Бедный принц

Такого крутого фиаско у меня ещё в жизни не было. Стоя в помятом, дорогущем костюме, я пытаюсь не обращать внимания на смешки деловых партнёров Силински. Все зажравшиеся богатые скотины сидели в ВИП-зоне отеля и обсуждали строительные цены, падения акций и новый совет директоров главного конкурента Силински, то и дело бросая на меня насмешливые взгляды. Мало того, что мне было скучно, так ещё и Силински меня особенно умело игнорировал. Мы все сидели за большим столом, за которым велись переговоры на беглом французском. Мне, конечно, слово никто не давал, но и я не горел желанием показывать, что я их понимаю. Ко мне все обращались исключительно на английском, а Силински, мой дорогой шеф, идеально говорил на французском, чем меня никак не удивил. В нашей стране вся знать более или менее говорит как минимум на трёх иностранных языках, но Силински о моих умениях знать не к чему. Время тянулось неимоверно долго, я то и дело пил воду и закусывал лёгкими закусками, что успевал схватить по дороге, пока бегал туда-сюда за Силински. Он как всегда раздавал указания, знакомил меня с партнёрами и диктовал, какие пометки делать. Когда Силински наконец дал мне передохнуть, ко мне подошёл тот самый посыльный и начал со мной говорить, как-то странно оглядываясь по сторонам. — Месье Рук? * — Да.* — У вас будет время со мной встретиться сегодня? * — Боюсь, я не знаю, во сколько освобожусь. А вы зачем именно хотите со мной встретиться? * — Простите, я не могу более здесь находиться. Я приду к вам сегодня в номер.* Сказать, что я был в шоке, — не сказать ничего. Кто этот парень и зачем вообще хочет встретиться? Я допил свою воду и направился обратно к столу, где Силински обсуждал свой новый проект. Мужчина, который был его главным деловым партнёром во Франции, показался мне очень строгим и деловым. Его взгляд был чем-то отдалённо похож на Силински, но назвать его менее хищным я не могу. Он столь же сильный и властный, что и Филип, и сразу понятно, что с ним шутки плохи. Заметив меня, месье Фернанд Мартинес встал со своего места и протянул мне руку. Он пришёл позже, поэтому его я вижу в первый раз. Ответив на крепкое рукопожатие, я представился на английском и дежурно улыбнулся. У этого Мартинеса денег больше, чем в королевской казне, и мне, как меня учили при дворе, нужно показать, как хорошо я отношусь к таким людям. Нельзя подставлять Силински, потому что Силински — рука, что кормит меня и Саливэл. — Добрый вечер, мистер Мартинес, — отпуская руку хищника, уверенно произнёс я приветствие на английском, будто уже триста лет работаю помощником, а не неполные две недели. — О, Филип, ты посмотри, какой у тебя помощник*, — Мартинес свёл губы в издевательской полуулыбке, продолжая буравить меня хищным взглядом, при этом не переходя на английский. Прямо дежавю какое-то! — А где прекрасная Мария? * — Вышла замуж*, — ехидно заметил Силински, а у меня свело всё тело от злости из-за такого обращения за спиной девушки. — Какая потеря*, — с притворным раскаянием произнёс Мартинес, абсолютно проигнорировав моё присутствие рядом, — мне она очень нравилась. Ты её так оберегал, а она замуж выскочила. Очень жалко.* — Фернанд, не нагнетай. Теперь у меня новый помощник.* — Ох, вижу, вижу*, — надо мной просто издевались, а я молча стоял и глупо улыбался. Мне нужно было поддерживать образ ничего не понимающего помощника. — Смотри, чтобы и эта штучка от тебя замуж не сбежала.* Это он обо мне? Так это что получается, Силински и Мария… Нет, я не верю. Мария не такая! Я продолжал глупо улыбаться и делать вид, что делаю пометки в блокнот и совсем не слушаю, о чем они говорят. Ехидство прекратилось только тогда, когда Мартинес был уведён от Силински каким-то смазливым парнем. Меня распирала злость, я даже почувствовал, как кровь приливает к моему лицу, — настолько меня задели слова и отношение подонка Силински. Я мог ожидать чего угодно, но не такого. Силински кобель, хищник, и ему плевать на всех, кроме своей выгоды. Ко мне вновь вернулось моё недоверие к этому человеку. Нам с Саливэл пора вернуться во дворец и забыть обо всём, что видели и слышали. Так как Силински выделил Саливэл деньги на обучение и на карманные расходы, их вполне хватит, чтобы уехать сразу же после прилёта из Франции, а как доберёмся до дворца, я ему всё компенсирую. Ему верить нельзя, и мои сексуальные фантазии могут идти туда, откуда вылезли. Силински, заметив моё недовольство, фыркнул и оставил меня стоять одного, а сам подошёл к пышногрудой мадам и начал с ней заигрывать. Мой долг оставаться на месте и терпеть его, и тут я ничего не могу поделать. Мне ничего не оставалось, кроме как ходить по шикарному залу и рассматривать людей, которые сидели в других ВИП-зонах и в зале. Было очень непривычно: мои уши совершенно не привыкли слышать чужую речь, и, несмотря на то, что французским я владел так же бегло, как и Силински, голова у меня разболелась сильно. Зал был оформлен в современном стиле, в кремово-коричневых тонах. Изысканные скатерти на столах, стулья обтянуты мягкой тканью. На стенах кремовые обои, на которых висели картины известных художников; в центре зала стояла великолепная ледяная скульптура обнажённой девы. Атмосфера была деловой, но приятной, хотя я от всей души хотел находиться сейчас где-нибудь подальше, а лучше — дома, в своей постели. Силински, похоже не собирался уходить, во всю заигрывая с пышногрудой мадам. Да она в матери тебе годится, обольститель херов! Закатив глаза, я жестом показал Силински, что мой рабочий день уже окончен, и я пойду. Силински без единого слова махнул мне рукой и отправил восвояси, и поминай как звали. Глубоко вдохнув, я подумал, что неплохо было бы встретиться с тем парнем, а то он был каким-то странным. Интересно, о чём он хотел поговорить?