Бедный принц

Проснувшись рано утром, мы с Саливэл обнаружили пропажу Кэтрин. Её будто след простыл, ни одной её вещи в комнате на втором этаже не было. Саливэл всё ещё куталась в одеяло, которое я принёс ей вчера вечером, и смотрела на меня глазами провинившегося щенка. Меня раздирали противоречивые чувства по поводу вчерашнего, но я сумел себя успокоить. На трезвую голову это было легче сделать. Говорить мне не хотелось. Спустившись вниз, где до сих пор находилась Саливэл, я взял ведро, вышел из дома и пошел к колодцу. Колодец находился за домом и был накрыт дырявым целлофаном. В жизни никогда не набирал воду таким способом и не имел ни малейшего представления о том, как это делается. Но выбора не было, попить хотя бы чаю, да и помыться бы не мешало. От Саливэл в таком состоянии я не ожидал ничего. Молчит и на том спасибо. Пришлось брать всё в свои руки. Хм-м. В кровавые свои руки. Разбитые костяшки болели, кожа трескалась, когда я сжимал руки в кулаки, но пришлось взять ведро и поставить на небольшую деревянную лавку. Снял целлофан и откинул деревянную крышку с колодца. Над крышкой висел деревянный валик, на котором намотана цепь. Я взялся за металлическую ручку и начал крутить, удивляясь, как у хрупкой по телосложению Кэтрин имелись силы справиться с этой конструкцией. Опущенное на цепи ведро вернулось наверх пустым. Не поняв шутки, я заглянул в колодец, проверяя уровень воды в нём. Но меня ждало разочарование. Из глубин колодца, в котором непроглядная тьма, я ощутил лишь холод и сырость. Отстранившись от тёмного входа в подземелье, начал вновь крутить валик вниз. Пока не услышал характерный звук удара ведра о воду. С моего лба уже начал капать пот, и я с содроганием подумал, сколько же мне воды придётся натаскать, чтобы помылись мы оба. Особой физической силой я никогда не славился, да и выносливостью не особо, но мысль о ванне заставляла работать на износ. Наконец я поднял своё первое ведро, полное воды, и ощутил гордость за себя. Перелил воду в пустое ведро и занёс в дом. Саливэл, уже одетая, стояла в зале и во все ошарашенные глаза следила за мной. — Приготовь посуду для воды, — сухо сказал я, видя что Саливэл растеряна. — Надо нагреть воду и вымыться. Саливэл тут же начала искать тазики и большие кастрюли, в которых мы могли бы нагреть принесённую мной воду. Говорить, что для того, чтобы нагреть воду, нам надо разжечь печь, это просто молчать. Моему терпению и изобретательности позавидовал бы сам да Винчи. Саливэл натаскала щепок, газет и пару брёвен, пока я без огня пытался разжечь печь. Промучился я долго, пока Саливэл не вытащила откуда-то припрятанные спички. Я уже весь взмок, пока возился с печью, однако девчонка оказалась куда умнее меня. Плюнув на разгорающийся огонь, я вернулся назад к колодцу и вёдрам. Через часа два вода уже была натаскана и полностью нагрета. Я отнёс в отдельную комнату, обитой белой плиткой, горячую воду, Саливэл притащила мыло и мочалку в тазике. Помог Саливэл развести воду в тазике и оставил её мыться. Уставший как слон, я сел в зале за всё ещё мокрый стол и прикрыл глаза. Силински наконец отстал и уехал, Кэтрин сбежала, наверняка страшась расправы, но что теперь будет с нами? У меня нет денег, нет жилья, и вообще мы ещё беднее, чем были после побега, так как я пусть и стал сильнее морально, совсем не готов к очередному удару в спину. Если бы мне только удалось найти хоть какую-то работу, то мы бы могли остаться с Саливэл здесь. Не думаю, что Кэтрин вернётся после того, что учудила. Саливэл вышла замотанная в какую-то тряпку, чем-то напоминающую простынь, и, проскользнув мимо меня, поднялась наверх. Устало потерев глаза, я встал и направился в «ванную». Снял вчерашнюю одежду и, оставшись обнаженным, вылил грязную воду, оставшуюся после мытья Саливэл, в сток. Прополоскал тазик и, разведя воду, окунул в него свою голову. Задержав дыхание, я старался вымыть из себя все воспоминания предыдущих дней. Стоять на коленях было неудобно и жестко, но я наказывал себя за вчерашнее. Особенно за вчерашнее, за то, что таким диким образом овладел Кэтрин, пусть и она была в этом виновата. Намылил волосы, смыл пену. Развёл воду и ковшиком облив себя теплой водой, намылился и снова смыл с себя грязь. Резко встав на ноги, почувствовал, как закружилась голова, но успел схватиться за холодную плитку стены и сумел устоять на ногах. Из соседней комнаты доносились голоса: один принадлежал Саливэл, а второй, глубокий и немного резкий, был мной не опознан. Не раздумывая, я нагишом выскочил из ванной и застал Саливэл мирно разговаривающей с Силински. Саливэл повернулась ко мне, и на её лице быстро появился румянец. Увидев меня в образе Адама, Сал спешно опустила голову, пока я, прикрыв своё достоинство, скользнул назад в ванную. Расширившиеся глаза Силински лучше не вспоминать, на его побитом лице это выглядело более чем комично. Мне пришлось быстро надеть несвежие вещи и выйти из ванной.