***
Как-то вечером Чоны пришли на ужин. Они молча обошли квартиру. Были в отпаде… Сильное зрелище, что и говорить. Гук отсутствовал, Намджун был безупречен. Тэхен показал им свою мастерскую. Здесь повсюду красовались изображения квартирантов - в разных позах, в разных ракурсах, в разных техниках. Хосок был растроган, Чанель - воодушевлен. - Очень хорошо! Замечательно! Черт, а это! Вы только посмотрите! Высший класс! - Она не закончена… - Оставь ее для меня. Обещаешь? Тэхен кивнул. Нет. Эту он никогда не отдаст, потому что она никогда не будет закончена, а закончена она не будет потому, что его модель никогда не вернется… Папу не вернуть и он это знал… Тем хуже. И тем лучше. Он не расстанется с этим наброском… Он не окончен… Он зависнет в пустоте… Как и их странная, немыслимая дружба…***
Представление должно было состояться в одном из молодежных клубов на окраине Сеула. Чимин с Юнги пошли забирать Ентана к знакомому Мина, который смотрел за собакой все это время. Поезд отошел в 19.35. Они сидели друг напротив друга, мысленно разговаривая. Тэхен смотрел на Чонгука и улыбался. Убери эту чертову улыбочку, мне она не нужна. Только улыбаться и умеешь… Завлекаешь людей, путаешь их… Да прекрати же ты лыбиться! Помрешь один в своей башне в компании цветных карандашей - ничего другого ты не заслуживаешь. Как же я устал… Земляной червяк, полюбивший звезду, как вам это понравится… Чонгук смотрел на Тэхена, сцепив от злости зубы. Какой ты милый, когда бесишься… До чего же ты хорош в гневе… Почему я не могу довериться тебе? Почему заставляю тебя страдать? Зачем ношу кольчугу под латами и портупею через плечо? Какого черта зацикливаюсь на идиотских мелочах? Да возьми же ты открывашку, черт бы тебя побрал! Поищи в чемоданчике, там наверняка найдется инструмент, чтобы проделать дыру в броне и дать мне дышать… - О чем ты думаешь? - спросил Чон. - С кем ты спишь, когда не спишь со мной? - … - Ты делаешь с ними то же, что со мной? - продолжил Тэ, кусая губу. - Нет. Они взялись за руки, выныривая на поверхность. Хорошая вещь - рука друга. Ни к чему не обязывает того, кто ее протягивает, и очень утешает того, кто ее пожимает… Место было унылое. Пахло клеем, теплой «Фантой» и нереализованными мечтами о славе. Чонгук и Тэ купили билеты и вошли в зал, где было полно свободных мест, выбирай не хочу… Зал постепенно заполнялся. Обстановка благотворительного праздника. Чон нервничал и, как это всегда бывало в подобных ситуациях, тряс ногой. Тэхен положил руку ему на колено. - Джуни сейчас окажется один на один со всеми этими людьми, с ума можно сойти… Боюсь, я этого не переживу… А что, если у него случится провал в памяти? Или он начнет заикаться… Чччерт… Да его придется ложкой собирать… - Шшш… Все будет хорошо… - Если хоть один из этих придурков хихикнет, клянусь, я его придавлю голыми руками… - Спокойно… - Ну что спокойно, что спокойно?! Посмотрел бы я на тебя на этой сцене! Ты бы согласился выступать перед толпой незнакомых людей? Первыми вышли дети. Зрелище было таким забавным, что Тэхену никак не удавалось их нарисовать. Потом на сцену высыпала группка угловатых подростков. Они дергались, звеня тяжелыми золотыми цепочками. - Ну ни фига себе! Они что, колготки на головы натянули или как? - заволновался Чонгук. Антракт. Черт, черт, черт… Теплая «Фанта» и никакого Намджуна на горизонте… Когда свет снова погас, на сцену выскочил совершенно немыслимый парень. Довольно высокий, он был одет в полосатые черно-белые штаны, тюлевую рубашку и джинсовую куртку, расшитую жемчугом. На ногах у него были ядовито-розовые кроссовки. Цвет волос гармонировал с обувью. Эльф. Горсть конфетти… Трогательный безумный клоун, в которого либо влюбишься с первого взгляда, либо так никогда и не поймешь. Тэхен наклонился к Чону и увидел на его лице глуповатую улыбку. - Добрый вечер… Ну… э… Да… Так вот… Я… Я очень долго думал, как представлю вам… Следующий номер… И в конце концов решил… Что лучше всего получится, если я расскажу о том, как мы встретились… - Ух ты, он заикается. А рассказ-то нам адресован… - прошептал Чонгук. - Так вот… Ээ… Это случилось в прошлом году… Рассказывая, он отчаянно жестикулировал. - Вам известно, что я занимаюсь детскими студиями и… Я его заметил, потому что он вечно крутился у турникетов, считал и пересчитывал свои открытки… Каждый раз когда я проходил мимо, я поглядывал на него, и он всегда был занят одним и тем же: пересчитывал открытки и постанывал. Как… Как Чаплин, понимаете? С тем благородным изяществом, от которого перехватывает горло… Когда вы не знаете, плакать вам или смеяться… Когда вы уже вообще ничего не понимаете… Стоите, как дурак, и на душе у вас кисло-сладко… Однажды я ему помог и… Ну и влюбился, чего уж там… Вы тоже влюбитесь, сами увидите… Его нельзя не полюбить… Этот парень, он… Он один может осветить весь этот город… Тэ сжал руку Чона. - Ой, вот еще что! Когда он мне впервые представился, он сказал: «Намджун де ла Дурбельер», а я - ну я же вежливый парень - ответил по географическому принципу: «Джин… э… Квачхонский …» «О! - воскликнул он. - Вы из рода Син Хвэджана, учёного эпохи династии Чосон?» Ну ничего себе… «Нет, - пролепетал я, - просто из Квачхона… который под Сеулом…» Знаете, что самое прикольное? Он даже не расстроился. - Ну вот, все сказано. И я прошу вас встретить его бурными аплодисментами… Чонгук свистнул в два пальца. Тяжело ступая, появился Намджун. В доспехах. В кольчуге, наплечниках, мечом и всем прочим металлоломом. По рядам пробежала дрожь. Люди заулыбались. Никто пока не понимал, в чем дело. И тут Намджун начал исполнять свой гениальный стриптиз. Каждый раз, когда он снимал очередной кусок железа, произносил название: - Шлем… Подшлемник… Латный ошейник… Нагрудник… Перевязь… Налокотники… Набедренники… Наколенники… Верхнее кимоно… Окончательно разобрав себя на части, наш рыцарь лег на спину, и начал снимать с себя «обувку». - Наножные латы, - объявил он, поднимая их над головой и ухитрившись дать себе по носу. Все засмеялись. На сей раз смех прозвучал искренне. Ничто не разогревает зал лучше доброй грубой шутки… А в это время Намджун Марке де ла Дурбельер монотонным и неспешным голосом называл ветви своего генеалогического древа, перечисляя доблестные подвиги славного рода. Он рассказывал все очень подробно. Дети не понимали ни слова. Уроки истории в 3D. Высший класс. - И вот перед вами последний листок с этого генеалогического древа, - заключил он. И поднялся. Смертельно белый и ужасно худой, в одних кальсонах с королевскими лилиями. - Это ведь я, знаете? Тот самый, который пересчитывает открытки. - Почему? - спросил он всех. - Почему, черт побери, отпрыск столь славного рода считает и пересчитывает кусочки бумаги в самом непотребном месте? Что ж, я вам объясню… И тут ветер переменился. Он рассказал им о своем «нежеланном» рождении - я с самого начала все время попадал впросак, матушка не желала делать аборт в больнице. Поведал о своем оторванном от внешнего мира детстве, когда его учили «держать дистанцию» с простолюдинами. О годах в пансионе, где его постоянно донимали и он не мог за себя постоять, потому что об этой стороне жизни знал только по сражениям своих оловянных солдатиков, и тогда он сделал своим оружием словарь… А люди смеялись. Они смеялись потому, что это и правда было забавно. Смеялись над издевками, над очками, выброшенными в унитаз, над жестокостью маленьких крестьян и сомнительными утешениями наставника. Их смешило смирение голубя, который каждый вечер молился за тех, кто его оскорбил, и просил Господа не ввести его во искушение, и отвечал на вопросы отца, который каждую субботу спрашивал сына, не уронил ли тот фамильной чести, а у него все чесалось, потому что ему снова натерли член хозяйственным мылом. Да, люди смеялись. Он ведь тоже смеялся, а они, эти люди, уже были на его стороне. Каждый из них чувствовал себя принцем крови… Каждому казалось, что он рыцарь в сверкающих доспехах… Все были взволнованы. Он рассказал им о своих неврозах, навязчивых состояниях, о лекарствах, которые принимал, о заиканиях и запинаниях, когда язык переставал его слушаться, о приступах паники в общественных местах, о плохих зубах, о лысеющей голове, о сутулой спине и обо всем, что потерял на жизненном пути, потому что его угораздило родиться не в том веке. Он вырос без телевизора и без газет, лишенный общения, юмора и, главное, во враждебной по отношению к окружающему миру обстановке. - К счастью, я… Мне лучше. Полагаю, мне очень повезло… И я… Я встретил людей куда благороднее себя и… Некоторые из них сидят сегодня в зале, и я не хотел бы смущать их, но… Намджун смотрел на них, и все повернулись к Чонгуку и Тэхену, а они безуспешно пытались… пытались проглотить комок в горле. Потому что человек, вещавший со сцены, этот верзила, смешивший их рассказами о своих несчастьях, их ангел-хранитель, был их Джуни, спустившийся к ним с неба. Тот, кто спас их, обняв худыми ручищами за поникшие плечи… Люди аплодировали, а он заканчивал переодеваться, облачаясь во фрак и котелок. - Ну так вот… Думаю, я все сказал… Надеюсь, я не слишком утомил вас своими воспоминаниями… Если же я все-таки утомил вас, прошу меня извинить и посочувствовать сему благородному мужчине с розовыми волосами, ибо это он заставил меня выйти к вам сегодня вечером… Обещаю больше так не поступать, но… Он махнул тростью в сторону кулис, и помощник принес ему пару перчаток и букет цветов. - Обратите внимание на цвет… - добавил он, надевая перчатки… - Кремовые… Бог мой… Я неисправимый поклонник классицизма… Так на чем я остановился? Ах да! Розовые волосы… Я… Я… знаю, что родители сеньера де Кванчхон, сегодня в зале, и я… я… я… я… Он опустился на одно колено. - Я… я заикаюсь, не так ли? Смех в зале. - Я заикаюсь, и на сей раз в этом нет ничего удивительного, потому что я прошу у вас руки вашего сы… В это мгновение над сценой пронеслось пушечное ядро, и Намджун упал на спину. Его лицо исчезло под тюлевой оборкой, а над залом разнесся истошный крик: - Йииииииииии, я буду маркииизом!!!! Намджун кое-как поднялся на ноги, держа Джина на руках. Сбитые с носа очки висели на ухе. - Славная победа, вы не находите? Он улыбался. - Предки могут мною гордиться…***
Тэхен и Чонгук не остались на вечеринку по случаю закрытия сезона - они не могли пропустить поезд в 23.58. На сей раз они сидели рядом, но разговорчивее не стали. Слишком много впечатлений, да и потрясений выше крыши… - Думаешь, он придет сегодня вечером? С ума можно сойти, верно? - Полный бред… Чонгук покачал головой, и разговор иссяк. Продолжи они, им пришлось бы говорить о будущем в сослагательном наклонении («А если они поженятся, где будут жить? А мы куда денемся?»), а они не были готовы к подобного рода обсуждениям… Слишком рискованно… На грани фола… Намджун действительно не вернулся ночевать, и квартира показалась им чудовищно пустой… Они были рады за него и несчастны из-за себя… Они вновь почувствовали полузабытый привкус одиночества… Им не требовалось изливать душу, чтобы выразить свое смятение. На сей раз они отлично друг друга понимали. Женитьба друга дала им повод крепко надраться, чокаясь за здоровье всех сирот в мире. А сирот на земле было столько, что вечер закончился вселенской пьянкой. Вселенской и очень печальной.***
Намджун был в шикарном белом льняном костюме с розовым, в зеленый горошек, платочком в кармане. Джин надел розовый, в зеленый горошек, костюм и красивый цветочный венок. «Моя хрустальная мечта!» - со смехом повторял он. Он все время смеялся. На Чонгуке был такой же льняной костюм, но цвета жженого сахара. Чимин с Юнги предпочти классические черные варианты. Тэхен облачилась в одну из белых рубах, которые надевал под смокинг дедушка Намджуна, - она доходила ему до колен, заправил ее в брюки, подпоясался галстуком и обулся в прелестные красные сандалии. После церемонии весь бомонд отправился на пикник в сад, экипировавшись большой корзиной Дурбельеров. Оказывается та корзина, которую приносил Намджун к Тэхену, была дорожный вариантом.***
Намджун перевез одну стотысячную часть своих книг в маленькую двухкомнатную квартирку супруга, которому ни на секунду не пришла в голову мысль расстаться со своим обожаемым кварталом. Надеюсь, всем ясно, насколько он бескорыстен и как сильно он любит Джуна… Но Намджун все-таки оставил за собой свою комнату, и они там ночевали, когда приходили на ужин. Джун, пользуясь случаем, возвращал на место одни книги и уносил другие, а Тэхен продолжал рисовать портрет Сокджина. Он никак у него не получался… Еще одна модель, которая ему не давалась… Что поделаешь! Профессиональный риск… Намджун больше не заикался - он просто переставал дышать, как только муж исчезал из поля его зрения. Они очень странно смотрели на Тэхена, когда тот удивлялся стремительности их романа. К чему ждать? Зачем отнимать время у счастья? Это же полный идиотизм… Тэ недоверчиво и одновременно растроганно качал головой, а Чонгук исподтишка за ним наблюдал… Брось, ты все равно не поймешь… Ты не можешь понять… Ты ведь комок нервов… У тебя если и есть что красивого, так только твои рисунки… Ты же весь скукожился внутри себя… Как подумаю, что считал тебя живым… Черт, я, видать, в тот вечер был совсем плох, раз влип в эту историю по уши… Я-то думал, ты явился, чтобы любить меня, а ты просто оголодал. Ну и кретин же я, право слово… Знаешь, что нужно было бы сделать? Прочистить тебе мозги… Даа, тот, кто тебя раскрутит, будет нехилым парнем… Если таковой вообще найдется на этом свете. Джун уверяет, что ты так хорошо рисуешь именно потому, что ты такой… Черт бы побрал это искусство - ты платишь за него слишком дорогую цену! - О чем задумался, Гук, дружище?! - затормошил его Намджун. - Просто устал… - Брось… Скоро отпуск… - Скоро… Еще весь июль ишачить… Пойду спать, завтра рано вставать - везу всех за город… Провести лето в деревне… Это была идея Тэхена, и все его поддержали… Когда Тэ сообщил ему свой план, Чон начал кое-что понимать. Тэхен может жить вдалеке от него. Он в него не влюблен и никогда не влюбится. Кстати, он его об этом честно предупредил. И это его трудности, если он возомнил, что переупрямит его и весь мир. Нет, парень, ты вовсе не самый крутой… Придется тебе с этим смириться. Какой же ты самоуверенный болван… На что ты рассчитывал? Думал, если вы спите вместе и ты к нему хорошо относишься, счастье готовеньким свалится тебе прямо на башку?… Эх ты… Неудачник… Только посмотри на себя… На что ты надеялся? Нет, ну на что, скажи честно? Тэ оставил свою сумку и чемодан Чимина у входа и пришел к Чону на кухню. - Я хочу пить. - … - Дуешься? Не хочешь, чтобы мы уезжали? - Вовсе нет! Я хоть развлекусь немного… Тэ встал, взял его за руку. - Ладно, пойдем… - Куда это? - В постель. - С тобой что ли? - Конечно! - Нет. - Почему? - Не хочу… Ты все время жульничаешь, мне осточертело… - Ладно… - Ты одной рукой даешь, а другой забираешь… Это мерзко… - … - Просто мерзко… - Но мне хорошо с тобой… - «Хорошо с тобой…» - передразнил он идиотским голосом. - Да положил я на это с прибором! Ну да, я хотел, чтобы ты был со мной. Но все остальное… Прибереги свои настроения, артистические закидоны и сложности для другого дурака. Этот отдал тебе все что мог. - Ты влюбился, да? - Ой, да не занудствуй ты, Тэ! «Ты влюбился, да?» Не разговаривай со мной как с больным! Веди себя прилично! Такого я все-таки не заслуживаю! Ладно… Ты отвалишь, и мне полегчает… Что я вообще делаю рядом с парнем, который заводится от мысли провести два месяца в жалкой дыре, пропалывая грядки от сорняков? Ты ненормальный… Хочешь совет? Сходи к доктору, прежде чем хватать за яйца следующего мужика, так будет честнее. - Чимин прав. Ты иногда бываешь немыслимо грубым… Дорога на следующий день показалась им бесконечной. Он оставил им машину и уехал на старом мопеде. - Приедешь в следующую субботу? - Зачем? - Ну… Отдохнуть… - Там поглядим… - Прошу тебя… - Я же сказал: поглядим… - Не поцелуемся на прощанье? - Не-а. Я приеду трахнуть тебя в следующую субботу, если не будет дел поинтересней, но целоваться с тобой больше не буду. - Хорошо. Он попрощался с Чимином и Юнги и исчез. Тэхен вернулся к своим банкам с краской. Он занимался внутренней отделкой… Начал было размышлять о случившемся, но тут же плюнул, достал кисти из растворителя и долго их вытирал. Чонн прав: там будет видно. И их жизнь пошла своим чередом. Как в Сеуле, только медленнее. И под солнцем. Почти время он копался в саду,в остальное время возился по дому, работал, думал о Чонгуке и читал - наконец-то! Иногда вслух… Чтобы приобщить Чимина… А еще Тэ пересказывал ему содержание опер… В следующую субботу Чон не приехал, зато их навестили неразлучные супруги Марке. Джин бросил свою йоговскую подушку в траву, Намджун, сидя в шезлонге, читал путеводители по Испании - они собирались отправиться туда в свадебное путешествие… - А где же Франк? Он не приехал? - Нет. - А мопед? - Понятия не имею… - Хочешь сказать, он остался в Сеуле? - Очевидно… - Ох, Тэхен… - расстроился Намджун. - Ну что «ох, Тэхен»… - вскинулся он, - что? Ты же сам сказал мне в самый первый раз, что Чонгук невозможный человек… Что он ничего не читал за всю свою жизнь, если не считать объявлений в журналах, что… что… - Тсс. Успокойся. Я тебя ни в чем не упрекаю. - Нет. Ты поступаешь хуже… - Вы выглядели такими счастливыми… - Выглядели. Что было, то было. На сем и закончим. Не надо все портить… - Думаешь, это похоже на грифели твоих карандашей? Полагаешь, будто они стираются, если ими пользоваться? - Кто они? - Чувства. - Когда ты в последний раз писал автопортрет? - Почему ты спрашиваешь? - Так когда? - Давно… - Я так и думал… - Одно с другим никак не связано. - Конечно, нет… - Тэхен… - Угу… - 1 октября в восемь утра… - О чем ты? Намджун протянул письмо нотариуса. Тэхен прочел, вернул листок Намджуну и лег на траву у его ног. - Что с тобой? - Это было слишком хорошо, чтобы продлиться… - Мне очень жаль… - Прекрати. - Джин читает объявления в нашем квартале… Знаешь, там очень хорошо… Живописно, как сказал бы мой отец… - Ну перестань. Гук в курсе? - Пока нет. Чон позвонил и сказал, что приедет на следующей неделе. - Тебе меня смертельно не хватает? - спросил его Тэ. - Вот еще, Нужно кое-что подправить в мотоцикле… Намджун показал тебе извещение? - Да. - … - Думаешь о Чимине? - Да. - Я тоже. - Получается, мы сыграли с ним в рулетку… Лучше было оставить его там, где он был… - Ты действительно так думаешь? - Нет.