натурщик - одинаково взмокли от пота.
- Остановимся. У меня судороги. Все тело болит.
- Нет! - закричал Тэ.
Его жесткий тон удивил обоих.
- Прости… Не… Не шевелись, умоляю тебя… Потерпи еще немножко… Очень тебя прошу… Можешь прислониться к стене, если хочешь… Я… Я не умею работать по памяти… Если ты сейчас уйдешь, мой рисунок можно будет отправить в помойку… Извини меня, я… Я почти закончил.
- Все. Можешь одеваться.
- Это серьезно, доктор?
- Надеюсь… - прошептал он.
Юнги потянулся, погладил собаку, прошептал ей на ухо несколько ласковых слов. Закурил.
- Хочешь взглянуть?
- Нет.
- Да.
Он выглядел потрясенным.
- Черт… Это… Это круто. И жестоко…
- Нет. Это нежно…
- Почему ты остановился на лодыжках?
- Хочешь, чтобы я сказал правду или мне что-нибудь придумать?
- Правду.
- Я не умею рисовать ноги!
- А еще почему?
- Да потому… Тебя ведь мало что держит на этой земле, так?
- А мой пес?
- Вот он. Я только что его нарисовал - вид из-за твоего плеча…
- Господи! Какой же он красивый! Какой красивый, какой красивый, какой красивый…
- Вот так и живем, - пробурчал Тэхен, изображая обиду, - стараешься, расшибаешься в лепешку, даришь им бессмертие, а их если что и волнует, так только портрет дворняги… Нет, клянусь честью…
- Доволен собой?
- Да.
- Хочешь, чтобы я пришел еще раз?
- Да… Попрощаться со мной и оставить свой адрес… Выпьешь?
- Нет. Пойду лягу, мне что-то худо…
Провожая его по коридору, Тэхен хлопнул себя по лбу.
- Чимин! Я о нем забыл! Комната была пуста. Черррт…
- Проблема?
- Я потерял брата своего соседа…
- Смотри… На столе записка…
Не хотели тебе мешать. Чим со мной. Приходи, как только сможешь.
P.S.: Псина твоего парня наложила кучу у входа.
***
Тэхен вытянул руки и полетел над центральной площадью. Задел башню Намсан, проплыл мимо реки Хан, коснулся звезд и приземлился перед служебным входом в ресторан.
Чимин сидел в кабинете шефа.
- Я о тебе забыл…
- Да нет же, хен, просто ты работал… Закончил?
- Да.
- Все в порядке?
- Есть хочу!
- Чон Чонгук!
- Да, шеф…
- Пришлите толстый стейк с кровью ко мне в кабинет.
Гук обернулся. Стейк? Да он же не любитель мяса…
Сообразив, что заказ сделан для Тэхена, он удивился еще больше.
Они попытались объясниться жестами:
- Для тебя?
- Дааааа… - Тэхен кивнул.
- Толстый большой стейк?
- Дааааа.
- Ты что, с горы упал?
- Дааааа.
- Эй! Знаешь, ты жутко хорошенький, когда тебе хорошо,
Этих слов он не понял, но на всякий случай улыбнулся и кивнул.
- О-хо-хо… - прогудел шеф, ставя перед ним тарелку. - Может, и не стоило бы этого говорить, но… есть же везунчики на этом свете…
На тарелке лежал стейк в форме сердца.
- До чего же он хорош, этот Чон, - вздохнул толстяк, - до чего хорош…
- И такой красивый… - добавил Чимин, который уже два часа прожигал брата восхищенными глазами.
- Ну… Так далеко я бы заходить не стал… Что будете пить? Я с вами выпью… А у вас как дела? Что, вам все еще не подали десерт?
Грозный рык главнокомандующего - и вот уже Чимин лакомится помадкой…
- Надо же… - шеф прищелкнул языком. - Он здорово изменился, ваш брат… Я его не узнаю…
Он повернулся к Тэхену:
- Что вы с ним сделали?
- Ничего!
- Продолжайте в том же духе! Ему это идет на пользу… Нет, правда… Он в порядке, этот малыш… В полном порядке…
Глаза у Чимина заслезились, он высморкался и принялся извиняться:
- Знали бы вы, через что нам пришлось пройти… Его выгнали из одного колледжа, потом из другого, из училища, с практики и…
- Да какая, к черту, разница, откуда его выгнали, а откуда нет?! - воскликнул шеф. - Взгляните на своего брата! Как работает! Все они пытаются его переманить! Ваш котенок закончит с одной или двумя макаронинами в заднице, вот увидите!
- Что-что? - изумился Чимин.
- Я имею в виду звездочки…
- А-а-а… Но почему не три? - спросила он разочарованным тоном.
- Ужасный характер… И он слишком сентиментальный…
Он взглянул на Тэхена.
- Вкусно?
- Изумительно.
- Естественно… Ладно, пошел… Если вам что-нибудь понадобится, постучите в стекло.
***
Вернувшись в квартиру, Чонгук первым делом зашел к Намджуну. Тот точил карандаш при свете ночника.
- Помешал?
- Конечно, нет!
- Мы почти не видимся…
- Ты прав… Кстати… Ты по-прежнему работаешь по воскресеньям?
- Да.
- Так приходи по понедельникам, если заскучаешь…
- Что читаешь?
- Я пишу.
- Кому?
- Пишу текст роли для моего театра… В конце года каждый должен будет выйти на сцену…
- Ты нас пригласишь?
- Не знаю, хватит ли мне решимости…
- Слушай… скажи-ка… Все в порядке?
- Я не понимаю…
- Между Тэхеном и моим братишкой?
- Сердечное согласие.
- Тебе не кажется, что ему поднадоело?
- Ты действительно хочешь знать?
- А что такое? - вскинулся Чон.
- Ему не надоело - пока, но это неизбежно случится… Ты не забыл, что… Ты обещал помогать ему… Говорил, что дважды в неделю будешь сменять его на вахте…
- Да, я знаю, но…
- Стоп, - скомандовал Намджун, - избавь меня от перечисления причин, по которым ты этого не делаешь. Они меня не интересуют. Знаешь, старик, тебе пора повзрослеть… Это как моя роль… - Он кивнул на исчерканные поправками страницы своей тетради… - Хотим мы или нет - все в один прекрасный день через это проходим…
Чон встал.
- Он скажет, когда ему надоест, как думаешь? - озабоченно спросил он.
Намджун снял очки и начал протирать стекла.
- Не знаю… Он загадочное создание… Его прошлое… Его семья… Его друзья… Мы совсем ничего не знаем о нем… Я не владею никакой информацией - за исключением его блокнотов, - которая позволила бы мне выдвинуть хоть какую-нибудь версию о его прошлом… Он не получает писем, ему никто не звонит, у него не бывает гостей… Вообрази, что случится, если он в один прекрасный - о нет, ужасный! - день исчезнет, мы даже не будем знать, куда кидаться и где его искать…
- Не говори так.
- Буду. Подумай, Чонгук, он меня убедил, он его забрал, он уступил ему свою комнату, сегодня он с невероятной нежностью занимается им, да нет, не занимается, а ухаживает. Они все делают вместе… Я слышу, как они смеются и болтают, когда сижу дома. После обеда он пытается работать, а ты не хочешь пальцем о палец ударить, чтобы сдержать обещание.
Намджун снял очки и несколько секунд не отрываясь смотрел на Чонгука.
- Я не горжусь вами, пехотинец.
Гук на ватных ногах потащился к Чимину - подоткнуть ему одеяло и выключить телевизор.
- Подойди ко мне, - прошелестел он. Черт. Оказывается, он не спит.
- Я горжусь тобой…
- Ладно, Чим… Пора спать…
- Очень горжусь. Конечно, как же иначе…
Дверь комнаты Тэхена была приоткрыта. Он толкнул ее и вздрогнул, когда тусклый свет из коридора упал на мольберт.
Мгновение он стоял неподвижно, чувствуя изумление, священный ужас и восторг.
Итак, он снова оказался права? Значит, можно что-то понять и почувствовать, даже ничего о том не зная?
Выходит, он не так уж и глуп? Раз он инстинктивно протянул руку к этому согбенному телу, чтобы помочь ему распрямиться, значит, далеко не тупица?
Вечерняя депрессия, хандра… Он прогнал тоску, открыл банку пива. И оставил его выдыхаться на столе.
Ему не следовало ошиваться в коридоре.
Все эти глупости только сбивают его с толку.
Черт…
Ладно, все путем. Жизнь налаживается…
Он отдернул руку ото рта. Ногти он не грызет уже одиннадцать дней.
Мизинец не в счет.
Расти, расти… Он только этим и занимался в своей гребаной жизни…
Что с ними со всеми будет, если Тэ исчезнет?
Так, это все прекрасно, но ему еще нужно поставить блины…
Он взбил все венчиком, чтобы не включать миксер, - верх самоотречения! - прошептал несколько заклинаний, накрыл миску чистой холщовой тряпкой и ушел с кухни, потирая руки.
Завтра он угостит его такими блинчиками, что он никогда его не покинет.
Ха, ха, ха… Стоя в одиночестве перед зеркалом в ванной, он изображал зловещий смех Сатаны…
У-ху-ху… А вот так смеется Дьявол.
Ужас до чего смешно…
