Бедный принц

Отель «СилинскиФай» встретил нас изумрудным холлом и приторно дружелюбным персоналом. Очередной отель-люкс Силински, очередное подхалимское отношение к хозяину отеля. Я поднял глаза к небу. Ну когда это кончится? О нашем поведении в салоне самолёта Силински предпочёл забыть, по крайней мере, он больше об этом не заикался и вёл себя как всегда. Как только мы вышли из аэропорта, снова был включён режим «я — Силински, а ты — всего лишь мой помощник, так иди и работай, я занят». Расстраивает ли меня это? Никаким образом. Как только мы сели в машину, я понял, как сглупил. Как бы я объяснил Саливэл, что целовался с Силински и вообще имел с ним какие-то непонятные отношения? Я не могу позволить тому, что между нами было, выйти за рамки. Мне надо держать себя в узде. Или из-за моих непонятных, содомских желаний может пострадать моя сестра. Так, надо настроиться на работу. Я во Франции, и у меня полно работы. Боюсь, за неделю сойду с ума наедине с Силински и без моей особой поддержки — Марии. Силински как всегда оставил меня в холле многоэтажного отеля, а сам пошёл в свой номер, как только получил ключ-карту. Девушка, слава богу, не блондинка, улыбаясь, вручила мне объёмную пачку документов и ключ-карту от моего номера. Я шёл по светлому коридору отеля и рассматривал его роскошные убранства. На стеклянных столиках стояли фарфоровые вазы, а в них — букеты белых роз. На полу была светлая плитка, а на стенах висели картины различных стилей. Все картины были подписанными, а значит Силински имел представление в искусстве. Мой номер находился напротив номера люкс, в котором сейчас находился Силински. Его непосредственная близость, пусть и через пару метров от моего номера, слегка давила, но чего-то особенного я не ощущал. Поцелуй? Ну забыли и всё. Страсть? Всего лишь помутнение разума! Просунув ключ-карту в специальное отверстие в двери, я повернул ручку. Мои вещи были доставлены сразу, как только я вошёл в отель. Две одинаковые комнаты встретили меня французскими окнами, разными буклетами на французском и живыми цветами в вазах. Мне очень понравился мой номер. Ничего особенно шикарного я тут не заметил, но мне нравится. В спальне стоит двухместная кровать, рядом столик. Напротив кровати небольшой телевизор, шкаф и различный декор. Ванная комната также небольшая, и это супер, так как я знал, что сегодня же Силински потащит меня на собрание с его деловыми партнёрами. У меня на все про всё примерно два часа, в том числе и на отдых, а потом работа и Силински. Я вытащил из чемодана домашние штаны, белую футболку и, скинув на пол дорогой костюм, на который разорился Силински, пошёл принимать душ. Вода приятно массировала мне спину и плечи. Душистые шампуни и мыло отмывали моё тело от долгого перелёта и от запаха Силински. Его одеколон я до сих пор чувствую на себе, он будто впитался в каждую пору в моем теле. В общем, мыльной пеной на мочалке я натирался как можно сильнее. Выйдя из душа, я чувствовал себя так, словно заново родился. Ещё бы поспать, и тогда я могу хоть горы свернуть. Костюм валялся всё там же, но я, не обращая на него внимания, наконец-то лёг на чистую постель и уснул.

***

Если бы мне кто-нибудь сказал, что просыпаться после перелёта и смены часовых поясов офигенно приятно, то я бы послал его куда подальше, по-королевски, так сказать. Проснулся я с отёкшим лицом и чёткими синяками под глазами. Видок тот ещё, но мне надо было уже собираться. Уже минут пять кто-то стоит и стучит мне в двери. Я только из-за этого и проснулся. — Oui? * — я приоткрыл двери во всём своём великолепии, а на меня смотрел посыльный, и он явно недоумевал, думая, в правильный ли номер постучался. Молодой парень стоял минуты две, пока я не спросил. — Vous voulez quelque chose? — Oui, monsieur Ruk. Il vous demande de descendre monsieur Silinski, — ответил мне парень, смотря на меня дико ошарашенным взглядом. И чего это он? Я что, так плохо выгляжу? — Je compris. Merci. Пока молодой работник отеля Силински всё ещё не отошёл от шока, я поспешил закрыть дверь и посмотрел на часы. Я опаздывал! Силински будет в гневе. После того, что между нами случилось в самолёте, мне не хотелось, чтобы он думал, будто я пользуюсь его хорошим отношением. Пусть мне и всё равно, что он обо мне думает, однако я на работе, а не в отпуске. Дурак, дурак, дурак! Перед тем как лечь спать, я не вытащил из с чемодана чистый костюм, и теперь он безбожно помят. Чёрт возьми! Быстро умылся, расчесался и напялил на себя этот чёртов помятый костюм. Силински будет дико зол, и совсем не образно говоря, мой зад предчувствует беду. Через десять минут я был готов выйти. Мне, конечно же, было дико неуютно, но что поделаешь. Захватив с собой портмоне с кредитками и ключ-карту, я покинул свои апартаменты и уже через десять минут, с гулко бьющимся сердцем, стоял перед лютыми каре-зеленными глазами Силински. Моя дежурная улыбка не могла скрыть моего позора, а вот неописуемое выражение лица Силински говорило мне о большем, чем предсказывал мой королевский зад.