Бедный принц

Мы с Саливэл снова начинали новую жизнь с чистого листа. Проснулся я следующим днем примерно в полдень от шума, доносившегося с первого этажа. Девчонки натопили дом, и в нём было тепло и уютно, насколько это могло быть. Всё ещё голодный, я спустился вниз и не узнал помещения, которые видел вчера вечером. Кэтрин готовила обед, а Саливэл, одетая в наши старые вещи, мыла посуду. Кэтрин просто богиня, раз она научила Саливэл хоть чему-то. Во дворце Саливэл проходила уроки этикета, вышивки и игры на фортепиано. Для уборки и прочих домашних дел у нас были слуги, повара и прочие. Домашними делами Саливэл никогда не занималась. Дощатый пол на лестнице скрипнул, и моё присутствие заметила Кэтрин. — Доброе утро, Майлз, — смущённо поприветствовала меня Кэтрин, помешивая что-то в небольшой кастрюльке. Её тёмные локоны прилипли ко лбу, на голове завязана косынка, а одета она в спортивную форму персикового цвета. — Привет. Что готовишь? — спросил я у Кэтрин, спускаясь по лестнице. Саливэл со всей силы тёрла уже чистую тарелку, и мне было вполне понятно, что она недовольна нашим прибыванием здесь. — Милли, как спалось? — Замечательно, — сухо ответила мне Саливэл, даже не обратив внимания на имя. — Когда мы вернёмся к Силински? — Сал, мы не вернёмся. Ты в опасности и... — Мне всё равно! Я хочу назад, мне здесь не нравится! Я не могу жить в таких условиях! — Саливэл бросила в таз с мыльной водой тарелку и выбежала из дома на улицу. Вот и что мне прикажете делать? А я уже удивлялся, что Кэтрин удалось чему-то научить Саливэл. Я знал, что будет тяжело, но не знал, что Саливэл будет так реагировать. И я как в воду глядел, когда думал, что доброта Силински, в которой он во всём потакал Саливэл, к добру не приведёт, окажись мы в подобной ситуации, как сейчас: одни, без поддержки. Больше всего на свете я терпеть не могу истерики Саливэл. Она отбилась от рук, почувствовав защиту Филипа, но сейчас его тут нет и никогда не будет. Кэтрин ничего не сказала на высказывание Саливэл, и я решил оставить всё как есть. Для меня главное сейчас оформить её в школу, а самому найти работу. Но для начала мне нужно поговорить с Кэтрин. — Кэтрин, мы можем поговорить? — Да, конечно. Я вернулся назад на второй этаж и зашёл в единственную чистую спальню, в которой мы все втроём спали. Раскладной диван был не убран, и наши чемоданы стояли в углу. Шкаф, который был как раз по размерам для нашего количества одежды, очень гармонично смотрелся возле стены. Два окна, из которых виден небольшой сад соседей, небольшая тумбочка и столик. Кэтрин поднялась наверх спустя пару минут. — Вы хотели со мной поговорить? — прикрывая за собой дверь, обратилась ко мне Кэтрин, пока я разглядывал комнату. — Давай сразу перейдём на ты. Я больше не Мэрил ван Изан, теперь я просто Майлз Рук. Кэтрин, для начала хочу поблагодарить тебя за то, что ты нам помогаешь. Присядь, — Кэтрин села на не убранный после ночи диван, пока я расхаживал по комнате, подбирая нужные слова. — Не знаю, сколько тебе известно, но Милли грозит большая опасность — поэтому мы здесь. От тебя требуется полное умалчивание о наших местонахождении и личностях. — Я понимаю, Майлз, — покорно ответила мне девушка, немного склоняя голову вниз, будто что-то обдумывая, — мне бы хотелось вам помогать и дальше, если вы не против. Понимаете, Силински... Он будет искать вас и... — Я ничего не хочу слышать о Силински, — прервал я Кэтрин. Одно лишь упоминание этого человека ранит моё сердце. — Но господин может вам помочь, у него есть важные связи! И он может вас вывести из страны, а я поеду за вами, Майлз. — Кэтрин, — вздохнул я, останавливаясь и смотря на сильно волнующуюся девушку. Не понимаю, как она работала у Силински, если так стесняется. Или, может, дело во мне? — Филип Силински не поможет нам, и я бы предпочёл остаться с Милли здесь. Мы в стране у них перед носом, и велика вероятность, что нас не найдут. Нам всем троим нужно сменить паспорта. — Кажется, я знаю такого человека, — встрепенулась Кэтрин. Её глаза загорелись, и было видно, что она очень хочет помочь. — Мой школьный приятель работает в миграционной службе, через него мы можем оформить вам паспорта. — Не вам, а всем нам. Кэтрин, тебе тоже, если хочешь находиться рядом с нами. Силински знает тебя и знает, что ты уехала с нами. А если он нас найдёт, то привезёт с собой хвост, а это нам ни к чему. И ещё, постарайся переубедить Милли и научи её быть хозяйкой. Ей это пригодится. Если всё пойдёт хорошо, то ей придётся привыкать жить в таких условиях, в которых мы сейчас находимся. — Так это правда?! Мы больше не вернёмся? — Саливэл с грохотом отворила дверь в спальню и бросилась на меня с очередной истерикой. — Ты хочешь, чтобы я жила в таких условиях? А Кэтрин будет мне второй мамочкой? Мэрил! Благодаря мне ты сбежал! Благодаря мне ты не женат на этой Марэ, и так ты мне отплачиваешь? — Саливэл, ты не понимаешь, о чём говоришь! Через три года ты должна будешь выйти за очень опасного человека, и там, во Франции, я его встретил! Ты не знаешь, кто он! Ты хочешь жить с деспотом? Очнись! Твои розовые сопли мне ни к чему! Ты пойдёшь здесь в школу, будешь жить под другим именем и будешь слушать Кэтрин! Хватит мне твоих истерик, я делаю всё, что могу! — Саливел осела на пол и начала плакать. Моё сердце было окончательно разбито. Я не мог смотреть на слёзы сестры и правда выбивался изо всех мне присущих сил, лишь бы сберечь её. Только как мне ей это доказать? — Сал, — присев рядом на корточки, я погладил мягкие золотистые кудри сестры, — мы должны держаться вместе. Ты же знаешь. — Я звонила отцу, — Саливэл подняла на меня заплаканные глаза. — Он говорил, что если я не хочу, то свадьбы не будет. Тогда мы можем вернуться домой, — голос Саливэл был тихим, но на моём лице и лице Кэтрин был ужас. Мы поняли, что нам придётся бежать снова уже сегодня. — Ты сказала ему, где мы? — Нет. Сказала, что жених ищет меня, и мы в опасности, — я прижал девочку к себе и указал Кэтрин на дверь. Она и так уже много слышала. — Ты на меня злишься? Злишься на то, что я тебе сказала? — Нет, Сал, не злюсь. Мне тоже нелегко, но домой мы не вернёмся, и отсюда нам теперь нужно будет уехать. Может, через пару дней, пока не придумаем, куда. Саливэл обняла меня ещё крепче, а я поглаживал худощавую спину сестры и в то же время думал, как нам быть дальше. Понемногу Саливэл успокаивалась, и я повёл её вниз по лестнице, где Кэтрин уже во всю хозяйничала, ставя на стол гречневую кашу в кастрюльке. Мы сели за небольшой стол и принялись накладывать себе гречку. Мяса не было, хлеба тоже, и потому мы довольствовались тем, что есть. На раскалённой печи грелся небольшой котелок, в котором Кэтрин заварила нам ромашку. Сегодняшний день для меня не менее напряженный, чем вчерашний, и я снова ощутил, как устал. Мы ели в тишине, и только шум редко проезжающих машин был слышен в тишине этого дома. Попивая ромашковый чай, я невольно вспомнил наш завтрак в доме Силински, и на моем лице расползлась глупая улыбка. Мне вспомнился нелепый комментарий Саливэл по поводу «серебряной ложки во рту», и я снова посчитал это забавным. С началом пубертата Сали мы оба изменились, пусть и прошло совсем мало времени. Все наши потрясения научили меня одному: никому нельзя верить и нужно всегда думать о завтрашнем дне. Но Кэтрин я почему-то верил. О завтрашнем дне я и начал думать прямо сейчас. У нас на руках документы на имя Милли и Майлз Рук, и как можно скорее нужно их поменять. Если мы хотим остаться в этом городе, то нам нужно сменить место жительства, так как отец или Силински нас могут запросто отыскать. Затем заблокировать карточки и создать новый номер счета. Впервые в жизни я недоволен нашей системой безопасности, через все эти «новшества» нас могут легко вычислить. Пока Кэтрин и Саливэл убирали со стола, я пошел переодеваться. Перерыл все вещи, пока не отыскал более-менее нормальную одежду для похода в город. В этом маленьком городе мой деловой костюм за бешеные деньги считали бы дурным тоном. Потому как, насколько я успел заметить, люди здесь одеваются просто до невозможности. Саливэл и Кэтрин я решил оставить дома и поехать в город один. Возможно, мне удастся найти работу, и лучше бы она была без документов, тогда мы сможем поменять их в удобный для нас день, без стресса и лишних затрат. Перед выходом из дома я забрал у Саливэл и Кэтрин их телефоны, объяснив это тем, что так необходимо. Не дай бог Сал ещё кому решит пожаловаться. Сел на автобус и поехал к конечной его остановке. Главное для меня сейчас — спутать всех с нашего следа и отвести от дома. Я ехал почти час, пока не приехал в соседнюю деревушку. По периметру от остановки простирались поля и луга с несколькими стадами скота, некоторые животинки отбились от стада и блеяли, словно потерянные дети. Точная аллегория для нашей нынешней ситуации, но как бы мне не было сейчас плохо, моей основной целью оставалось защитить Саливэл.