Бедный принц

Я слушал Лорена и не понимал, как можно быть такой мразью. Как можно ради каких-то денег убить человека, который не только дал их тебе, но и подарил самое дорогое, что только может быть в этой жизни, — ребенка. Мне стало больно из-за Филипа, а ведь он жил с этим всю жизнь и наверняка нашел тот компромат на своего отца. Я смотрел на этого мужчину и еле сдерживался, чтобы самому не убить его. Правда, я не мог поверить, что такие люди есть на этом свете, что они ходят по моей земле и один из них находится в моем доме. — Дальше, — я уже сам себе налил виски, ибо это было нечто за гранью моего понимания, — говорите, где мой муж? — эти слова просто вырвались из моего рта, я даже сам не понял, как мне пришло в голову назвать Силински мужем вместо привычного «партнер» или «любовник». Но Лорен, похоже, даже не понял, что я сказал, он лишь помотал головой, будто отгоняя что-то, и продолжил свой рассказ. — Филип всегда был умным мальчиком, и я по-своему его любил. Я старался быть ему отцом, пусть никогда этого не показывал. Я прекрасно знал, что Дэниель не переносит моего сына на дух и пытается сделать всё возможное, чтобы настроить меня против него, и, честно говоря, ей это удалось. Годы шли, а ненависть Дэниель только росла. Она любила только своего сына, а когда выпивала, то выпаливала всю злость на Филипа. Я не мог и не хотел с ней бороться, думал, что Филип таким образом научится быть сильным. И он научился. Мой сын стал таким же, как и я. — Что вы имеете в виду? Филип не убийца, в отличие от вас! Какой подлец! Назвать своего сына убийцей. У меня просто не хватало слов, было противно не только смотреть на этого человека и слушать его гнусные признания, но и быть с ним в одном помещении. — Сэдрик был гомосексуалом, и я об этом знал. Этот малец даже решил пойти против меня и привел в мой дом Мартинеса. Я злился сначала, но потом решил, что так даже лучше, если наследников у меня не будет совсем. А когда Сэдрик совсем распоясался, мне пришлось принять меры, после которых мой младший сын лишился всего, что у него было. Не буду вдаваться в подробности, но Филипа эта участь также не обошла стороной, — Лорен усмехнулся и выпил ещё один глоток виски. Атмосфера в кабинете с каждым словом Силински старшего ухудшалась и не предвещала в дальнейшем его рассказе ничего хорошего. — Признаю, даже в старости я остался таким же алчным подонком. И, даже будучи одной ногой в могиле, я всё ещё боюсь, что кто-то, а этим кем-то будет моя внучка, унаследует всё моё состояние. Ведь Филип ушел из моего дома, добился всего сам, и пробирался он сквозь тернистые дебри бизнеса такими же способами, как и я. Мартинес был его партером по бизнесу, он же дал денег взаймы Филипу, а Сэдрик и Дэниель хотели использовать Филипа, а потом и Саливэл, когда узнали, что вы оба скрываетесь у него. Да, Дэниель был заодно со своим сыном и его любовником. Сэдрик хотел полнейшей власти, денег. Видимо, мои гены губительны для моих детей. Филип спас вашу сестру, но при этом в одиночку сумел убить своего кровного брата и забыть об этом. И вы мне скажете, что он не такой, как я? — Он спасал то, что ему дорого. В этом не было никаких других мотивов. — Вы ошибаетесь, Ваше Высочество. Вы очень ошибаетесь. Хотя, с одной стороны, возможно, вы правы. Филип никогда не грезил перенять власть, он не алчный, но с вашей помощью он может всё, понимаете? Посмотрите, как он вами манипулирует, что даже вы называете моего сына мужем. Вы думаете, что это любовь, но это не так. Филип никогда не умел любить. Никогда. — Вы лжёте! Филип не такой, даже если он и, по вашим словам, убил Сэдрика. А ведь это вы виноваты в этом. Посмотрите, что они сделали с Саливэл, а вы убили собственную жену. Для чего? Из-за денег? Вы подвергли вашего сына мучениям, и я считаю смерть Сэдрика хорошей платой за ваши грехи! — я буквально выкрикивал эти слова, но мое собственное сердце с каждым словом становилось все холоднее и холоднее. Мне было очень больно. Меня обуревала ярость за не справедливость, за то, что кто-то пытается убить во мне чувства к Филипу, настроить против того, кого я полюбил всем сердцем. Я просто не мог верить этому человеку. — А сейчас покиньте мой дом. Я никогда больше вас не хочу видеть. — Филип сейчас находится в моем доме, а моя жена в морге. Делайте свои выводы, Ваше Высочество. И до скорой встречи.

***

После того, как Лорен покинул особняк, я спустился вниз и, схватив ничего не понимающую Саливэл за руку, повел её в её комнату. Девочка упиралась, видела, что разговор с Лореном привёл меня в ярость, но я должен был узнать правду и от неё. Слуги держались поодаль от меня, а мне было всё равно, что я делаю сестре больно. Прежде чем принять какое-то решение, мне надо знать, как именно Силински спас Саливэл. В официальную версию про полицию я больше не верил. Взяв блокнот и ручку, я дал их плачущей Саливэл в руки и, недолго думая, спросил: — Как тебя спас Силински? — мой голос звучал грубо, а Саливэл выглядела столь испуганной, что мне на секунду стало её жаль. «Я не знаю!» — Как это ты не знаешь? Расскажи, как всё было! Как тебя похитили, как Филип приехал в тот дом, где тебя держали. Прошу, Сал, — я опустился перед ней на колени, в моей душе был полный раздрай. На глаза наворачивались слёзы. Не знаю, почему, но мне необходимо было знать, действительно ли Филип убил своего брата? Вся эта правда, что я так желал знать, навалилась на меня тяжким грузом. И из-за моего отчаяния снова страдает Саливэл. «Меня забрал Сэдрик Силински и Мартинес. Они меня сразу же чем-то обкололи. Я ничего не помню!» Бесполезно. Всё это бесполезно! Саливэл не врёт, она бы мне рассказала, что с ней случилось. Но Филип, если он всё-таки убийца, что мне делать? Сообщать в полицию или собрать наши вещи и уехать отсюда? Прижав ладони к лицу и зажмурив глаза, я сидел так и не двигался. В голове звучал сто и один вопрос, и самым главным из них был: «Неужели Силински мне всё это время врал?» Нет, я не уеду отсюда, пока Филип мне не скажет, что это не так! Я не предам Филипа! Лорен приехал сюда специально, чтобы разрушить наш союз и жизнь своему сыну. Он боится Филипа, и я не буду ему верить, даже если все внутри буквально кричит «верь, он тебя использовал». Оставив расстроенную моим поведением Саливэл в комнате, я резво побежал в свою комнату. Мне необходимо было найти Силински, а если Лорен сказал, что он находится у него, то я должен его найти и привести домой. Господи, иногда я бываю таким дураком! Переодевшись в повседневную одежду, я вышел в коридор, где встретил Марию. Она держала маленькую Анну, крепко прижимая ту к своей груди. Её лицо выглядело виноватым, но я не мог сейчас позволить себе думать о ничего не значащих для меня людях.

***

Найти дом Лорена оказалось просто, а вот попасть внутрь было практически невозможно. За время поездки я немного успокоился и уже мог трезво оценить ситуацию, придумать извинения для Саливэл. Всё-таки девочка ни в чем не виновата, а у меня на фоне стресса и из-за отсутствия в доме Силински совсем помутнел разум. Думаю, что теперь я понимаю своего парня, ибо так долго копить в себе злость не может никто, а он жил с этим грузом ненависти всю свою жизнь. Однако, меня до сих пор волновали слова Лорена, что якобы Филип изначально имел на нас с Саливэл свои коварные планы, но я старался об этом не думать. Насколько бы не был убедителен Лорен, я был и остаюсь верен своему любовнику. Ведь именно он спас Саливэл, и если так подумать, то мне совершенно наплевать, какими способами. Это его семья, его разборки, а для меня важен только он сам и моя сестра. На улице уже сгущались сумерки, ветер задувал за ворот моего зимнего пальто, когда, открыв со своей стороны дверь и отпустив водителя немного поездить по округе, я подошёл к высоким кованным воротам. Со стороны улицы ни одной живой души, лишь одинокий фонарь, что светил на меня со стороны. Найдя на воротах дисплей домофона, я какое-то время просто стоял и, подняв левую руку, так и не сумел нажать на кнопку звонка. Рука зависла в воздухе, пока я размышлял о том, что перед тем, как приехать к дому Лорена, я даже не знал, что я буду говорить, что делать. Я ехал в дом «своего врага» с одной четкой мыслю: найти и привести домой. И вот тот момент настал, когда я на пару шагов ближе к Филипу, но в каком он состоянии, возможно, мне надо было привести кого-то собой? Но для этого уже было поздно, ведь ни оружия, ни людей рядом со мной не было. Незаметно для меня самого мой указательный палец мягко опустился на холодную кнопку, и в ответ на эти действия прозвучал характерный пищащий звук. Ворота беззвучно разъехались в разные стороны, и меня встретили два человека Лорена. Не поздоровавшись и вообще сделав вид, что я их не заметил, я прошел на территорию огромного особняка Лорена Дж. Силински. По всему периметру стояли низкие фонари. Их света было достаточно, чтобы даже с верхних этажей двор был хорошо виден и пришлые гости не остались незамеченными. По сравнению с домом Филипа этот особняк выглядел более чем внушающим, и это только на первый взгляд. И это только то, что я успел заметить, пока два бугая не встали по одному с каждой стороны от меня и не оттеснили в левую сторону от огромного дома. Я попытался отодвинуться от обоих бугаев и пробраться к парадной двери, но охрана меня не пустила, вновь зажав меня между своими телами. — Вы знаете, кто я такой? — угрожающе спросил я у бугая под два метра ростом. — Немедленно впустите меня в дом, иначе вас ждут больше проблемы! — крикнул одному из них я прямо в ухо, но никакого эффекта это не возымело, и я почувствовал себя какой-то маленькой мошкой, которую «хлоп» — и отогнали, даже бровью не поведя. Охранник даже не посмотрел в мою сторону, снова пытаясь притеснять к чужому боку. Черт! «Ну ладно!» — подумал я, отойдя на пару шагов назад, набрал полную грудь воздуха и как заорал. Никто меня не вышвырнет, пока Силински не предстанет перед моими глазами! По-моему, это помогло: один из бугаев наконец обернулся в мою сторону, только вот если он на меня нападет, то от меня вряд ли что-нибудь останется. Однако я стоял на месте и ждал, что же предпримет охрана.