Бедный принц

— … Ты и это знал?! — Узнал уже после вашего возвращения в особняк. Кэтрин взяла другую фамилию. Ничего не ответив, я обернулся к вешалке, на которой висело моё пальто, и рукой нырнул в боковой карман. Достав увесистый конверт, вернулся назад и передал его Силински, задав ещё один, последний вопрос. — Ты сотрудничаешь с моим отцом? — Нет, но именно я попросил Анрдэ ван Изан запереть тебя в доме, а взамен получить эти документы. Ты их видел? Понял, из-за чего попал под удар Като? Она обвела всех вокруг пальца, даже меня! Одно упоминание Кэтрин — и в моей памяти одна за другой возникают неприятные картинки случившегося. Я смотрю на Силински в упор, и злость из-за упоминания этой женщины застилает мне глаза. — Она меня не интересует! А сейчас покинь палату, я хочу побыть с Саливэл. — Я останусь. Я ещё не всё сказал. Мэрил, ты мне нравишься, и я хотел бы, чтобы ты продолжал жить у меня. — Что? — сказать, что я был в шоке от его заявления — не сказать ничего. П-пожить у него? Для чего? Вместо злости, что бушевала в моем теле пару секунд назад, пришло глубокое недоумение. Я смотрю на Силински, слежу за проскальзывающими эмоциями на его хищном лице, а он продолжает, тихо и уверенно. — От моего дома ближе ехать до Саливэл, и к тому же там и твой дом тоже. — У меня нет дома, — выкрикнул я в лицо Силински, от чего, мне показалось, вздрогнула даже Саливэл. — Мэрил, — снова этот тоненький голосок, но она никак не приходит в себя. Я повернулся в сторону Сал, уже забывая, о чем говорил с Силински до этого. Всё мое внимание было посвящено исключительно ей. — Все эти дни до твоего приезда она постоянно зовёт тебя, — Силински встал со своего места и подошёл ко мне сзади, обнимая. Его грудь мирно вздымалась, Силински был спокоен, в отличие от меня самого. — Так каков твой ответ? Я молчал, размышляя. С одной стороны, я не хотел возвращаться в его дом, слишком много воспоминаний, и оставить без присмотра Саливэл я тоже не мог. С другой же стороны, если бы Силински не предложил мне съехаться, то я никогда не решился бы не только ответить на его чувства, но и сказать ему о своих вслух. Смотря в бледное лицо Саливэл и чувствуя тепло Силински, я никак не мог прийти к правильному решению. — Зачем? — задаю очередной глупый вопрос, и все внутри сжимается. Вдруг он сейчас скажет, что это шутка. Хотя Силински такое сказать не мог, но всё равно не по себе как-то. — Я хочу быть с тобой, Мэрил. Давай хотя бы попробуем? — его голос был тих, но настолько требователен, что в буквальном смысле не оставлял выбора, как только принять его предложение. Отпустив еле тёплую руку Саливэл, я развернулся в сторону Филипа, прошептав в его тёплые губы всего два слова:  — Я согласен.

***

Силински словно с цепи сорвался, когда здоровой рукой крепко взял моё запястье в тиски и выволок из палаты Саливел. Трое охранников, стоявших в коридоре возле дверей палаты, ничуть не удивились и даже не подали виду, когда увидели спешно идущих нас в сторону палаты Филипа Силински. Войдя в темную палату, Силински одной рукой буквально сдирал с меня одежду, пока мы целовались, не отлипая от почти опухших губ друг друга. Все происходило очень быстро. Я не успевал ни о чем даже подумать, когда наша одежда уже летела неразличимыми в темноте больничной палаты кусками ткани на пол, и Силински даже не думал осторожничать. Его поцелуи были глубокими и хищными, и я отдавался им сполна. Я ловил каждый его вдох, наслаждался вкусом его губ и мягкостью чуть длинных волос, за которые я в порыве страсти цеплялся. Силински входил в меня медленно и осторожно. Дискомфорт, конечно, был, но этот раз никак не сравнить с тем, как всё происходило в наш самый первый раз в особняке Силински. С каждой приятной волной от проникновения в меня горячего члена Филипа из памяти будто стирались все воспоминания, всё плохое, что мы пережили за такой короткий, но насыщенный событиями промежуток времени. Силински брал меня, двигаясь мерными уверенными толчками, непокалеченной рукой крепко держа за талию. Я еле сдерживал громкие стоны, утопая в новых, до сих пор неизведанных ощущениях. Я таял от жара его тела и от его полной всепоглощающей власти над собой. Закрывая и открывая глаза, я тонул в неописуемом и необыкновенном ощущении ненасытности, страсти, что разгоралась с новой силой между нами вновь и вновь. В миг, когда мы оба уже были на пределе, Филип позволил мне кончить первым. Во время неожиданно сильного оргазма у меня перед глазами будто взорвались самые красочные фейерверки, которые я видел в темной, совсем не романтичной обстановке больничной палаты. Мои ноги сильно тряслись, и я уже готов был лечь животом вниз на кровать и вытянуть ноющие ноги, если бы не крепкая хватка Силински, удерживающая меня. Ещё пару глубоких толчков, и я почувствовал, как Силински заполнил моё нутро, постепенно уменьшая амплитуду толчков до минимума. Разморенные, мы оба разместились на одноместной кушетке, громко дыша и приходя в себя после оргазма, и в этот самый момент я ни на миг не пожалел о своем решении.