Привкус леденцов

Вишня. Её слишком много. Вкус недавно съеденных ягод ещё ощущается на языке, в сумке почти полный пакет леденцов, а в нос врезается запах смазки. Голова кружится, и невозможно понять причину: то ли от приторного аромата, то ли от чужих ловких пальцев. Тяжело сдерживать стоны. Каждый раз, когда движения пальцев становятся всё более настойчивыми или быстрыми, удовольствие резким потоком пронзает тело. Шёпот совсем рядом с ушком увеличивает концентрацию возбуждения с каждым новым словом: грязные разговорчики всё ещё смущают, но закручивают тягучее чувство всё сильнее. Хочется кричать от удовольствия, но стены похожи на картон, и лишние свидетели нежелательны. Возможности побыть наедине так редки, что тратить их на объяснения с кем-то равносильно смерти. — Господи, как же ты шикарна… Хриплый шёпот обжигает шею, заставляет терять контроль. Такие сбивчивые, хриплые комплименты, произнесённые под влиянием момента, — прелестны, хотя и спровоцированы наплывом эндорфинов. И это прекрасное слово — «шикарна»… Пытаться глушить звуки укусами сложно, неудобно. Нет достаточной концентрации, чтобы оставить новое красное пятнышко на чужой ключице, но получить их гораздо проще. Зубы цепляются за кожу слишком близко к шее, хоть и под линией воротника среднестатистических футболок. Адреналин бежит по венам: заметят, увидят, услышат, спросят… Но это только побуждает бормотать, постанывая, поощряющие «божечки, да» и «как же я тебя люблю». И это лишь малая доля настоящих переполняющих эмоций. Вишневый гель размазан по бедрам. Нежные прикосновения прохладных рук бросают в дрожь и без лишних движений и слов, но в совокупности с мучительно восхитительными, ловкими пальцами, проникающими в чувствительное тело, сводят с ума. Ох, как же давно… — Долго же ты этого ждала, да? Улыбается, да? Довольный донельзя. Превращая любимого человека в бардак от удовольствия, невозможно не быть довольным. Но когда поток удовольствия прекращается, а сладкая наполненность сменяется пустотой, накатывает слабость и отдышка. Смена ролей. Удовольствие должно быть разделено поровну. — Как же я обожаю твой ротик… Откровенная похабщина. Великолепная, искренняя, откровенная похабщина. Прекрасная, чарующая похвала, пробирающая дрожью возбуждения и воодушевления. Твёрдая пульсирующая плоть во рту ощущается больше, чем казалась на вид, и это впечатляет, восхищает, заставляет упорнее работать над техникой владения языком и губами. Потому что слышать сбивчивые стоны, с каждым разом становящиеся всё громче, чувствовать чужие отчаянные прикосновения к волосам, рукам и груди — неописуемо прекрасно. Но и есть какое-то странное удовольствие в том, как собственные губы скользят по напряженному члену, как он проскальзывает всё глубже, упираясь в нёбо или горло, что-то по-своему очаровательное в сочетании отчаянных, задыхающихся стонов и теплой, горькой спермы на языке. Прелюдия всегда занимает больше времени, чем сам акт, и это по-своему прелестно. Тонна нежности, желания и эмоций, вываливаемая в прикосновениях, поцелуях, словах — не что иное, как истинное блаженство. А проникновение — вознесение в Рай. Опереться руками о спинку дивана и встать на колени, раздвинув ноги и выгнув спину, — так открыто и беззащитно, очень смущает поначалу, но только поначалу. Когда сбивчивый шёпот складывается в восторженное «наконец-то» и «так давно не…», когда твёрдый член несколько раз вторгается в теплую тесноту — тело превращается в натянутый до предела нерв, а разум плывёт, как тающее мороженое. Хочется ещё, больше, глубже, жёстче, и чтобы чужие руки касались везде, где только можно, сильнее сжимались на бёдрах. Тормоза ломаются окончательно — с ростом амплитуды толчков, растёт и удовольствие, выбивая из груди весь воздух, заставляя терять контроль над голосом и самообладание. Короткий сдавленный вскрик и удовлетворенное шипение сопровождают резко возникшую пустоту и знаменуют окончание сегодняшнего веселья. Но напоследок, не позволяя сменить положение, игривые пальцы несколько раз толкаются внутрь, продлевая эйфорию, и окончательно заставляют обмякнуть. Легкий смешок становится подтверждением удовлетворённости, немного заставляя гордиться. Стать причиной чужого удовольствия и оргазма невероятно приятно, даже больше, чем испытать это всё самостоятельно. И хочется повторить ещё и ещё, лишь бы раз за разом видеть затуманенный взгляд и полное отчаянного удовольствия лицо и понимать, что являешься причиной этого. Жаль только, что время поджимает и возможностей действительно не так уж и много. Но ничего, как только она выпадет снова, можно будет устроить ещё более удовлетворяющую игру…