Выжить после

Богато обставленный кабинет играет на фоне позолоченных оконных рам, вызывает ощущение элитности и неприкосновенности для обычных смертных людей. Посередине стоит огромный построенный из золота лев, а вокруг него напичканы копья. Настолько суровый вид помещения так и говорит: "Пойдёшь против и я сожру тебя!" На кожаном кресле в углу вальяжно сидит мужчина и курит дорогущую сигару, а в другой руке держит стакан с тридцатилетним виски. Он молча слушает рыжего мужика, сидящего напротив и щурится от затянутого в лёгкие дыма сигары. Рыжий ржёт на весь кабинет обсуждая всякие пошлости, настолько непристойные и противные обычному люду. Он трёт свой шрам и говорит, что тоже хочет приобрести себе такую "игрушку" для плотских утех. Но на такое заявление хозяин кабинета лишь фыркает и отставляет стакан. — Тебе это не по карману, Шрам. — Знаю, босс, но эти девочки... Может быть за мою верность вам и столько лет службы сделаете подарок? — похабно облизывает губы и вытаскивает язык, словно мучает жажда. — Шрам, то, что ты жив — уже подарок. — мужчина допивает горький напиток и ближе наклоняется к своей шестёрки, — Каждый из детей стоит больше в сотню раз, чем все твои органы вместе взятые.  В Корее полно старых придурков готовых заплатить любые деньги за детское тело. У каждого свои вкусы. — Кто-то любит элитных шлюх, а кто-то детей. — Шрам оголяет свои отбеленные зубы в пошлой улыбке и закидывает ногу на ногу, — Всё ясно. — Вот именно. Но я тебя позвал не для обсуждений детского тела. И давай не так, как с той девкой, что покончила с собой. — мужик в кресле стал намного серьёзней, разминает затёкшую шею и хрустит своими пальцами, — Идиоты из полиции не смогли замять дело. Поэтому его передали этому уроду. — Снова Мин? — Да. — мужик подскочил с кресла и встал напротив окна, любуясь на шикарный вид ухоженного сада, — Как можно было перепутать его? Вы только шумиху развели. — Босс, мы понятия не имели, что появится ещё один. — грубый голос этого рыжего эхом раздаётся в ушах мужика, выбешивая этим. — А то, что он выглядел по-другому, это ничего не говорит? — мужик смотрит прямо в душу своей шавки, и тот вздрагивает от такого пронзительного взгляда, — Вы должны были убрать Мина тихо. А если кто-то мешался, то убрать и его! — мужчина выдохнул и закрыл глаза, дабы успокоиться. — Простите, босс. — В задницу себе засунь эти извинения. — шипит он, — Значит так. Даю тебе неделю. И эта неделя должна стать последней, как для Мина... так и для Хосока. — Да, босс. — Мин уже накопал по этому делу. — главный садится в кресло и откидывает голову назад, — Он почти обнаружил подвал. И если хоть одна девчонка будет в этом подвале, нам конец. Я бы мог сделать всё сам, но нет времени. — Я попробую его загнать в угол. — Будь умнее. Убей двух зайцев одним выстрелом. — поверхностно намекает мужик и приподнимает уголок губ. — Обещаю, что верну обоину почти полной. — бросив свою двусмысленную фразу, рыжий выходит из кабинета босса и направляется зачищать подвал. Грязное, сырое и жутко пахнущее помещение, настолько противное, что хочется сбежать без лишних слов. Но те, кто здесь находится, кого насильно здесь держат не могут сбежать. Их мучают, терзают, редко бьют, но лучше бы избили и отпустили, чем вот это вот всё. Что такого должны творить с детьми в этом адском месте, чтобы восьмилетняя девочка перерезала себе вены, да так, будто ей пытались отгрызть руку? Как их изнуряют, что они становятся как роботы, не способные здраво мыслить? Кто спасёт этих беззащитных детей? Никто не знает, где они. Не знают, что с ними творят и куда отправляют. Уже на протяжении пяти лет маленьких девочек крадут, избивают, заставляя так подчиняться. Потом учат всяким похабщинам и продают старым извращенцам. Сотни девочек замучены и изнасилованы. Детская проституция, то за что мало просто убить. То, за что невыносимо смотреть в глаза. Психика этих бедных созданий не выдерживает, многие просто ломаются. Становятся беспомощными куклами, игрушками в чужих отвратительных руках. Маленькие дети просят родителей купить им игрушку, сладости, сводить в парк. Одного лаского прикосновения достаточно, чтобы стать счастливым ребёнком. Но эти дети... они мечтают об одном — спасение, которого так никто и не получил. Всё тело болит, ломит, ссадины щипят, а слёзы словно прожгли глаза. Грязные. Так они себя чувствуют. Не человек. Использованный мусор. Шрам медленно шагает по тёмному коридору подвала, шлёпая тяжёлыми берцами по разлитой на полу воде и насвистывает жуткую мелодию. Девочки, там, внизу. Они выучили этот свист наизусть. Кто-то начинает рыдать, кто-то биться в истерике, а кто-то зарылся руками в волосы. А из уст девочки, что сидит в этом месте дольше всех слышится хриплое, заветное: — Боженька, спаси... молю... На лице рыжего красуется отвратительно пошлая улыбка, а за ним идут ещё двое огромных мужиков. Они быстро спускаются и Шрам резко, с грохотом, открывает дверь в помещение заполненное новым "товаром". — Всех грузите. — пробегается глазами по лицам девочек и останавливается на той самой, что шепчет Богу, — Пора приводить их в порядок. Снова выдавливает извращённую улыбку и следит за тем, как всех относят в грузовик, под звонкие крики. Но последнюю забрать не даёт, ту бедолагу... Он приказывает уйти и ждать его снаружи, а сам подпирает дверь и снова начинает свистеть. Ужасный, чертовски страшный свист, каждый раз заставляет желать смерти. Он хлюпает по мокрому полу и встаёт напротив девочки. Она плачет, закрыла глаза со всей силы и просит хотя-бы, чтобы это закончилось быстро. Маленькие кулачки сжала до посинения. — Сильная. Но недостаточно. Резко произносит и девочка вздрагивает. Он присаживается на корточки и хватает её за подбородок. Сильно, до боли давит, оставляя крупные синяки, но смотрит на оголённое тоненькое от голода плечико и глаза горят. — Прошу... от... пустите... — по-прежнему не открывает заплаканные глаза. — Боишься, да? — мужик стал шептать, он берёт прядь её волос и наматывает на палец, — Давай сыграем в игру? — Чт... что? — Я загадаю цифру, — он грубо тянет прядь волос на себя, вырвав из уст девочки болезненный крик и вдыхает запах, закатывая глаза и кусая губы, — от 1 до 3. А ты выберешь. Если назовёшь верно, я отпущу тебя. Если нет... накажу. — Пожалуйста, нет. Я... я не буду, нет. — ТОГДА Я ПРОСТО ЗАБЬЮ ТЕБЯ ДОСМЕРТИ... — он так громко и неожиданно заорал, что ребёнок перестал дышать. Она в шоке и всё тело болит, но рыжий сразу стихает, словно у него просто был какой-то приступ, — У тебя нет выбора, малышка. Давай. Выбирай. Он внимательно смотрит в наполненные страхом глаза и будто наслаждается этим зрелищем, девочка на грани, чтобы отключиться и как бы ей сейчас хотелось потерять сознание. Но судьба не на их стороне. — Ну. — Тт... три. Шрам улыбается и отпускает волосы девочки, он встаёт и разворачивается. Девочка не понимает, что он делает, но когда видит, что он взял ключ и идёт открывать наручники, привязанные к батарее, думает, что она угадала. В душе зарождается маленькое пламя надежды и хочется улыбнуться. Первый раз за столько месяцев, кажется, она уже забыла значение этого слова. Рыжий открывает наручники и отбрасывает в сторону, она поднимает на него свои глаза, а он жестом показывает встать. Что она и делает. Но стоило ей только подняться, как та пошлая улыбка вновь возвращается на его лицо. Он хватает её за волосы и через зубы шипит. — Не угадала, малышка. Тебя давно здесь держут, думаю, даже не вспомнят. — НЕТ, НЕТ, ВЫ ЖЕ ОБЕЩАЛИ, НЕТ! Кричит, пытается вырваться, но не получается, мужик срывает с бедняжки и так разорванное платье и толкает на холодный мокрый пол. Всё, что она успела увидеть до того, как получила сильный удар по лицу, так это, как мужик расстёгивал ширинку чёрных брюк. *** — СУКА! — Юнги пинает валяющиеся наручники, и падает на пол, сидит и зарывается в светлые волосы. Не успел, снова, — БЛЯТЬ. Юнги и Хваса пришли в подвал, который подозревался в деле пропажи детей. Мин был уверен, что они здесь. Он шёл сюда и точно знал, что никто не в курсе о внезапном визите, но ничего нет. Всё пусто. Всё скрыли. Инспектор не выдерживает, почему всё, что он последнее время пытается раскрыть не имеет никаких улик, абсолютно никаких. Почему эти ублюдки всегда на шаг впереди? Почему он не может взять их эффектом неожиданности? Раньше получалось, что пошло не так? Когда? — Юнги. — Хваса кладёт ему руку на плечо и парень крепко сжимает её своей, девушка как никто другой видит, что Мин стал сомневаться. Что думает, будто не способен раскрыть дело, — Мы найдём другие улики. — Нет. Ничего мы не найдём. — он перебирает пальцы на руках и кусает губы, — Они на шаг впереди нас. Знают каждый наш ход. Зачем мне дали второе дело, когда я с одним то разобраться не могу? Ещё Чимин... блять... Возьму отпуск. Брюнетка слегка улыбается и обнимает парня со спины, надеясь дать расслабиться. Крепко сплетает свои руки у него на талии и прислоняет голову к спине. Шуга не против, ему приятно, это нравится инспектору. Кажется, проблемы сразу улетучиваются. — Мы раскроем всё. Вместе. — Юнги лишь одобряюще кивнул и встал, уж чего точно не стоит сейчас устраивать, так это нытьё — Надо выяснить, как они обо всём узнают. Не может быть, что всё это просто совпадение. — стихает парень, — Не верю. — Я тоже. Слишком тяжело. Кто-то пытается запутать нас? — Зачем? — Не дать раскрыть дело. — девушка встала напротив лица Юнги и смотрела в ярко-карие глаза. — Тогда почему бы просто не убрать все улики сразу? Что за чертовщина? — Сэр, — подбегает Шин, что-то записывая в своём блокноте, — поступил звонок. Сегодня видели одного из сбежавших. — Из "Ситла"? — Да. Адрес мне эсэмэской отправишь. Хваса пошли. Шин, прошу займись этим делом. — Да, Сэр. Пара быстро доехала до нужного места, деревня, что находилась как раз около той тюрьмы. Другого выбора, как идти и искать сбежавшего, который, возможно, до сих пор где-то бродит по маленькой деревушке, не было. На каждом столбе висели фотороботы с номером полицейского участка. Хваса обнимает Мина и они разделяются. Обследуют каждое кафе, каждый переулок и спрашивают прохожих. Инспектор направился на восточную сторону. Через полчаса поисков Юнги замечает светлую голову около оружейного магазинчика. Шуга медленно идёт к нему, и слышит как тот разговаривает по телефону. Мин подходит ещё ближе, осторожно наклоняясь в бок, дабы всмотреться, а руку держит на кобуре. Он стоит уже в метре от знакомого человека и парень со светлой головой разворачивается лицом и замирает. Глаза в глаза, а словно вечность. Мин не теряется, поджимает губы и резко выдёргивает пистолет, а парень срывается с места и бежит в сторону леса. — НАМДЖУН! СТОЙ! — блондин прицеливается и стреляет, но мимо. Назревает нехилая погоня. Намджун сбивает всех прохожих на своём пути и специально опрокидывает прилавки, через которые Юнги ловко перепрыгивает. Мин снова стреляет и снова промах, он матерится и бежит следом. Люди на улице разбегались от звука выстрелов, а кто-то даже кричал. Парни забежали в густой лес, который, видимо, Джун знал как свои пять пальцев, поэтому куда-то спрятался. Шуга крутит голову в разные стороны и пытается отдышаться, всматривается в каждое дерево, прислушивается к любому шороху и аккуратно, словно хищник настигает добычу. Только инспектор подходит к трухлявому дереву, как из-за угла резко выбегает Нам и ударяет Мина палкой по затылку. Тот выронил оружие и завалился на землю, быстро разворачивается, а Джун садится на него сверху и начинает душить тяжёлой палкой. — Прости, Шуга... Юнги старается откинуть его с себя, но в глазах темнеет от недостатка кислорода, парень нащупывает лежащий рядом камень и, схватив его, резко ударяет Намджуну по голове. Тот отшатывается и это даёт блондину шанс на отпор. Мин наносит два удара правой рукой прямо в челюсть сопернику и Джун чувствует, как губа разорвалась и горячая, солёная жидкость капает на землю. Нам хватает Юнги за талию и бежит вперёд, со всеми силы впечатывает инспектора спиной в большое дерево, отчего тот тихо скулит, но сразу бьёт коленом Джуну поддых и локтём по спине, заставляя прогнуться беглеца. Ким падает и Шуга хотел было зарядить кулаком по лицу, но парень ловко увернулся и, перекатившись, быстро встал. Он побежал куда-то вглубь леса и всё, что решил сделать Мин — выстрелить. Он моментально поднимает пистолет и, прицелившись, стреляет. Попал. Но в руку. Ким побежал дальше, а Юнги тяжело дышит и сжимает оружие, слышит позади себя шаги и резко оборачивается, направляя дуло пистолета на человека. — Тихо... — девушка отшагнула назад, — Это я. — Чёрт. — он опускает пистолет, смотрит вслед снова сбежавшему и убирает ствол в кобуру, — Наводка верна. Они здесь. — не может отдышаться он. — Ситловские? — Хваса подходит ближе и смотрит на ссадины парня, — Кто это был? Юнги смотрит девушке в глаза и легонько кивает, стирая маленькие капли крови с ран. Шуга видит на земле нечто белое и подбирает. Это какая-то бумажка. На листке был написан адрес аэропорта и какие-то фамилии людей, видимо, Джун планировал улететь за границу и нашёл себе в этом подельников. Но сильно накосячил, обронив свой листок со спланированным "счастливым" будущем. — Адрес. Думаю, когда он заметит пропажу, то изменит свой план. — недовольно шипит Юнги и комкая бумагу, швыряет далеко. — Я тоже кое-что нашла. — Хваса достаёт телефон и показывает фотографию. Шуга берёт телефон и приближает номера. — Моя машина? Где? Где ты её нашла? — В той стороне. — тычет пальцем брюнетка, — Но Чимина нет. — Мелкий идиот. — Инспектор отдаёт девушке телефон и быстро шагает в указанную сторону, — Он то что тут делает? — Не самостоятельно же дело раскрывает. Ахах... — засмеялась она и резко прекратила, одновременно с Юнги повернулась лицом к лицу и тот шипит. — Не смешно. Он же может. Чимин всё также игнорировал звонки старшего и не подавал намёков на своё существование. Юнги забрал машину, точнее её вывезла аварийка, так как бензина не было. И парень готов был просто разорвать брата за такой детский характер и жуткую безответственность. Телефон уже на автомате набирает самый часто вызываемый номер и безнадёжно пытается дозвониться.

***

Свист, словно адская пытка для ушей. Сознание теряется, оно туманно, девочка ничего не понимает и даже боли уже не чувствует. Её унизили, избили... изнасиловали. Совершили все возможные издевательства и омерзительные вещи. Ребёнок весь в крови и его волочат по деревянному полу. Сначала она очнулась, когда её, практически, безжизненное тело вытаскивали из багажника, а теперь сейчас. Она не знает сколько времени прошло с тех пор, и прошло ли оно вообще. Холод и стекающие капли крови единственное, что она чувствует. Единственное, что понимает. Рыжий напевает какую-то песню, присвистывает в такт и поправив кожаную куртку, снова волочит девочку. На ней нет ничего, абсолютно. Мужик со шрамом сильно держит её запястье и тащит за собой. Она думает, что мучения скоро закончатся, не пытается оглядеть местность, да и не узнала бы её. Странная комната в доме, грязная, в крови и словно в ней не было ни души уже давно. Мрачное место под стать задумкам этого урода, которого и человеком назвать нельзя. Дотащив бедное дитя в угол комнаты, он берёт биту и несколько раз бьёт по голове ребёнка, пока та не перестаёт подавать признаки жизни. Посчитав, что он расправился со своей "проблемой", улыбается, закинув биту на плечо, и выходит из помещения, оставляя тело в доме. Вновь шагает под свой свист и закрывает дверь. Тишина. Мёртвая тишина и только слабый детский хрип разрывает эту пелену тишины. Пальчиками пытается пошевелить, но не выходит. Глаза закрыты, всё горит адским пламенем, но душа уходить не торопится, словно наказание.