Выжить после

Уже прошло целых десять часов с момента побега. Намджун и Тэхён всю ночь бежали в сторону деревни, где живёт его родной брат — Ким Сокджин. Парням кажется, что они до сих пор слышат этот ужасный, проникающий в душу звук сирены. По их следам не пустились охранники, что и странно. Ведь собаки спокойно могли бы выследить. Возможно, охрана думала, что просто что-то взорвалось, а не побег. Когда ребята отходили от тюрьмы Джуну показалось, что он слышал выстрелы. Но в кого? До деревни осталось немного, поэтому Джун решил сделать привал. Тэхён сидел на сухом, но очень холодном и огромном камне, поджав под себя ноги и проклинал всех и всё. Он сейчас походил больше на беспомощное дитя, у которого отобрали любимую игрушку и сломали. Хотя сломанным здесь был он сам. Тэ не проронил и слова с тех пор, как они бежали от тюрьмы. И сейчас сидит молча, не подавая признаков жизни, чем пугает старшего. Джун отпил пару глотков из бутылки с водой и закрыв крышку поднялся, направляясь к светловолосому пареньку. Нам кладёт правую тяжёлую руку на плечо Тэхёна, а левой протягивает бутылку, не сказав и слова. Просто кивнув на воду, хотя младший вряд ли видел этот кивок. — Тэ. — его голос был беспокойным, да и сам Джун не может отойти. Не думал он, что будет испытывать такие странные ощущения к чужим людям, — Выпей. — Они подорвались? Горло жутко болит, словно раздираемое ножами. Тэ кричал настолько громко, что сорвал голос. Благо из-за взрыва этого никто не услышал. Хотя какое здесь благо... — Тэхён, я... — Почему они не спустились, Джун? — парень поворачивается к Наму и вымаливающе на него смотрит, надеясь,  что тот даст ответ. Джун видит опухшие и красные глаза Тэхёна и тяжело вздохнув, опускается рядом на камень, — Они могли успеть. Что случилось? — его голос дрожал. — Не знаю, Тэ. Честное слово, не знаю. — Джун трёт переносицу и качает головой, он всю ночь думал об этом, но так и не нашёл объяснение. — Это я виноват... — Тэхён зарывается носом в свои колени, а руками больно сжимает волосы у корней. — Не неси чушь. В этом никто не виноват. Они прекрасно знали, на что идут. Это был их выбор, Тэхён. Спасибо, что помог. И прости за то, что впутали тебя. — Джун встаёт и, поворачиваясь, идёт к дереву, где лежал его рюкзак, — И ещё... — повернулся он к Киму, — Я не стану выпытывать, что там произошло между тобой и Чонгуком. Но, если захочешь поговорить... — Тэхён смотрит на Джуна, будто благодарит за попытку утешить, а тот берёт рюкзак, — ...я выслушаю. А теперь пойдём. Долго сидеть нельзя.

***

Десять часов назад.

Чонгук сказал Тэхёну лезть за Джуном, а они с Хосоком после него. Ким благополучно спустился по верёвке вниз и направился к забору с Джуном. Гук собирался спускаться, как за дверью послышался громкий топот и голоса, будто кто-то бежит. Но бежит не к ним, а наоборот. Парни замирают и переглядываются, в ту же секунду дверь распахивается, оказавшись открытой, и в неё вваливается весь в крови Ки Цзу. Горло японца перерезано, он держится одной рукой за рану, пытаясь остановить хлещущую без перерыва кровь. Цзу падает на пол и ползёт к опешившим парням, что уставились на жуткую картину, раскрыв рты. Заключённый издавал гортанные хрипы, будто пытаясь что-то сказать, но кровь не давала этого сделать. Мужик хватает Хосока за ногу и тянет на себя. Времени больше нет, поэтому Чонгук подбегает и пытается оторвать его от Хорса. — ПУСТИ, ПРИДУРОК! — кричит Хосок, сильно махая ногами, но казалось, Ки просто мёртвой хваткой вцепился, — УБЕРИ РУКИ!!! — Кхкхк... кхккх... — открывая рот, что-то шепчет лысый. — ХОРС, ОТОДВИНЬСЯ! — предупредил его Гук, взяв стул и со всей дури врезав Ки Цзу по голове, совершенно добив насмерть, — Что он... — ЧОНГУК, УХОДИМ! Парни развернулись к окну, но было поздно. Взрывная волна откинула парней по разным стенам, сильно разбив Хосоку лицо, а Чонгуку сломав руку. От чего последний взвыл от пронзающей конечность боли. Кабинет загорелся, а окно завалило. Хосок мычит, щурится от полученных травм и пытается скинуть со своей ноги тяжёлую балку, что словно заперла его. — Твою... мать... — шипит Хо, пытаясь сдвинуть бетонный предмет, но безуспешно. — АААААА... — Чонгук кричит, ибо перелом руки открытый. Хосок видит торчащую из руки кость, и льющуюся алую кровь, сдерживая рвотный рефлекс, — СУКА... АААААА... — Чёрт... Балка наконец поддаётся нападкам Хо, и сдвигается на пол. Хосок еле поднимается, держась за стену и подходит к младшему. Тот перестал кричать, хоть и боль невыносимая, но их могут заметить, поэтому он просто мычит, кусая себя за рукав. Хо присаживается на колени, осматривая повреждение, и быстро, взяв медикаменты из аптечки, что валялась где-то в углу из-за взрыва, решил хотя-бы попробовать остановить кровотечение. — Дай руку. Гук послушно протягивает, и сразу вскрикивает от режущей боли. Чон ни разу не делал подобного, поэтому он перевязывает руку, залив немного обеззараживающей жидкости. Он закрывает рот Чонгуку своей рукой, чтобы заглушить крики и помогает встать. Кладёт уцелевшую руку себе на плечи и держит её, а другой рукой поддерживает брюнета за талию. — За...вален... — еле произносит Чонгук. — Да. — Проклятие... — Есть только один выход. — Хосок смотрит Чонгуку в глаза, и тот понимая, одобряюще кивает. — Ну раз уж... начали... — Нам придётся быстро бежать. Справишься? — Чонгук снова кивнул, нервно сглатывая,  а Хо поджав губы направился к двери, обходя языки пламени. Хосок хромает из-за упавшей балки на ногу, а Чонгук пытается вытерпеть мучительную боль, которую получает при тряски руки из-за бега по коридору. Они бегут в сторону выхода, где дверь на задний двор. Да уж, кажется, немного перестарались с минами. Огонь и разрушенные стены, если не везде, то почти везде. Крики заключённых, возможно, пострадавших и охраны слышны повсюду. Двое брюнетов обходят пылающие огнём места, как позади орёт Ван Чи. Он замечает их двоих и вместе ещё с пятерыми охранниками рванули за сбежавшими. Чонгук и Хосок ускорились, а люди в форме начинают применять оружие. Они стреляют, но из-за дыма, огня и бега не попадают. — ПОЙМАТЬ ИХ! ЖИВЫМИ ИЛИ МЁРТВЫМИ! ПОЙМАТЬ Я СКАЗАЛ! — во всю глотку орёт Ван, опустошая очередной магазин пистолета. Дверь во двор заблокирована охранной, поэтому они глазами ищут другой выход. — Ок... но... — кивает Чонгук на сломанное от взрыва окно, и теряя равновесие почти завалился из-за потери крови, но Хосок приподнимает его за талию, приводя в чувства. — Держись Гук, держись... Они бегут к окну и выпрыгивают в него. Теперь за ними гонится дюжина вооружённых копов, что не перестают стрелять. Ребята подбегают к забору и лезут в дыру. Сначала Хосок запихивает туда Гука, а потом пытается залезть сам. Но пуля задевает, проезжаясь по рёбрам, оставляя после себя рваную полосу. Он вскрикивает, но быстро поднимает с травы вырубающегося Чона. Бьёт ладошками по щекам и держит. Гук снова немного очухался и они вновь бегут. Ливень зарядил достаточно знатный, пеленой закрывая непроглядную ночную темноту леса. Лишь яркое пламя тюрьмы освещает погрязшее во мраке небо. Видимо, из-за жуткого дождя и грозы охрана не может использовать собак-ищеек, поэтому разделились и сами ищут сбежавших заключённых. Хосок прекрасно понял, куда пошли Тэхён и Джун. Они не могли ждать, Хосок бы тоже не стал ждать. Чон помнит план, и теперь им вдвоём нужно добраться до деревни, которая находится за сотни километров отсюда. Но Чонгук может этого не пережить. Парень обессиленно падает на мокрую землю, теряя сознание. Как бы Хо не пытался привести его в чувства, тот не вставал. — ЧОНГУК! ОЧНИСЬ! ТВОЮ МАТЬ, ГУК, БЛЯТЬ, ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС! ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ Я СКАЗАЛ! ДЬЯВОЛ... Хён берёт Чонгука и закидывает себе на плечи, больно сжимает повреждённый от пули бок, и крепко держа младшего бежит вперёд. На восток.

***

Кто-то долго и упёрто стучался в деревянную дверь, не давая спокойно спать после ночного дежурства в больнице. Молодой парень сонно потирает глаза и медленно поднимается, направляясь к входной двери. — Кто? — спрашивает он тихим и хриплым после сна голосом. — Джин. Это я. Намджун. Парень сначала не понял, но потом резко распахнул глаза и со скоростью света открывает дверь, смотря на своего младшего брата. Он шокировано на него пялится и заключает в свои крепкие объятия, одновременно стуча кулаком по спине. — ИДИОТ. ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? КАК ТЫ ТУТ ОКАЗАЛСЯ, НАМДЖУН? ТЕБЕ ЕЩЁ МНОГО ЛЕТ СИДЕТЬ. — кричит на него старший, и не сразу замечает бледного, как смерть за ним Тэхёна. — Хён, я всё объясню. Потом. Помоги нам. Ким старший пропускает парней к себе в дом и закрывается на три замка. Он быстро усаживает их на диван и тащит тёплые одеяла, ибо эти двое чертовски сильно промокли под ночным ливнем, и Тэхён уже забивался ненормальным кашлем, покусывая синие от холода губы. Ставит чайник и садится в кресло напротив. — Ты! — указывает Джин на Тэ, — Вот одежда, иди в горячий душ. Иначе заболеешь. — Ким послушно выполнил и безжизненным взглядом одарил брата Джуна, — А ты объясняй! — Мы сбежали, хён. — ЧТО? — Джин невероятно зол на легкомысленного брата, который вечно доставляет проблемы, а Нам виновато опустил голову, — ТЫ, БЛЯТЬ, СОВСЕМ С КАТУШЕК СЪЕХАЛ??? КАК ТЫ... — Были ещё двое... они, скорее всего, погибли. Джин прикрывает рот рукой и трёт ею уставшее лицо. Смотрит на брата и хочет придушить. — Ты всю жизнь доставлял проблемы... Ты не ценил семью. — Хён... — Тебе же плевать на всё. Твоя жадность — это всё, что тебя интересует. — Джин-хён... — пытается оправдаться Джун, но старший не даёт. — ПОСТОЯННО ПОДСТАВЛЯЛ НАС! И СЕЙЧАС СНОВА ЭТО ДЕЛАЕШЬ. — Брат... — ЗАТКНИСЬ! — Джин подлетает к Намджуну и заряжает прямо в челюсть. Ким утыкается лицом в диван, болезненно шипя. — Окей. Я это заслужил. Признаю. — он смотрит в карие, разгневанные глаза напротив и видит в них какое никакое, но сочувствие, — Мы уйдём. Я больше не стану причинять вам неудобства. Просто подожди пару дней, прошу. Не буду вмешивать тебя в побег. Просто подождать. Джин разочарован в младшем брате, он всегда его любил и защищал, а тот искал лишь лёгких денег, полагаясь на удачу. И куда его привела та самая удача? Джин просил же завязать с воровством, умолял просто работать, а не вот это вот всё. Но Нам не слушал. Ни родителей, ни его. Старший поднимается с кресла и идёт на кухню, останавливаясь на пару слов спиной к Джуну. — Я дам всё, что нужно. И ты уйдёшь через два дня. — он скрылся за углом кухни, а Намджун благодарно выдохнул. — Спасибо, хён! Тэхён минут двадцать стоял под горячими струями воды, обжигая молочную кожу, словно наказывая себя. Вся кожа покраснела от воды, а блондин смотрит в одну точку. Он так бы и стоял пока вода не сожгла его, оставляя лишь кости. Но беспокойный голос Джина заставил вылезти из душа. Парень подходит к зеркалу и вырисовывает на запотевшей поверхности странные узоры. Он берёт бритву, лежащую на полке и вынимает из неё лезвие. Минут пять крутит в руке, сухим взглядом осматривая остриё. Он бы заплакал, но не имеет права. Зачем? Зачем он встретил человека, отдал ему своё сердце во второй раз и так поступил? Он хочет снова увидеть Чонгука, почувствовать его горячее дыхание, потрогать мягкие угольно чёрные волосы и зарыться тому в грудь, проваливаясь в сладкий сон. Хочет ощутить тот приятный ванильный привкус с его нежных губ, обнять и прижать к себе жаркое тело, владеть им всю ночь и весь день. Утопать в нём раз за разом, словно в наказание. Желанном наказании. Прийти работать в эту тюрьму — было роковой ошибкой, за которую расплачивается сейчас не только Ким. Он не думал, что всё обернётся именно так... Тэхён берёт лезвие в правую руку и подставляет к кисти левой. Нажимает сильно, проводит почти круг и ловит голыми ступнями горячие капли крови, что стекают на пол. Это только первая полоска, но такая глубокая, она завораживает Тэ. Ему кажется, что, если сделает много таких, то Чонгук вновь будет с ним. И именно это делает Ким, вот только резкий щелчок в замке двери и она отворяется. Шокированный Намджун грубо выбивает лезвие из рук этого идиота и схватив белоснежное полотенце с крючка, зажимает глубокие порезы. Он матерится отборным матом и грозится засунуть это лезвие в глотку Тэхёну, если тот снова надумает подобную хрень. Белое полотенце быстро стало тёмно-бордовым, а Тэ не реагирует на крики Джуна. Лезвие в глотке, кажется ему не такой уж и плохой идеей, за всё то, что он сделал. Ким просто тащит Тэхёна к брату, который по профессии своей — врач.